— Черт побери, — пробормотала я. — Не могу. — Все еще держа Романа за руку, я подвела его к Коди и Сету.
Разговор тут же прекратился.
— Мне пора увольняться, — пошутил Коди. — Я видел, как ты танцевала то, чему никогда не учила меня.
— Предполагалось, что ты освоишь это на дому. — Я склонила голову набок. — Коди, ты уже знаком с Романом? А вы, Сет? — Я быстро представила их по кругу, и все вежливо пожали друг другу руки.
Как только с этим было покончено, Роман обнял меня за талию.
— Я пытаюсь уговорить Джорджину выпить со мной. А она кокетничает.
Коди улыбнулся.
— Не думаю.
Я с сожалением посмотрела на Романа.
— Я пообещала Коди, что сегодня вечером встречусь с ним и еще одним нашим общим другом.
Молодой вампир мазнул рукой.
— Забудь об этом. Ступай и повеселись.
— Да, но… — Я умолкла и бросила на Коди многозначительный взгляд в стиле Джерома и Картера. Мне не хотелось отпускать Коди одного, боясь, что он станет жертвой охотника на вампиров, но сказать это при всех было невозможно. — Возьми такси, — наконец сказала я. — Не ходи пешком.
— О'кей, — машинально ответил он.
Слишком машинально.
— Я не шучу, — предупредила я.
— Да-да, — пробормотал Коди. — Может быть, ты его и вызовешь?
Я возвела глаза к нему, а затем вспомнила о присутствии Сета и ощутила неловкость. Мы все строим планы, а он… Что делать? Пригласить его с нами или отправить с Коди?
Словно прочитав мои мысли, Сет громко заявил:
— Ладно, ребята, еще увидимся. — Затем повернулся и пошел, не дав нам раскрыть и рта.
— Он что, чокнутый? — через несколько секунд спросил Коди.
— Нет. Просто он такой человек, — объяснила я, думая, что до сих пор представляла себе Мортенсена совершено неправильно.
— Странный тип… — Роман повернулся ко мне. — Ну что, вы готовы?
Я быстро забыла о Сете. Мы с Романом пошли в ресторанчик напротив «Изумрудного города» и сели в отдельной кабине. Я заказала свою обычную стопку водки, а он — бренди.
Когда напитки принесли, он спросил:
— Там был человек, к которому я мог бы вас ревновать?
Я фыркнула.
— Для ревности вы еще недостаточно хорошо меня знаете. У вас нет на меня никаких прав. Так что не торопитесь выхватывать пистолет.
— Пожалуй, — согласился Роман. — И все же знаменитые писатели и молодые симпатичные партнеры по танцам — завидная компания.
— Коди не так уж молод.
— Достаточно молод. Он ваш близкий друг?
— Да, довольно близкий. Но, если хотите знать, романтических отношений между нами нет. — Воспользовавшись тем, что мы сидели близко, я шутливо ткнула Романа кулаком в ребра. — Оставьте моих знакомых в покое. Давайте поговорим о чем-нибудь другом. Расскажите мне о лингвистике.
Я сказала это не всерьез, но Роман объяснил, что его специальность — классическая филология. Он хорошо знал этот предмет и рассказывал о нем так же умно, весело и иронично, как флиртовал. Я с жадностью слушала его объяснения, наслаждаясь возможностью поговорить о теме, которая была мало кому близка. К несчастью, мне самой приходилось помалкивать, иначе моя осведомленность в этом предмете могла бы вызвать подозрения. Разве сотрудница книжного магазина могла на равных разговаривать со специалистом в данном вопросе?
Во время этой лекции мы с Романом продолжали касаться друг друга руками, предплечьями и даже ногами. Он не пытался поцеловать меня, за что я была ему благодарна, вступать на опасную территорию не следовало. Для меня это стало идеальным свиданием: интеллектуальная беседа и легкий физический контакт, с которым суккуб мог без труда справиться. Мы разговаривали так непринужденно, словно вместе читали интересную рукопись.
Наши напитки закончились в мгновение ока. Не успела я опомниться, как мы очутились на улице и стали договариваться о следующем свидании. Я пыталась отнекиваться, но протесты звучали слабо. Он продолжал настаивать на свидании без всяких дуэний. Я стояла рядом с Романом, наслаждаясь его близостью, и сама удивлялась тому, насколько мне хотелось снова увидеться с ним. Беда заключалась в том, что все мои встречи с хорошими парнями неизменно заканчивались одинаково: я оставалась одна. Глядя на Романа, я понимала, что хочу избавиться от одиночества, хотя бы ненадолго.
Поэтому я согласилась снова встретиться с ним, не обращая внимания на внутренний голос, уговаривавший этого не делать. Лицо Романа засияло, и я подумала, что поцелуя в губы мне избежать не удастся. От этой мысли мое сердце заколотилось.
Но, похоже, моя прежняя дурацкая болтовня о нежелании заводить прочную связь сделала свое дело.
Он просто взял меня за руку и провел губами по щеке, вряд ли это можно считать поцелуем. Через минуту Роман исчез в темноте, а я пошла к дому, до которого было полквартала.
Добравшись до двери, я обнаружила прикрепленный к ней листок с моим именем, написанным красивым каллиграфическим почерком с нажимом. От ужасного предчувствия по спине побежали мурашки. Вот что там было:
Джорджина, вы красивая женщина. Настолько красивая, что могли бы заставить пасть даже ангела, в последнее время такое случается редко. Но эта красота дается вам без усилий, ведь вы способны сделать себя какой угодно. К несчастью, вашему большому другу подобная роскошь недоступна. А жаль, потому что после случившегося сегодня это ему очень пригодилось бы. К счастью, он занят именно тем бизнесом, который позволяет исправить ущерб, нанесенный его внешности.
Я уставилась на записку как на ядовитое насекомое. Конечно, подписи не было. Я сорвала листок с двери, вбежала в квартиру, схватила телефон и без промедления набрала номер Хью. Речь в записке могла идти только о нем: Хью был моим единственным «большим» другом, занимавшимся «именно тем» бизнесом.
Телефон звонил до тех пор, пока не включился автоответчик. Расстроенная, я набрала номер его мобильника.
После трех гудков ответил незнакомый женский голос.
— Можно Хью Митчелла?
Последовала долгая пауза.
— Он… сейчас не может говорить. Кто его спрашивает?
— Джорджина Кинкейд. Я его подруга.
— Джорджина, я слышала, как он называл ваше имя. Меня зовут Саманта.
Это имя ничего для меня не значило, а времени ходить вокруг да около не осталось.
— Пожалуйста, я могу с ним поговорить?
— Нет… — Голос у нее был убитый. — Джорджина, сегодня днем кое-что случилось…
11
Больницы отвратительные места, холодные и стерильные. Настоящее напоминание о бренности смертной жизни. При мысли о том, что Хью попал в больницу, меня тошнило, но я крепилась, спеша по коридору к палате, номер которой назвала Саманта.
Перевязанный и разукрашенный синяками, Хью спокойно лежал на кровати. Его длинное тело было облачено в халат. Рядом с кроватью сидела блондинка и держала его за руку. Когда я ворвалась в палату, она с удивлением подняла глаза.
— Джорджина, — слабо улыбнувшись, пробормотал Хью. — Спасибо, что заскочила.
Сбитая с толку блондинка — видимо, та самая Саманта — начала изучать меня. На вид этой стройной девушке с глазами лани было лет двадцать. Судя по ее силиконовому бюсту, я поняла, что она и есть та самая секретарша с работы Хью.
— Все в порядке, — заверил ее Хью. — Это моя подруга Джорджина. Джорджина, это Саманта.
— Привет. — Я протянула ей руку, и девушка приняла ее.
Ее рука оказалась холодной, и я догадалась, что бедняжка нервничала не из-за встречи со мной, а из-за случившегося с Хью. Это было трогательно.
— Милая, ты не оставишь нас Джорджиной на минутку? Может быть, выпьешь что-нибудь в кафетерии? — Его голос прозвучал мягко и участливо.
Когда мы встречались по вечерам в пивных, Хью говорил совсем по-другому.
Саманта с тревогой посмотрела на него.
— Я не хочу оставлять тебя одного.
— Я не буду один. Нам с Джорджиной нужно поговорить. Кроме того, у нее… э-э… черный пояс по карате, так что со мной ничего не случится.
Пока девушка думала, я за ее спиной скорчила Хью гримасу.
— Надеюсь, все будет в порядке. Если я понадоблюсь, позвонишь мне по мобильнику, ладно? Я тут же вернусь.
— Конечно, — пообещал Хью, целуя ее руку.
— Я буду скучать по тебе.
— А я по тебе еще больше.
Она поднялась, еще раз бросила на меня нерешительный взгляд и вышла.
Я посмотрела вслед Саманте, а потом заняла ее место рядом с Хью.
— Чересчур сладко. Аж зубы заболели.
— Не издевайся. Она не виновата в том, что ты не можешь завязать прочные отношения со смертными.
Его слова прозвучали довольно невинно, но причинили мне сильную боль, поскольку все мои мысли были поглощены Романом.
— Кроме того, — продолжил он, — она немного расстроена из-за случившегося днем!
— Кроме того, — продолжил он, — она немного расстроена из-за случившегося днем!
— Могу себе представить. О боже, — видел бы ты себя.
Я внимательно осмотрела его раны. Под бинтами угадывались швы, здесь и там виднелись синяки и кровоподтеки.
— Могло быть хуже.
— Серьезно? — Я подняла бровь.
Видеть в таком состоянии бессмертных мне еще не приходилось.
— Конечно. Во-первых, меня могли убить, но не убили. Во-вторых, не только ты умеешь лечить себя. Видела бы ты, в каком состоянии меня сюда привезли. Теперь придется что-то придумать, чтобы врачи не удивились скорости моего выздоровления.
— Джером знает об этом?
— Конечно. Я позвонил ему, но он уже сам все почувствовал. Думаю, явится с минуты на минуту. Он тебе не звонил?
— Нет, — призналась я, предпочитая пока умолчать о записке. — Что случилось? Когда на тебя напали?
— Я мало что помню. — Хью попытался пожать плечами, хотя в лежачем положении сделать это было довольно трудно. Я догадалась, что он уже не раз рассказывал это другим. — Я вышел выпить кофе. На автостоянке больше никого не было. Когда я вернулся к машине, этот… кто-то откуда-то выпрыгнул и бросился на меня. Без предупреждения.
— Кто-то?
Хью нахмурился.
— Я не успел его рассмотреть. Скажу только одно: малый оказался здоровый. И сильный. По-настоящему сильный. Намного сильнее, чем можно представить.
Хью и сам был не из слабаков. Конечно, ничего особенного он со своим телом не делал, но хрупкостью явно не отличался.
— Почему он остановился? — спросила я. — Кто-нибудь вас увидел?
— Нет. Не знаю, почему он не закончил свое дело. На все про все ушло не больше минуты. А потом он был таков. Меня нашли и оказали помощь только через четверть часа.
— Ты говоришь он. Это был мужчина?
Он сделал еще одну попытку пожать плечами.
— Не знаю. Просто у меня сложилось такое впечатление. С таким же успехом это могла быть знойная блондинка.
— Да? Может быть, допросить Саманту?
— Если верить Джерому, мы вообще никого не должны допрашивать. Ты разговаривала с Эриком?
— Да… Он обещал что-нибудь разузнать. Кроме того, Эрик подтвердил, что охотники на вампиров не могут убить ни тебя, ни меня. Во всяком случае, он никогда о таком не слышал.
Хью задумался.
— Этот тип не убил меня.
— Думаешь, он пытался?
— Во всяком случае, малый явно хотел что-то сделать. Похоже, если бы он мог, то убил бы меня.
— Он не мог, — послышалось у меня за спиной. — Я же говорил, что охотники на вампиров могут тебя оглушить, но не убить.
Услышав голос Джерома, я вздрогнула и обернулась. И вздрогнула еще раз, увидев рядом с ним Картера.
— Предоставим Джерому играть роль адвоката дьявола, — сострил ангел.
— Джорджина, что ты здесь делаешь? — ледяным тоном спросил демон.
У меня отвисла челюсть. Когда ко мне вернулся дар речи, я спросила:
— Как… как вы это сделали?
Картер был одет так же жалко, как всегда. Если Даг и Брюс выглядели, словно играли в группе стиля «грандж»,[35] то ангел — словно его из этой группы турнули. Он лукаво улыбнулся мне.
— Что именно? Искусно намекнул на статус Джерома? Честно говоря, таких реплик у меня пруд пруди.
— Нет. Я не о том. Я не чувствую вас… не ощущаю… — Я видела Картера, но не чувствовала мощных вибраций… ауры… в общем, того, что обычно излучают бессмертные. Внезапно повернувшись к Джерому, я поняла, что не ощущаю и его излучения тоже. — И вы… Я не чувствую никого из вас. И тогда вечером тоже.
Ангел и демон обменялись взглядами.
— Мы можем маскировать свою ауру, — наконец, ответил Картер.
— Это что, выключатель, на который вы нажимаете?
— На самом деле все немного сложнее.
— Во всяком случае, для меня это новость. А мы с Хью тоже можем делать такое?
— Нет, — одновременно ответили Джером и Картер. Потом Джером уточнил: — На это способны только бессмертные высшего ранга.
Хью сделал слабую попытку сесть.
— Почему… вы это делаете?
— Джорджи, ты так и не ответила на мой вопрос, — явно избегая ответа, напомнил Джером и посмотрел на беса. — Я же велел тебе не вступать в контакт с остальными.
— Я и не вступал. Она сама пришла.
Джером обратил взор на меня. Я выудила из сумки таинственную записку и протянула ему. Демон прочитал ее без всякого выражения и передал Картеру. Когда ангел закончил чтение, они снова загадочно переглянулись, и Джером сунул записку во внутренний карман пиджака.
— Эй, это мое!
— Больше нет.
— Тогда не лгите мне, что это всего-навсего охотник на вампиров! — огрызнулась я.
Темные глаза Джерома уставились на меня.
— С какой стати мне лгать? Этот тип по ошибке принял Хью за вампира, но, как ты сама заметила, Хью убить нельзя.
— Я думаю, этот малый знал, что Хью — не вампир.
— Да? Почему ты так решила?
— Записка. Тот, кто написал ее, знает, что я умею трансформироваться. Знает, что я суккуб. Если так, то он может знать, что Хью — бес.
— Он знал, что ты суккуб, и поэтому не напал на тебя. Он знал, что не может тебя убить. Однако насчет Хью он не был уверен и поэтому решил воспользоваться возможностью.
— Точнее, ножом. — Я снова вспомнила выражение, что демон лжет каждый раз, когда шевелит губами. — Я слышала байку о том, как какой-то охотник-любитель гоняется за людьми с колом, потому что другого не умеет. А теперь выясняется, что он знал обо мне и бросился на Хью с ножом.
Картер подавил зевок и стал защищать версию Джерома.
— Может быть, он быстро учится. Расширяет выбор оружия. Ведь нельзя оставаться любителем всю жизнь. Даже современные охотники на вампиров, в конце концов, умнеют.
Я ухватилась за подробность, о которой до сих пор никто не вспомнил.
— Ребенку известно, что вампиры не выносят солнечного света. Хью, в какое время суток на тебя напали?
Лицо беса приобрело странное выражение.
— В конце второй половины дня. Перед заходом солнца.
Я бросила на Джерома торжествующий взгляд.
— Этот тип знал, что Хью — не вампир!
Джером прислонился к стене и стал отряхивать слаксы, на которых не было ни пылинки. Сегодня он походил на Джона Кьюсака, как никогда раньше.
— Ну и что? Всем смертным свойственна мания величия. Он убил вампира и решил избавить наш город от всех остальных представителей нечистой силы. Это ничего не меняет.
— Не думаю, что он смертный.
Джером и Картер обвели взглядами палату, а потом посмотрели на меня.
— Продолжай.
Я проглотила слюну, слегка польщенная таким вниманием.
— Вы сами говорили, что высшие бессмертные могут передвигаться незамеченными. Но этого малого никто из нас не чувствовал. Посмотрите на повреждения Хью. Эрик сказал, что смертные не могут причинить существенного… — Я прикусила язык, поняв, что проболталась.
Картер негромко засмеялся.
— Черт побери, Джорджина! — Джером резко выпрямился. — Я же просил: предоставь это дело нам! С кем еще ты говорила?
Маскировка Джерома исчезла, и я внезапно услышала потрескивание окружавшей его силы. Это напомнило мне эпизод из одного научно-фантастического фильма, когда открылась дверь в космос и всосала в себя остатки корабля. Казалось, все бывшее в палате устремилось навстречу окутывавшей его мощи. Для меня, бессмертной, он превратился в пылающий костер энергии.
Я съежилась за кроватью, борясь с желанием закрыть глаза. Хью положил ладонь на мою руку, успокаивая не то меня, не то самого себя.
— Никому. Клянусь, больше никому. Я только задала Эрику несколько вопросов…
Картер шагнул к взбешенному демону, его лицо было ангельски спокойным.
— Полегче. Тебя почувствовали все бессмертные в радиусе десяти миль отсюда.
Джером не сводил с меня глаз, и мне стало страшно, как никогда прежде, за долгие века. А потом все исчезло. Как будто он нажал на выключатель, о котором я сказала в шутку. Джером снова стоял передо мной как простой смертный. Он тяжело дышал и потирал точку на переносице.
— Джорджина, — наконец, произнес демон. — Можешь думать что угодно, но я не пытаюсь обмануть тебя. Пожалуйста, не перечь мне. У нас есть причины действовать именно так, а не иначе. В глубине души я забочусь о твоих интересах.
Упрямая натура заставляла меня спросить, есть ли у демонов душа, но я вспомнила кое-что поважнее.
— Почему у нас? Догадываюсь, что вы имеете в виду его. — Я показала на Картера. — Что заставляет и демона, и ангела тайком прокрадываться всюду, скрывая свое присутствие? Вы чего-то боитесь?
— Прокрадываться? — с шутливой свирепостью переспросил Картер.
— Пожалуйста, Джорджи, — с нажимом промолвил Джером, показывая, что его терпение на исходе, — уймись. Если ты действительно хочешь сделать что-нибудь полезное, то постарайся не попадать в опасные ситуации. Я уже говорил это. Я не могу обеспечить тебе надежную охрану, но если ты будешь продолжать мешать мне, отправлю кое-куда, пока все не закончится. Ты вмешиваешься в дела, в которых ничего не смыслишь, и это только увеличивает риск.