Сам же Олес решил пойти по самому трудному пути создания карты. Внешняя сторона кожи, на которой он чертил, была заполнена сложным переплетением контуров. И когда была необходимость, заклинание создавало трехмерную иллюзию карты. Как я понял, в этом ему помогла Тиаль. Сам Олес такое в одиночку вряд ли создал бы: он не маг иллюзий.
— Вроде готово!
Он активировал контур, и над расстеленной кожей-артефактом появилась иллюзия. Повертев и так и этак иллюзию, Олес успокоился и отключил подачу магической энергии.
— А ты не пробовал сделать ее более компактной?
Олес непонимающе посмотрел на меня.
— Ну, в медальон засунуть или, например в пластинку из соответствующего материала. Кожа недолговечна и довольно неудобна в пути.
Олес выругался. Похоже он до такого не додумался.
— По идее, возможно, но тогда ее будет весьма проблематично править и вносить изменения! Хотя… если сделать переходник информации от главного артефакта к компактному переносному… Курт, ты гений! — Олес достал кипу чистого пергамента и принялся что-то вычерчивать. — Так… Надо определиться с чередованием контура, передающего записанное и проецирующее в иллюзию… Проклятье! Тиаль как назло за проклятую вереницу миль отсюда!
— Вернемся, сможешь сделать артефакты, а сейчас проще сделать всю работу по заполнению!
— Тоже верно! Кстати, чего не спишь?
— Да уже проснулся, — отмахнулся я.
Общая побудка напоминала сумасшедший дом, как мне его описывал отец. Все наши адепты младших курсов повыскакивали из палаток, словно потерянные. Кто во что одет, но с оружием и амулетами наизготовку. Я же последовал примеру Олеса и быстро оделся, так что наше появление было не таким комичным.
Площадка перед крепостью была заполнена ровными шеренгами разумных четырех рас. Из нашей академии подготовленными были только третий и четвертый курсы, стоявшие отдельной шеренгой.
— Пойдем. Пока не закончился цирк, посмотрим со стороны.
Кивнув, я пошел за Олесом следом. Мы с ним пристроились в конец шеренги.
Цирк, как выразился Олес, только начинался. К потерянным и сонным адептам быстрым шагом шел комендант крепости: некто лорд Ваним те Толло. Судя по многочисленным шрамам, человек отличался весьма интересной жизнью, большая его часть которой проходила на поле боя. Манера держаться, походка и взгляд, которым он наградил сонных адептов академии, выдавали в нем сильного и весьма опасного человека.
— Вот таким и должен быть дворянин! — тихо прошептал Олес, наблюдая, как лорд Толло громким, но спокойным голосом разносит в пух и прах прибывшее пополнение адептов. — Не то что наши расфуфыренные павлины!
Мне осталось лишь согласно кивнуть в ответ. Посещение дворца императора, как живое, предстало сейчас передо мной, где стая павлинов, распушив перья, красовалась перед императорской семьей и приглашенными на весенний бал дамами.
По четким и емким фразам командира крепости вырастала картина, что нерадивость прибывших сделала их обузой, позором своих родов, всего дворянского сословия. Девушки стояли красные, некоторые тут же скрылись в своих шатрах, ибо пребывали не полностью одетыми.
Закончился разнос тем, что всех, кто не успел вовремя встать и одеться (т. е. кого не было в строю), были откомандированы к заместителю командира крепости для тренировок с побудкой и прочими мелочами службы. Только после этого лорд подошел к строю.
— СТРО-О-ОЙ СМИ-И-ИРНО-О-О!
— Отставить!
— ВОЛЬНО!
— Итак! Приветствую вас в пограничной крепости Тагаран. Да, согласен, условия у нас просто чудовищные… — по строю прокатилось несколько смешков.
— Смех отставить!
Кивнув головой сержанту, лорд обвел всех долгим взглядом.
— Как я уже сказал, условия чудовищные, но каменщиков и кровельщиков мы ждем уже третий год, так что вам приходится ютиться в шатрах. Но и это для вас, привыкших жить в городах и родовых замках, только во благо, вы научитесь ценить уют и спокойствие стихий по-настоящему.
В целом речь была долгой и сводилась к тому, что нам рады, что на нас возложена огромная и особая честь — сохранить нерушимой границу, в особенности, когда вдоль земель империи и темных эльфов шло нашествие племен орков. В основном пострадали земли темных эльфов возле границы и по западную сторону от форпоста.
Сейчас орда орков находилась в Великой степи к юго-востоку от нас. Как я понял, они встали множеством лагерей вдоль границ светлых эльфов. О нападениях на суверенные территории светлых листоухих нас не уведомляли, либо посчитали нецелесообразным, либо «ушастые» опять что-то задумали.
При упоминании об ушах светлые и темные напряглись. Судя по убийственным взглядам, которые бросали они на лорда Толло, единственное, что его спасало от вызова на дуэль — это субординация, ну и еще несколько десятков желающих.
— Так, если имеются наивные желающие бросить мне вызов, милости прошу. Нет ничего приятнее свежих трупов листоухих (Лорд Толло произнес слово на эльфийском наречии) молокососов по утрам! Парень, стоящий в шеренге впереди нас, непроизвольно вздрогнул словно от озноба. — Если вы считаете, что прибыли сюда цветочки собирать, то можете уматывать домой к своим мамочкам и не тратить ни мое драгоценное время, ни всего гарнизона! Сержант, развести личный состав по объектам!
— Слушаюсь, саер капитан! Первое и второе отделения, ваши участки — с одиннадцатого по пятнадцатый. Второе и четвертое отделения — с шестого по десятый участки. Новоприбывшие остаются на месте после роспуска личного состава. ВСЕМ ВСЕ ЯСНО? По распорядку!
Большинство гарнизона тут же покинуло «плац», оставив нас и два десятка эльфов в ожидании, после чего нас поделили на пятое и шестое отделения. С Олесом нас раскидали в разные отделения: я в пятое — он в шестое. Лейтенант, который уже освободился после того как построил «штрафников», принялся за сортировку нас. На просьбу Олеса, чтобы мы с ним попали в одно отделение, только пошутил… правда тут же пожалел об этом: перчатка Олеса хлестнула его по лицу.
— Лейтенант, вы забываетесь! Мы не ваши подчиненные, а лишь практиканты, и если вы считаете достойным такое поведение, то становится понятным, почему вы в таком дерьме!
— Да кто ты такой, щенок?! Я…
— Я. Олесеанн ла Корью, ваша родословная, лейтенант Норим, мне до ветра! Лучше гробовщику посоветуйте записать, мало ли ошибется.
Лейтенант побагровел и схватился за рукоять меча.
— Щенок! Твоя смерть будет уроком для остальных! В нарушение указа императора «о военном положении» за вызов на дуэль вы приговариваетесь к казни как преступник! Сержант, заберите оружие маркиза и сопроводите его в карцер! Там капитан вынесет ему приговор!
Эльфы картинно развели руками и разошлись по сторонам. Остальные последовали их примеру. Я подошел к Олесу и встал рядом.
Тем временем лорд Толло, заметив, что происходит что-то из рук вон, быстрым шагом подошел к нам. Олесу вернули вынутый из ножен меч и кинжал.
— Саер лейтенант, вы нашли секунданта? Или вам помочь? — Олес, ухмыляясь, наблюдал, как к лейтенанту подскочил сержант.
Проверка оружия. Лицо сержанта слегка вытянулось, когда он осматривал клинок Олеса, но ничего против не высказал. Дальше лорд Толло хмуро разглядывал лейтенанта, который буквально сдулся под его взглядом. То, что дуэль одобрил начальник форпоста, вызвало удивление у большинства присутствовавших разумных. Правда, сама дуэль — только до первой крови, ибо «каждый воин и маг на счету» перед нашествием орков.
Я вышел вперед и предложил, как и требует того дуэльный кодекс, порешить все миром. Барон Норим презрительно сплюнул, пообещав «щенку» долгое и мучительное пребывание в лекарской.
Отмашка лорда Толло, и Олес, и барон принялись кружить по кругу, внимательно наблюдая за своим противником. Лейтенант, несмотря на свой острый язык, был опытным дуэлянтом. Выбрав момент, он буквально прыгнул вперед.
Лязг клинков, и сноп искр…
Меч выпал из правой руки лейтенанта. Стиснув зубы, барон зажимал сгиб в локте правой руки. Форменный камзол стал быстро окрашиваться алым. Опустив руки и пригнувшись, он потянулся к кинжалу, висящему на поясе.
— Прекратить бой! Лейтенант, после того как посетите лекарей, явитесь ко мне в кабинет! Сержант, проводите лейтенанта!
— Слушаюсь, саер капитан!
Тем временем начальник форпоста взглянул на рассеченную ткань камзола на правом боку маркиза и усмехнулся:
— Маркиз, вы словно отец в молодости. Поздравляю, тот же прием, которым он в бытность поймал меня. Принимаете шестое отделение под свое командование, сразу после того как отсидите трое суток на гауптвахте! Сержант Сурц!
— Здесь, саер капитан!
— Примите оружие маркиза, после чего сопроводите его на гауптвахту.
— Слушаюсь, саер капитан! Лер, сдайте ваше оружие, в том числе поясной кинжал и оба засапожных ножа!
Олес, пожав плечами, отцепил перевязь с мечом и кинжалом, передал ее сержанту, после чего вынул из ножен, являвшихся частью сапог, два метательных ножа.
— Юноша, я могу рассчитывать на ваше благоразумие? — лорд Толло внимательным и цепким взглядом посмотрел на Олеса.
— В смысле, саер капитан?
— Использование магии во время заточения запрещено! Сержант, подготовьте соседнюю камеру для саера лейтенанта, она ему пригодится после посещения моего кабинета!
— Слушаюсь, саер капитан!
Олеса увели. Я же стоял и смотрел, как он не без гордости прошел через весь внутренний двор форпоста и вошел в одну из башен, куда его сопроводил сержант.
Сейчас происходило что-то мне непонятное. Действия начальника форпоста лорда Толло странны и нелогичны. Совсем недавно лорд Толло сам провоцировал эльфов к дуэли, а когда ее устроили подчиненный и практикант, то оба пошли на гауптвахту. Надо будет расспросить Лисарионна де Винолл — баронесса все-таки как бы ответственна за нас… была.
Олес лежал на старом соломенном матрасе. Помещение местной тюрьмы для нарушителей было, надо сказать, средней паршивости. Узкое окошко, несмотря на то, что через него не сможет вылезти и ребенок, закрывали толстые, местами покрытые ржавчиной железные прутья. В качестве туалета в углу была небольшая дыра.
Пахло перепрелой соломой, мочой и еще какой-то гнилью. Становилось понятным предупреждение начальника форпоста. Несколько бытовых контуров — и в помещении чище, воздух более приемлемый, и освещение нормальное.
То, что Олес упоминал отца, — неудивительно. Отец в молодости был одним из самых отъявленных дуэлянтов. Императорский трон держал их семью при себе, ибо были уверены в их верности трону. Возможность поднять мятеж и сместить императорскую династию семье ла Корью подкидывал каждый император, тем самым проверяя верность трону. Именно статус его семьи и был причиной многих дуэлей и причиной, почему даже девушки обучались фехтованию, а также всему, что могло помочь защитить себя и родню.
Сейчас еще и вот это…
Неожиданно на грудь что-то упало.
Сбросив предмет в дальний угол, Олес перекатился и приготовился к бою. Но больше ничего не произошло.
Осторожно поднявшись, он подошел к предмету и с удивлением поднял плотный холщовый мешочек. Развязав узел на горловине, узник с удивлением выкатил на ладонь некрупный кристалл, в которые помещали иллюзии изображения. В мешочке также нашлась записка: «Чтобы не было скучно, никому не показывай. Курт».
«Дружище, ты полон сюрпризов».
Олес, выбросив записку в дыру, внимательно посмотрел на зарешеченное окошко.
«Видимо, никто не охраняет снаружи, раз он сумел спокойно кинуть его мне. Ладно, посмотрим, что он мне принес».
Смотреть приходилось осторожно и выключать контур, встроенный в кристалле, как только начинала скрипеть дверь в помещении гауптвахты. Но то, что на нем было записано…
Олес положил кристалл под каблук сапога и расколол камень, после чего буквально растер его в пыль.
«Проклятье! Курт! Не дай, бог, ты кому это покажешь! И тебя, и меня будут пытаться убить все эльфы светлого леса! И далеко не за купальни! КАК?! КАК ТЫ УМУДРИЛСЯ запечатлеть охранную печать Светлого леса?!»
Старательно убрав все улики, он сбросил кристаллическое крошево в дыру, при этом заработав дюжину порезов на обеих руках.
«Нет, надо с тобой поговорить по душам! Слишком многое непонятно! Хотя придется тогда рассказать и о себе… Не все, но многое».
Верховный шаман великого народа орков в очередной раз покинул мир живых и стоял в тумане мира духов, чтобы получить наконец-то ответ, который ждут все племена. Ответ, который наконец-то даст возможность покончить с ненавистным племенем светлых эльфов, чтобы сжечь и растоптать их лес, мешающий распространению Великой степи!
Внезапно от слабеющего с каждой проведенной секундой в мире духов орка-шамана словно отпрянул туман. Перед ним возвышалась черная дымная фигура с горящими угольками глаз. При виде явившейся перед ним сущности шаман сдавленно охнул и рухнул на колени.
— О великий дух, что бережет наше племя! Дай же ответ, когда мы сможем покорить и стереть с лица Великой степи этот непокорный народ, мешающий нам вторгнуться в земли людей! Дай нам ответ о…
— МОЛЧАТЬ! Через семь дней и шесть ночей в ночь, когда Хайзар (спутник планеты орки именуют никак иначе как Хайзар — око белого бога), обретет свою целостность, падет защита, что защищает презренный народ! Границы леса станут беззащитными перед вашими ордами!
— О великий…
— МОЛЧАТЬ! Как ты смеешь, ПРЕЗРЕННЫЙ, перебивать Меня?!
Шаман уткнулся головой в рыхлую землю мира духов.
— Вы должны принести мне дочь владыки светлых эльфов. И чтобы ни одна живая душа не вздумала посягнуть на ее тело!
— Все будет исполнено, о вели…
Шаман неожиданно исчез из туманного мира.
Сущность еще какую-то долю секунды разглядывала место, где находился шаман, после чего растеклась легкой дымкой, слившись с туманом.
Олес, как только выбрался из казематов, словно ошпаренный ринулся на мои поиски. Начал с палатки. Там меня, кстати, и обнаружил мирно обедающим.
От его вопля я едва не выронил тарелку. В целом, друг перепугался за то, что я мог кому-то еще устроить сеанс эльфийских красот закрытого Великого Светлого леса. Сначала он чуть ли не в приказном тоне потребовал кристалл уничтожить, но потом спохватился и уточнил, возможно ли его надежно убрать, чтобы никто, кроме меня, к нему не имел доступа.
Я поинтересовался, в чем причина. Ответ был прозаически прост — информация. На кристалл была записана подробная дорога от края леса и до той самой проклятой каменной печати. За такие секреты лишают жизни не только самого владельца информации, но и всех его друзей и знакомых, с кем он общается, чтобы информация не ушла дальше. В общем, кристалл был убран в карман плаща. Олес на всякий случай потребовал дневник, чтоб удостовериться, что туда я ничего не вписал.
Надо сказать, реакция Олеса была неоднозначной. Лицо вытянулось, словно он увидел полное описание запретных пыток.
— Знаешь. Тебе только шпионом работать…
— Почему? — удивился я.
— Один твой дневник — краткое пособие для людей специфического круга. То, как ты его ведешь, напоминает картотеку отца. Описания мест с подробностями, которые большинству малоинтересны, но могут стать интересными для лиц других. Вот скажи, на каком языке ты его писал?
— Старшее из высших наречий, а что?
Олес помотал головой и посмотрел на меня как на странное и диковинное существо, после чего продолжил:
— А то, друг мой, мало того, что ты банально пишешь картотеку с описанием привычек людей, характера и каких-либо особенностей, так еще и на непонятном языке, последнее кстати весьма разумно, никто просто не прочитает. Ну, или любители древних наречий… Тут до Олеса дошло: СТОП! Погоди-ка… Ку-у-урт! На каком языке ты пишешь конспекты в академии?
Я пожал плечами и подтвердил его догадку. Да, я пишу конспекты на привычном для меня языке. Насколько я понял, конспекты у меня никто не проверял, а после инцидента у лорда — некроманта никто и не будет.
— Вернемся в академию, уничтожь старые конспекты. И пиши на общеимперском, — Олес глубоко вздохнул. — А теперь, может, поговорим по существу?
— Что-то случилось? — спросил я.
Олес, слегка помедлив с ответом, порылся в сумке и достал крупный медальон со сплюснутым верхом. Активировав контур, он повесил его на крючок, свисающий с крепежа на стенке шатра.
— Это блокирует звуки, выходящие из палатки. Курт, тебе не кажется, что мне наконец-то можно рассказать, что за тайны роятся вокруг тебя?
Поставив пустую тарелку на матерчатый пол шатра, я задумался. В чем-то он прав, хотя я чувствовал, что пока еще не могу ему открыться, сам не знаю, почему.
— Если ты боишься за сохранность тайн, я спокойно дам клятву. Причем любую, запрошенную тобой. И готов поделиться своими…
— Давай отложим пока этот разговор. До середины лета я не могу дать тебе ответ.
«А там, на совете, я спрошу разрешения. Так будет проще, ибо я не знаю, как отреагируют Безликие на раскрытие этой информации, ибо у Олеса появится еще больше вопросов, ответы на которые нельзя выпускать в мир живых».
— Как знаешь, — Олес пожал плечами. — Но надеюсь, что ты хотя бы летом ответишь на мой вопрос. Кстати, ты не узнал, где здесь можно помыться? После посещения этой тюрьмы для местных контрабандистов я пахну и чешусь, словно последний нищий портового района!
— Местные ходят на ближайшее озеро.
— Ближайшее, это насколько?
— Мили две-три в сторону Темно-эльфийских гор.