В его долголетии не было ничего необычного – частенько люди, проливающие много крови, живут долго. Имеется в виду человеческая кровь. Ко всяким разным бойцам скота и директорам мясокомбинатов это не относится. Недаром вампиры предпочитают человеческую кровь любой дрогой, хотя казалось бы – в чем разница? Разве что гемоглобин человека и животных по-разному ведет себя при обработке щелочным раствором калия. А так, и кровь человека и кровь, допустим, свиньи имеет один и тот же состав. Бери бычью и пользуйся, и никто не будет гоняться за тобой с осиновым колом. Ан нет! Вампиры предпочитают человеческую и все тут – значит разница есть! В этом отношении они напоминают джентльменов, которые предпочитают блондинок.
Правда, «кровяное долголетие» относится не к рядовым исполнителям, не к менеджерам низшего звена – «работникам ножа и топора, романтикам с большой дороги», а к начсоставу. Ворошилов, Чжу Дэ, Буденный, Черчилль, Жуков, Монтгомери, Харрис, Баграмян, Ямагата Аритомо, Каганович, Манштейн, Того Хэйхатиро, Дениц… Откуда идет поощрение – «сверху», или «снизу» можно только догадываться. Однако, справедливости ради, нельзя не признать, что среди людей науки и искусства таких людей все же поболее, и намного. Всяких же разных горцев, пасущих баранов на заоблачных вершинах, мы выносим за скобки, ибо там все ясно – генетика, плюс здоровый образ жизни.
С годами острый ум начальника Серого Цеха не затупился, смелость и чувство справедливости (к своим) никуда не ушли, а природное спокойствие и вовсе сменилось безмятежностью, которую ни в коем случае не следует путать с безразличием – это принципиально разные вещи.
К личному составу своего подразделения Старик относился абсолютно правильно, а именно, как дрессировщик к своим хищникам. Хороший дрессировщик любит своих зверей, кормит их, ухаживает за ними, лечит их, если они больны… Но! Опять это пресловутое «НО». Но, в случае малейшего проявления своеволия и нарушения дисциплины наказывает железной рукой. Ну и, разумеется, никогда не поворачивается к хищникам спиной… или, по крайней мере, старается не поворачиваться. Короче говоря, начальник Серого Цеха был храбр, умен, наблюдателен и был постоянно настороже, благодаря чему и смог так долго занимать свою высокую должность.
Среди своих подчиненных Эргюст Вир пользовался непререкаемым авторитетом за все вышеперечисленные качества, а также за объективность и отсутствие любимчиков. В Сером Цехе за одинаковый косяк следовало одинаковое наказание вне зависимости от персоналий. Согласитесь, что если единственный сын мэра за сбитого по пьяни пешехода получает такой же срок, как обычный бычара, то такой судья будет пользоваться у народа заслуженным уважением. А если учесть, что и в самых сложных вопросах, а именно – в регулировании финансовых потоков, Старик ни в чем предосудительном замечен не был, то тут и до нимба недалеко. С такой характеристикой с места работы можно было бы претендовать на место Будды, да вот только это самое место работы было не совсем то, что требовалось для замещения такой вакансии. Однако, от описания многочисленных добродетелей начальника Серого Цеха возвращаемся к текущей ситуации.
Собраться после завершения операции на «Арлекине» Старик приказал перед ее началом. К сожалению, пришли не все, из двенадцати бригадиров присутствовало только восемь. Руководители четырех пятерок получили указания непосредственно от Змея и не посмели хоть на йоту нарушить приказ. Одна пятерка должна была ждать Северных Лордов непосредственно возле корабля, другая – у гостиницы, а две оставшиеся сопровождать главу Ночной Гильдии. Эргюст своих подчиненных за проявленное малодушие не осуждал, он бы и сам не посмел ослушаться прямого приказа руководителя Ночной Гильдии. Не посмел бы, несмотря на то, что ничего и никого в этой жизни не боялся. Никого, кроме Змея.
– Встречаемся в «Морской Деве» в восьмую склянку, – коротко приказал он собравшимся, после чего ловко запрыгнул внутрь своего экипажа, который немедленно тронулся с места. Краткое, на непосвященный взгляд, распоряжение содержало довольно большой объем информации. Конечно же, это не был металанг, в терминологии Станислава Лема, но нечто отдаленно с ним схожее, вроде как близкий фонарь похож на далекую звезду.
Дело было в том, что обычно начальника Серого Цеха можно было застать или у него дома на улице Старый Вал, или же в трактире «У трех повешенных». Все знали, что он мог находиться только в этих двух местах. Там Эргюст принимал заказы, решал споры между сотрудниками и вообще – занимался администрированием. Никаких временных рамок и расписаний, типа: в трактире он принимает с девяти до одиннадцати, потом обед до пятнадцати, затем послеобеденный сон до восемнадцати, потом прием по предварительным заявкам до двадцати одного, потом ужин дома, где Эргюст обсуждает неотложные вопросы с особо доверенными лицами – такого регламента не существовало.
Что же означало изменение места встречи и назначение конкретного времени рандеву? Это означало только одно – начальник Серого Цеха не хотел, чтобы кто-либо знал о его местонахождении. По крайней мере в ближайшие сутки. Что будет дальше – время покажет, а пока Эргюст Вир не хотел, чтобы его нашли. С теми, с кем он захочет увидеться, он встретится в «Морской Деве» в восьмую склянку, причем наверняка проследит, чтобы никто не привел «хвоста» – Эргюст был великой докой по этой части, так что никакие неприятные сюрпризы ему не грозили. Во всяком случае он сильно на это надеялся.
С кем именно не хотел встречаться начальник Серого Цеха тоже было понятно. Вряд ли это желание – а нехотение точно такое же желание, как и хотение, только с обратным знаком, относилось к рядовым бойцам и бригадирам его Цеха. Также сомнительно, что он хотел избежать встречи с заказчиками и прочими привычными людьми из круга своего повседневного общения. Оставались три кандидатуры: его непосредственный начальник – глава Ночной Гильдии Гистас Грине, по прозвищу Змей и два Северных Лорда – Атос и Арамис. Знающим людям, а бригадиры были знающими людьми, было очевидно, что Эргюст страстно не хочет встречаться ни с кем из этого трио.
То, что атака на «Арлекин» является авантюрой, которая может… а наверняка даже не может, а обязательно дорого обойдется всем ее участникам, было очевидно всем профессионалам, которых Змей привлек к участию в этой операции. Казалось бы, можно попробовать уклониться, так сказать – постоять в сторонке, но… Шанс избежать участия был, но небольшой, примерно как у солдата в сорок втором смотаться с передовой в тыл, учитывая, что позади стоит заградотряд НКВД с пулеметами. Шутки со Змеем были плохи – это знали все.
Из-за этого пришлось идти, хотя любому гильдейскому, начиная со Змея и заканчивая последним нищим, было известно и про боевых магов и про Каменного Душителя на счету этих северных отморозков. Так что связываться с этой парочкой было, как погладить росомаху – удовольствие сомнительное, а без руки остаться – запросто. Но, если не идти, остаться без руки, а скорее – без головы, можно было еще быстрее.
Да и беглый перебор всех шансов показывал, что участвовать в нападении на корабль северян было все же менее опасно, чем дезертировать. Если операция завершится удачей и ты участвовал – тут и объяснять нечего, а вот если уклонился… Змей ничего не забывает и не прощает, найдет обязательно, рано или поздно. А если авантюра завершится крахом, то ловить тебя (если, конечно, останешься в живых) будут северяне, которые знают местные условия значительно хуже Змея, так что есть шанс, и не маленький, заныкаться и отсидеться. Единственный вариант, когда дезертирство было бы полностью оправдано, это, если бы Змей погиб во время нападения, но хорошо зная, что из себя представляет глава Ночной Гильдии, на это было трудно рассчитывать.
А закончилось все серединка на половинку, ни то ни се – Змей, что хотел добыл, а Лордов не завалил и теперь они мстить начнут, а дожидаться новых приказов от ополоумевшего от любви главы «Союза», чтобы тебя использовали, как мясо для мечей – нема дурных! Лучше спрятаться, пока все не закончится. Да и с юридической точки зрения не подкопаешься – никаких клятв торчать только дома и «У трех повешенных» Эргюст не давал.
Еще бригадиры отметили, что никакого прямого приказа попрятаться и не высовывать носа от начальника Серого Цеха своим подчиненным не поступило. Он оставил это на их усмотрение. Равно, как и то, что они скажут своим бойцам. Собравшиеся бригадиры еще отчетливее почувствовали, что время наступило смутное и что теперь важнее думать о сохранности своей головы, а не о том, как угодить высшему руководству. Жаль было товарищей, которых Змей успел озадачить – им было уже не отвертеться – прямой приказ! да тут уж ничего не поделаешь. Судьба.
Еще бригадиры отметили, что никакого прямого приказа попрятаться и не высовывать носа от начальника Серого Цеха своим подчиненным не поступило. Он оставил это на их усмотрение. Равно, как и то, что они скажут своим бойцам. Собравшиеся бригадиры еще отчетливее почувствовали, что время наступило смутное и что теперь важнее думать о сохранности своей головы, а не о том, как угодить высшему руководству. Жаль было товарищей, которых Змей успел озадачить – им было уже не отвертеться – прямой приказ! да тут уж ничего не поделаешь. Судьба.
Вот, как много информации содержалось в короткой фразе: «Встречаемся в «Морской Деве» в восьмую склянку».
3 Глава
Обитатели Грибного Поля – цитадели Ночной Гильдии, вели, как это ни покажется кому-то странным, преимущественно, дневной образ жизни. Не все, конечно же, но большая часть. В обычных благополучных районах, где живут мирные обыватели, большинство населения активно в светлое время суток. То же самое можно было сказать и про жителей этого специфического места. Многочисленные нищие, карманники, мелкие жулики и прочая подобная шушера по ночам спали, а работали днем, в отличие от грабителей, домушников и прочей, более серьезной публики. По этой причине, поздним утром, большого числа прохожих, на многочисленных кривых и узких, и немногочисленных прямых и широких улицах Грибного Поля, не наблюдалось. Меньшинство народонаселения уже улеглось спать после «ночной смены», а, большинство, работающее при свете солнца, уже заняло свои рабочие места, не находящиеся, разумеется, на территории района.
По этой ли причине, или же из-за того, что все обитатели Грибного Поля с младых ногтей усвоили простую истину, что, чем меньше ты суешь нос в чужие дела, тем целее будут твои зубы, но, карета компаньонов, конфискованная у лучшей пятерки Серого Цеха за ненадобностью, скользила по району, контролируемому «Союзом», в режиме «стелс» – никто из немногочисленных прохожих не обращал никакого внимания на неказистый экипаж, со знакомыми обводами. Его частенько видели на улицах, знали, что карета, вроде бы, принадлежит Серому Цеху и подозрений она не вызывала – едет по своим делам и пусть себе едет – наше дело сторона. Тем более, что на козлах, похоже, сидит Гусь – штатный возница этой колымаги. А присматриваться и проверять: Гусь это, или не Гусь, или вообще какая посторонняя личность – так можно и по башке получить, а то и лишиться оной, за неуместное любопытство, да и вообще: меньше знаешь – крепче спишь.
Только не надо думать, что аборигенам Грибного Поля была свойственна неуместная, в их положении, беспечность. Если бы незримую границу нарушило транспортное средство незнакомое обитателям района, оно непременно стало бы предметом их самого пристального внимания, информация о нем была бы немедленно доведена до сведенья компетентных органов, и пассажиров, столь же оперативно, разъяснили. Шансов затеряться среди местных, у нарушителя границы было не больше, чем у монаха в борделе. Разумеется, у одетого монаха. У голого, понятное дело, шансов было бы больше.
Однако же, абсолюта, в плотном – физическом мире, не существует. Может быть где-то там – в идеальных, тонких и бесплотных мирах он и есть, а у нас – в нашем грешном, материальном мире, его нет наверняка. Несмотря на такую систему охраны, в которую были вовлечены все жители Грибного Поля, начиная с младенцев, которые своим гуганьем обязаны были подать сигнал тревоги и заканчивая беззубыми старухами, которым вменялось в обязанность указывать на чужаков плевками в их сторону, и которая, по идее, должна была гарантировать стопроцентный перехват нарушителей госграницы, в системе безопасности имелась существенная прореха. И это, даже если вывести из рассмотрения фантастические возможности шкир, защиты от которых в части, как боевых, так и мимикрических возможностей, в слаборазвитых мирах не существовало.
Прореха заключалась в том, что такие люди, как Мастер войны ш’Эф, умевшие качественно отводить глаза, могли беспрепятственно шастать по Грибному Полю, не привлекая ненужного внимания. Другое дело, что таких людей много не бывает, но дыра в системе безопасности присутствовала. Кроме того, не стоит забывать о магах, противопоставить которым, по большому счету, «грибникам» было нечего. Да и вообще, человек видит не глазами, а мозгом. Мозг формирует картинку, выделяя важное и отбрасывая «фон». Этим обстоятельством воспользовался герой какого-то детектива, то ли переодевшись почтальоном, то ли будучи им на самом деле. Почтальона никто не видел, потому что он был привычным фоном. Поэтому в том, что Шэф с Денисом достигли своей цели никем не замеченными, тоже не было ничего удивительного – они были фоном. Ну ладно Шэф, подумает въедливый читатель, а как же Денис – он что, тоже стал мастером мимикрии и научился качественно отводить глаза? Отнюдь. К сожалению. Старший помощник просто сидел внутри кареты с задернутыми шторками на окнах, да и вообще – прикинулся ветошью и не отсвечивал.
Карета с компаньонами свернула на узкую, но удивительно чистую и тенистую улочку, утопающую в зелени и совершенно не вписывающуюся в ландшафтно-архитектурный облик Грибного Поля, представлявший собой малоэтажные каменные джунгли. Причем, именно что – средневековые каменные джунгли, со всеми их прелестями: сточным канавами, благоухающими, как очистные сооружения картонажной фабрики после дождя, ночными горшками, выплескиваемыми на головы беспечных прохожих, если таковые найдутся, и прочими дурнопахнущими особенностями. Да и вымощена она была, в отличие от остального Грибного Поля не булыжником, а тесаным камнем.
Настоящее средневековье, это не чистенькие бакарские пляжи для богатеньких, не Королевская набережная и не гостиница «Империум» с канализацией и горячей водой, настоящее средневековье – это ужасающая антисанитария и постоянный аромат дерьма, скрыться от которого невозможно. У поэта Игоря Губермана есть такие строки: «Среди немыслимых побед цивилизации мы одиноки, как карась в канализации». Так вот, улица, со странным название Оглобля, на которой располагался особняк руководителя Ночной Гильдии Гистаса Грине, и была этим самым карасем. Информация, полученная и перепроверенная во время следственных мероприятий была точной – его трехэтажный особняк обнаружился именно там, где, согласно показаниям лучшей пятерка Серого Цеха, полученным в ходе экспресс-допроса, он и должен был находиться.
На повороте карета на мгновение притормозила и Денис моментально перебрался на козлы к любимому руководителю. Этот, заранее обговоренный маневр, был произведен быстро и четко и не стал объектом ничьего внимания – как уже упоминалось, праздношатающихся прохожих на улицах не наблюдалось, а немногочисленные обитатели Грибного Поля, спешащие по своим делам, досужим любопытством не страдали, да и не было их в пределах видимости. Экипаж медленно катился вперед, а когда до резиденции главы Ночной Гильдии осталось не более двадцати шагов, главком передал руль… пардон, не руль, а вожжи! конечно же – вожжи, старшему помощнику. После этого, лицо Шэфа окаменело, глаза стали пустыми, глубокими и честно говоря – немного страшноватыми. Вернулся он из «путешествия» секунд через десять.
– Во дворе, перед домом, дежурная пятерка, – резко, рубленными фразами заговорил главком, – в доме Змей, девочка, две женщины, шестеро слуг, а на заднем дворе еще одна пятерка. – Он нахмурился. Денис, за время, проведенное вместе, немного разобрался в характере любимого руководителя. Сейчас он почувствовал, что тому не хочется произносить следующую фразу, однако Шэф ее произнес: – Змей заметил меня, так что неожиданного нападения не получится. – Денис уставился на командора широко распахнутыми глазами. Он впервые узнал, что астральная сущность, или сознание, или душа, или что еще там, поднятое в кадат и гуляющее отдельно от бренного тела, может быть обнаружено. А оказывается – может! «На свете много есть чудес, о друг Горацио…» – промелькнуло в голове у Дениса. Ему очень захотелось тщательно обдумать полученную информацию, но место и время для этого были несколько неподходящими, и он отложил эту затею, оставив на потом, а Шэф продолжил инструктаж: – Я работаю со Змеем. Ты со всеми остальными. – Денис молча кивнул. Пока все было логично и понятно, чего нельзя было сказать про следующую фразу командора: – Запомни – твоя главная задача не попасть под горячую руку, – услышав эту инструкцию, старший помощник взглянул на верховного главнокомандующего несколько удивленно, но тоже промолчал. Если Шэф считает, что главная задача старшего помощника не попасться под горячую руку – значит так оно и есть, хотя немного странно… А командор поморщился, чувствуя, со стороны личного состава, некоторое недоверие к своим словам, поэтому с нажимом повторил: – Змей очень опасен, так что, все мое внимание будет только на нем. Ты в нашу драку не лезь. Во-первых – бесполезно. Во-вторых – и мне можешь помешать, и сам подставишься. Так что, еще раз повторяю – к Змею не лезь. Он мой. Твоя задача – все остальные. Все понятно? – Денис молча кивнул. – Работаем! – резюмировал верховный главнокомандующий.