Вот он, враг! Еще несколько минут, и он будет совсем близко. Несколько минут - как это много! Даже секунды проходят долго и томительно. Руки Марата, сжимавшие автомат, вспотели и лоб увлажнился. Мальчику казалось: гитлеровцы стоят на одном месте. Меж тем они двигались. Молча приближался враг к укрытию юного партизана. И Марату даже не пришло в голову, что он один, а гитлеровцев много. Он видел перед собой врага, и он дрался с ним.
Фашисты приблизились настолько, что можно было различить их лица. Впереди шагал офицер. Марат долго целился в него. От возбуждения руки мальчика дрожали, и он несколько секунд никак не мог взять фашиста на мушку. "Спокойнее, спокойнее!" - начал твердить себе Марат. Он не знал, что Ларин не успел скрыться в лесу, что погиб он вместе с лошадью посреди поля. И у мальчика была еще надежда, что вот сейчас застрочит по фашистам еще один автомат.
Выпустив длинную очередь, Марат прислушался: "Нет, я остался один. Нужно экономить патроны". Потревоженные птицы взлетели над лесом, тревожно закричали.
Гитлеровцы не остановились, не залегли. Они бежали во весь рост, не стреляя. Офицер по-прежнему был впереди.
Марат снова прицелился в него. "Спокойнее, спокойнее!" На этот раз автомат, казалось, застрочил сам, злобно и метко. Фашисты уткнулись носами в землю. А когда поднялись, офицера уже среди них не было. Немцы побежали, подгоняя себя криками. И снова Марат припал щекой к дрожащему от ярости автомату. Взмахнув руками, упал навзничь солдат, успевший добежать до березки. Грузно опустился на землю другой. Но вот автомат вдруг замолчал, хотя Марат и продолжал нажимать на спусковой крючок. Кончились патроны! Только теперь в сознании мальчика мелькнула страшная мысль: "Враги хотят взять меня живым!" Вот они уже обходят кустарник с обеих сторон... Отчетливо слышны хриплые гортанные голоса: "Сдавайся! Рус! Сдавайся!"
Марат подождал, пока фашисты не подбежали совсем близко. Бросил в них гранату.
После взрыва к диким крикам присоединились стоны и вопли раненых. Теперь Марат поднялся во весь рост с последней гранатой и пошел навстречу врагу.
- Берите меня! Ну! Берите же! Скорее! Скорее.
Чувствуя, что его может прошить пуля раньше, чем разорвется поднятая над головой граната, Марат бросился в толпу гитлеровцев. Гранату он так и не выпустил из рук. От взрыва погибло еще несколько фашистов.
Враги долго не осмеливались подойти к кустарнику, где навзничь, неподвижно лежал Марат. Фашистам все казалось: вот-вот поднимется мальчик и снова с гранатой в руке пойдет на них.
...На востоке заполыхала алая полоска зари, а по небу поползли острые, как штыки, лучи майского солнца.
В.Кобрин
ПАРТИЗАНСКИЙ СВЯЗНОЙ
Игра мальчиков была такой: кто быстрее назовет пять имен героев-пионеров и расскажет об их подвигах, тому записывается очко.
- Юрка Сосновский, Марат Казей, Ваня Гринкевич... - заговорили мальчики, перебивая друг друга.
Я присутствовал при этой игре. О первых двух пионерах мы много знаем. А вот про Ваню Гринкевича услышал впервые. Кто он такой и чем отличился, что его имя пионеры называют рядом с именами Сосновского, Казея и других юных героев?
- Это герой из нашей деревни Метково, - ответил шустрый, лет двенадцати мальчик Юзик. - Хотите, проведем туда.
...Деревня Метково утопает в зелени садов. Прошли один дом, второй, перепрыгнули через небольшую речушку и очутились на усадьбе колхозного садовода Игната Александровича Гринкевича. К нам подходят колхозники, завязывается беседа. Перед нами возникает картина прошлого.
- Во время войны, - рассказывает колхозник Александр Арнатович, - здесь шли большие бои. Партизаны со всех сторон нападали на захватчиков. Много наших односельчан вступило в партизанские отряды.
Колхозники рассказали и о подвиге молодого связного Вани. Перед войной Ваня закончил Вязынскую начальную школу. В школе мальчика любили за смелость и трудолюбие.
- Ваня был настоящим пионером, - характеризует героя учительница Екатерина Иосифовна Иванова.
Отец мальчика до войны руководил колхозом "Новый строитель". Когда началась война, он ушел в партизаны. В отряде его назначили связным. Ему давали ответственные задания.
Очень хотелось стать партизаном и пионеру Ване. Он ежедневно обращался к Игнату Александровичу с одной и той же просьбой:
- Папочка, возьми и меня с собой. Я уже взрослый.
Отец объяснял, что связной должен быть опытным, находчивым.
Сын после этого внимательно следил за действиями отца, когда тот собирался на задания.
Однажды Игнат Александрович тяжело заболел. А в это время от партизан явился связной и передал письмо, которое срочно нужно было переправить в деревню Довжаны.
Отец позвал сына и сказал:
- Ваня, сегодня ты должен заменить меня. Это письмо надо доставить товарищу Внуку.
Ваня сразу же собрался, зашил письмо в телогрейку и направился в Довжаны. Но до этой деревни не так легко было добраться. На первом же перекрестке дорог Ваню задержал гитлеровский патруль. Фашист приказал повернуть назад.
Что делать? Неужели так и не выполнит Ваня первое задание партизан? Начал искать выход. И тут же вспомнил, что коммунист Внук, которому он должен передать письмо, до войны работал кузнецом.
- Так это же очень хорошо, - обрадовался Ваня. - Я теперь перехитрю проклятого немца. Понесу к дядьке точить ножи от соломорезки.
Мальчик отыскал за скамейкой ключ, побежал в сарай, отвинтил ножи. Теперь он верил, что пройдет в Довжаны.
Тот же длинный фашист снова остановил мальчика.
- Отец болен. Я сам точить не умею. Несу к дядьке, - сказал Ваня, вытирая рукавом слезы.
Часовой осмотрел мальчика с ног до головы, проверил его сверток и вдруг закричал:
- Шнель, хам!
Миновав часового, Ваня больше не волновался. Даже если в доме Внука будут немцы, он все равно сможет передать письмо. Точило у дядьки стоит в сарайчике. Они пойдут туда. Ваня передаст письмо.
Но в доме Внуковых были только свои. Хозяин встретил мальчика, пригласил в избу, расспросил о делах. Ваня распорол телогрейку и вынул оттуда письмо. Внук читал его с радостью.
А ножи все же пришлось наточить, чтобы по пути домой не нарваться на неприятности.
Домой Ваня вернулся бодрым. Теперь он знал, что отец будет чаще посылать его на задания.
Когда сели ужинать, со стороны железнодорожной станции Хмелевка послышался взрыв.
- Гитлеровцы летят под откос. В этом и твоя заслуга, - поцеловав сына, проговорил Игнат Александрович.
Только теперь Ваня понял, какое важное поручение он выполнял.
В другой раз мальчик вместе с отцом переносил к кузнецу партизанское оружие для ремонта. Сын шел впереди, а за ним в нескольких метрах - отец. Заметив опасность, Ваня знаками предупреждал отца.
1944 год. Наши выбили врага из деревни Метково. Только в лесу, недалеко от выгона, осталось несколько фашистов. Очутившись в тылу, они ждали ночи, чтобы сжечь деревню. Их сговор подслушала старуха Юльяна Бавбель, она также была в этом лесу. Вернувшись в деревню, Юльяна рассказала жителям о планах гитлеровцев. Фронт уже ушел далеко. В деревне задержались только два советских солдата. Один из воинов обратился к людям:
- Кто хорошо знает окрестный лес?
- Я! - послышалось из толпы, и вперед вышел пятнадцатилетний юноша.
Это и был Ваня Гринкевич. Он повел воинов в лес. После долгих поисков солдаты нашли логово фашистов. Завязался неравный бой. Один из солдат получил тяжелую рану. Не имея больше боеприпасов, он пополз в деревню за помощью.
Вражеская пуля не миновала и Ваню. Фашисты захватили его живым. Но он ничего не сказал врагам.
Пока подоспела помощь, враги замучили юного героя. Его нашли на опушке. Все тело изрезано ножами. На шее мальчика была петля. Возможно, Ваня и с петлей на шее продолжал сражаться, ибо виселицы вблизи не было. Возможно, он также полз в деревню, пока не перестало биться сердце. Это пока неизвестно.
Так погиб отважный пионер Ваня Гринкевич из деревни Метково Пуховичского района.
М.Михаевич
ГЕРОИ РЯДОМ С ТОБОЙ
Если ты живешь в Минске и часто проходишь по Ленинградской улице, то, возможно, встречаешь эту стройную женщину с серыми глазами. Спокойной, уверенной походкой идет она на работу. Это преподаватель английского языка Тамара Яковлевна Осипова. Встретив ее на улице, внимательно всмотрись в ее глаза, задумчивые и строгие. Эти глаза видели очень многое.
Когда началась Великая Отечественная война, Тамаре Осиповой исполнилось десять лет. Вряд ли понимала она тогда смысл этого страшного слова "война". Но вскоре она увидела, как горел ее родной Минск. Черные тучи пожаров висели над городом днем, а ночью небо освещалось багровым заревом. В эти дни Тамара сразу повзрослела на много лет.
Через месяц в оккупированном Минске она встретилась со своей матерью, которая до войны была парторгом юридического института. К ним в дом начали приходить незнакомые люди. Иногда заходили бывшие студенты. Мама просила Тамару выйти на улицу и посмотреть, нет ли поблизости подозрительных людей. Тамара поняла, что в городе действуют подпольщики и что ее мама также среди тех, кто сражается. Однажды раньше обычного мать позвала ее с улицы.
- Доченька! Помощь нам твоя нужна, - сказала она, с тревогой глядя в лицо Тамары.
А через несколько минут щуплая подвижная девочка шагала вместе с подпольщиком Мариком Столовым. Они несли радиоприемник на Грушевский поселок. Вот они зашли во двор небольшого домика. В глубине двора стоял полуразрушенный сарай, а в нем - подвал. Там и был установлен приемник, чтобы слушать голос Большой земли.
С тех пор Тамара стала часто помогать подпольщикам. Она разносила листовки по адресам, которые ей давали. Иногда, несмотря на дождь и непогоду, приходилось по нескольку раз в день пересекать из конца в конец город. Об усталости не думалось. Зато как радовалась пионерка, когда взбешенные фашисты находили листовки на стенах домов, на тротуарах, на базаре.
Подпольщики часто обращались за помощью к Тамаре. Худенькая, маленькая девочка могла проникнуть незамеченной туда, куда взрослому проникнуть было невозможно. Никому и в голову не приходило, что она выполняет важное задание. Правда, иногда Тамара сама не знала, что она переносит. Однажды при ней завернули в газету старые туфли и попросили отнести на Заславскую улицу в самый последний домик. Тамара понесла. А когда на Заславской улице развернули газету, то в туфлях оказались пистолеты.
В то время было тяжело достать медикаменты. А в них очень нуждались партизаны. В Минске работал фармацевтический завод. Но как же достать лекарства? Как вынести их с завода? За кражу медикаментов фашисты расстреливали. И все же нашлись на заводе люди, с радостью взявшиеся помогать партизанам.
В условленный час к заводу подошла Тамара. Постояла недалеко, подождала, пока часовой зашел за угол, и стрелой бросилась к условленному окну. Из окна выбросили пакет. Девочка схватила его, спрятала в большую хозяйственную сумку и спокойно пошла дальше.
Много раз приходилось отважной пионерке приходить за такими пакетами, и каждый раз она была спокойна и выдержана.
Если вы сейчас попросите Тамару Яковлевну рассказать о ее помощи подпольщикам, она, конечно, будет удивлена. Что рассказывать? Делала то, что нужно было, и все. Вот про дядю Гришу, действительно, стоит рассказать. Этого человека нельзя забыть.
Дядя Гриша бежал из лагеря военнопленных. Тамаре поручили проводить его и бежавших вместе с ним из лагеря солдат к людям, которые переправят их к партизанам. Перед тем как уйти, дядя Гриша (потом он стал известен под кличкой "Глеб") зарыл в землю свой орден, полученный на войне с белофиннами. "Не хочу, - говорит, - чтобы случайно гадам достался". Он был всегда веселым, шутил со всеми и часто играл с Тамарой. И когда он ушел к партизанам, то девочка по нему очень скучала.
Однажды - это было на бетонном мосту - Тамара несла листовки. Вдруг откуда ни возьмись полицейские: схватили человека, скрутили ему руки и повели. А он как закричит громко-громко. И тут Тамара узнала дядю Гришу. Своим криком он предупреждал товарищей об опасности.
Тамара пришла домой очень взволнованная и рассказала обо всем матери.
- Да, редкой души человек. И такие люди гибнут. Они гибнут за то, чтобы люди, оставшиеся в живых, могли мирно жить.
Запомни это, товарищ! Вглядись в лица людей, которых ты встречаешь на улицах родного города. Многие их них, не успев еще стать взрослыми, совершали подвиги. Тебе есть на кого равняться. Есть с кого брать пример.
И.Макаревич
ПРАВНУК ИВАНА СУСАНИНА
Тревожно спал в эту ночь Тихон Баран, просыпался от каждого шороха. Утром, когда мать собиралась растопить печь, он заметил через окно немцев.
"Нас окружили", - промелькнула мысль в голове мальчика. Путь к лесу отрезан. Что делать, где спрятаться? Подземелье, где раньше находилась подпольная типография, раскрыто врагами.
- Мама, - тихо обратился он к Дарье Ивановне, - давай в яме от картошки спрячемся.
Подняв вязанку соломы, которой была укрыта яма, они легли в нее, а сверху снова закрыли вход.
Вдруг послышались голоса, скрип снега. Сердце чуть не выскочило из груди, когда кто-то, подняв солому, заглянул в яму и крикнул:
- Пане, здесь бандиты!
У ямы появились немцы.
- Вылезайте! - приказали они.
Вблизи дома за пулеметом лежали два карателя. Напротив них положили на снег Дарью Ивановну, а Тихона отвели в сторону.
- Ты поведешь нас к партизанам! Ты знаешь, где они! - обратился к Тихону немец.
- Я никогда там не был и дороги не знаю, - пробовал отказаться паренек. Но фашист грозно крикнул:
- Тогда мы расстреляем вас! Нам известно, что твой отец и братья партизаны, - и он, не целясь, выстрелил раз, другой.
Тихон побелел и пошатнулся. Горячий воздух ударил ему в лицо.
- Это я пошутил, - засмеялся офицер. - Но если ты нас не проведешь к партизанам, я прикажу расстрелять и тебя, и мать, и твоих сестер.
Немец указал рукой на дом соседа, где прятались восьмилетние сестры Женя и Нина.
Тихон молчал. Там, в лесу, вместе с сотнями других партизан - его отец и братья. Разве можно изменить им, предать фашистам? Нет! Никогда этого не будет! Но не меньше жаль мать и сестер.
Напряженные поиски выхода из положения офицер понял как внутреннюю борьбу, боязливость мальчика и сменил тактику.
- Ты боишься, что тебе будут мстить партизаны? Не бойся. Мы отправим тебя в Германию и сделаем настоящим человеком, - и он протянул Тихону плитку шоколада.
Тихон еле удержался, чтобы не бросить ее в лицо фашисту. Однако поблагодарил и коротко сказал:
- Хорошо. Поведу вас к партизанам.
...Сурово шумят деревья, нещадно бьют своими ветвями по лицам, рвут одежду кусты, снег заметает следы. Тихон уверенно ведет фашистов знакомой только ему одному тропкой. Каждое дерево, каждый кустик знакомы ему. Сколько раз ходил он с друзьями сюда за грибами!
Тихон сжал кулаки и зашагал быстрее. Лес становился все гуще, страшнее. Немцы встревожились.
- Далеко ли до партизан? - грозно спросил офицер, пристально глядя в лицо Тихона.
- Уже близко, - как можно спокойней ответил он и зашагал дальше.
Начало смеркаться. Деревья черной стеной перегородили путь.
- Где же партизаны?! - взбешенно закричал фашист, хватаясь за пистолет. - Веди нас обратно!
- Не для того я вел сюда вас, чтобы назад вести! - ответил улыбаясь Тихон. Потом глянул на плитку шоколада, которую держал в руке, и бросил ее в лицо офицера.
- Возьми свою плату. Я не продаюсь!
Прогремел выстрел. Тихон упал на снег, хватаясь за куст. Собрав последние силы, он приподнял голову и тихо прошептал:
- Папа... мамочка!.. Не обижайтесь на меня: я не предал!.. Они не выйдут отсюда... Нет...
Я.Зазека
ЮРКА ВЕДЕТ НАПРЯМИК...
Ночь была темная. В избе слабо светила коптилка. Юрка крепко спал на койке. Рядом с ним сидел дед Прокоп. Время от времени дед настороженно прислушивался. Доносились гулкие одиночные выстрелы и крики людей. Потом снова становилось тихо.
Вдруг грохнул раскатистый взрыв. Юрка подхватился.
- Немцы... стреляют... - воскликнул Юрка и крепко схватил деда за плечи.
- Спи, Юрочка. Ничего, это так...
Выстрелы повторялись.
- Дедушка, бежим в лес. - Юрку охватил страх.
- Не пугайся, внучек. - Но в голосе деда чувствовалась неуверенность.
Дед погасил коптилку. Недалеко от дома разлился белый свет ракеты. В избе стало светло, как днем. Потом снова все потонуло в густой темноте.
На дворе послышались тяжелые торопливые шаги. Около сеней заскулила собака. В дверь кто-то громко застучал. Дверь не поддавалась. Дед встревожился.
- Юра, прячься, - дед потряс внука за плечо.
- Куда?
- В печь прячься. Если что-либо со мной случится, эту бумажку передай партизанскому начальству, - дед сунул Юрке в руку сложенную в несколько раз бумажку.
- Ладно, - Юрка сунул бумажку за пазуху и мгновенно очутился в печи.
Дед прикрыл печь заслонкой, вышел в сени и отодвинул засов.
Дверь распахнулась.
- Почему так долго не открывал? - злобно спросил у деда староста деревни.
- Не слышал. Глухим стал, - дед попятился.
- Зажигай свет! - закричал немец и посветил фонариком в лицо деда.
Дед зажег огонь. При свете он увидел старосту и двух немцев. Один был высокий, чуть не под самый потолок. Он стоял перед дедом и держал в руках бумагу.
- Какая семья? - высокий немец уставился в лицо деда.
- Один живу, - ответил дед.
Высокий немец поднес к глазам бумагу и посветил на нее фонариком.
- Где сын? Где невестка? Внук? - крикнул он.
- Сына мобилизовали в армию. Внука забрала к себе старшая дочь, а... невестку... - голова у деда затряслась, в глазах заблестели слезы.
Высокий немец глянул на деда, потом на старосту.
- Пане фельдфебель, - вытянулся тот перед немцем. - Невестку за связь с партизанами... - староста пальцем описал в воздухе петлю и резко поднял руку вверх.
- Ага... Повешена... Партизан! - фельдфебель схватил за грудь деда и сильно рванул его. - Собака старая. Ты мне ответишь на каждый мой вопрос, фельдфебель сжал кулак и ударил деда в лицо с такой силой, что дед отлетел и ударился о стену.