Потом мы наскоро перекусили тем, чем приходилось питаться в подобных условиях, — переработанными экскрементами и мочой. Увы, только этим и умели нас кормить «обезьяньи шкуры».
Все полученные от наших хозяев сведения впечатляли грандиозным размахом невиданного идиотизма. Я лишь кратко перескажу самое главное.
Несмотря на полную герметичность Форпоста-004, вражеским вирусам и бактериям все же удавалось проникнуть внутрь. Еще в начале двадцать первого века русские прекратили глушить радиосигналы (сейчас вы начнете упрекать меня в непоследовательности и нелогичности изложения, но прошу, наберитесь терпения). Итак, сперва на Форпосте-004 решили, что Америка одержала победу. И вдруг — новая атака неведомой болезни. Сами исследователи на подземной базе не пострадали, герметичность этой клетки была безупречной… Вернее, в то время она казалась им безупречной. Но у тогдашнего командира Родни Флетчера случившееся вызвало сильную тревогу.
— Он заподозрил, что это очередной хитрый трюк коммуняк, — пояснил Джордж Вашингтон Стейнер.
Эта фраза пояснила мне, в чем заключаются истоки суперпатриотизма обитателей Форпоста-004.
Итак, Родни Флетчер приказал ученым найти способ повысить иммунную защиту персонала базы. Ученые безостановочно трудились две недели и вывели три новых вида бактерий, избирательно уничтожавших все, что не являлось изначальной частью человеческого организма. Их разработки пришлись как нельзя более кстати, поскольку база подверглась еще одному нападению. Система герметизации не смогла остановить дерзкого врага, поскольку теперь оружие русских представляло собой не вирус, а крошечные молекулы двух аминокислот, скрепленные молекулой лактозы. Новый враг легко проходил через все фильтры, преодолевал кордоны антибиотиков. В конце концов зловещая троица проникла в легкие каждого мужчины, каждой женщины и каждого ребенка на Форпосте-004. Если бы не параноидальная подозрительность Родни Флетчера, база превратилась бы в кладбище. Но и так население Форпоста-004 уменьшилось вдвое.
Две молекулы аминокислот и молекула лактозы обладали способностью наносить удар по человеческой ДНК и менять ее код. Изменение было совсем незначительным, но довольно быстро выводило из строя всю нервную систему.
Разработки ученых Форпоста-004 позволили замедлить развитие болезни, пока не была создана новая комбинация, которая помогла вытряхнуть крошечных русских захватчиков из ДНК американцев… Вот я сказал «биологическая война». Но была ли то война существ, или она уже превратилась в войну веществ? Пусть об этом спорят наши философы и все, кого интересует.
Увы, спасительная комбинация оказалась далеко не безвредной. Новое поколение рождавшихся на Форпосте-004 людей отличалось низким ростом, к тридцати годам у них выпадали зубы и катастрофически слабело зрение, а потом они вообще слепли. Дж. В. Стейнер с гордостью сообщил, что всего за четыре поколения им удалось победить слепоту. Он улыбнулся, и только тут мы впервые заметили, как сильно его зубы отличаются от наших.
— Наши зубы состоят из некоторых видов бактерий, которые отвердевают, соприкасаясь с определенным вирусом. Это — изобретение моей прапрабабушки, — пояснил Стейнер. — Мы все время стремимся создавать что-нибудь новое и полезное.
Я попросил показать то место, где совершаются подобные чудеса, сказав, что мы горим желанием пополнить впечатления, полученные во время обзорной экскурсии.
Нас повели по лабораториям, где одиннадцать волшебников играли в хитроумные игры с невидимыми ДНК. Сам я толком ничего не понял, зато компьютер моей «обезьяньей шкуры» занес в свою базу все необходимые сведения.
Показали нам и систему доставки биологического оружия — она поражала гениальной простотой. Небольшое блюдце с культурой смертоносных бактерий помещалось в ящичек, который ставили в специальную камеру наподобие той, где мы вчера проторчали несколько часов, после чего вчерашняя процедура совершалась в обратном порядке. Нажатием кнопки закрывалась внутренняя дверь, открывалась наружная, и ящик выталкивался наружу.
— Остальную работу сделает ветер, — серьезно сообщил нам Стейнер. — По нашим расчетам, где-то через год содержимое контейнера достигнет территории России. К тому времени популяция бактерий вырастет настолько, что сопротивляться ей будет невозможно.
Я спросил, чем питаются бактерии. Стейнер с улыбкой ответил:
— Чем угодно.
Оказалось, основным типом бактерий, с которыми они работали, были бактерии, способные одновременно осуществлять фотосинтез и разрушать любые металлические сплавы.
— Как бы мы ни усовершенствовали новые типы оружия, его основа остается неизменной, — пояснил Стейнер. — Мы можем отправить такое оружие в любую точку Земли, поскольку ему не нужна питательная среда. Но главное — его ничем не остановишь.
Хэролд тут же задал Стейнеру вопрос — по существу и без грубостей, за что я мысленно его похвалил.
— Послушайте, Джордж, если эти крошки умеют превращать сталь в порошок, почему они до сих пор не стерли в порошок вашу базу?
По лицу Стейнера было видно, что он с нетерпением ждал, когда же мы спросим об этом.
— Выводя нашу основную породу боевых бактерий, параллельно мы работали над созданием особого вида плесени, препятствующей питанию и размножению таких бактерий. Эта плесень живет только на металле, вне металла ее споры погибают в течение одной семьдесят седьмой доли секунды. Таким образом, плесень надежно защищает все внешние металлические конструкции базы, но не распространяется за ее пределы. Заслуга в создании этой плесени принадлежит Уильяму Вестморленду[11] Ханнамейкеру — моему предку в четырнадцатом колене.
— Почему вы все время упоминаете о своих родственных связях с этими изобретателями? — удивился я. — Ведь за восемьсот лет вы все здесь стали родственниками.
Мне казалось, что я задал вполне невинный вопрос, однако Дж. В. Стейнер смерил меня ледяным взглядом и молча повел нас в следующую лабораторию.
Там мы увидели бактерии, которые создавали другие бактерии, а те, в свою очередь, создавали еще одни бактерии, умевшие превращать человеческие экскременты во вкусную и питательную пищу. Что касается вкуса… Впрочем, может, для здешних обитателей она и в самом деле была вкусной и питательной, ведь нам приходилось есть переработанное дерьмо лишь во время прогулок в «обезьяньих шкурах», но коротышки веками не знали иной пищи.
Умельцам Форпоста-004 удалось вывести бактерии, способные без всякого фотосинтеза преобразовывать углекислый газ и воду в кислород и крахмал.
Но самое сильное впечатление на нас произвел арсенал базы — помещение с рядами полок, на которых стояли банки с оружием. Нам с гордостью, во всех подробностях описали, как воздействует это оружие на незащищенное человеческое тело. Я тут же подумал, что если весь этот арсенал обрушить на Нункамаис, Пенсильванию или Киев, их население попросту исчезнет, заживо съеденное бактериями, вирусами и дрессированными молекулами аминокислот.
Я и сам не заметил, что начал высказывать свои опасения вслух… Однако меня прервали уже на слове «Киев».
— Киев? — всполошились коротышки. — Одна из ваших колоний называется Киев?
Я пожал плечами.
— А что тут удивительного? Нам удалось заселить только три планеты: Киев, Пенсильванию и Нункамаис.
— Значит, среди вас есть потомки русских?
«Ой!» — мысленно произнес я.
«Ой» — универсальное слово, выражающее целую гамму чувств и заменяющее самый изощренный набор ругательств.
Обзорная экскурсия немедленно прекратилась.
Когда нас молча водворили в знакомую комнатенку, мы поняли, что злоупотребили гостеприимством хозяев. И Хэролд обвинил в этом меня.
— Капитан, если бы тебя не дернуло упомянуть Киев, мы бы не сидели сейчас под замком.
Я согласился с этим и признал свою вину, но Хэролд не унимался. Он все больше входил в раж, и мне пришлось воспользоваться дисциплинарной кнопкой.
Затем мы начали просматривать данные, собранные нашими компьютерами. Мой компьютер сообщил, что для него по-прежнему остаются неясными два вопроса. Коротышки охотно рассказывали о вторжениях в ДНК, но только о тех, что происходили в прошлом. Они ни словечком не обмолвились, ведутся ли подобные работы сейчас и каковы достижения в этой области. И еще одно — обитатели Форпоста-004 без утайки поведали нам обо всех видах оружия, которые обрушивают на русских, но о том, наносят ли русские ответные удары и каковы последствия этих ударов, даже не заикнулись.
Притихший было Хэролд опять разбушевался.
— Они думают, что заперли нас здесь и мы будем сидеть смирно, как послушные детки? Да я сейчас вышибу эту чертову дверь!
Он с угрожающим видом начал нажимать кнопки на своей «обезьяньей шкуре». Я едва убедил его подождать, пока мы не просмотрим данные с остальных компьютеров.
Он с угрожающим видом начал нажимать кнопки на своей «обезьяньей шкуре». Я едва убедил его подождать, пока мы не просмотрим данные с остальных компьютеров.
Амаури сообщил, что его компьютер собрал достаточно сведений о рекомбинации ДНК и мы привезем домой знания, которые совершат настоящий переворот в генетике.
Затем Владимир продемонстрировал голографический план Форпоста-004, составленный его компьютером. Светло-зелеными тонюсенькими линиями на нем были обозначены стены, двери, переходы, и мы сразу же узнали коридоры, по которым нас водили утром, а также лаборатории и комнатенку, где были заперты сейчас. Центр плана оставался темным, и что там находилось, трудно было сказать. Эти места коротышки нам не показали.
— Как думаете, мы там были? — на всякий случай спросил я у ребят.
Все дружно замотали головами. Владимир запросил свой компьютер. Синтезатор речи немедленно ответил своим характерным негромким голосом:
— Нет. Я очертил лишь внешний периметр и пометил места, где, скорее всего, находятся двери.
— Так я и знал, что эти придурки что-то от нас скрывают, — опять начал заводиться Хэролд.
— Объяснений этому может быть только два, — сказал я. — Либо у коротышек там спрятано какое-то особо секретное оружие, предназначенное для уничтожения вражеских солдат, либо они продолжают вести там исследования, связанные с ДНК.
Мы сели и вновь внимательно просмотрели данные, собранные всеми компьютерами. Это не продвинуло нас ни на шаг. Потом Владимир высказал свои предположения — удивительно, как почти белый человек уловил то, что ускользнуло от внимания троих темнокожих! Вот так действительность и опровергает все идиотские теории о превосходстве людей с кожей темного цвета.
— Какое, к черту, секретное оружие! — усмехнулся Владимир. — Они в нем не нуждаются. Чтобы нас уничтожить, им достаточно проткнуть по дырочке в наших «обезьяньих шкурах» и запустить туда свои бактерии.
— Любая дырка немедленно затянется, — возразил было Амаури, но потом согласился с Владимиром: — А ведь вирусу достаточно и доли секунды, чтобы прошмыгнуть внутрь.
Хэролд, все еще злясь на коротышек, даже не понял, о чем речь.
— Если хоть один из этих зайчат приблизится ко мне с ножом, я располосую его от задницы до подмышек!
Мы оставили его угрозу без внимания.
— С чего ты решил, что в воздухе базы есть бактерии? — спросил я Владимира. — Датчики на наших скафандрах молчат.
У Владимира был готов ответ и на этот вопрос.
— Вспомни, что они рассказывали нам про нападение русских, которым достаточно было запустить крошечные молекулы аминокислот.
— Русские, — хмыкнул Амаури.
— Вот именно, — сказал Владимир. — Только не надо так кричать, viado.[12]
Лицо Амаури налилось краской.
— Quem á que сê chama de viado?![13] — выкрикнул он, но я вовремя нажал дисциплинарную кнопку.
Нам еще только не хватало сейчас потасовки!
— Попридержи язык, Владимир, — сказал я нашему почти белому умнику. — Мало тебе проблем?
— Извини, капитан. И ты, Амаури, тоже извини, — сказал Владимир. — Это здешняя атмосфера так на меня действует.
— Не только на тебя, — заметил я.
Владимир отдышался и продолжал:
— Раз эта русская мелюзга проникла на Форпост-004, значит, он все же не герметичен. А коли так, русские явно должны были продолжить бомбардировку аминокислотами.
— Тогда почему же здесь все не перемерли?
— Думаю, покойников у них было предостаточно. А у выживших изменился генетический код. Бессмысленно гадать, что именно его изменило: оружие русских или оружие наших хозяев. Главное, что генетические добавки стали частью их организма. Иначе и быть не могло. Перемены закрепились в ДНК и передались следующим поколениям.
Мы с Амаури поняли ход его рассуждений.
— И это длится семь или восемь веков. За такой срок вполне можно приспособиться.
— В этом нет ничего удивительного, — сказал Владимир. — Кстати, вы обратили внимание, что разработкой новых видов оружия заняты одиннадцать исследователей, а разработкой новых средств обороны — только двое? Похоже, они не слишком боятся вражеских атак.
Амаури покачал головой.
— Эх, матушка Земля! Что с ней сталось?
— Простудилась, — со смехом ответил Владимир. — Подцепила вирус под названием «человечество».
Некоторое время мы сидели молча, разглядывая голографический план Форпоста-004. Я заметил, что к засекреченным помещениям ведут четыре хода; если, конечно, мы захотим туда отправиться. И еще три пути вели к выходу с базы. Я сообщил об этом своим спутникам.
— Угу, — отозвался Хэролд. — Но откуда нам знать, какая из дверей ведет именно в тайник? Вполне может оказаться, что три коридора из четырех ведут в кладовки или технические отсеки.
Дельное замечание.
Пока мы сидели и ломали головы, стоит ли попытаться проникнуть в их святая святых или плюнуть на все и вернуться на «Головастик», русские нанесли удар по Форпосту-004. Раздался оглушительный взрыв, пол задрожал, словно некий гигантский пес начал выкапывать базу, как спрятанную кость. Потом дрожь прекратилась, зато погас свет.
— Это наш шанс, — сказал я в интерком.
Все со мной согласились, и мы навели на дверь лучи фонариков, вмонтированных в «обезьяньи шкуры». Теперь дело было за Хэролдом; он подошел к двери и обвел ее «магическим пальцем». Потом отступил и щелкнул рычажком на своем скафандре.
— Лучше отвернитесь, — предупредил он. — Сейчас здесь станет слишком светло.
Мы отвернулись, и все равно вспышка взрыва на несколько секунд ослепила меня, а потом некоторое время все казалось мне слегка зеленоватым. На полу валялись обломки двери. Косяку тоже досталось.
— Великолепно сработано, Хэролд, — похвалил я.
— Graças a deus,[14] — ответил он.
Я невольно усмехнулся. До чего живучи эти древние религиозные восклицания, если даже такой filho de punta,[15] как Хэролд, к ним прибегает!
Ребята ждали дальнейших распоряжений, и я приказал двигаться к секретному помещению.
Уже вторая дверь из четырех оказалась именно той, какая нам требовалась…
Но в это время, как назло, вспыхнул свет.
— Проклятье! Значит, их энергетические установки не пострадали, — сказал Амаури.
А Владимир показал туда, откуда к нам медленно приближался «гороховый суп»:
— Русские ухитрились пробить большую дыру в Форпосте-004!
Он направил лазерный луч на заполняющее коридор месиво, но даже поставленный на полную мощность излучатель сумел выжечь лишь небольшой пятачок. Остальной «суп» продолжал надвигаться на нас.
— Поплавать в этой жиже никто не желает? — спросил я.
Желающих не нашлось. Тогда я повел ребят в секретное помещение. Все, кто там был, попытались спрятаться, но Хэролд превратил их в белые коконы и запихнул в угол. Теперь можно было и осмотреться.
Честно говоря, ничего впечатляющего мы не увидели. Обыкновенное лабораторное оборудование; под кварцевыми лампами — тридцать два ящика около метра в поперечнике каждый.
Мы заглянули в ящики: в них плавали какие-то студенистые существа. Естественно, у меня и в мыслях не было их потрогать, однако существо, над которым я наклонился, видимо, почуяло меня и лениво протянуло ко мне псевдоподии. Разглядев эту тварь получше, я заметил, что она напоминает пластиковый мешок, наполненный желтоватым желе. Поверхность «мешка» была светло-коричневая, даже светлее, чем кожа Владимира, и ее сплошь усеивали зеленые пятнышки.
«Может, эти создания способны к фотосинтезу?» — подумал я.
— Посмотрите, в чем они плавают, — сказал нам Амаури.
Они плавали в… «гороховом супе»!
— Сдается, эти умельцы вывели породу гигантских амеб, которые питаются всеми видами микроорганизмов, — сказал Владимир. — Может, это и есть их «ракеты-носители», которые сбрасывают бомбы на русских?
Вопрос его остался без ответа, потому что в это время Хэролд начал пальбу. Коротышки, заглянувшие в дверь лаборатории, сильно перепугались, а те, что оказались ближе к Хэролду, быстро стали покойниками.
Наверное, он перестрелял бы их всех, если бы не забыл, что стоит рядом с гигантской амебой. Зато амеба этого не забыла. Хэролд вдруг пронзительно закричал, мы обернулись и увидели, что амеба вцепилась в его ногу. А потом Хэролд рухнул; его нога ниже колена отвалилась и покатилась в сторону, а амеба продолжала пожирать его ляжку.
Мы оцепенели.
Коротышки не упустили момент и окружили нас.
При столь неравных силах сопротивляться было бы просто глупо. Да нам сейчас было и не до того, мы с ужасом смотрели на Хэролда.
Добравшись до его паха, амеба замерла. Теперь это уже не имело значения: Хэролд все равно был мертв. Мы даже толком не представляли, что случилось, — все произошло слишком быстро. Едва амеба прорвала его костюм, как Хэролда начало рвать, затем все его лицо покрылось язвами… Зловещее предположение Владимира подтвердилось: воздух Форпоста-004 оказался заражен вирусами.