Я хотел сообщить вам последние сведения, так как именно вы показали мне район университета. Прошу прошения за то, что не смог поговорить с вами раньше, мне хотелось бы узнать ваше мнение относительно тамошних ресторанов. Я все еще плохо знаю Сиэтл, а мой брат и невестка слишком поглощены своей загородной жизнью, чтобы рекомендовать мне рестораны, где нет блюд для детей.
Ладно, пора возвращаться к творчеству, а то не будет, чем платить за новое жилье. Как вы имели возможность убедиться, Кейди и О'Нил — господа нетерпеливые. Кстати, я не забыл про ваш экземпляр «Пакта Глазго». Вчера вечером я собирался придумать, как пооригинальней отблагодарить вас за день, который мы провели вместе, но этот вихрь в образе агента меня отвлек. Прошу прошения. Скоро вы получите свою книгу.
До свидания, Сет.Я перечитала письмо дважды. Не приходилось сомневаться, что я никогда не услышала бы от Сета столь же длинной устной речи. И столь же забавной. Это был настоящий маленький роман о Кейди и О'Ниле, написанный только для меня. Компенсация за утреннюю холодность. Если бы он сказал мне то же самое лично, я бы не выдержала.
— Невероятно, — пробормотала я, глядя на экран.
Первая половина моей души растаяла, но вторая продолжала дуться. Занятость — не помеха тактичности. Пришлось напомнить себе, что раздвоение личности — это психическая болезнь. Кроме того, мне нужно было найти Эрика и узнать у него про охотников на вампиров. Я быстро набрала ответ:
Спасибо за письмо. Думаю, еще один день без книги я как-нибудь проживу. Желаю удачи с агентом по торговле недвижимостью. Прежде чем принять предложение, не забудьте надеть презерватив. Вкусно поесть там можно у «Хана и сыновей», в кафе «Сливовый помидор» и в китайском ресторане «Лотос».
Джорджина.Я ушла из магазина, быстро забыв о Сете. Слава богу, в это время дня машин на улицах было еще немного. Двигаясь в сторону Лейк-сити, я легко обнаружила перекресток, о котором говорила девушка из «Хрустального пинцета». Найти сам магазин оказалось труднее. Лавочек в этом районе оказалось множество. Я читала вывески, пытаясь напасть на след «Аркана лимитед». Должно быть, это здесь.
Я припарковалась у входа, надеясь, что магазин работает. Расписания на двери не было, но, как только я толкнула ее, она открылась без сопротивления. Внутри стоял аромат сандала, а из стоявшей на прилавке маленькой магнитолы доносились звуки арфы. В помещении никого не наблюдалось. Я начала обходить его, восхищаясь всем подряд. Вдоль стен стояли настоящие книги по мифологии и религии, а не дешевка, которой торговал «Хрустальный пинцет», в тщательно оформленных витринах лежали украшения, в которых я узнала ручные изделия нескольких местных художников. В углах комнаты разместились предметы ритуальной утвари — свечи, курительницы и статуи, придававшие помещению слегка запущенный, но уютный вид.
— Мисс Кинкейд? Благодарю за честь.
Я отвернулась от статуэтки Белой Тары.[26] В комнату вошел Эрик, и мне пришлось взять себя в руки, чтобы скрыть удивление. Когда он успел так состариться? Когда я видела его в последний раз, Эрик тоже выглядел старовато — морщинистая темная кожа, седые волосы, — но он не сутулился, а его глаза не казались такими тусклыми. Я пыталась вспомнить, когда это было. Пять лет назад? Десять? Со смертными легко запутаться.
— Я тоже рада. Теперь вас трудно найти. Чтобы узнать это, пришлось поставить на уши весь «Хрустальный пинцет».
— Ах, вот как… Надеюсь, это было не слишком неприятно.
— Ничего, справилась. Хорошо, что вы ушли оттуда. — Я обвела взглядом тесный и полутемный магазин. — Мне здесь нравится.
— Место неказистое и не бойкое, но зато мое. Я копил деньги, чтобы было где провести остаток жизни.
Я скорчила гримасу.
— Обойдемся без сантиментов. Вы еще не такой старый.
Его улыбка стала более широкой, а взгляд — лукавее.
— Как и вы, мисс Кинкейд. Вы остались такой же красавицей, какой были, когда мы познакомились. — Он отвесил мне короткий поклон, нагнувшись ниже, чем можно ожидать от человека с больной спиной. — Чем могу служить?
— Мне нужна информация.
— Конечно. — Он показал на столик у прилавка, где в данный момент лежали книги и стоял красивый резной подсвечник. — Садитесь, выпейте со мной чаю, и мы поговорим. Если только вы не торопитесь.
— Нет, время у меня есть.
Пока Эрик заваривал чай, я очистила стол, аккуратно сложив книги на пол. Когда он вернулся, мы перекинулись парой светских фраз и сделали по глотку. Но меня одолевало нетерпение. Мои пальцы бродили по краям чашки, а ноги непроизвольно отбивали непонятный ритм.
Наконец, я затронула тему, которая меня волновала.
— Мне нужно знать об охотниках на вампиров.
Будь на моем месте кто-нибудь другой, вопрос прозвучал бы странно. Но Эрик только кивнул.
— Что именно вас интересует?
— Все. Их привычки. Как их можно распознать. В общем, все, что знаете.
Осторожно держа чашку, он откинулся на спинку стула.
— Я думаю, что охотниками на вампиров рождаются, а не становятся. Если можно так выразиться, способность убивать вампиров — это дар. — Затем Эрик поведал кое-какие подробности, о которых я уже знала от Питера.
Вспомнив о Коди, который чувствовал, но не видел своего преследователя, я спросила:
— Может быть, у них есть какие-то особые способности? Например, умение оставаться невидимыми?
— Насколько я знаю, нет. Конечно, некоторые бессмертные это могут, но охотники на вампиров — вряд ли. В конце концов, они всего лишь смертные, несмотря на свой странный талант.
Я кивнула. У меня была такая способность, но я редко ею пользовалась. Возможно, преследователь Коди являлся невидимым бессмертным, решившим пошутить? Нет. В таком случае Коди обнаружил бы его с помощью чувства, которым были наделены все мы. Но, с другой стороны, охотника на вампиров он тоже должен был обнаружить. Это свидетельствовало в пользу гипотезы Питера, что преследователь существовал только в воображении Коди.
— Могут охотники на вампиров причинить вред кому-нибудь другому? Демонам… или другим бессмертным существам?
— Бессмертному вообще очень трудно причинить вред, — задумчиво ответил Эрик. — Некоторые представители сил добра — например, могущественные священники — могут изгонять демонов, но не в силах вредить им постоянно. Правда, я слышал о смертных, которым удавалось взять духа в плен, но не более того… Я не говорю, что это невозможно. Просто я о таком не знаю. Согласно моим ограниченным сведениям, охотники на вампиров могут причинять вред только вампирам. И никому другому.
— Я ценю ваши ограниченные сведения больше, чем подтвержденные факты.
Эрик посмотрел на меня с любопытством.
— Но это не тот ответ, которого вы ждали.
— Не знаю. В последнее время мне довелось услышать много нового. Вот я и подумала, что в этом нужно разобраться.
Вполне возможно, что Джером сказал правду: смерть Дьюана оказалась делом рук фанатичного охотника на вампиров, а предупреждение, данное Хью и мне, было всего лишь данью учтивости, продиктованное желанием избавить нас от чувства неловкости. И все же я не могла выбросить из головы мысль, что Джером обладает какой-то неведомой нам информацией и что Коди преследователь не почудился.
Наверное, вид у меня был недовольный, потому что Эрик с явной неохотой предложил:
— Знаете, я могу заглянуть в дополнительные источники. То, что я не слышал об охотниках, способных причинить вред другим бессмертным, еще не значит, что их не существует.
Я кивнула.
— Спасибо. Буду очень признательна.
— Возможность помочь такому человеку, как вы, для меня награда. Если хотите, я поищу, всю имеющуюся информацию об охотниках на вампиров. — Он сделал паузу и продолжил, тщательно подбирая слова: — Если бы такой человек существовал, об этом знали бы местные оккультные сообщества. Ему пришлось бы покупать припасы, задавать вопросы. Такие создания не могут остаться незамеченными.
Тут я замешкалась. Джером велел нам соблюдать осторожность. Я была уверена, что он не одобрил бы мою инициативу, а мою беседу с Эриком можно было расценить именно так. Но если бы я наняла осведомителей, все выглядело бы по-другому. Сбор информации — не то, что мои собственные поиски опасного человека.
— Спасибо и за это тоже. Мне пригодится все, что вы сумеете найти. — Я допила чай и поставила на стол пустую чашку. — Думаю, мне пора.
Эрик встал.
— Спасибо, что выпили со мной чаю. Такую женщину, как вы, мужчина может увидеть лишь во сне.
От завуалированного намека на старое поверье о том, что суккубы посещают только спящих мужчин, я рассмеялась.
— Спасибо и за это тоже. Мне пригодится все, что вы сумеете найти. — Я допила чай и поставила на стол пустую чашку. — Думаю, мне пора.
Эрик встал.
— Спасибо, что выпили со мной чаю. Такую женщину, как вы, мужчина может увидеть лишь во сне.
От завуалированного намека на старое поверье о том, что суккубы посещают только спящих мужчин, я рассмеялась.
— Эрик, вашим снам ничто не угрожает.
Он ответил мне улыбкой.
— Приходите через несколько дней, и я расскажу, что мне удалось узнать. Я угощу вас чаем.
Обведя взглядом пустой магазин и вспомнив, что во время моего визита нас не потревожил ни один посетитель, мне захотелось помочь его бизнесу.
— Прежде чем уйти, я хочу купить у вас немного этого чая.
Эрик посмотрел на меня с благодарностью: похоже, он понял мои намерения.
— Я всегда считал вас поклонницей черного чая. Или как минимум кофеина.
— Иногда не мешает встряхнуться. Кроме того, ваш травяной чай без кофеина действительно очень хорош.
— Я передам эту похвалу моей подруге. Она готовит смеси, а я их продаю.
— Она ваша гёлфренд, да?
— Нет, мисс Кинкейд, просто подруга.
Он подошел к полке за кассой, где лежало несколько сортов чая. Расплачиваясь, я обратила внимание на некоторые украшения, лежавшие под стеклом. Одно из них привело меня в восторг. Это было тройное ожерелье цвета персика. Речной жемчуг перемежался медными бусинками и кусочками сине-зеленого стекла. В его центре находился медный анх.[27]
— Это тоже произведение одного из местных художников?
— Работа моего старого друга из Такомы. — Эрик вынул ожерелье из футляра и положил на прилавок. Я провела пальцами по красивым гладким жемчужинам немного неправильной формы. — На мой вкус, здесь многовато египетского влияния, но он хотел передать дух Афродиты и моря и создать то, что могли бы носить древние жрицы.
— Ничего столь красивого у них не было, — пробормотала я, потом перевернула ожерелье и увидела ярлык, на котором была написана внушительная сумма. Не успев подумать, я продолжила: — Многие древнегреческие города испытывали влияние Египта. На монетах Кипра изображали не только Афродиту, но и анхи.
Прикосновение к медному анху заставило меня вспомнить другое ожерелье, давно исчезнувшее в пыли веков. Оно выглядело проще: всего одна нитка бус, чередовавшихся с крошечными анхами. В утро нашей свадьбы его принес мне муж, прокравшись в мой дом сразу после рассвета, такой смелый поступок был для него нетипичен.
Я отругала его за неосторожность.
«Что ты делаешь? Ты увидишь меня после полудня… а потом будешь видеть каждый день!»
«Я должен был отдать тебе это еще до свадьбы. — Он поднял в воздух нитку бус. — Они принадлежали моей матери. Я хочу, чтобы сегодня ты надела их».
Он наклонился и надел бусы мне на шею. Когда его пальцы коснулись моей кожи, я почувствовала тепло, от которого стало покалывать тело. Тогда мне было пятнадцать лет, и я не понимала природы этого ощущения, но очень хотела понять. Ныне я, умудренная опытом, знала, что так проявляются первые признаки сладострастия. Но там было что-то еще. То, чего я не поняла до сих пор. Подобие вольтовой дуги.[28] Ощущение чего-то большего, чем мы сами. Неизбежности близости.
«Ну вот, — сказал муж, застегнув бусы и вернув мои волосы на прежнее место. — Теперь ты само совершенство».
Больше он не произнес ни слова. Но этого и не требовалось. Его глаза сказали мне все, о чем я должна была знать, и я затрепетала. Никто, кроме Кириакоса, не обращал внимания на слишком высокую дочку Мартанеса, дерзкую на язык и сначала что-то говорившую, а потом думавшую. (Трансформация помогла решить одну из этих проблем, но против второй оказалась бессильна). Однако Кириакос всегда слушал меня и следил за мной так, словно я была кем-то другим, более искусной и желанной, подобно прекрасным жрицам Афродиты, которые все еще проводили свои ритуалы вдали от глаз христианских священников.
Мне хотелось еще раз испытать его прикосновение, но я поняла это только тогда, когда неожиданно дл себя самой схватила Кириакоса за руку, положила ее себе на талию и привлекла его к себе. Он удивленно раскрыл глаза, но не отстранился. Мы были почти одного роста, так что наши губы соединились без всякого труда. Я прислонилась спиной к теплой каменной стене и оказалась зажатой между стеной и Кириакосом. Я чувствовала все его тело, однако этого было недостаточно. Совсем недостаточно.
Наш поцелуй становился все более страстным, но соединение губ не могло преодолеть разделявшее нас томительное расстояние. Я снова передвинула его руку и заставила приподнять край юбки. Его ладонь коснулась моей гладкой плоти, а затем сама собой спустилась чуть ниже. Я выгнулась, желая, чтобы он прикасался ко мне сразу всюду.
«Лета! Ты где?»
Ветер донес до нас голос сестры. Она была еще не очень близко, но могла появиться с минуты на минуту. Мы с Кириакосом отпрянули друг от друга, задыхаясь и слыша бешеное биение собственных сердец. Он смотрел на меня так, как никогда не смотрел прежде. В его глазах бушевало пламя.
«Ты уже была с кем-то другим?» — с изумлением спросил он.
Я покачала головой.
«Тогда как ты… Я не представлял, что ты на такое способна».
«Я быстро учусь».
Кириакос улыбнулся и прижал мою руку к губам.
«Вечером, — прошептал он. — Сегодня вечером мы…»
«Вечером», — кивнула я.
Он попятился. Его глаза продолжали гореть.
«Я люблю тебя. Ты моя жизнь».
«Я тоже люблю тебя». — Я улыбнулась и посмотрела ему вслед. Через минуту снова послышался голос сестры:
«Лета!»
— Мисс Кинкейд…
Голос Эрика заставил меня вернуться к реальности. Я очнулась в книжном магазине, вдали от дома моих родителей, давно превратившегося в прах, встретилась взглядом с Эриком и подняла ожерелье.
— Это я тоже возьму.
— Мисс Кинкейд, — нерешительно сказал он, потрогав ярлычок с ценой. — Не нужно… Я помогу вам бесплатно.
— Знаю, — заверила его я. — Знаю. Просто добавьте это к моему счету. И спросите своего друга, не сможет ли он сделать такие же серьги.
Я вышла из магазина в ожерелье, продолжая вспоминать то утро и первые прикосновения любимого. Потом шумно выдохнула и выбросила это из головы. Как делала уже тысячи раз. Если не миллионы.
9
Вернувшись домой, я обнаружила, что до ночи еще далеко. К несчастью, делать мне оказалось нечего. Суккуб без светской жизни. Очень грустно. Но грустнее всего было то, что я могла бы найти себе дело, если бы не сглупила. Даг часто приглашал меня в разные места, однако сомневаться не приходилось: он проводил сегодняшний вечер в компании другой женщины, более сговорчивой. Романа я тоже отшила, несмотря на его прекрасные глаза. Я уныло улыбнулась, вспомнив его добродушное подтрунивание и непринужденное обаяние. Он был ожившим О'Нилом из романа Сета.
Подумав о Сете, я вспомнила, что у него осталась моя книга. Третий день без «Пакта Глазго»… Я вздохнула. Хотелось знать, что будет с Кейди и О'Нилом дальше. Это помогло бы скоротать вечер. Чертов ублюдок! Он никогда не вернет мне книгу. Я никогда не узнаю, что…
Внезапно я застонала и хлопнула себя по лбу. Дура! Разве я не работаю в большом книжном магазине? Оставив машину на стоянке, я пошла в «Изумрудный город», нашла кучу «Пактов Глазго», оставшихся после презентации, взяла один экземпляр и пошла к кассе, за которой сидела моя знакомая Бет.
— Ты можешь ее размагнитить? — спросила я, положив книгу на прилавок.
— Конечно, — ответила Бет, притянув ее к себе. — Давай свою дисконтную карту.
Я покачала головой.
— Я ее не покупаю. Просто беру на время.
— А это можно? — поинтересовалась она, отдавая мне книгу.
— Конечно, — солгала я. — Заместителям заведующего можно.
Несколько минут спустя я показала свой приз Обри, на которую он не произвел ни малейшего впечатления, и начала наполнять ванну. Пока текла вода, я проверила, нет ли мне сообщений. Ничего не обнаружив, я начала разбирать почту, которую забрала по дороге. Там тоже не было ничего интересного. И слава Богу. Я разделась и погрузилась в ванну, стараясь не намочить книгу. Обри запрыгнула на тумбочку, прищурилась и стала следить за мной, явно удивляясь тому, что кто-то может по доброй воле не только погружаться в воду, но и пребывать в ней так долго.
Я подумала, что в качестве компенсации за лишения могу прочитать больше пяти страниц. Когда закончилась пятнадцатая глава, я обнаружила, что начала три страницы следующей. Можно было с чистой совестью дочитать и ее. Когда и эта глава закончилась, я вздохнула и откинулась на борт ванны, чувствуя себя довольной и усталой. Книги — это настоящее благословение. Удовольствия столько же, сколько и от оргазма, но возни меньше.