Пять лет жил на Чукотке, пас стада оленей, а в свободное время рисовал и писал этюды на тему «Жизнь и быт народов Севера». С этой темой меня и приняли в члены Союза художников СССР в 1983 году. Годы, проведенные там, многое дали в жизни: я научился управлять собачьей упряжкой и пересек зимой всю Чукотку вдвоем с другом и учителем Ататой, эскимосом из поселка Новое Чаплино; строил байдарки из моржовой кожи вместе с охотниками-зверобоями эскимосами в поселке Сиреники, расположенном на берегу Берингова моря. С далекой Чукотки следил за тем, как меняется мир: не только за событиями политическими, хотя мне пришлось повидать их достаточно (и событий, и людей). Нет, я замечал более тонкие перемены и видел, как люди по-разному вели себя в разное время. Все это пережил, ко всему приглядывался и старался передать в своих рисунках и картинах, собранных на краю света (России).
5 января 2014 г. День 14-й. Тихий океан 23°05′ – Ю.Ш. 80°14′ – З.Д.
Небо и океан затянуты тучами, идет мелкий дождь. Вот уже полмесяца как я вышел из чилийского города Конкон курсом на Австралию. За кормой осталось 800 миль морских. Если вспомнить все, что было за эти две недели в океане, на хорошую книгу хватит. Смотрю на дисплей картплоттера – Австралия даже не приблизилась ко мне. Пока не могу предположить, сколько еще таких недель впереди.
Сегодня хороший день, погода благоприятствует гребле. Лодка идет ровно и стабильно, каждый гребок продвигает ее по океану на 2–3 метра, легкий ветер и умеренное волнение. Отложил весла и начал приводить лодку в порядок. Посушил одежду, наконец-то снял непромокаемый костюм и переоделся в шорты и футболку. Я, как мудрый полководец, проверил все стратегические запасы на плавание: сколько продуктов и газовых баллонов. В таком длительном плавании важно не только заботиться о лодке, но и не забывать о себе. Необходимо заставлять себя пить достаточное количество воды и хотя бы два раза в день есть горячую пищу. Две недели был под стрессом, сильно похудел, пора выводить себя из этого состояния.
Сегодня запустил бортовой опреснитель и накачал во все пустые бутылки пресной воды – пришло время пополнить запасы, а то я уже перешел на НЗ, а это нежелательно. У меня на борту опреснитель марки «Schenker», он работает от бортовых аккумуляторов. Его производительность – 30 литров в час. Я, конечно, час его не использую, достаточно и 15 минут. Это – сердце лодки. Без него не удастся перегрести океан. На дождевую воду рассчитывать не приходится: даже если идет дождь, это сопровождается шквалистым ветром и брызгами морской воды. Я подстраховался и взял на борт ручной опреснитель воды марки «Katadyn Survivor-35», производительность – 4 литра в час. Надеюсь, он мне не понадобится, но лучше иметь запасной вариант. На «Тургояке» все продублировано: запасной комплект весел, запасные уключины, запасное перо руля, дублирующее средство связи и навигации. Только сама лодка и я в единственном экземпляре, нужно сохранить друг друга.
Во времена юности я сочувствовал погибшим на пути к своей цели, таким, как Георгий Седов к Северному полюсу или Роберт Скотт – к Южному. Тогда я не знал, что в смертный час нет одиночества, и с восхищением говорил: «Какое самоотвержение!» Я видел жен и матерей, как они плакали о погибших сыновьях или мужьях, не вернувшихся из наших экспедиций. А мы, уцелевшие, вернувшиеся с покоренных вершин, громко похвалялись подвигами. Еще бы! Мы тоже могли погибнуть, но вернулись и гибелью товарищей устрашали всех вокруг, тем самым придавая сложность нашему восхождению или походу к Полюсам.
В молодости я любил окружать себя ореолом ран и вывихов на теле, полученных в этих же экспедициях. Я зажимал кровоточащие раны и знал – умереть не страшно, но страшно стоять перед Богом. С годами накрывает волна памяти, бередя сознание, приносит и уносит воспоминания пережитого. Ибо слишком часто я видел, как в экспедициях рядом со мной гибнут друзья, особенно в горных восхождениях. Какими бы ни были прекрасными горы, мы не вправе тратить себя на то, чтобы любой ценой взойти на их вершины, даже если это Эверест.
Но это я сейчас говорю, когда все высочайшие вершины всех континентов в мире в моем послужном списке, и когда мне уже за шестьдесят.
Были времена, когда я рисковал своей жизнью и жизнью моих друзей, лишь бы только сделать то, что еще никто не делал. Поэтому и выбирал самые сложные и опасные экспедиции. Я гордился перед другими своими достижениями, возвышался в собственных глазах, выбирал для себя самых смелых из путешественников: Наоми Уэмуру, Георгия Седова, Роберта Скотта, Роберта Пири, Амундсена – и стремился быть похожим на них.
6 января 2014 г. День 15-й. Тихий океан 22°33′ – Ю.Д. 81°11′ – З.Ш.
Утро. Тучи. Идет мелкий дождь, солнца нет. Уже несколько ночей я не вижу месяца, все в тучах. Веки словно налиты свинцом, и я рискнул под утро уснуть минут на двадцать. Как трудно спать, когда подсознание внушает, что необходимо бодрствовать и грести веслами!
Ночью тьма окутывала лодку, словно одеяло.
Воспоминания о жене Ирине, о детях и внуках не дают скучать.
Ночью ветер смешался с дождем, осел на океан и заодно на лодку.
Как говорил древний монах авва Форст: «Если Богу угодно, чтобы я жил, то Он знает, как это устроить. А если Ему не угодно, то для чего мне и жить?»
Я бросил грести, встал в полный рост, держась за страховочные дуги, и ощутил такое качество и глубину молчания, которое не было просто отсутствием шума и звука, – это тишина в моей душе, а не в океане. Но и в этом плавании я не буду избавлен от одиночества (всегда кто-то присутствует на борту лодки). С другой стороны, Бог послал мне одиночество, но это только одиночество без людей, одиночество в Божием присутствии, в уверенности, что со мной всегда рядом Он, с которым я способен свободно войти в вечность.
Уже прошло четыре года с 22 декабря 2009, когда в селе Атманай на берегу Азовского моря скончалась наша мама Мария Ефремовна. Ей было 93 года и четыре месяца от роду. Они с папой прожили 73 года вместе, у них было пятеро детей, тринадцать внуков и тринадцать правнуков. Смерть была очень тихая, без страданий и видимых мучений, она будто погасла. Мы ее похоронили прямо на берегу моря. Как легка была ее кончина. Ее смерть стала для меня откровением в мои пятьдесят девять лет. Когда я вернулся из очередной экспедиции из Гренландии, глаза мамы не открывались, и, как загнанная газель, она прерывисто, часто дышала. Но не смерть занимала ее, а хотелось одного – улыбнуться. Она дождалась меня, и можно было отправляться туда, где ее уже ждала та, от которой никто не увернется, когда наступает время.
Я встал на колени перед мертвой мамой. Когда она была жива, никогда этого не делал. А жаль! Даже после того, как опустили гроб в землю, я не поднимался, и говорить не хотелось. Мамы больше не было с нами, она не сможет обласкать, но мы по-прежнему нуждались в ней и, опуская гроб на рыбацких просоленных веревках в землю, знали, что заботливо укрываем ее землей, а не хороним покойницу. Мы – ее дети, а нас пятеро, собрались на кладбище, но никто не плакал. Тяжесть наша была тяжестью краеугольного камня храма. Все только опустили глаза, чтобы не смотреть ей – смерти – в глаза.
Три вопроса мудрецу:
Сын Николай, стремись к тому, чтобы сделать из молитвы жизнь и из жизни – постоянную молитву.
От океана веет покоем. Он лишился формы.
Когда молюсь, то плачу, но от молитвы светлеет на сердце. Здесь я ничего не требую. Когда больше требуешь, больше и спрашивают. Меня спрашивают: что я буду делать завтра? Здесь, в океане, буду грести веслами, а там, на суше, буду пересекать Аравийскую пустыню на верблюдах, писать картины на холсте, строить храмы, наблюдать за звездами, проектировать яхту.
7 января 2014 г. День 16-й. Тихий океан 22°06′ – Ю.Д. 82°14′ – З.Ш.
Слава Господу Богу, я дожил до Рождества Христова. Рождественская ночь прошла спокойно, без происшествий. Ветер – 12–15 узлов, грести было легко и спокойно. Восточный ветер позволяет продвигаться ровно на запад. Меня беспокоит только плотная облачность, на небе абсолютно нет просвета. Небо черное, бортовые аккумуляторы за ночь сильно разрядились, и не хватает дневного света, чтобы их подзарядить. Солнца нет.
Ночью лодку окружает мрак. Когда гребу, удается отвлекаться от мыслей, но как только перестаю, становится страшно. Лодка окутана сыростью и темнотой. Ничего не видно, даже лопастей весел, которые в двух метрах от борта. Нет ни луны, ни звезд. Слышно только дыхание океана, шум волн. В такие моменты особенно остро ощущаешь, что ты песчинка на маленькой лодке в Мировом океане. Спасает только Иисусова молитва.
По спутниковому телефону мой сын Оскар передал прогноз погоды, согласно которому такая обстановка продержится до 10 января. Из-за разряженных аккумуляторов сеанс связи был не больше 5 минут, но он успел сказать, что в регионе, где я нахожусь (20 градусов южной широты и 80 градусов западной долготы), очень плотная облачность, временами достигает 90 %, т. е. плотность облаков такова, что до поверхности океана доходит только 1 % солнечного света. Из экспедиционного штаба в Москве поступают вопросы, связанные с тем, почему я иду больше на северо-запад и тем самым увеличиваю расстояние до Австралии, хотя логичнее было бы держать курс строго на запад.
Маршрут любого пересечения океана на веслах прокладывается в зависимости от течений и преобладающих направлений ветров, и гребцы полагаются на эти два фактора и зависят от них. Они либо повторяют схему течения, если попадают в него вскоре после старта, либо рассчитывают свой маршрут так, чтобы в конечном итоге попасть в благоприятное. Естественно, и в первом, и во втором случае курс гребца не пролегает по прямой. В Атлантике лучшей иллюстрацией подобного «искривления» маршрута может служить путь Колумба к берегам Нового Света. Выходя из Испании и Португалии, каравеллы сначала отправлялись на юг, к Канарским островам, следуя за Канарским течением, доходили почти до островов Зеленого Мыса, и уже оттуда, войдя в пассаты и Северное экваториальное течение, пересекали Атлантику с востока на запад. Обратное движение – с запада на восток – шло по Гольфстриму, т. е. от Вест-Индии корабли поднимались на север и только тогда начинали переход к Европе.
В Тихом океане, вдоль берегов Южной Америки, с юга на север проходит Перуанское течение (Гумбольдта) – одна из крупнейших систем течений Мирового океана. Именно в него стремлюсь войти и я, чтобы, поднявшись до 15–10-го градуса южной широты, достичь зоны южных пассатов и тогда уже начинать движение на запад. На карте течений хорошо видно, что подходить к Австралии можно только по пассатам, причем не торопясь поворачивать на юг, чтобы восточная граница Восточно-Австралийского течения не унесла меня к Новой Зеландии, но и не слишком медля, чтобы не попасть в ветку Пассатного течения, поворачивающую назад на запад, сливаясь с Экваториальным противотечением.
Гребная лодка не может идти ни против течения, ни против ветра, и каким бы непонятным, «непрямым» ни казался мой маршрут, любому неискушенному в навигации человеку ясно, что этот курс – и логичный, и верный, и, собственно, единственно возможный для моей лодки, направляющейся из Южной Америки в Австралию.
Первые две недели при увеличении расстояния от старта путь до финиша тоже увеличивался. Это потому что я двигаюсь к Австралии по дуге, повторяя направление движения основных течений.
Второго января 2014 года, на одиннадцатый день перехода, находясь на расстоянии 534 морских миль от Конкона, я одновременно удалился от своей конечной цели на 137 морских миль. В этот день расстояние до Брисбена составляло 6523 морские мили, что являлось самой отдаленной от финиша точкой всего маршрута. После нее началось медленное сокращение расстояния, 5 января оно уже составило 6482 морские мили.
Я давно вынашиваю идею и план выстроить дом для истинных моих друзей. Уже приобрел красивую землю недалеко от Москвы. Дом должен быть огромен, ведь у меня много друзей. Друг мне и тот, кто считает, что ненавидит меня. Я считаю так: если того считаешь другом, кому доверяешь без опаски деньги, значит, дружба для тебя – честность слуги. Если того, к кому обращаешься за помощью и получаешь ее, дружба для тебя – выгода, которую можно извлечь из нее. Если того, кто в нужный момент встанет на твою защиту, значит, дружба – долг чести. Но я называю другом того, кто при моем приближении узнает меня и улыбается. В таком друге я не смогу разочароваться.
Сын Николай, в мире достаточно судей. Не выбирай профессию, связанную с судом. Сегодня судят человека за преступление, а завтра все о нем сострадают. «К Богу приходят не экскурсии с гидом, а одинокие путешественники» (Владимир Набоков). Дьякон, пристрастный к мирскому, уже не дьякон; священник жестокосердный уже не священник; художник, не пишущий картину, уже не художник; путешественник, не путешествующий, уже не путешественник. И когда я прочитал слова апостола Павла к Римлянам: «Я жил некогда без закона, но когда пришла заповедь, то грех ожил» (Рим.7:9), – то неподготовленным к ней оказался. «Прошлое покрыто мраком, будущее неопределенно» (Григор Нарекаци).
8 января 2014 г. День 17-й. Тихий океан 21°48′ – Ю.Ш. 83°14′ – З.Д.
По спутниковому телефону я узнал, что вчера моя жена Иринушка, сыновья, старший и младший, мои внуки стояли на Рождественской молитве, ночной литургии в Храме Свято-Алексиевской Пустыни. Слава Богу, моя семья верует в Бога.
А я сегодня прошел важную психологическую отметку: первую тысячу миль за кормой. Сколько еще мне придется пройти? Все зависит от того, как сложатся маршрут и погода. День спокойный, солнце проглядывает из-за туч, аккумуляторы заряжаются, и если так дело пойдет, то к вечеру попробую запустить опреснитель воды. Океан пустой: нет ни дельфинов, ни китов, ни летучих рыб. Но это пока, уверен, все впереди. Поверхность океана успокаивается, грести стало легче, лодку не бросает по волнам. Сегодня поменял короткие весла (3 метра) на весла средней длины, предназначенные для ровной поверхности океана (3,2 метра). У меня на борту 3 комплекта на разную погоду: самые короткие (3 метра) – для штормовой погоды и хаотичного волнения; второй (3,2 метра) и третий комплекты (3,4 метра) – для абсолютно гладкой воды. Длина весел – это как передачи на автомобиле. Я использую английскую фирму «Xcell». Это самая популярная марка у океанских гребцов. Весла проверены во всех океанах. Трубы выполнены из углеволокна, а рукоятки деревянные, из ясеня. Каждое весло весит в районе 2 килограммов. Я специально взял три комплекта, так как по опыту других гребцов знаю, что весло может сломаться, его может смыть волной. А без весел как продвигаться вперед на гребной лодке? Весят они немного, и я храню их на оградительных поручнях лодки.
Итог: 17 дней в океане – 1000 миль за кормой. Я втянулся в режим работы на веслах, лодку инспектирую каждый день от носа до кормы и обратно, проверяю все люки и рундуки на предмет поступления воды. Гребля помогает примириться с бегущим временем, даже когда оно бежит бесцельно.
Господи, с какою кротостью Ты терпишь множество моих грехов! Сколько Ты мне прощал молча! Христос, Боже мой, с Тобой моя дорога спокойная. Что невозможно для меня, то легко для Тебя. «Иисус, воззрев на них, говорит: человекам это невозможно, но не Богу, ибо все возможно Богу» (Марк, 10.27). Что непостижимо для меня, то постижимо для Тебя. Господи, что неизмеримо для меня, то измеримо для Тебя. Как по словам пророка: «Измерял ли кто воды горстью своею, и пядью определил ли широту небес, и вместил ли в меру персть земли, и взвесил ли на весах горы, и на чашах весовых холмы?» (Исаия 40.12). Что тяжело для меня, то совсем легко для Тебя. Господи, я прошу милосердия для ненавидящих меня. «Но вам, слушающим, говорю: любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас, благословляйте проклинающих вас» (Лука, 6.27.28).
Господи Всевышний, посмотри на свой великий океан и взгляни на мою малюсенькую лодочку и на ничтожество мое. Прими от меня эту небольшую исповедь несметных грехов моих. Сверши чудо Божественное надо мной. Позволь перегрести с Твоей помощью этот океан, подобно чуду над прикованными многие годы к постели больными, которые лежали возле купальни Вифезды.
«Есть же в Иерусалиме у Овечьих ворот купальня, называемая по-еврейски Вифезда» (Иоанн. 5.2). Один из больных был вдвойне нечестивый, тридцать восемь лет болевший отнятием членов. Ты, Господь Иисус Христос, не отказал ему во врачевании и исцелил, хоть и знал, что он два раза предаст Тебя (согласно недостоверному преданию этот «нечестивый» будто бы донес первосвященникам, что Христос его исцелил, и в ночь предательства ударил Христа по щеке). А ведь Ты, Господь, предупредил его заранее: «Не греши больше, чтобы не случилось с тобой чего хуже» (Иоанн. 5.14).
Господи, сколько и сейчас таких людей, как тот «нечестивец». Ты делаешь для них добро, а они предают Тебя. Ты, Господь, всегда побеждаешь состраданием. Нам, людям, надо читать больше Святое Писание. «Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен» (2 Тим. 3:16,17).
Мой Ангел Хранитель постоянно витает вокруг меня и лодки, сочувствуя в страданиях и тяжести весел. Он посредник между Богом и мною. Молитвами Ангела моего возлюби и помилуй, Иисусе Христе, сжалься надо мною во имя любви и через Ангела укажи стезю через океан без штормов и ураганов. Пусть это плавание не станет моим последним. Пусть кончина не постигнет меня в час неподобающий. Не улетай до конца перехода, с Тобой мне не страшно и легче грести веслами.