Виктор Суворов Освободитель
Книга впервые опубликована в Лондоне на английском языке в 1981 году. На русском языке книга вышла в 1986 году под названием «Рассказы освободителя».
ПРЕДИСЛОВИЕ «ПОРЯДОК В ТАНКОВЫХ ВОЙСКАХ…»
Книга Виктора Суворова приходит к русскому читателю с опозданием: на английском языке она появилась в 1981 г., на французском — в 1982-м, была переведена на многие другие языки. Всюду вызвала большой интерес. И как же иначе: автор, советский офицер, описывает «изнутри» самую большую, самую грозную армию в мире. К тому же книга, названная «Рассказы освободителя», потому что в ней повествуется об «освобождении» Чехословакии в 1968 г., пришла к читателю в тот самый момент, когда Советская Армия приступила к «освобождению» Афганистана.
Автор — колхозный шофер, потом курсант танкового училища, офицер, затем — Военно-дипломатическая академия, служба в ГРУ, в том числе в должности «добывающего офицера» в Западной Европе…
Французский философ Паскаль заметил, что следует верить только свидетелям, которые готовы дать себе перерезать горло. Смертный приговор, вынесенный заочно Виктору Суворову, подтверждает достоверность его свидетельства. «Рассказы освободителя» обладают еще одним немаловажным достоинством: автор — увлекательный рассказчик, безжалостный портретист, охотно прибегающий к оружию сатиры.
Есть такая притча. Человека, распятого на кресте, пробитого пиками, стрелами, спрашивают: тебе больно? Человек отвечает: только когда я смеюсь. Смех не позволяет забыть боль, не позволяет примириться с положением, которое кажется безвыходным.
Виктор Суворов составил свою книгу из коротких рассказов о жизни курсанта, потом офицера-танкиста: губа, строевые занятия, учения, боевые машины, подчиненные и начальство, а затем — «боевой поход» в братскую Чехословакию. Рассказы — как камешки в мозаике — складываются в картину. Перед читателем — армия Страны Советов, страны зрелого социализма. Та самая, которая 60 лет назад пела: «Но от тайги до британских морей Красная Армия всех сильней», а сегодня поет: «Мы прошли… прошли с тобой полсвета, если надо — повторим!»
Армия — нет нужды доказывать аксиому — зеркало, в котором отражается страна. Какова страна, такова армия. Или: какова армия, такова страна. «Рассказы освободителя» — во вторую очередь книга об армейской жизни. Прежде всего это великолепное описание советской жизни, советской системы. Виктор Суворов просит — на первой странице — сохранить посвящение Брежневу, в «славные времена» которого была написана книга. Но все описанное в «Рассказах освободителя» остается актуальным и сегодня, если не считать исчезновения некоторых высоких начальников и замещения их близнецами.
В армии (как и в лагере) советский человек не чувствует себя на чужой стороне: все как дома. Бессмысленная муштра на казарменном дворе представляется лишь усиленной формой воспитательной работы. Вопрос сидящего на губе курсанта: «Будет ли гауптвахта при коммунизме?» — получает не вызывающий ни у кого сомнения ответ политвоспитателя: «Губа будет всегда!» Постоянный голод солдат, которых, как пишет В. Суворов, «кормят хуже, чем любых других солдат в мире», кажется естественным. Продовольственные трудности не перестают заботить советского человека уже 70 лет. Понятно поэтому, что, когда Виктор Суворов получает приказ, уже на земле Чехословакии, поднять боевой дух своей роты, он может сделать это элементарно просто. «Я забрался на ящик с надписью „Made in USA“, поднял над головой банку тушенки… и крикнул „ура!“. Могучее и радостное „ура“, вырвавшееся из сотни глоток, было мне ответом». Освободительная армия получила в дорогу заграничную еду. «В нашем рационе, — пишет Суворов, — был лишь один советский продукт — водка». Банка тушенки становится могучим средством возбуждения энтузиазма потому, что солдаты постоянно голодают. Голод, следовательно, вызван не только «объективными причинами», нехваткой продовольствия, он используется как могучее средство воспитания.
Необходимый элемент советской жизни — система доносов — обнаруживается в армии, как под микроскопом. В. Суворов описывает инструктаж стукачей батальона перед самым переходом границы: «Стукачей инструктируют всегда тайно. Но тут перед самой границей Особый отдел, видимо, получил новые инструкции, которые нужно было срочно довести до исполнителей — до стукачей. А кругом чистое поле, и времени в обрез. Как ты тут спрячешься?» И в голом поле собираются плотной кучкой — доносчики. Все их могут видеть. И никого это не удивляет…
Среди специфически советских черт, характерных как для армейской, так и для гражданской жизни, особое место занимает план. На первый взгляд кажется нормальным, что план — закон советской жизни, присутствующий всюду, присутствует и в армии. На второй взгляд, по размышлении, кажется странным: армия и план.
Между тем — как и все другие советские учреждения — армия живет по плану. Факты, приводимые В. Суворовым, великолепно демонстрируют, что в Советском Союзе план имеет очень малое отношение к экономике, что он используется прежде всего как инструмент контроля. Военный комендант города Харькова инструктирует городской патруль: «Нормы выработки: вокзал — 150 нарушителей; городской парк — 120; аэропорт — 80; остальным — по 60». И начинается охота. Патруль, не выполнивший норму, отправляется на губу. Красиво поется в солдатской песне: «Идет солдат по городу, по незнакомой улице, и от улыбок девичьих вся улица светла». В действительности крадется солдат, получивший увольнительную, стараясь уйти от своих же товарищей, выполняющих план. А там, где есть план, где есть норма, — обязательно присутствуют обман, чернуха, туфта. Рассказ об учениях, окрещенных «Операция „Днепр“», рассказ о строительстве — в ходе учений — моста через Днепр, рассчитанного только на введение начальства в заблуждение, причем с согласия начальства, — блестящие этюды о советской реальности, о лжи, возведенной в принцип жизни.
Наконец с особой силой проявляется в армии невиданная сегодня больше нигде в мире иерархичность советской системы. Неизбежная в каждой военной организации система подчинения младших старшим принимает в Советской Армии характер кастовой структуры, где непреодолимые барьеры отделяют одну «касту» от другой. Поддерживает эту структуру система присвоения воинских званий (в гражданской жизни — продвижение по службе), учитывающая в первую очередь квалификацию.
Оккупация Чехословакии, описанная в третьей части, — логическое завершение сюжета: армия, изображенная В. Суворовым, советский человек в мундире подверглись испытанию заграничным походом. Задача была выполнена: попытка реформирования социалистической системы задавлена в зародыше. Но армия потерпела сокрушительное поражение, соприкоснувшись с Чехословакией: «Солдатам совсем было неясно, зачем нужно силой опускать такую красивую страну до состояния нищеты, в которой живем мы». Виктор Суворов регистрирует: многие солдаты и молодые офицеры «прямо из Чехословакии попали на китайскую границу на перевоспитание. И гнали освободителей к эшелонам, как арестантов…» Он передает мысли своих друзей-офицеров: «Все мы сознавали, что на ближайшее десятилетие, что бы в мире ни случилось, послать нас в страну с более высоким жизненным уровнем никто не решится».
Через 12 лет после освободительного марша по Чехословакии Советскую Армию послали выполнять «интернациональный долг» в Афганистан, страну с более низким жизненным уровнем. На этот раз «освобождаемые» встретили «освободителей» выстрелами.
Подлинность описания Суворовым Советской Армии подтверждается тем, что в течение 6 лет плохо вооруженные, необученные афганцы сопротивляются, не дают себя покорить. Пороки Советской Армии, верно отражающие пороки советской системы, не выдерживают испытания войной на чужой земле. Но война продолжается, конца ей не видно. Есть немало причин, побудивших советское руководство совершить агрессию против Афганистана. Видное место занимает среди них причина политическая. Говорят, что народ, угнетающий другие народы, не может быть свободным. Советскую Армию послали в Афганистан, чтобы советский народ, угнетая афганцев, перестал даже мечтать о том, чтобы стать свободным.
«Рассказы освободителя» — книга о временах Брежнева. Она остается актуальной, злободневной и во времена Горбачева. Все тот же «порядок» царит в танковых войсках, во всех других родах советских войск, в Стране Советов, содержащей самую большую армию в мире.
Михаил Геллер
Париж, 1986
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ РУССКОМУ ИЗДАНИЮ
Ленин был врагом. Не простым врагом, а подлым, коварным, глубоко законспирированным вражиной. Гляньте только на ленинское окружение, на тех, с кем он пиво пил в женевских кабаках, с кем в шалашах ошивался. Все они: Зиновьев и Каменев, Троцкий и Томский, Рыков и Радек, Бухарин и Крестинский — на поверку оказались мразью, гнусными предателями, подлыми вредителями. Все они нанесли нашему народу колоссальный ущерб. Это им удалось только потому, что все они оказались на вершине ничем не ограниченной власти. Кто же их вывел туда? Ленин. Всех ленинских «мерзавцев» пришлось потом истреблять: кому пулю в затылок, кому ледорубом по черепу.
«Зловонная куча человеческих отбросов» — так самый справедливый в мире советский суд определил ближайших ленинских соратников. Кем же в этом случае был Ленин? Он был центром и вершиной этой кучи. Многочисленные судебные разбирательства неопровержимо доказали, что все, кто делал революцию вместе с Лениным, были агентами иностранных разведок. Так кем же был Ленин? Он был главарем этой гнусной шайки, шпионским резидентом.
Сталин был врагом. Я даже не буду бумагу тратить на доказательства. Коммунистическая партия на своих исторических съездах доказала это всему миру. Сталин был тоже главарем врагов и предателей. Сталин истребил сам тысячи врагов и шпионов из своего ближайшего окружения, но всех врагов все же истребить не смог. Ближайшего друга и соратника Сталина Берию и его шайку пришлось ликвидировать уже после Сталина. Но и те, кто ликвидировал, на поверку оказались врагами нашей партии и народа, проходимцами, развратниками, примазавшимися карьеристами, беспринципными интриганами, волюнтаристами, о которых даже стыдно вспоминать.
Сотни миллионов людей во времена Ленина и Троцкого, Сталина и Берии, Маленкова и Хрущева считали, что служат своей родине, своему народу. Вы ошибались, дорогие товарищи, вы служили врагам нашего народа, вы служили мерзким, ничтожным людишкам, предателям и шпионам. Вы выполняли явно преступные приказы врагов нашего отечества…
А потом наступила другая эпоха. Разогнали всех проходимцев и карьеристов, и на вершину власти поднялся великий политик, великий полководец, великий борец за мир, Председатель Совета Обороны, лауреат Ленинской премии за укрепление мира между народами, Маршал Советского Союза, четырежды Герой Советского Союза, Герой Социалистического Труда, кавалер высшего военного ордена «Победа» Леонид Ильич Брежнев. В этот-то момент я и пришел в Советскую Армию. Все любили Брежнева, и я любил. Все «ура» кричали, и я кричал. А потом, почувствовав неладное, я сбежал. Теперь выясняется, что это было правильное решение. Оказывается, Леонид Ильич действительно был политиком ленинского типа, то есть вершиной и центром зловонных человеческих отбросов, главарем преступной шайки, которая погрязла в роскоши и коррупции, загнав страну в экономический тупик.
Некоторые удивляются моей проницательности: как же я мог понять, что Брежнев проходимец, во времена, когда его так все любили? А секрета тут нет никакого. Я его просто вычислил. И если ты, мой читатель, сейчас служишь новым коммунистическим лидерам, то вот тебе мое предсказание: будет время, и очень скоро, когда те, кому ты служишь, займут место в длинной колонне врагов нашего народа. Не веришь? Тогда сам займись статистикой. Копни архивы республики, в которой живешь, загляни в архивы своего родного города или деревни, полка, в котором служишь, завода или колхоза, где работаешь, и увидишь, что все, кто правил, с ленинских времен, были врагами. Это следует из протоколов их собраний и съездов, из газеты «Правда». Кстати, и «Правду» во все времена издавали враги. Вот напротив моего письменного стола огромный портрет Ленина. Прищурив лукавые глазенки, читает вождь «Правду». Уже за это вождя можно было бы к стенке ставить, ибо антисоветчину читает: в то время «Правду» публиковал отпетый вражина Бухарин. Ленин проявил полное отсутствие революционной бдительности и политическую близорукость, читая и прихваливая то, что ему враги подбрасывали.
Я был комсомольцем. Любопытства ради собрал сведения о всех руководителях этой организации и понял, что организация всегда находилась в руках врагов: Оскар Рывкин и Лазарь Шацкин, Смородин и Чаплин, Мильчаков и Косарев, Шелепин и Тяжельников — все в конечном итоге оказывались иностранными агентами, авантюристами, проходимцами. Я вступил в партию и ради все того же интереса собрал сведения обо всех, кто носил титул «член Политбюро». Оказалось, что в этой грязной шайке уровень самоубийств выше, чем в любой другой социальной группе на нашей планете, включая парижских проституток. Я пошел в армию и с ужасом обнаружил, что ее создал злейший враг пролетариата Леон Троцкий. Куда бы меня ни бросала судьба, я постоянно попадал в организации врагов и предателей. Я обнаружил, что все, кто над нами, еще с ленинских времен, непременно в конечном итоге оказываются врагами. Чтобы не выполнять их преступных приказов и не наносить вред своему народу, я бежал от врагов.
О своей жизни, о своей стране и ее армии я написал несколько книг и продолжаю писать. Эта книга — самая первая.
Ее опубликовали на английском языке в 1981 году. Затем она появилась на многих языках мира, даже на японском. Эта книга давно пересекла «железный занавес» и вернулась туда, откуда я бежал. Ее издали на польском языке в подпольных типографиях свободной, непокоренной Польши, ее читают в Венгрии и Чехословакии. Теперь наконец книга выходит и на русском языке. Этого момента я ждал много лет. Книгу я писал прежде всего для своих соотечественников, которые все еще находятся под властью врагов, иногда даже не подозревая об этом.
Свято верю, что наступит день, когда наш народ сбросит врагов и освободится от их власти. Теперь я знаю, что тысячи моих соотечественников, рискуя жизнью, ведут упорную борьбу против режима врагов, приближая день, когда режим рухнет. К этому делу я тоже приложил руку.
Виктор Суворов
Лондон, сентябрь 1986 г.
КАК Я СТАЛ ОСВОБОДИТЕЛЕМ
Центральный Комитет партии принял решение резко поднять производство сельскохозяйственной продукции. Много умных голов думали над тем, как решения партии в жизнь претворить. Думал над этим и первый секретарь нашего обкома. А вместе с ним думали и вторые секретари, думали третьи секретари, думали советники, консультанты, референты.
Правду говоря, задача пустяковая. Климат у нас что в твоей Франции. Черноземы у нас метровые. Жирные черноземы — хоть на хлеб мажь вместо масла. Тракторов по нашим колхозам не считано, а агрономов и того более. Да вот беда — нет нам проку от рекордных урожаев! Ничего нам от тех рекордов не перепадает! Согласись, что по-другому и быть не может. Если нам за наш труд хотя бы по десять процентов произведенного нами выдавали, то мы мигом все разбогатели бы. Мы бы стали богаче тех чиновников, что инструкции нам пишут. А ведь это неравенство, несправедливость социальная. А еще, если нам и вправду по десять процентов перепадало бы, мы бы страну хлебом завалили — перепроизводство получилось бы. Нет, лучше недоесть, чем переесть. Поэтому партия решила сельскохозяйственное производство резко увеличить, но так, чтобы мы, крестьяне, в этом не были заинтересованы.
Долго думал наш обкомовский секретарь. Наконец придумал. А может, кто подсказал ему: «Удобрения!»
Что ж, дело хорошее. Решили на местном химкомбинате увеличить производство удобрений. Комбинат продукцию государству сдает, но если вскрыть резервы, если экономить сырье и энергию, если работать ударно, если на трудовую вахту встать, то… На химкомбинате митинг собрали. Трубачи щеки раздувают, трубы медью отливают, сверкают, ветер красный кумач полощет, рабочий класс речи говорит. Сказано — сделано. Всю зиму экономили. А 22 апреля вышли на трудовой субботник и произвели тысячи тонн удобрений из сырья сбереженного. Решением митинга все эти драгоценные тонны окрестным колхозам бесплатно передавались. Пусть будет урожай! Пусть расцветает наша Родина, как вешний сад. Опять оркестр гимны играл, опять речи говорили. Столичные корреспонденты с аппаратами суетились, а вечером о нашем химкомбинате в последних известиях по радио говорили, по телевизору показывали. Секретарь обкомовский рапорт посылал, а его газеты хвалили и всем настоятельно советовали опыт передовой перенимать. Все химкомбинаты по стране торжественно клялись тоже за экономию взяться и на сбереженном сырье урожай повышать.