– Уж не напали ли они на след?
Ню посмотрел на напарника и предложил:
– Давай держаться поближе к неграм.
– Только позовем кого-нибудь из наших ребят, – добавил второй китаец, вытаскивая из кармана незарегистрированный коммуникатор.
– Согласен. – Ню улыбнулся: – И пусть они прихватят «дрели».
Если бы у Вима не было этого следа, не было хотя бы малейшей надежды на успех поиска, он бы в Мюнхен не вернулся. Маленькая рыбка уплыла бы, проглотив обиду, и затаилась до лучших времен. Но след был. И след достаточно хороший.
Сорок Два сумел обработать полученный с уличной видеокамеры файл, превратил расплывчатое изображение спутницы адвоката в приличную фотографию и прокрутил ее через все базы данных Мюнхена. Так напарники вышли на Халу Мараджич, временно ограниченную в гражданских правах сербскую проститутку-трансера. Бывшую красавицу и нынешнюю красотку.
Жизнь двадцатилетней студентки Белградского университета круто изменилась пятнадцать лет назад, когда Европарламент, под давлением радикальных балканских политиков, принял решение лишить Сербию автономии в рамках Исламского Союза и передать ее в состав албанской провинции Косово. Едва закон был принят, как по всей бывшей автономии начались стихийные демонстрации и митинги протеста. В столице, разумеется, было жарче всего: люди взялись за оружие, часть полиции перешла на их сторону, и манифестации быстро переросли в уличные столкновения. Следом заволновались сельские районы, хрупкое равновесие на Балканах оказалось под угрозой, и напуганные бюрократы поспешили принять жесткие меры. В Белград вошли миротворческие войска Евросоюза. А спустя еще несколько дней Хала Мараджич, в числе двухсот наиболее активных участников восстания, была выдана властям Приштины, где бунтовщиков поджидали судьи «международного трибунала по преступлениям в бывшей автономии Сербия». Судьба этих людей сложилась по-разному. Одним повезло – их повесили сразу, других приговорили к пятнадцати-двадцати годам «исправительных» работ. Третьих заставили расплатиться иным образом. Молоденькую Халу и еще нескольких замешанных в восстании девчонок отправили на гетрансплантацию, после которой они оказались в борделях Тираны. Через десять лет Мараджич получила условное освобождение, перебралась в Мюнхен, однако еще десять лет была обязана отдавать албанской казне треть своих доходов.
– Доставишь мне удовольствие?
Снимать наномаску Вим не торопился. Вошел в комнату, неспешно оглядел одетую в игриво распахнутый халатик женщину, только после этого задал вопрос.
– Смотря какое удовольствие ты ищешь, красавчик.
– Разве ты не готова на все?
– Разве ты пришел трахаться?
Хала закурила длинную коричневую сигарету. Выпустила дым, не сводя глаз с мужчины.
– Знаешь, кто я?
– Вим Дорадо, dd. – Трансер презрительно усмехнулась: – И еще – музыкант.
Удар был силен. Дорадо едва сдержал возглас, закусил губу и порадовался, что женщина не видит выражение его лица.
– Кстати, можешь снять маску: за нами не подсматривают, а видеокамер здесь нет. Изольда играет честно.
Об этом Вим знал, видел, что окошки в комнату управлялись изнутри.
– Твоя «балалайка»?
Хала повернулась, показала пустой разъем и осведомилась:
– А твоя?
Дорадо снял маску и тоже продемонстрировал затылок:
– В кармане.
– Получается, мы можем быть откровенны друг с другом. – Женщина запахнула халат и уселась в кресло, выставив напоказ длинные, отточенные ноги. Слишком правильные, чтобы быть настоящими. – Зачем притащился, Дорадо?
Она его ждала, а значит, они с Кодацци были не просто посредниками. Она делает вид, что расслаблена, а на деле готова к любому развитию разговора: вопли, истерика, угрозы… Она уверена в себе: в хорошей форме, да и охранник, случись что, прибежит быстро. Здесь ее территория.
«Чего она ждет от меня? – У Вима было всего несколько секунд, чтобы выбрать правильную манеру поведения. – Думай, что я сломлен, сука. Расслабься по-настоящему».
– Вы разрушили мою жизнь, – глухо произнес Дорадо. – Теперь мне нечего терять.
– Каждому есть что терять, – холодно ответила женщина. – Мы разрушили твое прикрытие, а жизнь ты пока сохранил, береги ее.
– Издеваешься?
– Немного.
Ей нравилось демонстрировать свое превосходство. Проституткам не часто выпадает такая возможность.
– Меня ищут за преступление, которого я не совершал.
– Которое ты почти совершил, – поправила Вима женщина.
– Не слишком ли нагло ты себя ведешь?
– Ты не дурак и не затеешь драку, – ответила Хала. – Да и нужно тебе другое. Не так ли?
– Я должен понять, что происходит.
– Проявляешь здоровое любопытство?
– Хочу соскочить с крючка.
– Для этого придется сыграть всю партию. – Женщина затушила сигарету. Откинулась на спинку кресла, завела руки за голову. И чуть улыбнулась. – Всю партию, Вим, до самого конца.
– Разве нет других способов соскочить?
– Можешь пойти в полицию и во всем признаться. Но кто тебе поверит?
– Есть способы узнать правду: химия, детектор лжи… – Дорадо пожал плечами. – Два часа неприятных процедур, и я очищусь от обвинений. Полицейские поймут, что меня подставили.
– И что дальше?
Вим знал, что будет дальше. Именно поэтому он не пошел в Европол.
– Тебя грохнут, – не дожидаясь ответа, продолжила женщина. – Ты слишком много знаешь, слишком глубоко увяз. Ты обманул Европол и вызвал гнев султана. Вероятность того, что тебя грохнут сразу после допроса, – процентов восемьдесят. Еще пятнадцать я бы дала на то, что тебя ждет Африка. За все твои шалости в роли dd. И с вероятностью всего в пять процентов, по моей оценке, разумеется, тебе предложат поработать на Баварию.
Вим оценивал эту вероятность еще ниже, процента в два.
Он потер лоб, вздохнул и негромко осведомился:
– Кодацци не посредник, да?
– Чезаре – dd, – спокойно ответила Хала. – Но иногда работает посредником. Он умен, не хочет быть простым исполнителем.
– А ты иногда работаешь проституткой?
Дорадо боялся переиграть: если он будет демонстрировать только слабость, трансер может заподозрить неладное, поэтому надо огрызаться. Пусть думает, что он пытается упрочить свои позиции оскорблениями.
– Мое занятие – хорошее прикрытие, – высокомерно объяснила женщина. – Никто не станет искать dd среди шлюх.
– Ну, разумеется…
– Еще вопросы есть?
– Почему вы встретились со мной сами? Почему не наняли какого-нибудь мелкого жучка?
– Зачем нужны лишние посредники?
– Чтобы я не видел ваших лиц.
– Зато ты сумел меня найти.
– Поэтому ты не уехала из Мюнхена? Ждала меня?
– Ты ведь не дурак, – повторила женщина, – должен был меня вычислить.
– Для этого ты подставилась после встречи? Чтобы у меня появилась твоя фотография?
– В том числе и для этого.
– А еще?
– А еще, мой милый, показав лицо, я заставила тебя расслабиться, поверить, что мы с Чезаре уехали, а ведь мотоцикл вел совсем другой мужчина. Чезаре в это время сел тебе на хвост и узнал, где ты живешь. Узнал о тебе правду. Надеюсь, ты понимаешь зачем?
«Не слишком ли много ошибок я допустил?»
– Вам что-то от меня нужно! – «проявил догадливость» Дорадо.
– Молодец.
– А если я откажусь, вы меня сдадите.
– Чезаре полагает, что тебя и так вычислят. – Хала усмехнулась. – Но ты прав: если полиция проявит некомпетентность, мы подбросим ей нужную информацию.
Вот как бывает: по кирпичику выстраиваешь тихую спокойную жизнь, занимаешься любимыми делами, а потом появляется какой-нибудь Кодацци…
– Похоже, у меня нет ни малейшей возможности избавиться от вас, – пробормотал Вим.
– Ты можешь уйти, – подсказала женщина. – Попытаться спрятаться. В ближайшее время тебе в любом случае придется это сделать.
– А если я сыграю партию?
– Ты слезешь с крючка.
– Понятно. – Дорадо вновь потер лоб. – Ты прикрывала меня там, у дома?
– Я неплохой снайпер, – кивнула Хала.
– Спасибо.
– Так было нужно.
– Ты спасла мне жизнь, так что все равно спасибо.
– На здоровье.
«Колесо, судя по всему, тоже проткнула ты. Кодацци не мог – в это время он уже был в доме».
– Как вам удалось смыться?
– Через десять минут после того, как мы отступили от поместья, Чезаре передал книгу курьеру Консорциума…
«Умно. В случае проверки книга привлекла бы ненужное внимание, а контрабандисты умеют просачиваться сквозь любые преграды».
– …а поскольку с нашей машиной все было в порядке, мы успели покинуть опасную зону до начала полицейской операции.
«А я остался отвлекать внимание».
– Ладно, – буркнул Вим, – это дело прошлое. О чем ты хотела поговорить? Зачем ждала?
Хала вновь закурила.
– В первую очередь, ты должен понять, что влип в Очень Серьезное Дело.
– Тоже мне новость.
Она пропустила саркастическое замечание мимо ушей.
– Второе. Мы приносим извинения. И хотим, чтобы дальше ты работал с нами на нормальных условиях.
– Снова издеваешься?
Женщина добавила в голос искренности, подалась вперед, заглянула ему в глаза… Но кукольное лицо осталось бесстрастным.
– Мы были вынуждены подставить тебя, Вим, нам обязательно был нужен другой dd, обязательно.
Кодацци понадобился козел отпущения. Но ведь ищут не козла, а книгу, поэтому Кодацци не может допустить, чтобы Вим попал в полицию – в этом случае охота начнется за ним. Но и убивать его Кодацци не хочет.
«Что же за игру вы затеяли?»
– Я засветился, меня ищет полиция. Меня, а не Кодацци. Что теперь? Зачем я вам нужен?
– Полиция – это серьезно, – кивнула женщина. – Но шейхи, на которых работает Европол, далеко не единственные претенденты на книгу. Как и во всяком Очень Серьезном Деле, в этом полно заинтересованных сторон.
– Так что я должен делать?!
– То есть ты готов сыграть партию? – Она не спускала с него кукольных глаз. – Мы договорились?
– А у меня есть выбор?
– Выбор есть всегда. Ты можешь уйти.
Несколько секунд они буравили друг друга взглядами. Наконец Вим откашлялся и поинтересовался:
– Сколько?
– Очень много, – немедленно ответила Хала. Она ждала этого вопроса. – Достаточно, чтобы пойти на максимальный риск и плюнуть на карьеру ресторанного музыканта.
– Сколько?
– Миллионы.
– Один? Два? Пять?
– Не меньше десяти.
– Всего?
– На каждого.
– Трудно поверить.
– А у тебя выхода нет: или верь, или проваливай!
Вим чувствовал, что трансер не лжет. Кто знает, как именно они с Кодацци подсчитали возможную прибыль, но женщина верила, что наемники получат за книгу не меньше тридцати миллионов.
– Мы заключаем сделку?
– Да, – буркнул Дорадо. И тут же повторил: – Да!
И отвернулся.
– Я рада, – негромко произнесла Хала. – Нам ведь действительно было неприятно подставлять тебя, Вим. Мы ведь наемники, мы похожи, и нам лучше плыть в одной лодке.
«Капитан которой меня уже подставил? Хороша лодка…»
Хала изо всех сил старалась сломать недоверие Дорадо, ей и Кодацци было нужно, чтобы Вим работал не по принуждению. Следовало подыграть женщине.
– Ты уже извинилась, – вздохнул Дорадо. – Ты меня подставила, но ты же и спасла мне жизнь. Я вырвался, а теперь ты предлагаешь очень большие деньги. Ты знаешь, что я буду осторожен, буду перепроверять каждое ваше слово, но все равно предлагаешь. Значит, я вам нужен. Значит, мне следует соглашаться. – Вим помолчал. – Но я хочу знать детали, хочу понять, с чего все началось.
– Это законное желание, – кивнула женщина. И вновь откинулась на спинку кресла. – О книге мы узнали от китайцев. В отличие от тебя, Чезаре не держался за свою вторую жизнь, а потому с некоторыми клиентами имел более доверительные отношения, чем принято у dd. Триада хороший друг.
– Пока не решишь ее обмануть.
– Ты все понимаешь правильно. Разумеется, поднебесники знают о Чезаре далеко не все, он даже гримировался перед каждой встречей. Однако в Триаде считали Чезаре надежным наемником, и когда им потребовался человек для серьезного дела, они знали, куда обратиться.
– Сейчас, как я понимаю, желтые глубоко раскаиваются в своем выборе.
– Не думаю, – мило улыбнулась женщина. – Ведь Чезаре сказал китайцам, что ты его опередил.
Не удержалась, запустила маленькую шпильку, напомнила, в каком положении оказался Вим.
– Что было дальше?
– Ты наверняка насторожился, когда услышал от нас подробности дела? Все эти «предметы А», требование перемещаться по дому по строго определенному пути…
– Насторожился.
– Мы тоже удивились. Да и деньги, которые предложили поднебесники, удивили: двести пятьдесят штук за похищение книги – это очень странно.
– А мне вы дали всего сто. Пожадничали?
– Поднебесники зря предложили столь много, мы решили не повторять их ошибку.
«Логично».
– Тем не менее вы согласились.
– Обдумав все, Чезаре отправился к хунгану Католического Вуду.
– С ним у него тоже были доверительные отношения?
– Разве я не говорила, что Чезаре умен?
– Говорила.
– Так вот, китайцы допустили не одну ошибку. Кроме слишком большой платы они почти сразу передали нам план операции. Мы смогли выяснить, в чей дом придется лезть, а когда хунган узнал, что речь идет о доме Банума, он аж затрясся. В итоге мы получили от него еще один амулет для проникновения в поместье и двести тысяч динаров аванса. После возвращения книги нам было обещано еще триста.
– Но у вас появились бы могущественные враги – китайцы.
– Хунган обещал переправить нас в Америку. Но это не главное. Главное заключалось в том, что Чезаре окончательно понял ценность книги.
– И решил сыграть против всех.
– Нет. Решил сыграть вместе со всеми. За одним столом. Да и не было у нас другого выхода.
– Почему? – и тут же понял, что сморозил глупость.
– Потому что исполнители Очень Серьезных Дел редко остаются в живых, – назидательно произнесла Хала. – Книга слишком ценна. Чезаре понял, что не может никому доверять, и разработал свой план.
– Подставить меня.
– Мы могли рассчитывать на успех только в том случае, если Европол, китайцы и негры будут искать кого-то другого, того, о ком они вообще ничего не знают. Но этот другой не должен попадаться. Поэтому тебе ничего не грозило.
– Зато грозит сейчас! – До сих пор это было просто Очень Серьезное Дело. Сейчас же, когда женщина назвала стороны, Вим оценил масштаб: Европол, чьи камеры ощупывают город день и ночь, китайцы – это Триада, с ее глазами и ушами, Католическое Вуду – у них тоже полно боевиков. – Ты понимаешь, как сильно мы рискуем, встречаясь здесь?
Женщина невозмутимо пожала плечами:
– Никто не знает о том, что я связана с Чезаре.
– Знаешь его? – Каори постучала пальцем по лежащей на столе фотографии. – Не так ли?
Омар беспокойно заерзал на стуле и бросил взгляд на стоящего у дверей верзилу. Белобрысый гигант в черном комбинезоне. Он выглядел опасным. Глаза холодные, колючие. И девица в непроницаемо-зеркальных очках ему под стать.
«Угораздило же меня связаться с вудуистами!»
– Знаешь?
– Чезаре Кодацци, – решился Омар. – Он адвокат из Милана, но часто работает в Мюнхене. Связан с Триадой.
«Китайцы! Так вот кто встал на пути!»
Однако на лице Каори не дрогнул ни один мускул.
– Этого мало. Как мне найти Кодацци?
– Я давно его не видел.
– Я не сказала: «Приведи меня к нему», я спросила, как его найти. Рассказывай, что знаешь.
– Не так уж много я знаю. Мы с ним не близки. Работали однажды на китайцев, и все. Встретились – разошлись.
– Где встретились?
– Здесь, – пожал плечами араб. – В Blumenmarkt.
– Говорили только о делах?
Проще всего ответить: «Да» – и тем закончить допрос. Но Омар понял, что от него не отстанут, и если черная тварь в зеркальных очках останется недовольна разговором, у него могут быть неприятности. Надо вспоминать подробности!
«Шайтан, и зачем я только ляпнул, что знаю человека с фотографии?»
– Я помогу тебе освежить память. – Каори выложила на стол несколько банкнот. – Здесь тысяча динаров.
– Чезаре нравится спать с трансерами. Говорил, что обычные метелки его не возбуждают.
– Этого мало.
– Несколько дней назад я видел его в «Мотыльке» со шлюхой, похожей на куклу.
– Знаешь эту девку?
– Она работает у Изольды.
– Дом удовольствий на соседней улице, – добавил Папа Джезе.
Каори улыбнулась.
– И что я должен делать дальше?
– Об этом скажет Чезаре.
Хала вытащила из-под подушки кресла коммуникатор и протянула его Дорадо. В памяти устройства находился всего один номер, по всей видимости, такой же незаметной машинки. Режим видеоизображения отключен. Вим надавил на кнопки, и через несколько секунд услышал знакомый голос:
– Рад, что ты рискнул вновь поверить нам, камрад. Хала принесла извинения?
Дорадо посмотрел на женщину, которая неторопливо переодевалась. Стояла у шкафа и натягивала брюки. Ее задача выполнена, теперь она исчезнет из заведения Изольды.
– Да.
– Присоединяюсь к ним. Поверь, Вим, мне было неприятно подставлять брата-наемника. Но так уж легли карты.
– Давай закончим с ерундой и поговорим как взрослые люди. Где ты?
Кодацци рассмеялся:
– Не важно, где я. Сейчас нам нужно согласовать дальнейшие действия. Провернуть дельце мы сможем только вместе и только в том случае, если будем доверять друг другу. Мы можем выжить, выбраться из этого дерьма и стать весьма богатыми людьми. Для этого необходимо быть умным и осторожным.
– Считаешь, что и того и другого у тебя в избытке?
– Но ведь я жив.
Оспорить это утверждение было трудно.
– Тем не менее и китайцы, и вудуисты знают твою рожу.