— Спасибо! Спасибо большое! — запищал он.
— Кстати, что у тебя, дорогая, с голосом? — осведомилась белая колдунья.
«Вот блин! — предательски пронеслось в голове у Темы. — Голос ей, видите ли, мой не нравится!»
— Болела я в детстве! — пропищал вслух Темыч. — Ангина была очень сильная! А после нее — осложнение на голосовые связки! Я уж так мучаюсь, мучаюсь! По врачам постоянно хожу! А они говорят: «Бесполезно. Теперь на всю жизнь такой голос останется. Ах, как же мне не везет!
И он, очень кстати припомнив сцену из очередного любовного сериала, который смотрела по телевизору его мама Надежда Васильевна, закрыл лицо руками и прикинулся, будто всхлипывает.
— Да ты не расстраивайся, — похоже, смутилась госпожа Гликерия. — Сегодня мы с тобой приворотом займемся. А в следующий раз, если захочешь, попробую над твоим голосом поработать.
— Ой! Так захочу! Так захочу! — хорошо разыграл Темыч большую радость и облегчение.
— Ну, — посмотрела хозяйка салона на маленькие ручные часики. — Фотографию предмета страсти принесла?
— Естественно.
«Дашенька» потянулась рукой к карману несуществующих брюк, однако, опомнившись на полпути, резко раскрыла сумку. «Женечка, Женечка! Как я тебя люблю! — усиленно твердил про себя Темыч. — О, ответь мне взаимностью!»
— Вот! — протянул он снимок.
— Имя? — потребовала колдунья.
— Катя! — вырвалось вдруг у Темыча.
— Что-о? — уставилась недоуменно колдунья на фотографию долговязого Женьки с футбольным мячом в руках.
— Простите! Это я так! — заверещала лжеДашенька. — Вообще-то, он Женечка. Просто мы его иногда зовем Катя, с тех пор как он стал кататься на роликах. Знаете, это сейчас модно.
— Не будем отвлекаться, — вновь посмотрела на часы белая колдунья. — Ты извини, — перевела она взгляд на влюбленного Дашеньку-Тему. — У меня сегодня дел множество. Поэтому сиди тихо и не мешай. А я пока пообщаюсь с нашим семейным духом насчет твоей страсти.
«Удачно, что у нее сегодня так мало времени, — подумал Тема. — Долго, по-моему, мне не выдержать. И…» Он страшным усилием воли оборвал неуместные размышления и покосился с опаской на госпожу Гликерию. Та, однако, на его счастье, уже впала в транс. Губы ее беззвучно двигались. Глаза словно просвечивали насквозь Женькину фотографию.
«Бежать надо отсюда, — сделалось жутко Темычу. — Дурак! — немедленно оборвал он себя. — Вернее, дура! — спешно начал он залатывать дыры в девичьем менталитете. — Тебе что было сказано! Думай о своем, о женском. Только вот черт его знает, о чем они в таких случаях думают? Колготки надо покупать новые, — всплыл в памяти Темыча очередной телефонный разговор матери. — Все порвались. А стоят ужасно дорого. И еще что-нибудь покупать… Ага! Духи! Шампунь… Тапочки мужу… Какому, к дьяволу, мужу? Я еще маленькая! Женечка! О, мой Женечка!..»
На этом женские мысли иссякли. Тут из передней раздались настойчивые звонки. Хозяйка салона вздрогнула, будто бы пробуждаясь от сна.
— Звонят! — заверещала лже-Дашенька. — Вам звонят в дверь!
— Да, да, — резво поднялась из-за стола госпожа Гликерия. — У меня сегодня помощница заболела. Придется самой открывать. В общем так, моя милая, — посмотрела она на Темыча. — С духом я посоветовалась. Дело у тебя трудное, но надежда есть.
— Правда? — изобразил большой восторг Тема.
— Придется с тобой поработать, — кивнула хозяйка салона. — Ты посиди. Я сейчас.
И, плотно прикрыв дверь комнаты, она выбежала в переднюю. Темыч остался один. Он слышал, как хлопнула входная дверь. Затем вроде раздался мужской голос, но госпожа Гликерия, немедленно перебив собеседника, быстро проговорила:
— У меня посетитель.
После этого голоса смолкли. Видимо, госпожа Гликерия вместе с гостем удалились в другую комнату. «Может, смотаться пока отсюда по-тихому? — так и подмывало Темыча. — Слава Богу, пока она меня не разоблачила. А если разоблачит? Я уже в этих девичьих мыслях совершенно запутался». Мальчик было уже вознамерился пробраться в коридор, когда ему вдруг стало жаль потраченных сил. Если сейчас уйти, смелый эксперимент так ничем и не кончится. «Нет уж, — обуяло упорство Темыча. — Раз взялся, надо довести дело до конца. Тем более что она явно торопится. А, значит, скорее всего, быстренько возьмет деньги и выпроводит меня за дверь».
Прошло пять минут. Десять. Пятнадцать. Колдунья не появлялась. Темыч, от нечего делать, медленно расхаживал по просторной комнате. Сперва он разглядывал позеленевшие медные ступы, самовар, керосиновые лампы и прочую старинную колдовскую утварь, доставшуюся госпоже Гликерии от предков. Затем предался длительному созерцанию медвежьего чучела. Темыч не мог взять в толк, каким образом эта реликвия оживает? Чучело было старым, потрепанным. Шерсть местами совершенно вылезла. Когда Темыч решился провести по медведю рукой, ладонь оказалась в пыли. Тогда мальчик заглянул в угол. Однако никаких проводов иди сколько-нибудь заметных электронных устройств, которые могли бы создать иллюзию жизни древнего чучела, не обнаружилось. Темыч, пожав плечами, отошел в сторону.
— Интересно, сколько мне еще тут придется гостить? — тихо пробормотал мальчик-Дашенька.
Он еще чуть-чуть побродил по комнате. Затем, воздев голову, некоторое время созерцал многорожковую хрустальную люстру, освещавшую помещение. «И чего она днем электричество попусту жжет? — задумался мальчик. — Пользовалась бы, пока еще дни стоят светлые. Нет, наверное, ей черные шторы нужны для создания мистической атмосферы», — дошло, наконец, до Темыча. Тут он вдруг заинтересовался: куда выходят окна салона «Магия», и не заделаны ли они вообще в этой комнате?
Он начал по очереди заглядывать за тяжелые бархатные портьеры. Стремясь, видимо, чтобы свет с улицы не отвлекал внимание клиентов, госпожа Гликерия не только занавесила окна плотной драпировкой, но и забрала фанерными щитами. Темыч попробовал их один за другим отодвинуть. Но щиты были закреплены гвоздями. Неожиданное препятствие вызвало у скучающей лжеДаши некоторый азарт. Неисследованной оставалась лишь последняя занавеска. Может, хоть там нет щитов? Мальчик приподнял портьеру. Но за ней оказалось не окно, а плотно обитая дерматином дверь.
— Черный ход, что ли? — пробормотал Темыч.
Рука невольно потянулась к медной ручке. Мальчик легонько толкнул дверь. Она, на удивление, легко подалась. Даже петли не заскрипели. Похоже, их часто смазывали. Мальчик толкнул дверь смелее. За ней, вопреки его ожиданиям, оказалась совсем не черная лестница. Тема стоял на пороге комнаты.
В отличие от салона, черных занавесей тут не было. Однако, похоже, хозяйка вообще усиленно боролась с природным светом. Стекла двух больших окон покрывал слой белой краски, из-за чего в комнате царил полумрак. Однако Темыч смог разглядеть столы, заставленные стеклянными колбами, ретортами и прочей утварью, которая смахивала на оснащение химического кабинета родной две тысячи первой школы.
Темыч осторожно прокрался на середину комнаты. Там находился еще один стол, плотно заваленный продолговатыми свертками. Мальчик потянулся к одному из них, когда совсем близко послышались голоса. Тема хотел уйти в салон, но сделать это не удалось. В противоположной стене комнаты-лаборатории отворилась еще одна дверь. На пороге возникла объемная госпожа Гликерия.
Темычу в последний момент удалось спрятаться за этажеркой, на которой стояли какие-то электронные приборы. Скрючившись в три погибели, мальчик дрожал от страха. Только бы эта колдунья не проявила излишнего любопытства.
В следующее мгновение он убедился, что пока госпоже Гликерии не до него. Она вошла сюда не одна. И, кажется, ее внимание по-прежнему поглощал разговор с каким-то мужчиной.
— Напрасно волнуешься, — доносился его голос до Темыча. — Ну, полежит чуть-чуть.
— Ни за что! — резко ему возразила хозяйка салона. — Я тебя обо всем еще раньше предупреждала.
— Так ведь первый раз, — продолжал мужчина. — И на старуху бывает проруха…
— Ты, кажется, милый мой, забыл о последствиях, — очень зло проговорила госпожа Гликерия.
— Вечно тебе всякие страхи на ровном месте мерещатся, — с явной натугой хохотнул мужчина.
— Я просто лучше тебя понимаю, — суровее прежнего прозвучал голос госпожи Гликерии.
— Ну, чего, чего ты боишься? — вновь принялся убеждать ее мужчина.
— Сам подумай. Вроде уже не маленький, — отозвалась хозяйка салона.
— Странный ты человек, — с недоумением проговорил мужчина. — Если уж так трясешься, то почему вообще разрешила мне тут… — он умолк, затем быстро добавил: — Если, к примеру, возьмут за работой, то еще хуже получится.
— Работа недолгая. И ночная, — и тут не согласилась с ним госпожа Гликерия. — Кому придет в голову ночью соваться в мистический салон.
— Ну, ты даешь! — вновь засмеялся мужчина. — Да сюда если даже днем кто-нибудь из твоих клиентов сунется, нам сразу его убирать придется.
— Во-первых, мои клиенты не шарят за занавесками, — возразила женщина. — Контингент не тот. Да и я за ними приглядываю. А если даже и сунутся, то не увидят ничего для себя слишком уж удивительного. Колдуньи и колдуны часто алхимией занимаются. А то, что лежит на столе, это уже не алхимия.
— Что верно, то верно, — согласился мужчина. — Это обыкновенная химия. Вернее, колоссальные достижения современной науки, — самодовольно добавил он.
Голос его все отчетливее казался Теме знакомым. Однако из-за этажерки говорящих не было видно.
— Ты со своими колоссальными достижениями мне все дело жизни испортишь, — с большой злобой проговорила госпожа Гликерия. — Я о таком салоне с молодых лет мечтала.
— Тетя! Только до вечера! — взмолился мужчина. — Вечером весь товар заберут.
— Если до вечера — ладно, — немного смягчилась госпожа Гликерия. — Но чтобы это было в первый и последний раз.
— В первый и последний, — словно эхо, отозвался мужчина.
— И вообще советовала бы тебе сворачивать лавочку, — продолжала хозяйка салона. — Дух говорит, что тучи сгущаются.
— Это и без твоего духа понятно, — подтвердил мужчина. — Кто-то там от передозировки загнулся, вот менты всю округу и обложили. Даже до конторы добрались. Но я сегодня оттуда уволился.
— Давно пора, — одобрила его действия госпожа Гликерия. — Не место там тебе было. Ты же мальчик из хорошей семьи.
— Да перестань, — ответил мужчина.
Тут Темыч решился выглянуть. И увидел… бармена из «Золотой рыбки». Весь предыдущий разговор мгновенно прокрутился в его голове. И обрел неожиданный смысл. Теперь сомнений у Темы не оставалось.
— Посиди в той комнате, — сказала мужчине госпожа Гликерия.
— Как скажешь, тетя.
— Так и скажу. У меня, между прочим, клиентка дожидается, — хмыкнула хозяйка салона. — Такая, знаешь, молоденькая оторва. Втюрилась по уши в какого-то малохольного.
Тема уже опять сидел, скрючившись, за этажеркой. Госпожа Гликерия и бармен ушли. Мальчик, быстро выскочив в дверь, как ни в чем не бывало уселся перед широким письменным столом. «Только бы эта жуткая тетка не стала читать мои мысли, — в панике думал он. — Хотя, нет. Она не о том сейчас думает».
— Прости, моя милая. Заждалась меня? — вошла в комнату колдунья.
— Ой, заждалась! Ой, заждалась! — запричитала лже-Дашенька.
— Ничего. Я тебя сейчас обрадую, — уселась за стол хозяйка салона. — У твоего предмета есть слабый побочный интерес. Но с помощью приворотного средства моей прабабушки, госпожи Ольги, мы с тобой это одолеем.
Далее последовали ровно те же рекомендации, которые получила Моя Длина. С той только разницей, что приворотный порошок заметно воздорожал. Госпожа Гликерия потребовала от Темыча семьдесят тысяч.
— Что? — возопил тот голосом Дашеньки. — Почти пятнадцать долларов?
— Я беру с клиентов только отечественную валюту, — гордо ответила госпожа Гликерия. — А кроме того, никому со своими услугами не навязываюсь.
— Нет, нет. Я согласна, — сменила лже-Дашенька гнев на милость.
— Я продаю с гарантией, — протянула ему в обмен на деньги пакетик хозяйка салона. — Если не выйдет, приходи через неделю. Будем работать дальше.
— Спасибо большое! — воскликнул Темыч.
— Тогда все, — поднялась на ноги госпожа Гликерия.
Она проводила «влюбленную девушку» до двери и заперлась на оба замка. Темыч, выбежав из подъезда, пулей понесся к Сретенке. Если верить бармену, времени оставалось мало. Вечер вот-вот наступит. А точный час, когда явятся за «товаром», Темычу неизвестен.
Глава X КОНЕЦ САЛОНА «МАГИЯ»
Набитый ватой бюстгальтер задрался вверх. Сумка на длинном ремне все время сползала с плеча. Но мальчик ни на что не обращал внимания. Только бы скорее добраться к ребятам. Сам того не заметив, он едва не сбил с ног пару-другую старушек. Затем врезался в лоток с фруктами. Вслед ему понеслись весьма смачные ругательства. Но Тема ничего не слышал.
Наконец, он вылетел из переулка на Сретенку. И едва не сшиб на полном ходу Пашкова. Лешка, пользуясь последними теплыми деньками, совместно с младшим братом Сашком заканчивал велосипедный сезон.
— Ты чего под колеса лезешь? Совсем обалдела? — резко тормознув, крикнул он л же — Дашеньке.
При этом братан Сашок, перелетев через руль, растянулся на тротуаре. Правда, он тут же резво поднялся на ноги и невозмутимо заявил:
— Нет, Лешка, ты тормозишь слишком резко. Так сальто в воздухе не получится.
Темыч невольно хмыкнул. Похоже, неутомимые братья Пашковы отрабатывали какой-то новый сногсшибательный трюк.
— Пашков! Довези до ребят! — закричал Тема.
— Откуда ты меня знаешь? — уставился тот на лже-Дашеньку.
— Совсем, что ли, чокнулся? — покрутил пальцем у виска Тема. — Это же я!
— Вижу, что ты, — широко улыбнулся Пашков. — Лицо вообще-то знакомое.
— Слушай. А девочка ничего, — поглядел Сашок на лже-Дашеньку.
Лешка равнодушно пожал плечами. Он любил только Мою Длину.
— Ты дурак или только притворяешься? — заорал Темыч. — Своих не узнаешь?
— Тема? — просек, наконец, Пашков. — А почему ты… — зашелся от хохота он.
— Почему! Отчего! — выпалил Тема. — Разыграть надо было кое-кого! Вези скорее к ребятам!
— Преступление? — уставился на него Лешка.
— Не твое дело! — нагло выпалил Темыч. — Из-за тебя время теряю! Потом пожалеете. Давай быстро твой велик!
— Свою машину я никому не доверяю, — ответил Пашков. — Она у меня модернизированная. А подвезти могу. Садись на багажник.
— А он выдержит? — засомневался Тема.
— Укреплен по последнему слову техники, — заверил Лешка. — Сашок, домой пойдешь на своих двоих, — повернулся он к младшему брату.
Тот вздохнул, но без возражений поплелся по направлению к Дому военной книги, где обитали братья Пашковы, а также их родители и многострадальная бабушка.
— Садись! — воскликнул Пашков.
Тема колебался. Попусту он рисковать не любил. Но сейчас дорога была каждая секунда. Вдруг майора Василенко не окажется на месте?
— Давай, Лешка, жми! — крикнул Темыч. — Прямо в Портняжный. И как можно скорее!
— Это мы запросто, — обрадовался Пашков. — Только крепче держись за меня. Иначе каюк!
Вскоре Темыч горько раскаивался, что не пошел пешком. Но изменить уже ничего не мог.
Он вообще никогда не любил быстрой езды. Даже на мотоцикле с Андреем Станиславовичем, хотя тот был виртуозом своего дела. Однако такого, как на Лешкином велосипеде, Теме не приходилось испытывать никогда в жизни. И вообще Темыч не предполагал, что какой-то паршивый велосипед может развить подобную скорость.
— Чуть помедленнее нельзя? — пытался Тема урезонить Лешку.
Но Пашков ничего не слышал. На Садовом кольце он прямо по тротуару устремился до перехода. Как они пересекали улицу, Тема не особенно хорошо запомнил, ибо от страха зажмурил глаза.
Наконец Пашков более или менее благополучно свернул на Большую Спасскую, а затем в Портняжный.
— Во двор к Олегу не надо! — вспомнил вовремя Тема, что туда нужно проезжать сквозь железную калитку.
Лешка послушно затормозил перед воротами.
— Чего у вас там за спешка-то? — еще раз полюбопытствовал он.
— Пока не могу ничего сказать. Позже. Спасибо, Лешка! — уже несся к подъезду Темыч.
Замок домофона оказался открыт. Темыч проскочил к лифту и нажал кнопку пятого этажа. Ребята его уже поджидали на лестничной площадке. Женька узрел в окно, как Темыч несся по двору.
— Быстрее! Быстрее! В квартиру! — едва увидав их, закричал мальчик в образе лже-Дашеньки.
Первым достигнув гостиной, он схватил телефонную трубку и набрал номер майора Василенко. Там было занято.
— Вечно все трепятся, когда не надо, — проворчал Тема.
— Ты можешь хоть что-нибудь объяснить? — начал допытываться Олег. — Эксперимент удачно прошел?
— Лучше некуда, — заверил Темыч.
— Значит, услугами госпожи Гликерии можно пользоваться? — обрадовались друзья.
— Не только можно, но даже нужно, — отозвался с победоносной улыбкой Тема и вновь набрал номер майора.
На сей раз мальчику повезло больше. Голос майора послышался в трубке чуть ли не после первого же гудка.
— Владимир Иванович! Это я! — закричал Тема. — Быстрее! Иначе уйдут!
— Кто уйдет? Куда? — растерялся майор.
— Главари! — задыхался от волнения и пережитого Темыч. — Он с работы уже уволился!
— Кто? — совсем ошалел на том конце провода Владимир Иванович.
— «Сиреневый туман»! — удивился Темыч, как можно не понимать таких простых вещей. — То есть бармен!