- Выйди, тварь!
Ну все, теперь это надолго. Я даже сценарий знаю примерный. Эта обманутая Лешой дура сейчас наорется вдоволь. Пока она будет изливать свой праведный гнев, колотя руками и ногами по дверной стали, прибегут соседи. В определенном порядке. Сначала прибудут те, кто живет по бокам от нас. Затем примчаться с двух нижних этажей. Потом причалит семидесятилетний дедок с супругой, который является старостой подъезда. Соседи споются все вместе и будут хором уговаривать бушующую девушку успокоиться. Потом тем же хором начнут орать, чтобы вышел Леша и разобрался со всем этим балаганом. Тот, естественно, не выйдет, и соседи начнут вопить еще громче. Следом подойдет еще пара-другая жильцов подъезда, которым нечем заняться в весенний вечер, и они всем сборищем начнут обсуждать все нашу семью. Затем перейдут на личности. Особенно часто от этого страдает мой папа - кем его только не считают: от умственно-неполноценного до идолопоклонника. Через какое-то время несчастная возлюбленная, наслушавшись криков, опять решит, что сможет выбить дверь, и будет ломиться в квартиру. В результате несчастная возлюбленная уйдет лишь ночью. Потом возможны варианты: кто-то караулит неверного Лешу с утра пораньше, некоторые оставляют его в покое, понимая, что опозорились, а кое-кто даже просит прощения!
- Тварь, выход! - Рычали на лестничной площадке.
- Здесь нет никакой твари! - Опять вежливо закричал папа в ответ.
- Есть! - Явно не поверили ему. - Есть!! Дома, козел, шифруется! Открывайте! Я ему устрою!
- Не откроем! Мы вас боимся!
- С ума сошел, - Возмутился шепотом Леша, который почему-то стоял за вешалкой, словно боялся, что старая пассия сможет увидеть его за дверью, - кто тут боится?
- Я боюсь. - Так же шепотом пояснил папа. - Такое чувство, что она боксом занималась. Так стучаться - это же уметь надо!
- Она и занималась. - Хмуро ответил ему младший брат. - И тхэквондо тоже занималась. У нее вторая степень, между прочим.
Томас только головой покачал.
- Ну, ты нашел, с кем шашни водить.
- А я и не водил. - Заметил меня и Антона Леша. - Я просто… заказ ее не хочу принимать.
- Какой еще заказ? - Внимательно глянул Томас на Лешу. Женщина за дверью опять заорала:
- Откройте! Я его убью сейчас!! Выходи, подлый козел!
- Подлый трус. - Захихикала Нелька, крутившаяся тут же. - Я теперь тебя так буду звать.
- Заказ. Ну? Я же выполняю заказы. - Сделал большие глаза Леша и, подмигнув папе, посмотрел на меня.
- Чего ты мне мигаешь? - Не понял ничего папа. - Ты на почве этого, - покосился он на дверь, - совсем перестал адекватно воспринимать эту реальность?
- Соринка в глаз попала. - Поджал губы Леша. - И, давай, об этом в другой раз поговорим? Дети, ну что вы тут стоите? Катя, напои гостя чаем.
- Да мы по вашей милости уже часа полтора чай пьем. И мы не дети.
Дверь тихонько затряслась. Несчастная влюбленная продолжала отчаянно ругаться.
- Слушай, - посерьезнел Томас, - а она нам дверь не выбьет с этим твоим тхэквондо?
- Не знаю. А тхэквондо вообще-то не мое. Оно, видишь ли, корейское. Национальное.
В это же время женщина за дверью почему-то расхохоталась и завопила:
- К Алексею я, пришла, хахахаха! А он боится и не открывает! И я не успокоюсь! Хахахаха! Только вот дверь ему к чертовой матери, вышибу!
За дверью ей в ответ раздалось невнятное бурчанье. Кто-то из соседей уже пришел на крики.
- Семеновна. - Глянул в глазок папа. Семеновна или Татьяна Семеновна являлась родной бабушкой моей подружки и соседки Насти. От других старушек отличалась она крайне склочным характером, здоровой комплекцией и умением готовить такие ужасные блюда, что их запах долго не выветривался с нашей общей лестничной площадки. Настя постоянно страдала от родной бабули. Но, надо заметить, что ко мне она обычно относилась довольно хорошо, в отличие от прочих своих пенсионерок-соратниц.
- Сейчас они начнут орать вместе. - С явным удовольствием сказала Нелька. Для нее этот скандал - очередное развлечение, а мне стыдно перед Антоном Он, конечно, не важный гость, но, согласитесь, не слишком приятно приходить к кому-то домой и становится участником нелепых семейных сцен.
Как по заказу Семеновна грянула:
- Чевой ты тут вопишь, как оглашенная! Иди, давай, отседова!
- Я к Алексею! - Злобно откликнулась Лешина бывшая. - И не уйду, пока он мне не откроет!
- Да и не откроет он тебе! - Загремел голос Семеновной. - Уходи, давай!
- Оставите меня в покое!
Все, кто сейчас находился в прихожей, застыли, как изваяния и слушали то, что происходило на лестничной клетке, благо, что слышимость была хорошей.
- Ступай отсюда, ступай! - Поддержала соседку Татьяна Олеговна из тридцать шестой. По непонятным причинам, она питала к Леше нежные симпатии и даже защищала перед разъяренными пассиями. - Лешеньки нету, он уехал! Нет его дома, девонька. Сама видела, как он в свою машину сел и уехал с утречка.
- Дома этот мудак сидит! Закрылся! - Не поддалась на развод женщина и застучала по двери ногой.
- Вот это силища, - восхищенно прошептал папа, - вот это напор! Вот это женщина!
- Ты ей еще памятник поставь. - Буркнул Леша, так и стоявший за своей вешалкой.
Тем временем Семеновна при поддержке своей лучшей подружки Фроловны и еще пары соседей с одиннадцатого этажа, стала популярно объяснять женщине, куда ей стоит пойти, чтобы не мешать честным людям.
- Бабка! - разъярилась не на шутку Лешина бывшая. - Захлопни уже свой рот! И подавись нотациями!
- Ах ты, грубиянка! Бесстыжая! Убирайся!
- Не уйду, пока он мне не откроет. - Очень упрямо произнесла женщина и заорала Леше. - Выходи, урод! Откройте!
- Я тебе сейчас сам открою! Чего орешь на весь дом, дура? - Раздался зычный бас Олега Сергеевича, соседа с десятого этажа. Вообще он руководитель одной крупной фирмы. Но выглядит Олег, как бандит из фильмов про бесчинства девяностых. Ну, или как мясник.
Женщина ничуть не смутилась и сказала столько невежливых и матерных слов, что Олег Сергеевич на пару секунд потерял дар речи.
- И где ты такую откопал? - То ли с восхищением, то ли с укором посмотрел Томас на Лешу. Тот нервно тер щеку с модной трехдневной щетиной. Он ничего не ответил.
- Катя, может, мне уйти? - Тихо спросил меня Антон.
Леша услышал и даже подскочил на месте:
- Парень, ты уйти не можешь! Если эта штука, - ткнул дядя в дверь, - откроется, фурия залетит сюда и меня растерзает.
- Из-за заказа? - Блеснули за стеклами тонких очков глаза Антона. Мне показалось, или он умеет иронизировать?
- А, ну да, из-за него самого. Слушай, будь другом - не выходи пока никуда? Ты же ведь не торопишься? - с надеждой спросил Леша.
Антон отрицательно покачал головой
- Ну, вот и отлично! Посиди пока у нас, еще чаю попьем! Катя тебе покажет детские фотографии или еще чего-нибудь. Кино посмотрите! - преувеличенно бодро воскликнул дядя.
Антон вновь кивнул, только теперь положительно. Интересно, но все-таки смущается или его забавляет такое вот положение вещей в нашей квартирке?
Еще с минут десять мы все вместе послушали ругань Лешиной пассии и соседей. Прибывший староста скрипучим голосом призывал всех к спокойствию.
- Какое спокойствие? - Визгливо закричала соседка, работавшая учительницей по физике. - Вечер пятницы, между прочим! Мы все пришли домой с работы, и все хотим отдыхать! А из-за этих Радовых…- он многозначительно замолчала. Остальные с жаром принялись поддерживать учительницу.
- Господа Радовы, откройте дверь вашей гостье!
- Извините, сказал папа тут же, - это не ко мне гостья.
- Зато к вашему брату! - Выкрикнула какая-то домохозяйка. - Она всему подъезду мешает! Сделайте что-нибудь!
- Я не могу ничего сделать, уважаемые!
- Пусть тогда ваш брат выходит? - Предложил староста.
- Моего брата нет дома! - Под яростное пинание двери, отозвался Томас. Пассия дяди не прекращала попытки выбить нашу дверь. - Он уехал!
- Он всегда у вас уезжает, когда к нему бабы приходят! - Возмутился тут же голос какого-то дедка. - Каждые два месяца одно и то же, одно и то же. Бабы все - дуры! И чего в нем находят? Слюнявый да расфуфыренный!
- Это так про меня? - Дрожащим от негодования голосом произнес Леша и заорал было - ах ты старый хры…
Нинка ловко закрыла ему рот рукой.
- Да ты реальный дурак! Чего орешь, ты же не дома! - Зашипела она.
От высказывания деда, Лешина бывшая девушка вообще пришла в ярость. Кажется, эти слова открыли ей глаза на действительность:
- Так он бабник! Так у него таких, как я, тысячи!
- Ну уж не тысячи, - прошептал усталым тоном Леша. - Тысячи я бы не выдержал. Эээ… я хотела сказать, заказов тысячи.
Тем временем на лестничной площадке заголосили еще больше.
- Да эта семейка вообще сумасшедшая! - Тут же подхватил кто-то - Вы у них коридор видели? А эти картины? Сектанты там живут придурошные.
- Точно, сектанты. Как бы и нас туда не затянули!
- И потопы они нам устраивают постоянно! - Взвизгнула вновь учительница.
- Вот же дикий народ, - сокрушенно вздохнул папа, не отлипая от глазка, - не понимают, что такое искусство. И вообще, - развернулся он к нам, - футуристы провозглашали «искусство в массы» еще в далекие двадцатые годы. А народ их не понимал. Прошло почти сто лет. И до сих пор эти массы - отсталые люди! Темный лес!
Пока он разглагольствовал, я прильнула к глазку. Перед самой дверью. Что-то бессвязно выкрикивая, стояла та самая ненормальная. Коротко стриженная блондинка в дорогом коротком пальто кремового цвета с широкими карманами. Кажется, Нинка недавно говорила, что такая верхняя одежда называется «тренчкот» в стиле сороковых годов.
Позади девушки, чье перекошенное от злобы лицо меня даже несколько испугало, стояли многочисленные соседи и бурно обсуждали нашу семью. Девушка перестала бить ногами дверь, зато вновь принялась звонить.
- Иттай! Как громко! - Прикрыла уши руками сестра. - Может, звонок перегорит и станет тихо?
- Тихо не станет до ночи. - Возразил папа. - Давайте сделаем так - я перережу проводочки одни, и звонок сам собой… отключится.
- И никогда больше не включится. - Добавила я и пояснила ничего не понимающему Антону я. - У папы уникальные руки. Он может сломать все, что угодно. Но вот сделать это потом крайне сложно.
- Нет уж, перерезай свои проводочки. Этот трезвон меня заколебал! Сумасшедшая какая! - Потребовал Леша, забыв, что именно он «виновник торжества».
- Откройте ей дверь! - Едва ли не проскандировали соседи нам.
- Открывай, зараза! - Обрадовалась поддержке бывшая пассия. Теперь она билась в дверь всем телом.
- Ну не сможет же хрупкая женщина действительно стальную дверь выбить? - Внимательно оглядел нас Томас.
Ответом ему было молчание.
В результате поступили так: папа все-таки лишил звонок электрического питания, и в квартире стало относительно тихо. Потом все мы переместились обратно на кухню, тщательно захлопнув дверь в нее, чтобы не слышать назойливые крики. Изредка папа ходил и проверял, все ли в порядке с дверью Часу в двенадцатом, бешеная девушка стала менее активной, да и почти все соседи разошлись по домам. Леша уговорил изрядно повеселившегося Антона остаться ночевать у нас. Тот, к моему ужасу, согласился. Знала бы Ника, что моя квартира стала приютом для ее несчастных возлюбленных? Почему-то представилась картинка, как подруга сидит дома, а к ее двери прорывается Антон и начинает ей орать, чтобы она вышла. Я тихо засмеялась.
Вот уж уморительная ситуация была бы!
- Сама с собой смеется уже. - Произнесла над моим ухом Нелли, - вот видишь, до чего твои женщины со своими скандалами довели мою сестру.
- Это моя клиентка. - Показал ей украдкой кулак дядя.
- При чем тут твоя клиентка?- Вновь поинтересовался папа.
Леша не выдержав, схватил брата за плечо и выволок вон их кухни сказав, что «надо поговорить бы»
Я не выдержала, и под шумок выбежала вслед за ними (в это время Нелька терроризировала Антона какими-то расспросами). В коридоре, под уже слабеющие стуки в дверь, Антон выговаривал папе:
- Ну почему ты не понимаешь! - Змеем шипел Леша. - Я не хочу подавать плохой пример этому ее Антону! Если я постоянно расстаюсь с женщинами, я не хочу, чтобы этот чувак бросил твою драгоценную дочку! Она будет ходить сама не своя, ныть и действовать мне на нервы.
Я заулыбалась над словом «чувак». Меньше всего Антон походил на «чувака». Дядя бы его еще «крутым перцем» назвал бы!
- Почему он должен бросать мою дочку? - Заволновался Томас, - он очень хороший. И в искусстве разбирается прекрасно. Отличный парень! С чего ты решил, что он с тебя пример будет брать?
- Ну, как же? Парни помладше всегда берут с меня пример. Я не хочу, чтобы этот Катькин Антон, думал, что я бабкник. Я ведь идеал мужчины. - Хвастливо заявил Леша, на что папа заливисто расхохотался. Его младший брат обиженно закашлялся.
Я вернулась в кухню ровно за минуту до них.
- Ты уж извини, сынок, - подсел папа к Антону. Который, кажется, не был огорчен тем, что его едва ли не насильно заставили ночевать в наем доме, - что так получилось! Но мы очень тебе рады! Раньше Катя не водила домой мальчиков!
- Папа все ждал, когда приведет! - Радостно поделилась с Антоном сестра под моим грозным взглядом. - Он уже думал, Катька старой девой будет.
- Что ты мелешь? - Рассердилась я.
- Не стесняйся! - Подмигнул почему-то мне папа. - Антоша, будь как дома! Я, пожалуй, постелю тебе в своей комнате…
- И тогда ты никогда не уснешь. Советую спать в комнате Эдгара. Там удобный диван.- Скороговоркой вставил Леша. - Комната нашего художника выглядит еще хуже коридора.
- Мне нравится стиль Томаса, - улыбнулся Антон, и папа даже в ладоши захлопал. А Нелли предложила поиграть в какую-то странную настольную ролевую игру «Корона Эмбера». Эту штуку подарила нам бабушка лет эдак десять назад. Эта игра по мотивам Роджера Желязны «Янтарные Хроники», долгая, затянутая, но очень и очень интересная.
Жаль, что в этот вечер, мне в игре не везло совершенно. Я злилась, пыталась даже мухлевать, но неизменно оставалась последней. В конце концов, папа сказал мне:
- Не везет в картах, или в другой любой игре - повезет в любви. Я прав, ребята?
«Ребята» дружно промолчали.
Вскоре, когда за окном стояла совсем непроглядная темень, все улеглись. Я слышала в нашей с Нелькой комнате, как папа что-то рассказывает Антону об искусстве. Тот изредка что-то спрашивал, и тогда Томас вновь отвечал ему целой тирадой. Иногда притаившаяся за дверью фурия скребла по ней когтями и что-то вяло орала. Еще реже раздавались тихие победные вопли брата, проходившего очередную игрушку.
В довершении всему на улице громко лаяли собаки, и ездила туда-сюда две машины с нетрезвыми водителями, которые включили на полную громкость заводную клубную мелодию.
Под такой букет звуков я и уснула.
Следующее утро тоже было веселым. И в этом была виновата Нинка, пришедшая с утра пораньше в гости. Сегодняшний день был для нее особенным - именно сегодня моя полубезумная подруга хотела «зачаровать» несчастного Кея по методу экстрасенса Эльвиры.
Утром я встала поздно, часов в одиннадцать. И проснулась из-за того, что в комнату через тонкую щелку между дверью и полом проник ароматный запах чего-то свежепеченого и вкусного.
- Нелли, что там готовят? - Пробормотала я, отбрасывая одеяло.
Ответом мне было только молчание. Сестра уже встала, и ее громкий писклявый голос слышался то ли на кухне, то ли в комнате у брата.
Нет, скорее всего, она вертится на кухне - еще бы, там что-то готовят! Где вкусная еда, там и Нелька. И Нинка такая же.
Зевая, я встала, нашарила босым ногами тапочки и, продолжая зевать, широко открывая рот, направилась к дверям. Когда моя рука уже потянулась к ручке двери, я сама себе сказала:
- Стоп!
У нас же гость. Глупый Антон, который вчера чуть не бросился под машину. Уж не знаю, хочет ли он вновь повторить свой подвиг, но перед ним я что-то не горю желанием появляться в длинной белой ночной рубашке, расшитой мелкими розочками, спутанными волосами и сонным лицом с опухшими со сна глазами.
Вот же досадно-то как. Теперь в своем собственном доме мне придется приводить себя в порядок ранним (ну пусть не очень ранним), субботним утром.
Я переоделась, расчесалась и даже сделала низкий хвостик на волосах. Подумала, и помазала под глазами специальным гелем против темных кругов.
- И где здесь «моментальное действие»? - Скептически поинтересовалась я у своего отражения. Оно, естественно, промолчало.
- Доброе утро. - Безрадостно сказала я, придя, наконец, в любимое место сбора всей нашей семьи. Все, за исключением моего брата, который, судя по всему, еще отсыпался в своей комнате после утомительных ночных похождений в очередной игре.
- Охае годзаймас. - Сказала Нелька, прожевывая большущий кусок румяного блина. На столе их высилась целая горка. На самом верхнем блинчике сиротливо плавился желтый кусочек масла.
Папа, что-то взахлеб рассказывая Антону, сидевшему тут же, про «тенденции постмодерна» и «интертектуальность», только махнул головою. Антон улыбнулся и сказал едва слышно:
- Доброе утро.
Леша мне хмуро кивнул. Наверняка, это он тут готовил с утра пораньше. У Томаса, как я говорила, руки не предназначены для готовки, а мы с сестрой, как истинные дети своего отца, унаследовали этот папин талант. Только Леша почитался в нашей семье за шеф-повара.
- Молчит твоя… заказчица?
- Молчит. - Ответил тот. - Она теперь вообще уехала в Москву. Чему я, собственно, и рад безмерно.
- Откуда ты знаешь? - Села я рядом с ним.
- Вот знаю. Эта стерва, что тут вчера всех соседей на уши поставила, сегодня улетает. Мне нужно было переждать только один день.