– О, ты везёшь меня в лес. Зашибись, – выдала она, когда я свернул в пролесок.
– Нет, я везу тебя в ресторан. Здесь есть одно неплохое место с шикарным видом.
Остановившись и припарковав машину, я обошёл её и открыл ей дверь. Протянув руку, я почувствовал, что одной ногой отбиваю нервную чечётку.
Когда из салона машины вылезла её стройная нога на высоченной шпильке, я потерял дар речи. Она проигнорировала мою руку, просто вышла и внезапно оказалась очень близко и непривычно высоко. Я посмотрел ей в глаза и мысли куда–то разбежались. Потом я вспомнил, кто я, и что здесь делаю.
– Пошли.
Она отошла от машины, и я закрыл дверь. Снова с надеждой протянув ей руку, я испытующе посмотрел на неё.
Для чего я всё это затеял? Я сам не знаю. Наверное, этот разговор мне нужен. Нам нужен.
ГЛАВА 14
– Ты знаешь французский?
Я улыбнулся и кивнул. Похоже, ей это понравилось.
– Что ты делал в том клубе? – спросила она, а потом фыркнула, – Только не говори, что запустил свои лапы по всей Европе.
– La Petite Palace? Нет, это не мой клуб. Я приехал отдохнуть с друзьями.
Я пожал плечами, и откинулся на кресле. Она пристально посмотрела на меня, а потом её взгляд скользнул сверху вниз и обратно. К нам подошёл официант и спросил, что мы будем заказывать.
– Алиса? Ты будешь есть? – она отрицательно покачала головой.
Я посмотрел на неё, оценил степень её подвыпитости, и решил взять инициативу в свои руки:
– La femme sera un dessert et cafй latte.
– Qu'est–ce que le dessert, vous кtes intйressй?
– Avez–vous une tarte aux pommes?
– Oui.
– Prendre, – сказал я, улыбнувшись.
Она не сводила с меня глаз, пока я говорил. Если быть предельно точным, то она просто уставилась на мои губы и нагло пожирала их глазами. Мне безумно захотелось, чтобы она начала делать это не только глазами.
Тело, стоп! Разум, за работу.
Отдав себе мысленную команду, я пододвинулся к ней ближе и вытянул руки.
– Итак, – спокойно сказал я, и довольно хмыкнул, увидев, что она заёрзала на стуле.
Смешная.
– Итак, – поддразнила она меня.
– Алиса, я никогда не рассказывал тебе о том, что женат. Тебя это интересует? – спросил я, наблюдая за её реакцией.
– Откровенно говоря, меня больше не интересует то, что связано с тобой, – раздражённо буркнула она.
– Тогда, почему ты злишься? – я оглядел её, насколько позволял столик и скатерть на нём.
– Я не злюсь.
– Алиса, я не слепой, – я фыркнул, – И я знаю тебя вдоль и поперёк.
– То, что ты меня трахал, ещё не значит, что ты меня знаешь, – она придала лицу невозмутимости и изящно повела плечом.
Этот жест вызвал волну смеха, и я расхохотался в голос:
– Да, ты точно злишься. Ты всегда ругаешься, когда злишься.
– Саша, ты попросил час. Строго говоря, ты не попросил, а поставил меня перед фактом – тебе нужен час, чтобы со мной поговорить. Время тикает. Меня ждёт муж.
– Это тот, который оставил тебя, разодетую как шлюху и заведённую до чёртиков, в ночном клубе? – я недовольно нахмурился, и пообещал выбить зубы её Никите, если такое повториться ещё раз.
Как можно быть таким слепым? Это его юность или просто ему уже голову отбили на льду? Она прижималась к нему всем телом, а он просто взял и ушёл куда–то по своим делам. Это же не нормально.
– О, ты опять принялся за оскорбления. Как приятно, когда маски сняты, и можно видеть истинную сущность человека, – прошипела она, прищуриваясь.
Я рыкнул, а потом собрался с духом, и начал говорить:
– Ладно. Да, я не говорил тебе, что женат. Откровенно говоря – я и не должен был, потому что мой брак давно развалился и последние два года до приезда в Таллинн, я занимался разводом. Бывшая жена хотела отсудить у меня всё и забрать ребёнка. И ей почти это удалось.
Её глаза округлились. Я сделал глоток кофе, который уже начал остывать и немного поморщился. Потом, я продолжил:
– Когда я познакомился с тобой, мы как раз пришли к соглашению. Я оставляю ей недвижимость в Санкт–Петербурге, половину бизнеса и получаю возможность видеть дочь два раза в месяц. И в августе я уехал именно для того, чтобы подписать это соглашение.
Она начала моргать и сделала глоток воды, в точности копируя мои недавние движения. Как у неё так получается?
– Я знаю, что Серёжа, – я запнулся, и быстро вдохнул, – Сказал тебе о дне рождении. Даты совпали чисто случайно, – я сделал паузу, – Он ничего не знал о разводе. Я не привык делиться проблемами ни с кем, и всегда справлялся с ними сам.
– Тем не менее, ты сразу же бросился в объятия Кристины, когда понял, что со мной ничего не выгорит, – поддела она меня.
Видимо, в самолёте я сильно её раздраконил. Одним ужином не отделаешься.
– Я пытался тебе объяснить, – развёл руками я в примирительном жесте.
– Плохо пытался.
– Ты не дала мне шанса, – я решил пойти другим путём, и ткнул в неё пальцем.
Лучшая защита – это нападение, так обычно говорят.
– Чушь! Я дала тебе шанс, когда припёрлась среди ночи к тебе в гостиницу и призналась в любви, – завопила она, её щёки залились румянцем, а в глаза подозрительно заблестели, – Вместо этого, я обнаружила там полуголую бабу, в твоей, сука, рубашке!
– Не ори!
Она вздрогнула. На нас уставились посетители ресторана. Опустив глаза на белоснежную скатерть, Алиса начала теребить её краешек под столом. Тут на стол опустилась чашка с густой белой пеной и коричным сердечком на ней. А потом появился кусок пирога с запечёнными дольками яблок. Я невольно улыбнулся, вспоминая, как мы сидели с ней в Кадриорге в той уличной кафешке.
Это была моя первая и единственная прогулка по парку. Вместе с ней.
– Ощущение дежавю, не правда ли? Merci, – поблагодарил я официанта, и он удалился.
Алиса сглотнула, а потом растянулась в удивительной мечтательной улыбке.
– Почему ты улыбаешься?
– Скажи что–нибудь на французском, – ответила она, поднимая глаза.
В них уже начал светиться тот самый удивительный огонь, который присущ только ей. От её взгляда, меня начало окутывать приятное тепло, и я сказал:
– Chacun est entraоnй par sa passion.
Она напряглась всем телом, и едва уловимо дёрнулась на стуле.
– Ещё, – попросила она, и её зрачки расширились.
– Face а la vйritй.
– Ещё, – она прикрыла глаза.
Я чуть не растёкся под столом, и вцепился в своё бедро, чтобы немного прийти в себя.
– Je t'aime, – я заглушил это признание, отпивая свой остывший кофе.
Под столом звонко стукнули её коленки. Я готов поклясться, что она сейчас накалена до предела. Неожиданно для меня она выпалила:
– Саша, я не хочу изменять Никите. Он не заслужил этого.
Я попытался взять себя в руки, и отвлёкся на скатерть, приглаживая её рукой.
– Разведись, – вырвалось у меня, и я посмотрел на неё.
– Д–д–для чего? – она опять стала заикаться.
– Чтобы не делать того, чего не хочешь делать, – смог выдавить из себя я, перед тем, как мой голос окончательно сел от возбуждения.
– То есть, ты настолько уверен в своей неотразимости? – она вскинула бровь, и я оказался на грани.
Собираясь с силами, я отпил ещё кофе и попытался придать телу более–менее расслабленную позу.
– Нет, я просто знаю, что произойдёт дальше, – сказал я.
– И что же? – она прищурилась, и отставила пирог в сторону.
– Ты изменишь ему. И причинишь боль.
– Чёрта с два! – взвизгнула она, – Даже не думай.
Мне стало смешно. Мы оба знали, к чему всё приведёт. Женева слишком маленькая для нас двоих, да что уж там – весь мир маленький, при желании. Я не выдержал, опустил руку под скатерть и дотронулся до её ноги. Она вздрогнула и снова заёрзала на стуле.
Твою дивизию! Так нельзя…
– Алиса, это не я думаю о сексе, с тех пор как увидел тебя в самолёте.
– Гонишь, – выругалась она и попыталась отодвинуться, но у меня длинные руки.
Это правда.
– Ну да, немного приврал. Я тоже об этом постоянно думаю, – я подмигнул ей, и она невинно покраснела, – И готов поспорить, что не я один.
Она одёрнула мою руку, и я разочарованно убрал ладонь от неё подальше. Потом зазвонил мобильник. На весь ресторан и голосом Ивана Дорна.
Она полезла в сумочку и победно вытащила оттуда телефон. Я прислушался к её разговору.
– Да! Да, всё хорошо. Я просто… Знакомую встретила.
Я растянулся в улыбке и прикрыл рот рукой, чтобы не заржать.
– Никита, всё в порядке. Я скоро буду, – она по–детски грозно посмотрела на меня.
– Я тебя тоже, – сухо сказала она, и переключила внимание на меня, – Мне пора, Саша.
Я пожал плечами и попросил счёт. Выходя из ресторана, я снова накинул на неё свой пиджак, и пробормотал что–то невнятное. Когда мы сели в машину, и она сказала название гостиницы, я думал только о том, что мне делать дальше. И имею ли я вообще право на какие–либо действия?
– Я заеду, завтра в два, – сказал я, когда она собралась выходить из машины, – Если ты не будешь ждать меня, я поднимусь к тебе в номер.
– Ты не знаешь, в каком номере я ост… – начала она, но сразу перебил:
– Ты не знаешь, в каком номере я ост… – начала она, но сразу перебил:
– Мне не составит труда узнать.
***
Когда я добрался в особняк, был второй час ночи. В гостиной шумно гоготала толпа совершенно чужих мне людей. Я остановился перед большими дубовыми дверьми, а потом развернулся и ушёл на кухню. Достав из холодильника две бутылки пива, я поднялся на второй этаж и зашёл в свою спальню.
Оглядевшись, я нашёл широкое кресло у окна и подошёл к нему. Устроившись на мягком сиденье, я открыл пиво и приложился к бутылке. Когда я, сидя в полной темноте и тишине, приговорил половину, дверь за мной скрипнула. Тонкий силуэт в коротком платье подошёл ко мне и приземлился на подоконник. Я даже не взглянул в её сторону.
– Угостишь? – судя по голосу, это была Даша.
Я, молча, протянул ей закрытую бутылку с пола и она, к моему удивлению, открыла её о подоконник. Приложившись к горлышку, она спросила:
– Проблемы? Почему ты не внизу?
Я пожал плечами и откинул голову назад.
– Не хочется. Что я там не видел?
– И правда, – ехидно бросила она, – В таких местах ничего нового не происходит.
Я посмотрел на неё, но её лицо скрывалось в темноте. Только от волос отражался голубоватый ночной свет.
– Ты часто бываешь в таких местах? – спросил я безразлично.
– Бываю, – она повела плечом, и этот жест снова напомнил мне об Алисе, – Бухло, ебля, бабки. Всё, как обычно.
Когда я услышал матерное слово, слетевшее с её уст, я невольно сжал руку в кулак. Ругательство прозвучало слишком грубо, слишком пошло. Потому что, она знала, о чём она говорит. Когда ругается Алиса, это выглядит по–другому. Это больше похоже на тот неловкий момент, когда двухлетка услышал нелитературное выражение и начал повторять его без остановки. Вроде бы и плохо, но при этом звучит забавно и вызывает невольную улыбку.
Я посмотрел на неё и разжал пальцы. Вздохнув, я поднялся с кресла и подошёл к Даше вплотную.
– Зачем ты здесь?
Она отставила бутылку на подоконник. Потом придвинулась ко мне ближе, и я ощутил запах каких–то приторно–сладких духов и клубничной жвачки.
– Пытаюсь найти что–то новое, – тихо ответила она, прикасаясь губами к моему уху.
Поняв, что я ничего не чувствую, я провёл ладонью по её обнажённому бедру. Опять ничего. Тогда я раздвинул ей колени, она не стала сопротивляться. Снова пусто. Запустив руку ей в волосы, я запрокинул её голову и в лунном свете увидел, что она прикрыла глаза, предвкушая удовольствие, которое я всё равно не смог бы ей подарить. Дотронувшись до закрытых век пальцами, я провёл по изгибу её щёки, по искусственным губам и опустил глаза в вырез её платья. Я абсолютно ровно дышал, во мне ничего не всколыхнулось даже тогда, когда она вздохнула и её грудь, судя по всему тоже фальшивая, прижалась ко мне. Опустив руки, я шагнул назад. Она застыла на секунду, оставаясь сидеть на подоконнике, а потом спрыгнула с него и двинулась в мою сторону.
Ничего не говоря, она подтолкнула меня к кровати и потянулась к пуговицам на моей рубашке. Я ждал хоть чего–то, хоть какой–то искры, но не дождался даже тогда, когда она опустилась передо мной на колени и принялась расстёгивать мои брюки. Ни–че–го. Абсолютно. Ровно.
И так уже больше года.
ГЛАВА 15
Проснувшись утром, я прогулялся по дому, и обнаружил в нём библиотеку с отдельной спальней и гостевое крыло. К полудню гости стали просыпаться и спускаться вниз. Кто–то по очереди готовил завтрак, кто–то начал свой день с шампанского и пива. Встретившись на кухне глазами с Дашей, я поймал её лёгкую улыбку и удалился во двор.
Конечно, я мог бы описать красоту особняка, который арендовал Виктор. Гравий во дворе, причудливые кустарники и маленькие ёлочки вдоль дорожки, ведущей к дому. Мог бы рассказать о роскошной обстановке, антикварной мебели, персидских коврах и шкурах на полу, картинах на стенах. Но, если честно, мне настолько ровно, что я не обращаю на это никакого внимания. С таким же успехом, я мог остановиться в дешёвом клоповнике с почасовой оплатой.
Сев в машину, я отправил сообщение Алисе, предварительно узнав номер через знакомую в телефонной кампании, и решил скоротать время, поколесив по городу. Проезжая вдоль Женевского озера, я остановился у кромки воды и вдохнул прохладный воздух. Никогда не любил холод и сырость, но почему–то сейчас мне комфортно. Посмотрев на часы, я вернулся в Мерседес и поехал к гостинице.
Стоя у входа, я снова задумался о том, имею ли я право находиться здесь? Но, когда я увидел Алису, выходящую из дверей, мои мысли мгновенно рассеялись.
Да, плевать.
Сердце учащённо забилось, когда она бросила испуганный взгляд на меня. Желудок болезненно сжался, а ладони вспотели, когда она неуверенно шагнула к машине. Я со всех сил вцепился в руль, и не сдержал нервной улыбки, когда она села рядом со мной.
– Ну, здравствуй. Неожиданно.
Она уставилась на меня в удивлении.
– Я надеялся, что мне придётся вышибать ногой дверь твоего номера, – я снова забыл, что хотел сказать, потому что увидел, как тяжело она дышит. Когда я вспомнил, я продолжил, – Вашего номера. В кино это выглядит зрелищно.
– Я, пожалуй, пойду, – сказала она, схватившись за ручку двери, – И предупрежу охрану, что ты меня преследуешь.
Я моментально нажал на кнопку автоматического замка на руле, и все двери в машине заблокировались. Опять до боли знакомое ощущение, когда она хотела выйти из моего Бентли, но я не дал ей этого сделать.
– Ой, опять дежавю, – озвучил я свою мысль и тронулся с места.
– Куда мы едем? – спросила Алиса.
– На день рождения, – честно ответил я, не отрываясь от дороги.
– К кому? – её голос дрогнул.
– Скоро узнаешь.
Я нажал на проигрыватель и включил звук на полную мощность, чтобы заглушить вопли разума в голове.
Зачем я всё это затеял? Зачем я вообще сел на этот самолёт? Почему я не могу просто оставить её в покое, забыть, как любую другую. Зачем я узнал её новый номер, зачем я слежу за ней в социальных сетях? Что со мной не так?
Она стукнула по приборной панели своей маленькой ручкой, и я чуть не подпрыгнул от неожиданности.
– Ты с ума сошла? Не сломай машину. Мне её ещё в салон возвращать.
– Надо будет поцарапать её ключом. Или стекло разбить, – фыркнула она.
– Ты хоть знаешь, сколько стоит аренда? – зачем–то спросил я у Алисы.
Как будто это имеет значение.
– Мне похер, Саша, – устало сказала она, и многозначительно посмотрела на меня.
Я вздохнул, и откинулся на сиденье. Мы замолчали. Бросив короткий взгляд на неё, я увидел, что она смотрит на Женевское озеро и, судя по выражению её лица, в её голове снова гуляют какие–то мысли. Когда я свернул в сторону пригорода, она заснула, мирно посапывая во сне.
Она выглядела уставшей, привычно хрупкой и беззащитной. Удлинённые передние пряди упали на её лицо, скрывая его от моих глаз. Но я знаю, что губы у неё пухлые, и нижняя всегда немного покрасневшая, от того, что она её постоянно прикусывает. Что глаза большие и голубые, цвета топаза, но когда она злится, они темнеют и становятся ярко–синими. Я знаю каждый изгиб этого лица, мягкие скулы, ямочку на подбородке и небольшой шрам под левым глазом.
– Мне в школе булыжником сюда кинули, – радостно выпалила она и ткнула пальцем себе под глаз, сидя в позе лотоса на кровати моего гостиничного номера, – Я издевалась над одноклассником, обзывая его гандоном. Это было новое словечко, подхваченное от алкашей с улицы, и оно мне безумно нравилось, – расхохоталась она.
Ананас, так она назвала свою причёску – хвост на макушке, начал подпрыгивать, и я не выдержал, заржав, как конь. Потом я показал на своё плечо:
– Неудачная татуировка.
Алиса от удивления поперхнулась и начала кашлять.
– У тебя была татушка? – смогла выдавить из себя она, когда перевела дыхание, – А что там было? – она провела пальцами по глубокому шраму на коже.
– Голая баба. Художник попытался изобразить её лицо в момент оргазма, но оно вышло настолько зловещим, что я решил её свести в тот же день, как набил, – я посмотрел на её руку, и удивлённо заметил, что ощущаю лёгкую щекотку от её прикосновений на месте зарубцевавшейся ткани.
– Ты серьёзно?
– Да. Марганцовкой.
– Фу, – брезгливо поморщила веснушчатый нос она, – Больно, наверное, было?
– Адски, – я снова рассмеялся и притянул её к себе, окончательно запутавшись в одеяле, – Но я вытерпел.
– Мужик, – она толкнула маленьким кулачком меня в плечо, и мы вдвоём рухнули на кровать.
Я заулыбался, вспоминая. Потом повернулся к ней, она ещё спала.
– Просыпайся, – сказал я, наклонившись.
– Не хочу, – пробурчала она с улыбкой, и вжалась в сиденье.
– Просыпайся, Алиса, – прошептал ей на ухо я, – Мы на месте.
Она встрепенулась и открыла глаза. Меня снова чуть не затянуло в их голубую бездну. Не выдержав, я дотронулся до её щёки. Под моими пальцами мгновенно расцвёл нежно–розовый румянец.