— Ну, проходите, — пригласила девочек в комнату женщина.
— Еще раз вякнешь, прибьем, — пообещала Моей Длине Катя.
Госпожа Гликерия уселась в большое кресло за письменным столом и указала девочкам на стулья. Опустившись на них, они оказались напротив хозяйки салона.
— Ну, что вас ко мне привело? — окинула та пронзительным взглядом девочек.
— Приворот, — не собиралась долго ходить вокруг да около Моя Длина. — Нам со скидкой. За двадцать тысяч, — уточнила она.
— Это еще смотря какой приворот, — ответила госпожа Гликерия. — Если простой, то двадцать. А если сложный, то даже со скидкой все пятьдесят.
— Я-ясненько, — протянула с бывалым видом Моя Длина. — Типичный рекламный трюк. На объявлении — скидка. А в действительности ничего подобного.
— Моя энергетика служит только добру, — явно обиделась госпожа Гликерия. — И денег я беру ровно столько, сколько мне требуется на восстановление сил.
Школьникова хмыкнула и принялась оглядывать комнату. По стенам были развешаны иконы, кресты, несколько позеленевших керосиновых ламп и какие-то картины с туманными силуэтами людей и животных, которые маячили как бы в дымке.
— Окладики-то на иконах из жести, — отметила Школьникова. — Небогатое заведение.
— Ошибаешься, милая, — услышала ее шепот женщина в черном. — Все иконы старинные. Они освящены еще двести лет назад.
— А оклады из жести. И не старинные, — не сдавалась Моя Длина. — Уж я-то как-нибудь разбираюсь.
— Самоуверенность — большой грех, — заметила словно бы вскользь госпожа Гликерия.
— Может, проверим? — поднялась было на ноги Школьникова.
— Думаю, лучше нам будет с тобой перейти к сути, — жестом велела сидеть ей хозяйка салона. — Кто из вас и кого привораживать собирается?
— Я, — ткнула себя пальцем в грудь Моя Длина.
— Та-ак, — очень внимательно посмотрела на нее женщина. — Налаживание отношений с родителями и другими родственниками — двадцать тысяч. Приворот возлюбленного — пятьдесят.
— Тогда пятьдесят, — с тяжелым вздохом полезла в сумочку Моя Длина.
Когда в руках у госпожи Гликерии оказалась пятидесятитысячная купюра, она скомандовала:
— Фотографию на стол!
Школьникова уже держала наготове крупноформатный снимок. На нем был отображен Андрей Станиславович в окружении класса. Фотографию сделали в конце прошлого учебного года.
— Который из мальчиков? — посмотрела на снимок женщина.
— Мальчики мне не требуются, — высокомерно отозвалась Моя Длина. — Я имею в виду учителя.
— Этого, что ли? — ткнула госпожа Гликерия в высокого и очень худого классного руководителя девятого «В». — Сложное дело. Очень сложное, — вдруг принялась бормотать она с отрешенным видом.
— Было бы просто, без вас бы как-нибудь справилась, — сказала Моя Длина.
— Помолчи, — недовольно сморщилась женщина. — Работать мешаешь.
— Действительно, Машка, заткнись, — прошептала Таня. Она давно уже чувствовала, что атмосфера в салоне «Магия» накаляется.
Женщина, раскачивая из стороны в сторону головой, забормотала:
— Белая магия, страсть, дух… Имя! — пронзила она взглядом Мою Длину.
Катя и Таня поежились. Им показалось, будто глаза госпожи Гликерии загорелись зеленым светом. Наваждение, правда, длилось всего лишь миг.
— Какое имя? — спокойно ответила Машка.
— Твое и предмета страсти, — не сводила с нее глаз женщина.
— Мария и Андрей, — отчетливо проговорила Моя Длина. — Возраст и другие анкетные данные нужны?
— Духу и так все известно, — отозвалась госпожа Гликерия.
Она начала что-то тихо шептать. Затем потянулась к стеклянному шару, который дотоле покоился на столе по правую руку.
— Это я знаю, — обрадовалась Моя Длина. — Магический кристалл. В «Новом Колизее», наверное, брали? Они там продаются от ста до четырехсот баксов. Мы с матерью сперва хотели приобрести, а потом засомневались. Как вы считаете, госпожа Гликерия, толк от кристалла этого есть?
Женщина в черном платье досадливо крякнула.
— У меня лично кристалл старинный, — начала объяснять она. — Он сделан в глубокой древности. А мне достался от прапрабабушки — белой колдуньи.
— Почему белой? — задала новый вопрос Моя Длина.
— Черное колдовство — от дьявола и приносит зло, — устало отозвалась женщина. — А белые колдуны и колдуньи исцеляют тела и души. Только добро… только одно добро…
Голова госпожи Гликерии вновь начала раскачиваться в разные стороны. Рука потянулась к магическому кристаллу прапрабабушки.
— Нет. Точно из «Нового Колизея!» — громко провозгласила Моя Длина. — Такой триста долларов стоит.
Катя и Таня, не удержавшись, фыркнули.
— Или мы будем работать, или покиньте салон, — строго сказала женщина.
— Но этот кристалл… — опять было завела свое Школьникова.
— Заткнись со своим кристаллом, — прошипела ей в ухо Катя. — Иначе до завтра тут не управитесь. А нас уже предки ждут.
— Вообще-то мне тоже нужно кота покормить, — громко ответила Школьникова.
— Слава Богу, — выдохнула с облегчением госпожа Гликерия. — Теперь попрошу не мешать, — сурово свела она к переносице брови.
Положив на ладонь фотографию, она начала колдовать над магическим кристаллом.
— Два лица. Андрей и Мария. Два лица и зеленый дух. Покажитесь.
Школьная фотография плавно упала с ладони женщины на стол. Госпожа Гликерия потянулась к массивному бронзовому подсвечнику.
— Не знаю, как уж там ваш кристалл, а бронза точно фиговая, — вновь прорвало Мою Длину.
Госпожа Гликерия к этому времени почти вошла в транс. Услышав, однако, слова Моей Длины, хозяйка салона «Магия» снова вернулась к действительности.
— Это магические подсвечники моей прабабушки госпожи Ольги, — оскорбленно проговорила она. — У нас в роду колдовство передается по женской линии. А с колдовством переходят магические предметы. Видите ступу? — указала она на стеллаж.
Девочки повернули головы. На стеллаже красовалась солидных размеров медная ступа с пестиком.
— Видим, — тихо ответила Таня. Она вообще очень редко повышала голос.
— Так вот, — продолжала хозяйка салона. — Эта ступа заряжена бабушкой против самых страшных болезней. Она даже рак ей лечила.
— И СПИД можно вылечить? — тут же спросила Моя Длина.
— Наверное, можно, — заметно понизился пафос у госпожи Гликерии. — Я только еще собираюсь приступить к этой проблеме.
— Давно пора, — назидательно проговорила Моя Длина. — Тем более ступа такая красивая. А вот подсвечники точно на Сретенке брали. Мы с матерью их в антикварном отделе книжного магазина видели. Там они совсем дешево продавались.
— Ошибаешься, девочка, — мрачно проговорила женщина в черном. — Повторяю: это мистические подсвечники моей прабабушки госпожи Ольги.
— Заткнись, Машка, а? — вновь была вынуждена наклониться к самому ее уху Катя.
Но Школьникову уже несло на всех парусах.
— Нет, госпожа Гликерия. Тут я совершенно уверена. Мать у меня старину жутко любит. А как подсвечники эти увидела, ее прямо от возмущения заколотило. И она продавщице сказала, что это не антиквариат, а полное безобразие.
Тут в комнате и произошло что-то странное. Свет медленно начал меркнуть. Словно бы в театре перед началом спектакля. Свечи в бронзовых подсвечниках сами зажглись. Девочки были уверены, что в руках у хозяйки салона не было ни зажигалки, ни спичек. Наконец комната погрузилась во мрак. Лишь три горящих свечи выхватывали из кромешной тьмы бледное лицо госпожи Гликерии. Потом появилась зеленая голова…
— Ну, как? — посмотрела внимательно госпожа Гликерия на Мою Длину. — Больше мы о подсвечниках с тобой спорить не будем?
— Н-нет, — начала заикаться от одного лишь воспоминания об увиденном толстая девочка.
— Великолепно, — кажется, окончательно сменила гнев на милость белая колдунья. — Значит, контакт мы установили. Сложную ты задачу передо мной поставила.
— А разве вы уже что-то выяснили? — удивилась Моя Длина.
— Ты думала, я зеленого духа вызывала тебя испугать? — усмехнулась хозяйка салона.
— Зачем же тогда? — не сомневалась Школьникова, что госпожа Гликерия именно эту цель и преследовала.
— Для приворота, естественно, — ответила та. — Просто обычно мы с нашим семейным духом общаемся втайне от окружающих. Но вам, девочки, я решила его показать.
— Только больше, пожалуйста, не надо. — Катя заметила, что губы у женщины вновь растянулись в коварной улыбке. — Мы абсолютно верим в ваши волшебные силы.
— И в комнате у вас так красиво, — подхватила Таня, разглядывая пыльное и облезшее чучело медведя в углу.
— Он по ночам оживает, — проследила за ее взглядом женщина. — И не только по ночам, — внезапно понизила она голос до шепота.
— Он по ночам оживает, — проследила за ее взглядом женщина. — И не только по ночам, — внезапно понизила она голос до шепота.
Медведь тут же повернул голову и уставился на девочек.
— Ладно. Не до того сейчас, — сказала хозяйка салона.
Медведь послушно принял прежнюю позу и вновь превратился в старое чучело.
— Ну, чего рты разинули? — осталась вполне довольна произведенным эффектом госпожа Гликерия.
— Да как-то… — начала Катя и осеклась.
— Будете часто сюда ходить, привыкнете, — заверила женщина.
— А с Андреем-то что? — решила напомнить Моя Длина.
— Дух говорит: у твоего Андрея склонность к другой. Сейчас там вроде связи ослаблены. Но страсть к предмету по-прежнему сильная.
— Это к какому предмету? Светлане, что ли? — хотелось Моей Длине получить за свои пятьдесят тысяч исчерпывающий ответ.
— К кому же еще, — усмехнулась госпожа Гликерия. — Светлана Сергеевна ведь у вас математику преподает?
— Откуда вы знаете? — едва не подпрыгнули на стульях девочки. Им совершенно точно запомнилось: Моя Длина в присутствии Гликерии ни разу не называла Светлану.
И тем более даже речи не заходило о том, кто и какие предметы ведет у них в школе.
— Мне еще и не то известно, — продолжала тем временем хозяйка салона «Магия». — Зеленый дух говорит: «У Андрея и Светланы роман длится со школьной скамьи».
— Верно! — хором воскликнули девочки.
— Помогите мне, госпожа Гликерия! — уже совершенно уверовала в ее колдовские возможности Моя Длина.
— Одним сеансом не обойдешься, — покачала головой белая колдунья.
— Да по мне хоть двадцать сеансов, если поможет! — в полном раже воскликнула Школьникова.
— Тогда будем стараться, — открыла ящик письменного стола госпожа Гликерия.
Она извлекла оттуда солидных размеров пакет из коричневой провощенной бумаги, зачерпнула почерневшей от времени столовой ложкой бурый порошок.
— Что это? — полюбопытствовала Моя Длина.
— Приворотное средство, — последовал ответ хозяйки. — Сегодня ровно в полночь трижды перекрестишься. Затем трижды повернешься вокруг своей оси на левой ноге. После — на правой. Потом скажешь: «Хвала госпоже Ольге». А завтра можешь подсыпать в любое время порошок предмету страсти.
— А почему хвала госпоже Ольге, а не вам? — спросила Моя Длина.
— Это рецепт моей прабабушки. Я не имею права его присваивать, — очень серьезно проговорила госпожа Гликерия.
Взяв небольшой полиэтиленовый пакетик, она уверенным жестом насыпала туда немного бурого порошка.
— С тебя еще двадцать тысяч.
— Однако, — покачала головой Моя Длина.
— Средство очень старое, — объяснила хозяйка салона. — Его только последний пакет и остался. Прабабушка мне не успела рецепт передать. Так что, хочешь бери, хочешь — придумаем что-нибудь проще.
— Ну, уж нет. Я возьму, — немедленно протянула ей две купюры по десять тысяч Моя Длина. — Мне попроще не нужно.
— Тогда придешь ровно через неделю в это же время. Сеанс окончен, — поднялась на ноги женщина.
Она проводила девочек до дверей. Те спустились по скрипучим ступенькам вниз и вышли на улицу.
Стоял солнечный теплый день, какие часто выдаются во второй половине сентября.
— Ну и салончик, — сказала Катя, когда они уже направлялись в сторону Сретенки.
— Неужели она и впрямь общается с духами, — задумчиво поглядела вдаль худенькая светловолосая Таня.
— Если бы не общалась, такого бы нам не устроила, — стало не по себе Кате от одного лишь воспоминания о полете двух голов по комнате. — Я бы от этого места подальше держалась.
— Я бы тоже, — кивнула головой Таня.
— Дети вы еще все-таки, — посмотрела на них презрительно Моя Длина. — Контора как раз супер. И то, что деньги Гликерия брать не стесняется, мне понравилось. Значит, чем больше платить ей, тем лучше. Мать всегда говорит: на дело, дочь, денег никогда не жалей.
— Вот ты и ходи к ней, — усмехнулась Катя. — Только мне лично сомнительно, что она тебе чем-то поможет.
— Много ты понимаешь, — начала злиться Моя Длина. — И вообще мне некогда с вами. Дела.
И она рванула в другую сторону Сретенки.
— С ней только свяжись, — вздохнула Катя.
Тут взгляд ее случайно упал на часы.
— Кошмар! Четыре уже! — закричала она. — а у меня мать сегодня дома. И мы не предупредили, что после уроков задержимся.
Они кинулись по направлению к Сухаревке. На переходе, конечно же, горел красный свет. Теперь жди. А потом еще придется стоять посредине улицы, пока не переключится второй светофор.
— Зайдем домой, а потом сразу к Олегу, — пережидая поток машин, говорила Таня подруге. — Думаю, он этим салоном заинтересуется.
— И Женька с Темой тоже, — согласилась Катя.
Светофор, наконец, переключился. Девочки побежали по направлению к Большой Спасской улице.
Глава II КОМПАНИЯ С БОЛЬШОЙ СПАССКОЙ
Миновав на другой стороне Садового кольца троллейбусную остановку, девочки свернули налево, пересекли Большую Спасскую улицу и быстро пошли вдоль длинного приземистого старинного здания Спасских казарм. Пройдя его, они словно попали в «спальный район» Москвы. Насколько хватает глаз, хаотично разбросаны многоэтажки. Лишь с десяток уцелевших каким-то чудом особняков и доходных домов, выстроенных в конце девятнадцатого века, свидетельствовали, что это все же не окраина, а самый центр города. Впрочем, Катя и Таня иной Большой Спасской не знали, хотя так же, как их друзья Олег, Темыч и Женька, жили тут с самого рождения. Компания их сложилась еще в младшей группе детского сада. Затем они дружно пошли в первый класс «В» две тысячи первой школы. И вот уже благополучно добрались до девятого. А самое главное, что, начиная с осени прошлого года, пятеро друзей сумели раскрыть целых пять опасных преступлений.[1] Катя, Таня, Тема и Женька жили в одном широком блочном доме. Катя и Женька — во втором подъезде. А Темка и Таня — в четвертом. Дом Олега, признанного лидера их компании, находился в Портняжном переулке. В этой башне из розового кирпича друзья собирались чаще всего. Во-первых, у Олега была самая просторная квартира из всех. Во-вторых, предки его по будням пропадали с утра до вечера на работе. И, наконец, двор Олега граничил с две тысячи первой школой. Поэтому друзья иногда заскакивали к нему просто по дороге домой.
— Может, прямо к Олегу пойдем? — замедлила Катя шаги у поворота в Портняжный переулок.
— Ты же сказала, что тебя мать дома ждет, — вспомнилось Тане.
— Да я вот подумала: маме можно от Олега звякнуть. Скажем, что нас задержали в школе, а теперь Олег объясняет нам тему по математике.
— Вообще-то идея, — одобрила подругу Таня. Ей и самой не терпелось скорей рассказать ребятам про салон «Магия».
Получив такую поддержку, Катя решительно свернула направо. Вскоре, пройдя сквозь железные ворота, девочки остановились возле подъезда. Катя быстро набрала на домофоне номер квартиры.
— Кто там? — раздался голос Олега.
— Открывай! — крикнула Катя.
Замок щелкнул. Девочки поднялись на пятый этаж. Олег их уже встречал возле лифта. Рядом стояли маленький щуплый Темыч и долговязый Женька.
— Чокнулись, что ли? — мрачно уставился Тема на Катю. Ежик светлых волос на его голове, казалось, сейчас стоял дыбом сильнее обычного. Так бывало, когда Темыч злился или тревожился.
— Мы уже два раза все вокруг школы обегали, — посмотрел с укором Олег на Таню. — Куда вы запропастились? Катькина мать мне телефон оборвала.
— Подумаешь, — махнула рукой Катя. — Уж на час отлучиться нельзя.
Таня в это время, опустившись на корточки, гладила Вульфа. Вульф — это длинношерстная такса Олега. Все пятеро друзей его обожали. Пес платил им той же монетой. Кстати, несколько раз он помог им в раскрытии преступлений. После этого Олег стал гордиться им еще больше.
— Ладно. Надо домой позвонить, — первой вошла в распахнутую дверь квартиры Катя. — Ты моей матери что сказал, Олег?
— Что вас с Танькой задержала Светлана, — поправляя очки на носу, ответил хозяин квартиры.
— Ври тут из-за вас, — сверля подозрительными взглядами Катю, проворчал Темыч. Он был с детского сада влюблен в нее. Но Катя отличалась ветреностью и доставляла Темычу постоянные страдания.
— Тогда я скажу, что нам с тобой надо математикой позаниматься, — уже набирала свой номер черноволосая девочка. — Мы с Танькой в таком побывали местечке. Узнаете — закачаетесь.
— Рассказывайте! — вскочил немедленно с места вечно нетерпеливый Женька.
— Дай позвонить-то, — осадила его жестом Катя.
Вульф тем временем прыгнул на диван и устроился рядом с Таней. После Олега она была его самым любимым человеком на свете.