- Днем в парке, - отвечаю я. - Она сидела на скамейке и поучала свою несчастную невестку.
Этим она занималась постоянно. Невестке повезло, что старушенция преставилась. Убить такую ведьму - богоугодное дело.
- А поздно вечером или ночью вы не слышали в комнате мадам Режан какого-нибудь шума? - интересуется Робеспьер.
- Нет, - уверенно говорю я, - если не считать воплей этой старухи перед ужином. Она опять напустилась на бедняжку. Это случалось постоянно. По правде говоря, мне это сильно досаждало, голос у мадам был неприятный и слишком громкий.
- А чем вы занимались после ужина? - спрашивает сыщик.
- Ох, мне срочно понадобилось выехать в Париж, - поясняю я. - Отужинав, я сразу же уехал. Вернулся только утром.
На этом пока все. Робеспьер благодарит меня за беседу. Да, хватит с меня допросов.
Мое имя Николь Орильи, мне 23 года. Я теперь свидетельница убийства. Мои апартаменты оказались смежными с Режан. Ох, надеюсь, допрос не займет много времени. У меня столько дел!
- Старуху я видела утром в коридоре, - вспоминаю я. Больше встреч с ней в тот день не припоминаю.
- Вы слышали какой-нибудь шум из соседних апартаментов? спрашивает Робеспьер.
- Нет, мне ничего не было слышно, - уверенно говорю я. Несколько стен охраняли мои уши от криков этой ужасной дамы. Когда я шла ужинать, я видела Анну Режан. Она выходила из комнаты старухи, я слышала, как она сказала ей "спокойной ночи". Мы вместе спустились к ужину.
- А все ли присутствовали на ужине? - просит уточнить сыщик.
- Нет, не все, - отвечаю я. - Не было мсье Лану, он уехал в Париж... мадам и мсье Перналь немного опоздали, с опозданием также явился банкир.
- Простите за нескромный вопрос, чем вы занимались после ужина? - спрашивает он.
- Я спустилась к реке написать закат, - говорю я. - Я рисовала до тех пор, пока совсем не стемнело. Потом я пошла к себе и никого не встретила.
- Понятно... Может, я ошибаюсь... Мария-Антуанетта часто брала детей на воспитание... По-моему, вы были среди них, не так ли? - задает Робеспьер вопрос не по теме. - Прошу прощения...
Я вздрагиваю. Как легко он открыл мою тайну!
- Да, вы правы, - вздыхаю я. - Мне выпала эта незавидная роль. Ее высочество любила развлекаться таким образом. Она брала детей на воспитание, а когда они ей надоедали, вышвыривала, как котят! Ее не интересовала их дальнейшая жизнь! Я ее ненавижу! Слава богу, наступает расплата за разрушенные судьбы. Наконец-то люди сорвали с нее маску. Мария-Антуанетта прикидывается милой, доброй женщиной, а на самом деле она самая настоящая стерва, которая держит под каблуком своего лопуха-мужа и Францию!
Кажется, я сейчас заплачу. Слезы наполняют мои глаза. Робеспьеру становится неловко, что он затронул эту тему. С большим трудом я успокаиваюсь.
- Мне, слава богу, повезло, - продолжает Николь. - Я попала в актерскую труппу и смогла стать хорошей актрисой. Но, не дай бог пережить никому тех ужасов, что выпали мне прежде, чем я стала знаменитой!
Кстати, Шарль, Николя и Анна тоже были приемными детьми ее высочества, как и я. Мальчикам потом повезло, их усыновили банкир с женой... Потом эти друзья меня отыскали... я помню, как они пришли поздравить меня с первым спектаклем, где я играла главную роль. Это был самый счастливый день в моей жизни. А вот у Анны все сложилось иначе, я поначалу не узнала ее. Мы с мальчиками встретили ее впервые после долгой разлуки. В детстве она была такой веселой, подвижной, жизнерадостной девочкой. А теперь... вы видели, что с ней стало? Она вынуждена была терпеть эту вредную старуху! Я решила помочь Анне, забрать ее у этой злой ведьмы, устроить в наш театр. Она должна была объявить старухе о своем уходе. Я хотела пойти вместе с ней, но Анна отказалась. Думаю, Режан сильно возмущалась... но теперь уже все равно! Наконец бедняжка обрела свободу! Поначалу я не поняла, почему Анна терпела эту фурию?! Но потом мне стало ясно, что у нее не было другого выхода, она полностью зависела от этой старухи!
- Простите за нескромный вопрос. Могла ли Анна убить свекровь? - Робеспьер возвращается к теме убийства.
- Нет, что вы! - возмущаюсь я. - Анетта очень добрая, я хорошо помню ее ребенком. Она мухи не могла обидеть. А теперь... вы же видели ее! Разве это убийца?!
- Очень интересное совпадение, - замечаю я. - Четверо приемных детей королевы встретились в одной гостинице.
- Вы правы, - киваю я. - Но как вы узнали, что я королевская воспитанница?
- Благодаря чтению газет и хорошей памяти, мадемуазель, поясняет Робеспьер.
На этом наш разговор завершен. Отличная логика у этого Робеспьера. Думаю, его не волнует мое отношение к королеве. Ничего, я добьюсь своего. Я отомщу за унижение, за детство и юность, украденные этой королевской ведьмой!
Я, Серж Лану, мне 25 лет. Я попал в весьма неприятную ситуацию. Я столкнулся лицом к лицу с Робеспьером, которого в придачу сопровождает Светлана Лемус - моя сообщница!
Девушка испуганно замерла, пристально смотрит на меня. Светлана не знает, как поступить: поприветствовать меня, как старого приятеля, или сделать вид, что видит меня впервые.
Думаю, лучше не скрывать нашего знакомства.
- О-о! Мадмуазель Лемус, как тесен мир! - восклицаю я. Рад вас видеть!
- Я тоже, мой друг, - отвечает Светик, улыбаясь.
- Увы, - вздыхаю я. - Я не могу вам помочь в этом деле. Меня не было в гостинице. Я был в Париже.
- Что ж, жаль, - произносит Робеспьер.
Как некстати прикончили старуху. Не хватало еще, чтобы меня разоблачили. Говорят, Робеспьер очень умен. Ладно, вряд ли он обратит на меня внимание, кроме как на подозреваемого в убийстве злой ведьмы.
Я, Максимильен Робеспьер, не в восторге от знакомства Светланы с этим типом. Он...
- Макс, милый, вычеркни этого человека из списка. У него алиби! - прерывает Светик мои мысли.
- И что у него за алиби? - спрашиваю я сурово.
- Он был со мной в тот вечер, - поясняет Светик. - Мы ужинали вместе, и он остался у меня на ночь... но клянусь, между нами ничего не было! Я сумела позаботиться о своей девичьей чести! Хотя, если честно, мне не пришлось о ней заботиться. Мы просто поболтали с Сержем по-дружески. Он даже не делал никаких неприличных намеков.
Мне остается только дать совет:
- Будь осторожна, дитя, такие молодые люди очень опасны для красивых девушек.
Светик пожимает плечами. Личности вроде нее советов вообще не слушают, а если слушают, то быстро забывают.
Мое имя Шарль Броше, мне 26 лет. Меня пришли расспросить об убийстве. Я изучаю Робеспьера и Лемус с любопытством, близко граничащим с нахальством. Мне нравится так поступать, видеть смущение на лицах. Хотя... смутить Робеспьера мне не удалось...
Николя Жакоб стоит рядом со мной, опустив голову. Кажется, помрет от страха. Что за человек?! Если бы не я, его бы давно сгрызли.
- Подумать только, кто к нам пожаловал! - смеюсь я. - Юная писательница и депутат Национального собрания. Мы много слышали о вас, мсье Робеспьер, здорово вы поднимаете бучу на заседаниях.
Я заметил, ему приятно, что его так хорошо знают. Да, этот тип тщеславен. Хотя, моя наглость ему явно не нравится.
- Я веду расследование убийства мадам Режан. Вы что-нибудь заметили после ужина? - спрашивает Робеспьер.
- Ничего, абсолютно ничего, - четко говорю я.
Николя молчит. Хоть бы словечко вставил.
- Постарайтесь все вспомнить, - говорит Робеспьер. - Любая мелочь может оказаться важной.
- Если мы что-то вспомним, то обязательно вам расскажем, весело отвечаю я. - Хотя вряд ли. Никого в коридоре мы не видели, никаких стонов жертвы не слышали. Лично я после ужина уехал в Париж. Вряд ли мы чем-нибудь можем помочь вам
- Не надо скромничать, - отвечает Робеспьер в той же манере. - Кстати, вы, наверное, были рады встретить Анну Режан, которую не видели несколько лет?
Этот вопрос - меткий выстрел. Я становлюсь серьезным.
- Откуда вы знаете? - испуганно спрашивает Николя.
Наконец-то заговорил!
- Я узнал от мадемуазель Орильи, - поясняет Робеспьер. Она все рассказала мне. Молодая особа решила, что мне можно доверять. К тому же зачем делать из этого тайну? Но, если хотите, я буду молчать. Вы все хорошо устроились в жизни, а вот мадам Анне Режан не позавидуешь.
- Бедная Анна, - вздыхает Николя. - Бедная Анна!
- Вы любите ее? - спрашивает мадемуазель Светлана.
Николя застенчиво кивает. Как он глупо выглядит! Как мне его жаль! Удивительно, почему я привязан к этому стеснительному дурачку.
- А вы, мсье Броше? - спрашивает Робеспьер.
- Анну? - смеюсь я. - Я хорошо помню ее ребенком, тогда я как-то не думал об этом. А сейчас... это не тот тип женщин, который я предпочитаю. Она какая-то невзрачная и неинтересная, к тому же пугливая, как крольчиха.
Какое вам дело до этого?! Вот любопытный!
- А зачем вы поехали в Париж на ночь глядя? - задает он еще вопрос.
- У меня было очень важное дело, - коротко отвечаю я.
Я, Мадам Перналь, мне 29 лет. Я и мой супруг встречаем Робеспьера и Лемус. Они хотят побеседовать с нами о смерти старушенции. Ужасная была особа. Она осмелилась заявить, что все мои недуги выдумала я сама!
- У меня было очень важное дело, - коротко отвечаю я.
Я, Мадам Перналь, мне 29 лет. Я и мой супруг встречаем Робеспьера и Лемус. Они хотят побеседовать с нами о смерти старушенции. Ужасная была особа. Она осмелилась заявить, что все мои недуги выдумала я сама!
- Какой кошмар! - восклицаю я. - Последнее время развелось слишком много бандитов. Они умудрились пробраться и сюда. Ох, я так напугана, от этого мое самочувствие опять ухудшилось...
- Дорогая, прошу тебя, - ласково перебивает меня муж. - Эти люди хотят нас о чем-то спросить.
- Да, да, конечно, - киваю я.
- Чем вы занимались после ужина? - спрашивает Робеспьер.
- Мы легли спать, - отвечает мадам Перналь. - Мне надо ложиться рано, у меня очень слабое здоровье...
- А почему вы опоздали на ужин? - интересуется сыщик.
- Моя жена потеряла сережку, - отвечает за меня мой супруг.
Вот вредина. Слова сказать не дает!
- А вы не заметили ничего подозрительного в коридоре? Не слышали никакого шума вечером? - интересуется Робеспьер.
- Я слышала! - гордо восклицаю я.
- Дорогая, не выдумывай, что ты могла слышать?! удивляется муж.
- Когда мы выходили из комнаты, чтобы пойти поужинать, я слышала, как хлопнула дверь в комнату мадам Режан, - уверенно говорю я.
- Тогда почему я этого не слышал?! Ты все выдумываешь! возражает супруг.
Мой муж не видит ничего, что творится вокруг него. Если бы захлопали все двери в гостинице, он бы ничего не заметил.
- Просто ты невнимательный, - говорю я обиженно.
- Наверное, это была ее невестка, - предполагает мсье Перналь.
Вот еще одна неприятная черта моего мужа - найти всему прозаичное объяснение! Невыносимо! Ни капли воображения!
- Нет, это не она! - уверенно возражаю я. - Анна Режан уже сидела за столом, когда мы подошли.
Супруг понимает, что он неправ, и сдается.
Я, мсье Перналь, мне 32 года. Я и моя супруга отвечаем на вопросы Робеспьера. Моя жена вечно что-то видит, вечно что-то слышит. У нее какое-то больное воображение! Не понимаю, как она могла что-то услышать? А если и слышала... Хлопнула дверь... Ну и что? Может, сквозняк!
Ох, как бы ее фантазии не навлекли на нас подозрений! Этого нам еще не хватало!
- Мне кажется, что, пока мы обедали, в комнату Режан проник убийца, - говорит она. - Это было очень удобно для него... Возможно, это был мститель, ведь у такой пренеприятной дамы наверняка было много врагов!
Не могу больше слушать эту чушь. А возразить опасно, может обидеться, опять реветь начнет...
- Да, - киваю я, подмигивая Робеспьеру, - он прибыл из дальней страны, куда старуха продала его в рабство, когда он был младенцем. Ей хотелось заполучить его состояние.
Супруга радостно хлопает в ладоши.
- Наконец-то ты научился мыслить по-человечески! восклицает она.
Я улыбаюсь в ответ. Увы, чувство юмора у нее не такое, как фантазия.
К счастью, Робеспьер понимает, что от нас ничего путного не добьешься. Мы по-дружески прощаемся. Супруга обещает вспомнить что-то еще. Не дай Бог!
Я, Макс Робеспьер, побеседовал с весьма "душевной" семейной парой. Словам мадам Перналь я не особо доверяю. Когда речь идет о расследовании какого-нибудь преступления или другого необычного дела, многие дамы хотят принять в нем участие как важные свидетельницы и воображают, будто что-то видели или слышали. Однако совсем не обращать внимания на ее показания нельзя.
Я герцог Филипп Орлеанский, мне 44 года. На протяжении последних лет я борюсь с женой моего кузена Марией-Антуанеттой. Ох, пренеприятнейшая особа. Из-за нее мой кузен Луи даже видеть меня не хочет.
Кажется, события начинают складываться удачно! А то мне уже начало казаться, что фортуна покинула меня. Но нет! У меня появился шанс. Достаточно я был изгоем, настала пора потребовать возврата долга у всех: у братца-короля, у его супруги-королевы и ее отвратительного любовничка... еще у Лафайета. Никогда не забуду, как он бесцеремонно выдворил меня из страны. Я знаю, им двигала трусость, он подло устранял своих политических соперников.
Сейчас они все в весьма неблагоприятной ситуации! Люди только и болтают о королевском побеге. Интересно, насколько правдивы эти слухи? Первый шаг - все узнать. Это будет нетрудно, у меня есть на примете один человек...
Хм... если Луи, действительно, убежит. Отлично! Я могу с легкостью занять его место. А если его поймают? Ему не избежать обвинений в измене, а изменник не может быть королем! Ха! Как ни крути, все в мою пользу. Но вот Лафайет... А, черт с ним! Его популярность канула в Лету. Ни двор, ни народ его не любит. Даже солдаты гвардии посмеиваются над ним.
А что я могу сделать сейчас? Хорошенько подпортить жизнь моим "друзьям". Я вселю в них страх разоблачения, заставлю потерять доверие друг к другу. Пусть спокойствие навсегда покинет их!
У меня сейчас встреча с дамой, ее имя Николь Орильи. У этой особы свои счеты с королевой.
- Мадемуазель, я счастлив видеть вас, - галантно произношу я, целуя ей руку.
Она мило улыбается мне, несколько отрешенно отвечает на мою любезность.
- Как было условлено, я нашла человека, который за разумную плату сообщит все, - переходит мадемуазель к делу. - Конечно, вам придется оплатить и мои услуги посредника.
Хм... похоже, она нетерпелива. Эх, зачем я согласился, можно было самому найти человека при дворе. Траты на посредника...
- Действовать напрямую очень опасно, мой герцог, - говорит она, угадав мои мысли, - как знать, вдруг он выдаст вас королеве, желая получить более высокую награду. Прошу вас, не забывайте, что за вами пристально следят.
- Мадемуазель... - начинаю я.
- Зовите меня Николь, - улыбается она.
- Николь, - несколько смущенно говорю я. - Позвольте узнать, что движет вами в этом предприятии?
- Ненависть к королеве, - помрачнев произносит девушка. Она сделала несчастной меня, мой долг сделать несчастной ее.
Как я вас понимаю, Николь! У Австриячки дар заставлять людей страдать!
Я, Аксель Ферзен, вхожу в комнату королевы. Я не спал всю ночь, размышляя о Кампан. Вот и она! Как сдержанна, холодна, неприступна. Это делает ее особенно соблазнительной, а ее талия... О Боже! О чем я думаю! Кампан послушно выходит из комнаты.
- Ферзен, как я рада, что вы пришли! - говорит королева. С каждой минутой мой страх все сильнее и сильнее.
Бедняжка. Как мне ее жаль. Долг чести спасти эту женщину из лап черни.
- Неужели нам суждено погибнуть, - вздыхает она.
Я начинаю утешать королеву. Она плачет.
- Я не допущу вашей погибели! - восклицаю я. - Скоро вы будете свободны!
- Ох, я не могу понять, как мой супруг так легко решил отдать корону этим дикарям! - возмущенно говорит она.
- Увы, его величество несколько малодушен, моя королева, отвечаю я. - Нам придется все делать самим.
- Вы правы, Аксель, - вздыхает она. - Подумать только, я стала женой мещанина. Он был готов принять все эти жуткие ультиматумы! Но я не буду сдаваться, я еще не забыла, что я королева! Я приехала во Францию не затем, чтобы стать рыночной торговкой!
- Важно, что у вашего мужа-короля удалось получить разрешение действовать, - говорю я. - Главное - бежать, мой король Филипп III тоже так считает. Он просит нас поторопиться, дорога каждая минута.
- Ах, что бы я без вас делала, мой дорогой Аксель! восклицает она.
- Я люблю вас, моя королева! Я живу лишь для того, чтобы служить вам!
Я целую ее. Королева отстраняет меня.
- Я боюсь, - вздыхает она. - Чем ближе день нашего побега, тем все беспокойнее у меня на душе. Иногда я готова поддаться слабости и отступить.
- Теперь поздно отступать, любимая, - отвечаю я. - Скоро 19 июня, день вашего освобождения.
- Вы не желаете меня понять! - возмущенно говорит она. - Вы слишком спешите! Вас не волнуют мои страхи! Вам просто хочется поскорее сделать свое дело, чтобы оставить меня!
- Не говорите так! - восклицаю я.
- Не перебивайте! - королева дает мне пощечину.
Ей самой неловко.
- Прошу понять, волнения, которые переполняют меня, слишком сильны! - говорит она. - Только с вами я могу иногда поддаться им. Наедине с другими я должна быть королевой, а с вами я могу быть женщиной.
Я могу ее понять. На этом наша беседа завершена. Я покидаю королеву. В коридоре я сталкиваюсь с Кампан:
- Простите мою откровенность, - говорит она. - Я не должна была так поступать. Но... мне бы хотелось хотя бы видеть в вас друга... надеюсь, вы...
- Всей душой готов быть вашим другом! - восклицаю я.
- Вы очень устали, - говорит она. - Наверно, вы не высыпаетесь?
Она права. Я уже и забыл, когда спал спокойно.
Подумать только, женщина, добродетель которой выше всяких похвал, вдруг полюбила меня. Именно меня! Только я удостоился этой чести.
- Я восхищаюсь вашей преданностью! - восклицает она. - Вы примчались в столь ранний час! Как же вы успели позавтракать?
Тут я вспоминаю, что не завтракал. Голод дает о себе знать.
- Я распорядилась, чтобы вам подали завтрак, - говорит Кампан.