— Я пытался заставить тебя быть такой, какой ты быть не могла…
Сексуальной авантюристкой, развратной искусительницей… Вот кто ему был нужен. Именно этого он от нее не дождался. Вроде тех особ, которые готовы заниматься сексом где попало при полном освещении… Которые в постели проявляют инициативу, а не «лежат как бревно»… Которые всякий раз демонстрируют свое вожделение.
— Мои желания не имели ничего общего с реальностью, — признался Анхел и тяжело вздохнул.
Конечно, он исходил из богатого опыта с другими женщинами, которые не страдали излишней скромностью и стыдливостью, ведь это несовременно, комментировала про себя Эмилия.
— Я ведь не привык, чтобы мне отказывали…
Ну, положим, он неоднократно слышал от нее отказы и до и после свадьбы. В самом деле, что она умерла бы, если бы разделась как-нибудь перед ним или позволила ему раздеть себя? И почему она не могла сказать «да» в тот раз, когда он начал целовать ее прямо в машине после возвращения из длительной деловой поездки?
— Я был не прав, когда придавал спальне такое большое значение и позволил стать местом раздора… Ты не хочешь ничего сказать? — нервно спросил Анхел.
— Не о чем говорить, — прошептала Эмилия, продолжая лежать к нему спиной. По ее щекам катились слезы.
Повисла гнетущая тишина. Она снова повела себя неправильно. Он ведь хотел с ней поговорить. А чего он, собственно, ждет? Для нее из всего, что он сказал, ясно только одно: он желает получить цивилизованный развод, при котором и овцы будут целы и волки сыты. Поэтому он и пытается сгладить прошлые недоразумения и обиды. А что ему остается, если он сказал, что не следовало ему придавать такое большое значение спальне? А разве для большинства мужчин сексуальное удовлетворение не является главным в жизни? Тем более для такого, как Анхел, самой природой созданного для плотских радостей. С ранней молодости он стал объектом преследования, восторгов и поклонения женщин, которые встречались на его пути. Естественно, такой богатый, сильный и красивый, он просто был обязан жениться на женщине, которая соответствовала бы его запросам. Неудивительно, что он задумался, а зачем она, собственно, согласилась стать его женой? Судя по его поведению с Патрисией, он принадлежал к той категории мужчин, которые привыкли всегда одерживать верх, и был поставлен в трудное положение, когда Эмилия отказалась с ним спать.
— Мне надо сделать несколько звонков, — сказал Анхел.
— Извини меня…
— Хватит! — взорвался Анхел. — Не хочу больше слышать твоих извинений. Ты не была такой, когда я женился на тебе… Это я довел тебя до такого состояния, ибо вел себя как погромщик!
Это заявление ошеломило Эмилию. Она услышала, как закрылась дверь спальни. Неужели она и вправду так сильно изменилась и стала виновницей всех его бед? Нахлынули боль и обида, а следом воспоминания о прошлом…
К тому времени, когда Эмилия закончила колледж и получила профессию школьной учительницы, ее мать уже умерла. Отец попросил дочь вернуться домой и жить вместе с ним. Единственная учительница в местной маленькой школе как раз уходила в декретный отпуск, и Эмилию временно взяли на ее место. За годы ее жизни в этих краях, начиная с рождения, огромная усадьба, где работал ее отец и где они жили, часто переходила из рук в руки, пока не стала собственностью какого-то нью-йоркского банка, представители которого изредка показывались и долго не задерживались, но после каждого их визита сокращались расходы на содержание усадьбы.
Анхел появился в жизни Эмилии однажды зимним вечером, когда бушевала снежная буря. Его машина сбилась с пути и застряла в снегу. Отца дома не было, он уехал в Детройт навестить тяжело заболевшую сестру.
Школа второй день как была закрыта, поскольку снежный буран перекрыл все дороги, поэтому Эмилия очень удивилась, когда во дворе залаяли собаки, предупреждая о появлении чужого человека. В такую погоду никто из местных жителей и носа из дома не высунет.
Открыв дверь, она вначале испугалась, увидев очень высокую широкоплечую мужскую фигуру, с головы до ног залепленную снегом.
— Извините, — хрипло сказал мужчина, стирая с лица снег. — Мне нужен… — Он нахмурился, пытаясь сосредоточиться. — Мне нужен телефон.
Эмилия быстро сообразила, что от переохлаждения и усталости он еле держится на ногах, у него начинается лихорадочный жар и, если он сейчас потеряет сознание, она не сможет поднять такую махину. Поэтому она поспешила помочь ему войти в дом и подвела поближе к камину.
— Позвонить… пожалуйста, — повторил мужчина.
Слова давались ему с трудом, тем не менее голос был низкий и очень приятного тембра. Эмилия расслышала легкий акцент. Поднявшись на цыпочки, она принялась стаскивать с него промокшее насквозь пальто, заставив его выпустить из рук дорожную сумку, за которую он цеплялся, будто от этого зависела его жизнь. Под пальто на нем был деловой костюм. Ей пришлось снять с него и пиджак. Пожалуй, это был единственный случай за все время их знакомства, когда Анхел смущенно смотрел, хлопая длинными черными ресницами, как она раздевает его.
— Вы, должно быть, самоубийца, — возмущенно сказала она. — Неподходящая одежда для такой погоды!
Она сдернула одеяло с сундука у стены и постаралась закутать им его плечи, но плечи были такие широкие, что у нее рук не хватало. Наконец ей удалось свести концы одеяла у него на груди, и она подтолкнула его к стоявшему за его спиной большому креслу.
— Вы… ангел? — спросил он, вглядываясь в ее нежное лицо затуманенными черными глазами, и взял ее руку ледяными пальцами. — Кольца нет… не замужем?
— Садитесь, — сказала Эмилия, поспешно убирая руку.
Он тяжело опустился в кресло, но продолжал неотрывно смотреть на нее.
Эмилия поправила на нем одеяло и, присев на корточки, стала снимать его промокшие ботинки и носки, стараясь делать это побыстрее и продолжая разговаривать с ним из боязни, что он может впасть в беспамятство.
— Как вас зовут?
— Анхел…
— Так это вы ангел, а не я, — сказала Эмилия со смехом и посмотрела на него внимательнее.
Разглядывая его худощавое смуглое лицо, она замерла. От его мужественной красоты исходила такая притягательная сила, что у нее перехватило дыхание.
— Анхел, — повторила она.
Он сонно, но очаровательно улыбнулся, чем сразу покорил ее сердце, и что-то произнес на незнакомом языке.
С трудом оторвав взгляд от его лица, она расстегнула молнию его дорожной сумки в поисках теплых вещей. Извлекла джинсы цвета хаки и светлый свитер, отметив добротность этих вещей. Может, он турист? Тогда почему оделся не по сезону? Судя по одежде, он скорее бизнесмен, направлявшийся на деловую встречу.
— Вы пока переодевайтесь, а я пойду разогрею для вас суп, — сказала она повелительным тоном, каким разговаривала с непослушными детьми в школе. — И только посмейте заснуть!
Эмилия направилась в маленькую буфетную, но сердце ее громко стучало. Не выдержав, она обернулась, чтобы взглянуть на него еще раз. Впервые в своей размеренной, можно сказать аскетичной, жизни она встретила мужчину, от одного взгляда на которого у нее закружилась голова.
— Вы в самом деле похожи на ангела, — повторил он, когда Эмилия вернулась кормить его супом.
— Хватит, — оборвала его Эмилия, стараясь говорить строго.
— Нет, это всего лишь начало, — пообещал он.
Действительно, эта встреча положила начало их отношениям. Но, к несчастью, встретились два человека, между которыми не было ничего общего.
Анхел довольно быстро вышел из беспомощного состояния и снова заговорил о необходимости срочно позвонить. Эмилия поведала ему, что телефон у них, подключенный лишь в прошлом году, плохо работает на большие расстояния. Они с отцом из-за этого даже телевизор не стали покупать, все равно ничего не принимает. Анхел и не подозревал, что забрался в такую глухомань. Еще больше его поразило, что у Эмилии нет собственной машины. Он на себе испытал, что значит пройти целую милю по проселочной дороге до шоссе, особенно в плохую погоду, когда и на обычной легковушке не проедешь. Когда отец уезжал на их единственном средстве передвижения, джипе, Эмилии приходилось пешком добираться до шоссе, где обычно ее подсаживал кто-нибудь из родителей учеников, и таким образом она добиралась до школы.
Поев, Анхел все-таки попросил разрешения воспользоваться их телефоном. Эмилия деликатно вышла из комнаты, а потому и не подозревала, кто он есть на самом деле. Возможно, узнай она тогда, какого богатого и влиятельного человека спасла в ту ночь, ее поведение в дальнейшем было бы иным, здравый смысл уберег бы ее от продолжения знакомства.
Впоследствии Анхел отвергал ее обвинения, назвав их вздором, но Эмилия осталась в твердом убеждении, что он нарочно скрыл от нее, что является фактически хозяином усадьбы и главой банка Фагундес в Нью-Йорке. Он долго держал ее в неведении, позволяя считать себя обычным служащим банка, приехавшим с проверкой. Зачем он тогда это сделал, она так и не поняла. Возможно, для него это было своего рода развлечением.
Анхелу удалось разговорить ее и узнать незамысловатую историю ее жизни. Эмилии льстило неподдельное внимание к ней столь незаурядной личности, она была очарована его обаянием и хорошими манерами. Короче, в тот вечер Эмилия наговорилась до хрипоты, пока не пришло время устроить гостя на ночь в спальне отца, поскольку другого выхода не было.
На следующее утро, после того как утих буран, Анхел настоял на том, что сам доберется до шоссе, где возьмет попутку, но перед уходом попросил ее поужинать с ним вечером и получил ее согласие. Ну как она могла ему отказать?! Единственное, что портило ей радостное настроение от предстоящей встречи, это сознание, что отец не одобрил бы ее знакомства с одним из тех, кого он называл белыми воротничками.
Во второй половине дня пошел дождь, и Анхел приехал за ней на одном из джипов, имевшихся в гараже усадьбы.
Ужинали они в баре-ресторане единственной в их местности гостиницы, где Анхел снял номер. Он был настроен критически и ругал все, что им подавали, хотя Эмилия даже не замечала, что ест, поскольку чувствовала себя как во сне. Ведь ее видели в обществе такого мужчины! Во время разговора она ловила каждую его остроту, наслаждалась его манерой брать ее руки в свои ладони. У него это получалось так естественно, словно они давно знакомы.
А потом, по дороге домой, прекрасный сон, в котором она пребывала, был нарушен самым грубым образом.
— Я бы предложил вам остаться со мной на ночь в гостинице, но представляю, какую осторожность надо соблюдать школьной учительнице в таком захолустье, — обронил Анхел с невыносимым высокомерием. — Счастье еще, что у вас нет поблизости соседей.
Они были знакомы чуть более суток, а он уверен, что она уже готова переспать с ним! Романтичность их свидания померкла для Эмилии в ту же минуту, она разозлилась на него за то, что он все испортил, и на себя за то, что имела глупость вообразить его принцем из сказки.
— Я не собираюсь оставлять вас на ночь, — тихо, но твердо сказала Эмилия.
— Значит, отказ, — задумчиво протянул Анхел с добродушной беззаботностью, даже как будто довольный. — А у меня есть дар превращать отрицательное в положительное.
Слезы жгли глаза Эмилии, в душе нарастал гнев.
— Это не мой стиль жизни и никогда моим не станет…
— Собираетесь податься в монахини? — живо поинтересовался Анхел с оттенком насмешливости. Ее поведение совсем не удручало его. — Если не возражаете, я расскажу вам кое-что об испанских мужчинах… Мы очень настойчивы в достижении поставленной цели…
— Я не желаю обсуждать это! — оборвала его Эмилия с нарастающим отвращением. — Просто закроем тему…
— Дорогая, я человек прямой. В моем-то возрасте иметь отношения с женщиной без секса…
— Ну что ж, я тоже готова высказаться прямо. Я не собираюсь вступать с кем бы то ни было в близкие отношения до замужества! — выпалила Эмилия и сжала зубы.
Анхела настолько потрясло вырвавшееся у нее признание, которое сам же и спровоцировал, что он резко остановил машину возле ее дома и повернулся к ней. В его глазах она увидела недоверие.
— Вы шутите?
Эмилия молча отстегнула ремень безопасности и, стараясь как можно быстрее оказаться подальше от него, выбралась из машины.
— Спокойной ночи! — бросила она на ходу. Анхел спрыгнул с водительского сиденья и загородил ей дорогу.
— Неужели вы еще девственница? — Никто никогда не говорил ей этого слова в лицо и меньше всего ей хотелось услышать это от него.
Он произнес это слово с таким сомнением, словно речь шла о летающей тарелке.
— Вероятно, с идеей насладиться нашей взаимной страстью сегодня ночью я несколько поторопился, — простонал Анхел с откровенным сожалением. От такого бесстыдства Эмилия ахнула.
— Пожалуйста, замолчите!
От стыда ей хотелось провалиться сквозь землю. Дрожащей рукой она лихорадочно искала в сумке ключи. О сексе в ее доме даже не упоминали, взаимоотношения полов никогда не обсуждались. В доме викария, мужа тетки Эмилии, где она жила, пока училась в колледже Детройта, о сексе упоминалось только в связи с обсуждением социальных и нравственных последствий случайных связей.
— Я пытаюсь разобраться в чем дело…
— Я, кажется, ясно дала понять…
— Надеюсь, вы не ждали от меня брачного предложения, чтобы заполучить вас к себе в постель? — спросил Анхел с язвительным высокомерием.
Она отреагировала на этот оскорбительный сарказм звонкой пощечиной. Она и сама не ожидала от себя такого — поднять руку и ударить человека по лицу!
— Как вы!..
— Извините, но вы!..
Анхел смотрел на нее бешеными глазами, потом схватил в охапку своими сильными руками и поцеловал с такой страстью, что она задохнулась.
Отпустив, Анхел с интересом посмотрел на ее растерянное лицо, разрумянившееся от возбуждения, и неожиданно засмеялся. Веселился он от души.
— Клянусь, моя дорогая, очень скоро наступит такой день, когда ты сама будешь умолять меня об этом. Я могу подождать.
Эмилия прислушалась к низкому голосу Анхела, доносившемуся из спальни, где он разговаривал по телефону, и тихонечко вздохнула. Она вспомнила, что долго не могла привыкнуть к его манере говорить, растягивая гласные. А ведь, в конце концов, разве не вышло все так, как он озвучил когда-то в своем язвительном вопросе? Он женился на ней, чтобы заполучить в свою постель, и, естественно, проделав долгий путь и проявив массу терпения, ожидал чувственного безумства в первую брачную ночь и оргий медового месяца. Только из этого ничего не вышло, вспомнила Эмилия. Снова подступили проклятые слезы, и она уткнулась лицом в подушку.
— Мне надо поспать часика два, а то боюсь, рухну. Я так устал, что уже плохо соображаю, — сказал Анхел, возникнув в дверях. — Хочешь, чтобы я лег на диване?
Дожили! Человек вернулся через пять лет и собирается спать на коротком диване, а двуспальную кровать в ее спальне будто не заметил.
— Пожалуйста, воспользуйся кроватью, — выдавила из себя Эмилия, опасаясь, что голос дрогнет и выдаст ее.
— Машина придет в семь, чтобы отвезти на тот же аэродром. Разбуди меня к этому времени, — попросил Анхел.
Вот и все, обреченно сказала себе Эмилия. Надо держаться, но не получается. Спасибо, что живой. Нет, трудно смириться, ведь произошло то чудо, на которое она уже не надеялась. Как в сказке — Анхел вернулся в ее жизнь! Вернулся, чтобы снова исчезнуть?! Эмилия сжалась в комок. Значит, как обычно, он весь в делах? А она, как обычно, демонстрирует смиренную пассивность, с которой Анхел боролся, но так ничего поделать не смог! Неужели она больше ни на что не способна? Почему она вечно ведет себя как беззащитная жертва, которая и пальцем не пошевелит, чтобы справиться с собственными бедами? Почему она продолжает вести себя подобным образом, ведь за годы его отсутствия она сильно изменилась.
Да, она изменилась, у нее не было другого выхода, чем стать сильнее и смелее после того, что пришлось ей пережить. Когда Анхел сообщил, что снова уезжает, на нее накатило затмение, так велико было потрясение, что она будто ослепла, перестала соображать и снова оказалась в прежнем положении. Куда девались обретенные ею сила и решительность, когда стали сбываться ее опасения? Значит ли это, спросила она себя, что ты собираешься сдаться без боя?
Эмилия вскочила. Дверь в спальню была приоткрыта. Сколько же времени она потеряла, погрузившись в свои мысли? С бьющимся сердцем толкнув дверь, она увидела спящего на постели Анхела. Черные с отливом волосы и его смуглота резко выделялись на светлом постельном белье. Он лежал на животе, одеяло прикрывало его до бедер, зато какое захватывающее зрелище представляли его обнаженные мощные плечи, жилистые руки и плавная линия спины золотистого цвета. Не так уж часто приходилось Эмилии видеть мужа обнаженным. Щеки ее загорелись. Странно могло бы показаться со стороны, что она в одиночестве наслаждается тем, в чем постоянно отказывала ему. Правда, она всегда тайно любовалась им, но пугалась до смерти, если Анхел начинал раздеваться у нее на глазах. Она и сама не могла объяснить столь противоречивое поведение даже теперь. В силу полученного ею воспитания любые мысли о сексе казались ей постыдными, считалось, что добропорядочной женщине не пристало думать об этом.
Да, в ее семье внешние проявления чувств подавлялись и царил пуританский дух, ее родителям перевалило за шестьдесят, когда она вступила в подростковый возраст. Но зачем она перенесла этот дух в свою семью?! Почему не попыталась освободиться от своих предрассудков? Наверное, она просто упрямая и чересчур гордая. Но точно таким был и Анхел. Ни один из них не способен был пойти на компромисс.
Что же она сказала ему в тот раз, когда предложила себя, но была отвергнута? «Я хочу ребенка…» Как он на нее посмотрел, сколько холодного презрения было в его глазах!