Во время антракта к нам подошел потный и возбужденный Даг. Увидев меня на коленях у Романа, он сказал:
— Кинкейд, ты слишком вырядилась. — А потом подумал и добавил: — Или наоборот. Трудно сказать.
— На себя посмотри, — огрызнулась я, допивая вторую бутылку пива.
Или третью?
На Даге красовались красные виниловые брюки в обтяжку, солдатские ботинки и длинный пиджак из фиолетового бархата, оставлявший грудь обнаженной. На его голове косо сидел рваный цилиндр.
— Крошка, я принимаю участие в представлении.
— Я тоже, крошка.
Кое-кто из присутствующих хихикнул, Даг неодобрительно посмотрел на меня, но ничего не сказал и стал обсуждать с Бет количество публики, пришедшей на концерт.
Я достигла такого состояния, что собственные ощущения стали для меня главным, так иногда бывает при сильном опьянении. Голоса и звуки, раздававшиеся вокруг, превратились в какофонию, лица и цвета слились в сплошное туманное пятно. Я чувствовала только Романа. Каждый мой нерв ныл, мне хотелось, чтобы руки, лежавшие на моем животе, скользнули вверх и стиснули мои груди. Я чувствовала, как затвердели соски под тонкой тканью, и мечтала повернуться и оказаться к нему лицом.
— Туалет! — вдруг воскликнула я и неуклюже слезла с Романа. Моему мочевому пузырю оставалось только поражаться. Еще минуту назад было терпимо, а теперь… — Где здесь туалет?
Коллеги странно посмотрели на меня. Впрочем, может, мне показалось.
— Вон там, — кивнула Кейси. Она была совсем рядом, но ее голос доносился откуда-то издалека. — Ты в порядке?
— Да. — Я поправила спустившуюся бретельку. — Просто мне нужно воспользоваться туалетом. — «И оказаться подальше от Романа», — мысленно добавила я, — чтобы прийти в себя. Конечно, если такой подвиг мне еще по силам».
Роман сделал неловкую попытку подняться, хотя был пьян не меньше.
— Я провожу тебя…
— Я сам это сделаю, — быстро вмешался Даг. — Мне все равно по дороге. Пора начинать второе отделение.
Он взял меня за руку и повел через толпу к менее забитому коридору. Заметив, что я слегка спотыкаюсь, Даг замедлил шаг и помог мне.
— Сколько ты выпила?
— До концерта или уже здесь?
— Черт побери, тебя совсем развезло.
— А ты против?
— Ничуть. Как, по-твоему, чем я сам занимаюсь в свободные вечера?
Мы остановились у дамского туалета.
— Держу пари, Сет думает, что я пьяница.
— С какой стати?
— Ты хоть раз видел, чтобы он что-то пил? Чертов святоша. Ни кофеина, ни алкоголя. Дерьмо…
Темные глаза Дага блеснули. Мой лексикон его удивил.
— Знаешь, не все непьющие презирают пьющих. Кроме того, Сет беспокоит меня меньше, чем мистер Рукастый.
Я вытаращила глаза.
— Ты имеешь в виду Романа?
— Ты долго отказывалась ходить на свидания, а теперь чуть ли не залезаешь на него на глазах у всех.
— Ну и что? — с жаром ответила я. — По-твоему, я не имею права с кем-то встречаться? Не имею права делать то, что мне хочется, а не то, что нужно? — Мои слова прозвучали более горько и громко, чем следовало.
— Имеешь, имеешь, — успокоил меня Даг, — но сегодня ты не в себе. Если забудешь об осторожности, то наделаешь глупостей, о которых потом пожалеешь. Попроси Кейси или Бет отвезти тебя домой…
— Ну, ты и тип! — Я знала, что несу чушь, знала, что могу положиться на рассудительность Дага, но уже не могла остановиться. — Ты пытаешься вмешиваться и защищать мое целомудрие только потому, что я не встречаюсь с тобой и предпочитаю спать с Уорреном и другими. Если не мне, то никому, верно?
Даг побледнел. Люди уставились на нас.
— О господи, Джорджина, ты…
— Ханжа долбанный! — крикнула я. — Ты не имеешь права указывать мне! Никакого права, твою мать!
— Я не…
Я не дослушала, что он хотел сказать. Развернулась и влетела в дамский туалет — единственное место, куда можно было сбежать от этих проклятых мужиков. Закончив свои дела, я пошла мыть руки и посмотрела на свое отражение в зеркале. Меня что, действительно развезло? Щеки разрумянились, из прически выбилось несколько локонов, лоб покрылся испариной. Ничего страшного. Бывало и хуже.
Я не торопилась выходить из туалета, боясь, что у дверей ждет Даг. Говорить с ним мне не хотелось. Тут вошла женщина с зажженной сигаретой. Я стрельнула у нее одну, закурила и забилась в угол, чтобы скоротать время. Когда снова раздались звуки музыки, я поняла, что больше мне ничто не грозит.
Я вышла из туалета и тут же налетела на Романа.
— Ты в порядке? — поддержав меня за талию, спросил он. — Когда ты не вернулась, я начал волноваться.
— Да… в порядке… э-э… нет… Не знаю, — вцепившись в него, призналась я. — Не знаю, что происходит. Я чувствую себя как-то странно.
— Все о'кей, — заверил он, поглаживая меня по спине. — Все будет хорошо. Ты хочешь уйти?
— Не знаю… — Я слегка отстранилась, посмотрела в его сине-зеленые глаза, утонула в их глубине, и мне стало наплевать на все.
Я не знала, кто начал первым — это мог быть любой из нас, — но мы стали целоваться прямо в коридоре. Объятия становились все крепче. Алкоголь усиливал желание, но притуплял ощущение поглощения энергии. Должно быть, это все же происходило, потому что внезапно Роман резко отстранился и с ужасом посмотрел на меня.
— Странно… — Он провел ладонью по лбу. — Я почувствовал… У меня вдруг закружилась голова. — Он немного помедлил, а затем снова привлек меня к себе.
Так же, как поступали и все остальные. До них никогда не доходило, что это дело моих рук. Я причиняла им вред, но им было этого мало.
Эта крошечная пауза позволила мне на мгновение развеять пьяный дурман и собрать остатки здравого смысла. Что я делаю? Что себе позволяю? Каждая встреча с Романом заставляла меня выходить за рамки дозволенного. Сначала я сказала, что мы не будем встречаться. Потом согласилась встречаться время от времени. Сегодня вечером поклялась, что не буду пить, а сейчас еле стою на ногах. Целуюсь, нарушая собственное табу. И все это ведет к неизбежному…
Я представила себе, что с нами случится после секса. Роман лежит бледный и измученный, лишенный жизненной силы. Окутывающая меня энергия потрескивает, как электрический ток, а он с недоумением смотрит на меня, не догадываясь, что произошло. Это обойдется ему в несколько лет жизни. Все будет зависеть от того, сколько энергии я украду у него. Не для кого ни секрет, что некоторые небрежные суккубы даже убивали своих жертв, слишком быстро выпивая из них жизнь.
— Нет… нет… не надо.
Я оттолкнула Романа, не желая, чтобы осуществилось то, что рисовало мое воображение, но он не отпускал меня. Внезапно за его плечом я увидела идущего по коридору Сета. Заметив нас, он остановился, однако я была слишком занята, чтобы обратить на это внимание.
Я собралась уже снова поцеловать Романа, увести его туда, где мы окажемся наедине, разденемся и я смогу сделать с ним все, о чем мечтала. Еще один поцелуй… всего один, и я бы не смогла остановиться. Я слишком хотела этого. Хотела быть с тем, кого желала сама. Впервые за долгие годы.
И именно поэтому не могла дать себе волю.
— Джорджина… — не выпуская меня из объятий, начал сбитый с толку Роман.
— Пожалуйста, — шепотом взмолилась я, — отпусти меня. Пожалуйста. Ты должен отпустить меня.
— Что случилось? Я не понимаю…
— Пожалуйста, отпусти, — повторила я. — Отпусти! — Звук собственного голоса добавил мне сил и позволил высвободиться. Роман потянулся ко мне, повторяя мое имя, но я сделала шаг назади истерически завопила, после чего Роман с полным правом посмотрел на меня как на сумасшедшую: — Не прикасайся ко мне! Не! Прикасайся! Ко мне!
Я злилась не на него, а на себя, на собственную жизнь. Гнев и досада, усиленные алкоголем, вырывались из меня. Нет на свете справедливости. Разве честно, что некоторые люди живут счастливо, а все остальные нет? Что могучие цивилизации превращаются в руины? Что дети рождаются такими слабыми? Что я попала в ловушку и теперь должна целую вечность заниматься любовью без любви?
— Джорджина…
— Не прикасайся ко мне. Больше никогда. Пожалуйста, — хрипло прошептала я, а потом сделала единственное, что мне оставалось.
Сбежала. Спаслась бегством. Отвернулась и побежала по коридору, уводившему меня от Романа, Сета и зрительного зала. Я сама не знала, куда бегу, но это должно было спасти и меня, и Романа. Бегство не излечило бы мою боль, но, по крайней мере, не позволило бы причинить ее Роману.
Из-за плохой координации и отчаяния я то и дело сталкивалась с людьми, которые реагировали на это по-разному. Бежал ли за мной Роман? Я не знала. Он был пьян не меньше и тоже едва держался на ногах. Если бы я осталась одна, то смогла бы трансформироваться или стать невидимой и исчезнуть отсюда…
За дверью меня тут же окутал прохладный воздух. Я сделала глубокий вдох и осмотрелась по сторонам. Это была автостоянка позади здания, забитая машинами. Кто-то лениво покуривал марихуану, не обращая на меня никакого внимания. Дверь, через которую я только что прошла, открылась, и я обернулась, ожидая увидеть Романа. Но это оказался Сет. Лицо у него было встревоженное.
— Держитесь от меня подальше, — предупредила я.
Он поднял руки вверх ладонями и медленно пошел ко мне.
— Вы в порядке?
Я сделала два шага назад и начала рыться в сумочке.
— В порядке. Просто мне нужно… нужно убраться отсюда… убраться от него. — Я достала мобильник, собираясь вызвать кого-нибудь из вампиров, но телефон выскользнул у меня из рук. Попытки поймать его оказались тщетными, и аппарат с отвратительным стуком грохнулся на асфальт. — Тьфу, дерьмо!
Я опустилась на колени, подняла мобильник и с отчаянием посмотрела на тарабарщину, высветившуюся на экране.
— Дерьмо, — повторила я.
Сет опустился рядом.
— Чем я могу помочь вам?
Я посмотрела на него. Лицо Сета было словно в тумане.
— Мне нужно убраться отсюда. Убраться от него.
— О'кей. Поехали. Я отвезу вас домой.
Сет взял меня за руку и повел к какой-то темной машине, стоявшей в нескольких кварталах от пивоварни. За это время я смогла немного прийти в себя. Он помог мне забраться внутрь и включил двигатель. Я откинулась на спинку сиденья и сосредоточилась на езде. Вперед, назад, вперед, назад… Инерция сделала свое дело. Меня укачало.
— Остановитесь.
— Что?
— Остановитесь немедленно!
Он послушался, я открыла дверь, и меня вырвало прямо на мостовую. Когда приступ тошноты прошел, Сет немного подождал, а потом спросил:
— Теперь можно?
— Да.
Но через несколько минут я попросила его снова остановиться, и история повторилась.
— Эта езда… убивает меня, — выдохнула я, когда мы тронулись снова. — Я не могу находиться в машине. Лучше пешком…
Сет нахмурился и сделал резкий поворот вправо, от которого меня чуть не вырвало прямо в салоне.
— Прошу прощения, — сказал он.
Мы ехали еще несколько минут. Когда я была готова попросить его снова съехать на обочину, машина остановилась. Сет помог мне выйти, и я оглянулась по сторонам, не узнавая дома.
— Где мы?
— У меня.
Он впустил меня в квартиру и провел прямо в ванную, где я опустилась на колени и отдала дань унитазу. Просто поразительно, сколько жидкости помещается в человеке… Сет стоял сзади и придерживал мои волосы. Я смутно вспомнила, что высшие бессмертные типа Джерома и Картера тоже поддаются влиянию алкоголя, но могут трезветь по собственному желанию. Ублюдки…
Я не знала, сколько времени провела у унитаза, но наконец, Сет бережно помог мне подняться.
— Стоять можете?
— Кажется, да.
— Это… э-э… у вас на волосах и на платье. Наверное, вам следует переодеться.
Я посмотрела на темно-синий креп-жоржет и вздохнула.
— Волнующее…
— Что?
— Ничего. Не обращайте внимания. — Я спустила бретельки, собираясь снять платье.
Сет поднял брови и быстро отвернулся.
— Что вы делаете? — деланно небрежно спросил он.
— Хочу принять душ.
Раздевшись догола, я неловко забралась в ванну и включила воду. Сет, не глядя на меня, отступил к двери.
— Вы не упадете?
— Надеюсь, нет.
Я шагнула под струю, ахнула и прислонилась к стене. Поток горячей воды тут же привел меня в чувство. Подняв глаза, я увидела, что Сет ушел из ванной, закрыв за собой дверь. Я вздохнула и закрыла глаза, борясь с желанием встать на колени и отключиться. Роман… Ах, как было сладко целовать его. Что он теперь обо мне подумает? После того, что я сделала?
Когда я выключила воду и вылезла из ванны, дверь со скрипом открылась.
— Джорджина… Возьмите.
Сет просунул в щель полотенце и майку огромного размера, а потом снова закрыл дверь. Я вытерлась и надела красную майку с изображением группы «Блэк Саббат». Красиво…
Тут у меня зазвенело в ушах, и я снова почувствовала приступ тошноты.
— Нет! — простонала я, снова устремившись к унитазу.
Дверь открылась.
— Вы в порядке? — Сет вошел и снова стал придерживать мои волосы.
Я подождала, но ничего не вышло. Потом я неловко поднялась.
— В порядке. Мне нужно лечь.
Сет отвел меня в спальню с неразобранной кроватью королевского размера, и я рухнула на нее. Лежать пластом было приятно, хотя комната продолжала кружиться. Сет пристроился на краю кровати и стал неуверенно следить за мной.
— Извините, — сказала я. — Извините за то, что вам… пришлось все это делать.
— Не извиняйтесь.
Я закрыла глаза.
— Связи засасывают человека. Вот почему я ни с кем не встречаюсь. Это только причиняет людям вред.
— Самое лучшее в жизни всегда связано с риском причинить кому-то вред, — философски ответил он.
Я вспомнила письмо Сета о старой подруге, которую он бросал, когда писал книги.
— Вы бы сделали это еще раз? Стали бы встречаться с той девушкой? Даже если бы знали, что все кончится также?
Последовала пауза.
— Да.
— А я нет.
Я открыла глаза и посмотрела на него.
— Однажды я была замужем. — Признаться в этом можно было только спьяну. — Вы знали это?
— Нет.
— И никто не знает.
— И у вас не получилось? — после минутной паузы спросил Сет.
Я горько рассмеялась. Не получилось? Слишком мягко сказано. Я была слабой, глупой и поддалась физическому желанию, которое чуть не довело меня до катастрофы с Романом. Но в случае с Аристоном я не могла сослаться на то, что пьяна. Нет, я была абсолютно трезвой и, честно говоря, давно собиралась сделать это. Точнее, это собирались сделать мы оба.
Однажды он пришел ко мне, но в тот раз мы почти не разговаривали. Думаю, к тому времени стадия бесед прошла. Мы не находили себе места, расхаживали, отпускали короткие реплики, но не слушали друг друга. Я была сосредоточена на физических ощущениях, вызванных его присутствием. В воздухе чувствовалось такое сексуальное напряжение, что мы с трудом могли двигаться.
Я подошла к окну и уставилась в пространство, слыша, как Аристон бродит по дому. Через минуту он вернулся и остановился у меня за спиной. Внезапно его руки легли на мои плечи, это было его первое сознательное прикосновение ко мне. Мужские пальцы жгли меня огнем. Я вздрогнула, после чего их хватка стала еще сильнее.
— Лета, — сказал он мне на ухо, — понимаешь… понимаешь, я все время думаю о тебе. Думаю о том, что было бы, если бы мы… были вместе.
— Мы и так вместе.
— Ты знаешь, что я имею в виду.
Аристон повернул меня лицом к себе, посмотрел в глаза, и от этого взгляда я почувствовала, как по телу разливается тепло. Он провел руками по моей шее и взял в ладони лицо. Потом наклонился, и его рот оказался в волоске от моего. Затем он слегка прошелся языком по моей нижней губе. Это была самая нежная из ласк. Мои губы раскрылись, и я устремилась к нему, желая большего. Но Аристон слегка улыбнулся и отстранился. Его рука потянулась к пряжке на моем плече и расстегнула ее. Хитон скользнул на пол, и я осталась обнаженной.
Его глаза вспыхнули и стали изучать мое тело. Я должна была ощущать стыд и смущение, но почему-то не чувствовала их. Я была прекрасной. Желанной. Обожаемой. Могущественной.
— Я отдал бы все на свете за то, чтобы быть с тобой, — прошептал он. Его руки погладили мои плечи, грудь, талию и легли на бедра. Мать всегда говорила, что бедра у меня слишком узкие, но теперь они казались полными и женственными. — Ради тебя я мог бы убить. Дойти до края света. Сделал бы все, о чем ты попросишь. Все, лишь бы почувствовать, как ты обхватываешь меня ногами.
— Еще никто не говорил мне этого. — Я сама удивилась тому, как спокойно звучал мой голос, все внутри таяло.
За тысячу с лишним лет, прошедших с тех пор, я слышала те же слова от сотен мужчин, но тогда они казались новыми и неизбитыми.
Аристон горько усмехнулся.
— Кириакос наверняка повторяет это каждую ночь. — Зависть, звучавшая в его голосе, заставила меня вспомнить, что, хотя эти двое были старыми друзьями, их дружба больше напоминала скрытое соперничество.
— Нет. Он любит меня глазами.
— А мне этого мало.
И тут я поняла, что у женщин есть власть над мужчинами. Это было весело и одновременно удивительно. Женщины правили не в стране, не в доме, а в спальне. Среди мокрых от пота простынь. Осознание этого возбудило меня сильнее любовного эликсира. Я затрепетала от наслаждения. Наверное, именно это открытие позже позволило силам ада сделать меня суккубом.
Я протянула дрожащие руки и начала снимать с него тунику. Пока я раздевала Аристона, он стоял неподвижно, но каждая клеточка его тела сгорала от желания. Когда я стала изучать, чем его тело отличается от тела Кириакоса, дыхание Аристона участилось. Я гладила его кончиками пальцев, слегка прикасаясь к загорелой коже, рельефным мускулам и соскам. Потом мои руки спустились к паху. Аристон негромко застонал, но не сдвинулся с места, продолжая ждать моего согласия.