– Ди спит, – сказал он, пробежав рукой по своим волосам. – Дэймон…
– Где Бет?
– Здесь. – Нежный голос донесся из столовой.
Я обернулся. Черт, похоже, девушка словно материализовалась из тумана и теней. Я забыл, насколько она крошечная. Изящная и маленькая, с копной каштановых волос и заостренным, упрямым маленьким подбородком. Она выглядела намного бледнее, чем я помнил.
– Привет. – К ней у меня претензий не было. Я снова взглянул на брата. – Ты думаешь, это разумно – держать ее здесь?
Он подошел к ней, обнял рукой за плечи.
– Мы планировали уехать. Мэтью собирался устроить нас в Пенсильвании, недалеко от Южных гор.
Я кивнул. Горы содержали прилично кварцита, но там не было сообществ Лаксенов, о которых мы знали.
– Но мы не хотим уезжать прямо сейчас, – добавила Бет, ее взгляд блуждал по комнате, не останавливаясь ни на чем конкретно. На ней была футболка Доусона и брюки Ди. И то и другое было ей велико. – Так нельзя. Кто-то обязательно должен остаться тут с Ди.
– Но это действительно небезопасно для вас обоих, – подчеркнул я. – С Ди может остаться Мэтью.
– Ничего с нами не случится. – Доусон наклонил голову, запечатлевая поцелуй на лбу Бет, прежде чем бросить в мою строну предупреждающий взгляд. – Ты не должен был покидать колонию. Мы отправили тебя туда для твоей же безопасности. Если полиция увидит тебя или…
– Полиция меня не увидит. – Хотя для этих опасений имелись основания. Поскольку мы с Кэт оба считались пропавшими или сбежавшими, мое появление вызвало бы множество вопросов. – И мама Кэт тоже.
Доусон, казалось, сомневался.
– Ты не беспокоишься по поводу МО?
Я ничего не ответил.
Он тряхнул головой.
– Вот черт!
Бет рядом с ним переступила с ноги на ногу.
– Ты пойдешь за ней, разве нет?
– Его жизнь превратилась в ад, – резко вмешался мой брат, и когда я ничего не ответил, он выдал такое многоэтажное ругательство, что я был действительно впечатлен. – Черт, Дэймон, только я один знаю, что ты чувствуешь, но то, что ты делаешь, – безумие. И, кстати, как все же ты выбрался оттуда?
Шагнув вперед, я прошел мимо него и Бет направился на кухню. Так странно снова находиться здесь. Все было таким же – серые гранитные поверхности, белые приборы, ужасные украшения в силе кантри, которые Ди развесила на стенах, и тяжелый дубовый кухонный стол.
Я уставился на стол. Словно мираж, появился образ Кэт, сидящей на краю. Глубокая боль резанула по груди. Боже, я скучал по ней, меня убивало неведение, что же на самом деле случилось с ней или что они с ней делали.
Однако я вполне мог это представить. Я знал достаточно о том, что делали с Доусоном и Бет, и это причиняло физическую боль.
– Дэймон? – Он последовал за мной.
Я отвернулся от стола.
– Нам не нужен этот разговор, и я не в том состоянии, чтобы обсуждать очевидное. Ты знаешь, что я буду делать. Потому-то ты закрыл меня в колонии.
– Я даже не могу понять, как ты выбрался оттуда. Там же повсюду оникс.
Каждая колония имела домики, предназначенные для содержания Лаксенов, ставших опасными для нашего вида, или для тех, кого Старейшины не хотели отдавать человеческой полиции.
– Было бы желание, а способ найдется. – Я улыбнулся, когда он прищурился…
– Дэймон…
– Я здесь, чтобы кое-что взять, а потом уйду.
Я открыл холодильник и вытащил бутылку воды. Сделав глоток, я встал перед ним. Мы были одного роста, так что смотрели друг другу глаза в глаза.
– Ты же понял, о чем я. Не подталкивай меня к этому.
Он вздрогнул, но его зеленые глаза встретили мой взгляд.
– Я могу сказать что-нибудь, что могло бы изменить твои намерения?
– Нет
Он сделал шаг назад, потирая челюсть. Позади него Бет села на стул, сложив руки на животе, ее взгляд блуждал по кухне, однако не задерживался на нас.
Доусон облокотился на стойку.
– Тебя что, удерживать силой?
Голова Бет дернулась вверх, а я рассмеялся.
– Хотел бы я посмотреть, как ты попытаешься, младший братец.
– Младший братец, – хмыкнул он, но слабая улыбка обозначилась на его губах. На лице Бет проявилось явное облегчение. – На сколько секунд?
– На достаточное количество. – Я метнул бутылку из-под воды в мусорную корзину.
Доусон помолчал.
– Я помогу тебе, – через некоторое время произнес он.
– Черт, нет. – Я предупреждающе поднял руки. – Я не хочу твоей помощи. Я не хочу, чтобы кто-либо из вас был вовлечен в это.
Он решительно стиснул зубы.
– Чушь. Ты помогал нам. Это слишком опасно, чтобы делать все в одиночку. И если ты собираешься упорствовать и забыл, как сам еще недавно пытался удержать меня от того же, я все равно не позволю тебе совершить безумство.
– Извини, что старался удержать тебя. Теперь, когда я в точности знаю, что ты тогда чувствовал, я бы взял штурмом это проклятое место в ту самую ночь, когда ты вернулся домой. Но я не позволю тебе помогать. Посмотри, что произошло, когда мы были там все вместе. Я не могу беспокоиться еще и о вас, ребята. Хочу, чтобы вы с Ди находились как можно дальше от всего этого.
– Но…
– Не намерен спорить с тобой. – Я положил руки на его плечи и сжал их. – Я знаю, ты хочешь помочь. И ценю это. Но если действительно этого хочешь, не пытайся остановить меня.
Доусон закрыл глаза и нахмурился, в то время как грудь его резко вздымалась.
– Я не могу оставить тебя одного, так неправильно. Ты поступил бы так же.
– Знаю. Но я справлюсь. Всегда справлялся. – Я наклонился, прижался своим лбом к его лбу. Зафиксировав его лицо в ладонях, я понизил голос. – Ты только что вернул Бет и не можешь бросить ее, отправившись со мной. Ты нужен ей, а мне нужна…
– А тебе нужна Кэти. – Он открыл глаза, и в первый раз с тех пор, как на «Маунт-Уэзер» случилось все это дерьмо, в его взгляде читалось понимание. – Я знаю. Правда.
– Ты тоже ей нужен, – прошептала Бет.
Мы с Доусоном оторвались друг от друга. Он повернулся к ней. Девушка все еще сидела за столом, ее руки, лежавшие на коленях, нервно сжимались и разжимались быстрыми, повторяющимися движениями.
– Что ты сказала, детка? – спросил он.
– Он нужен Кэт. – Ее ресницы взметнулись вверх, и хотя ее взгляд был прикован к нам, она будто смотрела сквозь нас. – Вначале они будут много чего рассказывать ей. Они обманут ее, но то, что они сделают потом…
У меня было такое чувство, словно из комнаты выкачали весь кислород.
Доусон немедленно оказался рядом с ней, встав на колени так, чтобы она посмотрела на него. Потом он взял ее руки в свои и поднес к губам.
– Все хорошо, Бет.
Она следила за его движениями почти с благоговением, но в ее глазах разгоралось странное сияние, словно ее сознание было не с нами. Волосы у меня на затылке встали дыбом, и я сделал шаг вперед.
– Кэт не будет на «Маунт-Уэзер», – проговорила Бет, ее пристальный взгляд устремился куда-то вдаль. – Они увезут ее и заставят делать разные вещи…
– Что именно? – Слова вырвались из моего рта прежде, чем я смог остановиться.
Доусон бросил на меня предупреждающий взгляд, но я продолжал выжидающе смотреть на Бет.
– Тебе не обязательно рассказывать об этом, детка. С тобой все в порядке?
Бет сделала длинную паузу, прежде чем заговорила снова:
– Когда я увидела его с вами, я все поняла, но мне казалось, что вы все тоже знаете. От него одно зло. Он тоже был там со мной.
Мои руки сжались в кулаки – я вспомнил реакцию Бет, когда она увидела его, но мы тогда отмахнулись от нее.
– Блейк?
Она слабо кивнула.
– Они все плохие. Их не должно быть. – Потом ее взгляд снова сфокусировался на Доусоне, и она прошептала: – Меня не должно быть.
– Детка, ты – не плохая. – Он прикоснулся рукой к ее щеке. – Ты совсем не плохая.
Ее нижняя губа дрогнула.
– Я делала ужасные вещи. Вы не представляете. Я уб…
– Это неважно. – Он опустился на колени. – Ничто из этого не имеет значения.
Она вздрогнула всем телом, потом подняла глаза и посмотрела на меня.
– Не позволяй им делать это с Кэти, они изменят ее.
Я не мог шевельнуться или вздохнуть.
Ее лицо скривилось от воспоминаний.
– Они изменили меня. Я закрываю глаза и вижу их лица, всех их. Я не могу выбросить это из головы, что бы я ни делала. Они внутри меня.
Боже милостивый….
– Посмотри на меня, Бет. – Доусон притянул ее к себе ближе. – Ты здесь, со мной. Ты больше не там. Ты знаешь это, правда? Смотри на меня. Ничего такого в тебе нет.
Она решительно покачала головой.
– Нет. Ты не понимаешь. Ты…
Отступив, я позволил брату разбираться с этим. Он говорил с ней ровным, успокаивающим тоном, но когда она затихла, то уставилась вперед, тихо качая головой из стороны в сторону, глаза были широко распахнуты и рот открыт. Она не моргала, казалось, что она вообще не узнает его или меня…
Да, у нее явно были проблемы с головой.
Слушая, как Доусон успокаивает Бет, я цепенел от ужаса. Меня убивали страдание и боль, которыми был наполнен взгляд брата, когда он нежно проводил рукой по волосам Бет, убирая спутанные пряди с ее лица. В тот момент он выглядел так, словно единственным его желанием было поменяться с ней местами и принять ее мучения.
Слушая, как Доусон успокаивает Бет, я цепенел от ужаса. Меня убивали страдание и боль, которыми был наполнен взгляд брата, когда он нежно проводил рукой по волосам Бет, убирая спутанные пряди с ее лица. В тот момент он выглядел так, словно единственным его желанием было поменяться с ней местами и принять ее мучения.
Я ухватился за стойку позади себя, не в силах отвернуться.
Я словно представлял себя на его месте. А в моих руках была бы Кэт, которую я уговаривал бы вернуться к реальности.
Поднявшись в свою комнату, я пробыл там ровно столько, чтобы сменить одежду на свежую. Находиться в ней было одновременно благословением и проклятием. Здесь я чувствовал себя ближе к Кэт.
Возможно, это из-за того, что мы делали в моей кровати, и тех моментов, которые предшествовали этому. И эти воспоминания тоже гнали меня вперед, потому что она не была в моих руках и не была в безопасности.
Я не знал, будет ли она когда-либо в полной безопасности снова.
Я натягивал футболку через голову, когда почувствовал рядом свою сестру еще до того, как она заговорила. Тихо выдохнув, я обернулся и обнаружил ее стоящую в дверном проеме, одетую в ярко-розовую пижаму, которую я подарил ей на прошлое Рождество.
Она выглядела так же погано, как чувствовал себя я.
– Если ты собираешься начать с того, что мне нужно подождать и все обдумать, то можешь не тратить на это время. – Я сел на кровать, проведя рукой по волосам. – Это не изменит моего решения.
– Я знаю, чего ты хочешь, и не виню тебя. – Она осторожно шагнула в мою комнату. – Никто не хочет, чтобы ты пострадал… или случилось худшее.
– Худшее – это то, через что Кэт проходит прямо сейчас. Она твоя подруга. Или была ею. И ты можешь спокойно жить? Зная, что они, возможно, с ней делают?
Она вздрогнула, в слабом свете ее глаза блестели, как изумруды.
– Ты несправедлив, – прошептала она.
Возможно, в любой другой ситуации мне было бы стыдно, но сейчас мне было не до проявлений сочувствия.
– Мы не можем потерять тебя, – произнесла она после нескольких секунд чертовски неловкой тишины. – Ты должен понять: мы сделали то, что сделали, потому что любим тебя.
– Но я люблю ее, – без колебаний ответил я.
Ее глаза расширились – вероятно, она в первый раз слышала, чтобы я произносил такое вслух, по крайней мере, о ком-то помимо членов моей семьи. Я жалел, что не говорил этого чаще, особенно Кэт. Странно, как в итоге все может обернуться. Когда ты во что-то погружен, чаще всего ты никогда не делаешь или не говоришь того, что должен. И только когда становится слишком поздно, ты начинаешь понимать, что упустил сказать или сделать.
Нет, еще не могло быть слишком поздно! И то, что я жив, было тому подтверждением.
Глаза сестры наполнились слезами.
– Она тоже любит тебя, – почти прошептала она.
Жжение в моей груди усилилось и подползло к горлу.
– Знаешь, я всегда знала, что ты ей нравишься, – до того, как она призналась в этом мне или самой себе.
Я слегка улыбнулся.
– Да, со мной было то же самое.
Ди теребила кончики волос.
– Я знала, что она… она прекрасно тебе подходила. Она никогда не мирилась с твоим дерьмом, – Ди вздохнула. – Да, у нас с Кэт были свои проблемы… из-за Адама, но я тоже люблю Кэт.
Я больше не мог – сидеть здесь и говорить о ней, словно мы находились на каких-то поминках. Хватит с меня!
Ди сделала небольшой вдох – верный признак того, она немного расслабилась.
– Мне жаль, что я была так сурова с ней. Я имею в виду, что должна была бы показать ей, что она могла по-прежнему доверять мне. Если бы я могла понять это раньше, то тогда… Ну, ты знаешь, что я имею в виду. Так было бы лучше для всех. Я ненавижу даже мысль, что, возможно, никогда… – Она замолчала, но я понял, что Ди недоговаривала. Возможно, она никогда больше не увидит Кэт снова.
– Я даже спрашивала ее перед выпускным, боится ли она возвращаться на «Маунт-Уэзер».
Мою грудь сжало, словно кто-то сдавил меня в медвежьих объятиях.
– Что она сказала?
– Она призналась, что боится, но, Дэймон, она была такой храброй. Она даже рассмеялась, и я сказала ей… – Ди уставилась на свои руки, на ее лице отразилась боль, – Я попросила ее быть осторожной и позаботиться, чтобы вы с Доусоном были в безопасности. И она ответила, что позаботится о вас, и она выполнила свое обещание.
Господи!
Ладонью я потер грудь – там, по ощущениям, образовалась дыра размером с кулак.
– Но прежде чем я попросила ее об этом, она пыталась поговорить со мной об Адаме и обо всем остальном, но я не захотела ее слушать. Она хотела загладить свою вину, но я продолжала отталкивать ее. Наверное, она ненавидела меня…
– Конечно нет. – Я пристально посмотрел на Ди. – Она не ненавидела тебя. Кэт понимала. Она знала, что тебе нужно время, и она… – Я вскочил, неожиданно испытав потребность убраться и из этой комнаты, и из этого дома и отправиться в путь.
– У нас же еще есть немного времени, – тихо и просительно проговорила сестра… и слышать это было чертовски больно. – Правда?
Гнев вспыхнул во мне, и мне потребовалась вся моя воля, чтобы не наброситься на нее. Потому что каждая лишняя минута, проведенная в этом доме, воровала это время у Кэт. Несколько раз глубоко вдохнув, я все же задал вопрос, хотя не был уверен, что хочу получить ответ.
– Ты виделась с ее мамой?
Ее глаза наполнились тоской.
– Виделась.
Я поймал пристальный взгляд моей сестры и удержал его.
– Расскажи мне.
По выражению ее лица я понял, что ей меньше всего хотелось говорить об этом.
– Полицейские толклись в ее доме весь день после того… как вы вернулись назад. Я разговаривала с ними и потом с ее матерью. Полиция считает, что вы двое сбежали. Или, по крайней мере, так они сказали ее матери, но я думаю, что один из них был подставным. Он был слишком строг.
– Ну конечно, – пробормотал я.
– Впрочем, ее мама не поверила в это. Она знает Кэти. И Доусон старался не привлекать внимания к себе и к Бет. Это показалось бы подозрительным любому, у кого есть хотя бы пара извилин в мозгу. – Она немного откинулась назад, сложив руки на коленях. – Было действительно тяжело. Ее мама была так расстроена. Могу сказать, что она думает о худшем, особенно после «исчезновения» Уилла и Карнесы, – добавила Ди. – Она действительно в ужасном состоянии.
Вина взорвалась, как картечь, оставляя во мне дюжины дыр. Мама Кэт не должна была проходить через это – не зная, что случилось с дочерью, и бояться худшего.
– Дэймон, не оставляй нас. Мы найдем способ вернуть ее, но, пожалуйста, не оставляй нас. Пожалуйста.
Я молча смотрел на сестру. Я не мог давать обещаний, которых не намеревался сдерживать, и она уже поняла это.
– Я должен идти. Ты знаешь. Я должен вернуть ее.
Ее нижняя губа задрожала.
– Но что, если ты не вернешь ее назад? Что, если ты останешься там?
– Тогда, по крайней мере, я буду с ней. Я буду там ради нее. – Я подошел к сестре и взял ее лицо в ладони. Слезы покатились по ее щекам, потом по моим пальцам. Я терпеть не мог, когда она плакала, но еще больше я ненавидел то, что случилось с Кэт. – Не волнуйся, Ди. Не забывай – это же я. Ты знаешь, как чертовски здорово я умею выпутываться из разных ситуаций. И ты знаешь, что я вытащу ее оттуда.
И ничто в этом мире не остановит меня.
Глава 3
КэтиПоразительно, но мой мозг все еще функционировал. Наконец я смогла сделать что-то нормальное – переодеться в чистую одежду: в черные спортивные штаны и серую хлопковую рубашку. Соответствие одежды, вплоть до нижнего белья, моему размеру пугало.
Словно они знали, что я приду.
Словно шпионили не только за мной, но и за моей одеждой.
У меня просто руки чесались разнести здесь все. Но я понимала, что меня сразу же утихомирят распыленным ониксом и струей ледяной воды, поэтому сосредоточилась на изучении своей камеры. Ох, простите. Моего жилища, как напомнил мне доктор Рот.
Размером она была примерно с номер в отеле: почти 25 квадратных метров или около того. Пол под моими босыми ногами был покрыт холодной плиткой. Но моя обувь куда-то делась. У самой стены стояла двуспальная кровать, возле нее примостился крошечный журнальный столик, комод и телевизор были вмонтированы в стену. На потолке виднелись внушающие страх точки боли, но шлангов для воды в комнате не оказалось.
А напротив кровати была дверь.
Я дотронулась до нее кончиками пальцев и осторожно толкнула, ожидая, что на меня брызнут ониксом.
Однако ничего не произошло.
Это была крохотная ванная комната, в которой я обнаружила еще одну дверь, на сей раз запертую.
Развернувшись, я вернулась в спальню.
По пути в камеру не случилось ничего примечательного. Из комнаты, в которой я очнулась, мы вышли в коридор и сразу сели в лифт, двери которого открылись прямо напротив того помещения, где я находилась сейчас. Мне даже толком не представилось шанса осмотреться, чтобы понять, есть ли рядом еще такие же комнаты.