Когда расторопный и молчаливый слуга сменил очередное блюдо перед рыцарем, забрав пустое, араб улыбнулся, стряхивая с бороды невидимые крошки:
— О, Аллах! Я счастлив, что у меня такой прекрасный гость, ведь нет большего счастья для хозяина, чем гость с отменным аппетитом!
Шендеман тяжело откинулся на подушки:
— Я благодарен вам, эфенди! Признаться, я ограничен во времени на период своего визита в Краков, поиски хорошего постоялого двора отняли бы у меня много времени!
Араб склонил голову в знак признательности за благодарность, а мысленно уже сделал зарубку:
«Что же ты не остановился на постоялом дворе своего Братства или у своих верных соглядатаев? Двойную игру ведешь, тевтонский пес, боишься, чтобы тебя не увидели в городе…»
— А как ваша торговля, уважаемый? — Немец, казалось, не заметил проскользнувшей искорки в глазах араба.
— О! Благодарю за вашу учтивость! Торговля идет прекрасно! Вот, новое средство завезли от клопов! Горожане охотно раскупают, говорят, что полынь плохо действует! — Он широко улыбнулся. — Но вам это будет неинтересно! Клопы, я так понимаю, вам вряд ли докучают, почтеннейший?
— Не докучают! — судорожно сглотнув, согласился рыцарь, нервно передернувшись лицом, словно в тике. — Раз в Кракове так много клопов, вас ждет огромный доход, эфенди!
— Вы себе не представляете, насколько много! — Юсуф воздел руки.
— Боюсь, что служба эмиру вам скоро станет приносить меньше прибыли! — Шендеман довольно засмеялся своей шутке. — Надеюсь, я вас не обидел, сотник?
— Мудрейший Абу Убейд рассказывал про халифа, который предложил одному человеку выбрать одно из двух платьев. Тот пошутил: «Беру оба и еще финики!» Халиф рассердился, сказал: «Смеешь шутить при мне?! Шутка — это оскорбление, используемое глупцами!» — и ничего ему не дал!
— Ты хочешь сказать, — немец затвердел лицом, желваки перекатились на скулах, — что я глупец?
— Нет, почтеннейший, — араб прищурился, — я имел в виду, что тот, кто ищет друга без недостатков, очень часто остается один! Ваши шутки для меня важнее, чем их отсутствие: и шуток, и вас…
Немец наклонился и исподлобья взглянул на Юсуфа:
— Ты же знаешь, что я тебе нужен не меньше, чем ты мне! Без меня ты не получишь Верта! Без меня ты не получишь соглашения с Братством!
— Порой соломинка ломает хребет верблюду, а одного слова достаточно для начала войны! — Юсуф примирительно развел руки. — Давайте не будем состязаться в острословии, а то я — эмир, и ты — эмир, но кто же погонит наших ослов?
— Ты прав! — Немец устало прикрыл глаза. — Мы говорили с тобой в прошлый раз о том, что война между нашими народами нас не касается! Главное, что сейчас волнует Братство, — возможность решать свои дела, и желательно делать это в относительной тишине и спокойствии! Поход на восток требует много сил и времени!
— Желаете ловить рыбку в мутной воде? — Араб понимающе улыбнулся. — Только вот рыбка может оказаться и сама охотником!
— Ты, как всегда, прав, сотник гулямов! Верт, — немец буквально выплюнул имя своего врага, — и орден, словно рыбья кость, стоят в горле Братства! Мы не можем допустить, чтобы он осуществил задуманное!
— Гораздо хуже то, доблестный фон Шендеман, что его планы теперь для нас загадка не меньшая, чем он сам!
— К чему ты клонишь?
— Он с легкостью обходит все ловушки, словно видит их наперед! — Лицо араба выказывало неподдельную озабоченность. — Я не удивлюсь, что ваш папа ему благоволит больше, чем гроссмейстеру Братства…
— Тебе ли решать, кому больше благоволит папа?! — Шендеман вскочил, опрокинув низенький столик с подносом. — Эти мерзавцы и так слишком долго пользовались благосклонностью его святейшества! С самого начала Братство, получив указание направить свои труды на восток, лишилось и могущества, и богатств!
— Вы правы, почтеннейший! — Юсуф сокрушенно покачал головой. — Когда крестоносцы так поспешно устремили свой взгляд на юг, на Константинополь, Братство не могло упустить такой шанс, как Каталаун!
Он хлопнул в ладоши, через пару секунд хлопнул еще раз, недоуменно глядя на тевтона.
— Прошу извинить меня!
Юсуф с легкостью поднялся с подушек и скрылся за бархатным пологом. Оттуда донеслась арабская речь, звук удара и звон падающей посуды. Шендеман, украдкой оглядевшись, приподнял столик и взял мешочек с деньгами.
Через мгновение появился Юсуф:
— Уснул, мерзавец!
— Я понимаю вас, эфенди! — Рыцарь уже стоял у выхода. — Хороший слуга дороже золота!
— Пустое, почтеннейший, кто гневается по пустякам, тот останется ни с чем!
Не садясь на подушки, он вежливо поклонился, давая понять тем самым, что их разговор окончен.
— Я же говорил вам, эфенди, что очень ограничен во времени! — Шендеман поклонился в свою очередь. — Надеюсь, ожидание нашей следующей встречи не затянется надолго?
Юсуф, проводив тяжелым взглядом уходящего рыцаря, удовлетворенно пошарил под столиком:
— Глупец ты, благородный фон Шендеман! Осел остается ослом, даже если он везет казну султана! Ты хочешь нас обмануть своим крестовым походом? Вы пойдете, но совсем не туда, куда рассчитывает ваш папа! И не туда, куда вы сами надеетесь…
ГЛАВА 5
— Ой, да неужели в самом деле? — открывать глаза не хотелось. — Какая дрянь только не приснится — волки, змеи, в смысле, баба-змея…
Спина ощутила твердый камень под собой. Но не холодный, а странно теплый — теперь глаза открывать уже точно не хотелось. Андрей страдальчески протянул:
— Опя-я-ять? Снова вещий сон? Ну сколько можно?
— Столько, сколько нужно, сын мой!
Андрей соскочил, как ошпаренный, но больно ударился головой о низкий потолок. Открыв глаза, он увидел, что это каменный выступ, а сам он находится в пещере. Огонь трепетавшего факела освещал небольшой участок искрящегося темного камня и того, кто сидел напротив Андрея.
— Благословите, отче!
Он в трепетном смятении опустился на колени, склонив голову, однако благословения не последовало.
— Отче?
Высокий, видно было даже по сидящей фигуре, старец с длиной седой бородой в плаще крестоносца и блестящем искусно сделанном доспехе смотрел, казалось, сквозь него.
— Может, ты сам благословишь меня, — он взглянул в глаза Андрею, отчего тому захотелось стать маленьким-маленьким, а еще лучше сразу провалиться под землю, — брат-командор?
Старик говорил без малейшей тени иронии. Андрей помялся немного и поднялся с колен.
— Вы же знаете… — он запнулся, — что я не командор…
— Знаю! — удовлетворенно кивнул головой старик. — Ты выше, чем командор, ты — Пророчество!
От такого заявления Андрей, за малым, чуть не поперхнулся. Не зная, что ответить, он не нашел ничего другого, как спросить:
— Отче, что это за Пророчество? Отец Павел…
— А, — старик заулыбался, — брат Любомир… Я помню его еще мальчишкой, которого я встретил в харчевне «Веселый окорок». Он так хотел стать рыцарем, что тайком сбежал вслед за нами. Когда я за шиворот притащил его назад к хозяину, тот сказал, что этот оболтус уже пятый раз сбегает с рыцарями, как его ни пороли, толку нет, ни на кухне, ни в хлеву — нарежет прутиков и машет ими, сражается с котлами в очаге и овцами в хлеву. Жалко, что я не успел много сделать…
— Он за эти годы сильно изменился… — Мысли в голове Андрея разбегались в разные стороны: «Так это что, выходит, первый Великий Магистр? Отец Павел мне мельком рассказывал, что когда он вступил в орден, как раз Великого Магистра убили — изменил и предал один из ближайших братьев-рыцарей…»
— Я знаю! — старик покачал головой. — Слушайся его, брат-рыцарь, он теперь дух ордена!
— Мне так вас о многом нужно расспросить, Великий Магистр…
— О чем, например? О том, почему я тебя называю братом, хотя ты такой же рыцарь, как из… — Он задумался.
— Как из дерьма пуля? — тяжко вздохнув, подыскал подходящее сравнение Андрей.
— Я не знаю, что такое пуля, но по твоему тону понимаю, что ты и сам лучше меня знаешь, что я хотел сказать! — Великий Магистр пошевелился, и кольчуга, звякнув, вселила в Андрея уверенность, что это ему не кажется. — Не забывай, тебя за хомут никто не тянул, звание командора ты принял добровольно, поэтому если превратился в наковальню — терпи, если стал молотом — бей!
— Да, — Андрей заерзал на неудобном твердом камне, — хорошо, когда определено, кто ты! А тут — и не молот, и не наковальня, а аккурат посредине, и долбят меня со всех сторон кому не лень!
— А чего ж ты не вернулся обратно, в свой мир? Ведь тебе давались шансы?
— А что я там забыл? — огрызнулся Андрей. — Кто я там? Что у меня там есть? Болезни? Жена? Пьянка?
— А здесь? — Магистр вторил ему. — Доступные женщины! Богатства! Власть! Сила!
— А здесь? — Магистр вторил ему. — Доступные женщины! Богатства! Власть! Сила!
— Ага! — Андрей скривился. — Видал я в одном месте и доступных женщин, и богатства вместе с этой властью! Кручусь здесь, как вошь на гребешке, в ожидании стрелы в спину или кинжала в бок!
— Тогда почему ты не вернулся? — Старик испытывающе глядел на него. — Там плохо, но здесь еще хуже!
— А потому! — отрезал сварливо Андрей, отвернулся и замолчал.
Крестоносец тоже надолго замолчал и прикрыл глаза. Андрей украдкой, искоса поглядывал на него: казалось, что старик превратился в статую, недвижимую и величественную.
— Великий Магистр…
— Брат Врослав…
— Брат Врослав. — Андрей, помявшись, продолжил: — Действительно ли я тот, о ком это Пророчество, о котором, кстати, мне так ничего и не известно! Сколько я ни заговаривал с братом Любомиром, он молчит, как в рот воды набрал! Хотя я не верю в это! Ну, какой из меня избранный? За это время я столько согрешил, при этом беспрестанно благословляя склоненные передо мною головы налево и направо!
— А-а-а! — Старик поджал губы. — Совесть мучает? Это хорошо! — Он удовлетворенно кивнул. — Только живая душа может страдать! А насчет избранного ты погорячился, брат Анджей, ты предполагаешь, а Господь располагает! Кого, кроме тебя самого, интересуют твои грехи и страдания? Главное, брат-командор, что ты вновь собрал в кулак орден, ты для них символ возрождения и надежда, а для врагов, которых, как ты уже понял, у нас множество, ты…
— Заноза в жо… кхм, в мягком месте! — хмуро закончил Андрей. — Это я и так понял, брат Врослав! Но Пророчество?
— Далось тебе это Пророчество! Считай, что ты оказался в нужном месте в нужное время! — Старик нахмурился. — Скажи брату Любомиру, что я ему велел рассказать тебе все!
— А если он мне не поверит?
— Поверит! Не сомневайся! Ладно! — Он хлопнул себя по коленке. — Я пришел, чтобы показать тебе кое-что! Пойдем!
Каменные коридоры, словно прорытые огромным сумасшедшим кротом или червем, тянулись бесконечно, Андрею даже показалось, что они ходят по кругу, постоянно сворачивая то в одну, то в другую сторону.
— Брат Врослав! — Андрей окликнул рыцаря, который словно механическая кукла шагал и шагал впереди, отмеряя длинными ногами нескончаемые километры подземелий. — Долго еще?
— А? — Старик встрепенулся. — Я все размышляю о том, достоин ли ты того, что тебе предначертано!
— Кх-кх! — Андрей закашлялся не столько от каменной пыли, скрежетавшей в горле, сколько от ответа Великого Магистра. — И как?
— Я думаю, достоин! Я открою тебе, где находится то, что ты ищешь! — Рыцарь внезапно остановился. — Вот! — Он указал на каменную стену. — Здесь скрыт Дом Света!
— Как это? — Андрей тупо смотрел на темный, поблескивающий камень, такой же, как и все остальные стены пещеры. — Какой Дом Света? Объясни, что это значит!
— Только дураку дается жареная рыба, умный стремится получить удочку! Мое дело указать тебе, твое дело понять! Очень многие отдали свои жизни только за то, чтобы хоть узнать, что это место существует в действительности!
— И что? — Андрей, подойдя вплотную и посветив перед собой, с сомнением еще раз оглядел низкие своды коридора. — Так все просто? Ни драконов, ни зловещих мертвецов, ни колдовских заклятий, охраняющих этот, — он пожевал, словно пробуя на вкус, — Дом Света?
— Ты что, жаждешь подвигов? — Старик рассмеялся дребезжащим смехом. — Все-таки я не ошибся в тебе!
— Нет уж, нет уж! — Андрей испуганно замотал головой. — Я ничего не жажду! Это они все, и люди, и нелюди — вурдалаки, и оборотни вместе с остальной нечистью — жаждут меня! Раз тут все так просто, то я согласен!
Факел, треснув, разлетелся снопом искр. Оставшийся огарок, больше похожий на лучину, грозился погаснуть в любой момент.
— Брат Врослав! Почему ты раньше не приходил ко мне во сне? Я думаю, ты бы плохого не посоветовал…
Крепкая затрещина неожиданно прилетела сзади, да так, что Андрей аж присел.
— Годами ты велик, брат-командор, а умом мал! Ты еще в том возрасте, что к тебе во сне должны только женщины приходить! Когда станешь таким стариком, как я, тогда и поговорим…
Факел погас, оставив Андрея в полной темноте.
— Брат Врослав! Ты где?
Ответа не последовало. Андрей, отбросив ненужный огарок, сделал маленький шажок вперед и уперся ладонью в стену.
Яркий, плазменный свет ударил в глаза, словно копейным жалом, и он почувствовал, что все его тело устремилось к нему. Вот только полет был прерван в самом начале — его рванули назад…
— Ваша светлость! Ваша светлость!
— Что с тобою, брат-командор?!
Андрей с трудом раскрыл веки и тут же их крепко зажмурил — солнечный свет безжалостно резанул глаза.
— Так это был сон…
ГЛАВА 6
— Что тебе приснилось, брат-командор?
Хриплый голос Арни было нельзя спутать ни с чем, и тут Андрея пробрало — брата Врослава нужно было расспросить о многом, а он, как последний дурак, упустил эту возможность: Великий Магистр лишь посмеялся над ним с дурацкой головоломкой про Дом Света!
— Это лишь сон! — устало прошептал Андрей, но тут же рывком проснулся, в одно мгновение стряхнув с себя остатки сонливости. «Ну, брат Любомир, берегись: душу из тебя выну!» — Где я, Арни?!
— В Притуле, брат-командор! Сейчас полдень, мы только приехали, занесли тебя в дом, и ты проснулся.
— Но как ты уцелел? Я же сам видел, как вы все, словно мертвые, упали, когда эта гадина выползла!
— Как упали, так и встали! — Арни хохотнул, поддерживая Андрея крепкими ладонями. — Я тоже сначала подумал: все, хана, это — василиск! А оказалось — нежить изначальная! Говорили старики, что жили раньше на свете белом змеелюди, про такие вещи я слышал раньше, но первый раз видел! Дай Бог, чтоб в последний! — Он истово перекрестился. — И сил она у тебя много отняла, ты ее чарам не поддался, как мы, грешные…
Оруженосец остановился, снова перекрестился и принялся дальше облачать командора, продолжая говорить с придыханием, не в силах сдержать в голосе восхищенные нотки:
— Василиск настоящий взглядом одним человека убивает, ваша светлость! Он ведь не нежить поганая, а тварь зловредная, и кровь с него течет из ран. Как из тех волков проклятых, коих вы всех порубили. Видел я рыцарей, что одного, ну двух таких зверюг убили, но чтобы сразу три десятка?! Такого никогда прежде не было, даже в бреду представить невозможно. А ты их своим мечом в пласты нарубил…
— Ничего сложного! — Андрей теперь окончательно пришел в себя и решил расставить все по своим местам. — Они сами в бойницы лезли, подставляясь под удар. И насчет неуязвимости этих тварей врали — с одного удара рассечь можно. А ужас прежде они наводили потому, что эта гадина ими управляла, к селению чародейством сгоняя, да людей обессиливала. Ты же в доме как ребенок малый был, беспомощный, Арни, свое копье еле в руках держал! А я как обычно двигался, сила имелась, ее магия на меня совсем не подействовала!
— Ах, вон оно как?! — с несказанным удивлением медленно протянул Арни, округлив глаза. Он смотрел на Андрея таким взглядом, что того оторопь взяла — такой смеси почтения, преклонения и запредельного восхищения самозваный командор никогда у своего оруженосца не видел.
— А мы все считали, что устали зело, а потому биться как следует уже не могли! Токмо святые люди злому волшебству и дьявольскому наущению противостоять способны…
— Нет и нет! Какой я тебе святой?! Ты что, нимб на мне увидел?! Просто есть одно средство! — Андрей заговорил решительно — такое мнение окружающих его чрезвычайно волновало, и загасить всеобщее обожествление требовалось в зародыше, иначе потом жизни не будет.
— Какое имеется средство? Оно тебе помогло?! — Арни даже наклонился, жадно внимая каждому слову, боясь пропустить даже вздох своего командора.
— Цепь магистра, брат!
Андрей посмотрел на свою правую ладонь, в центре которой отпечаталось почти круглое пятно ожога. Потом скосил глаза — и на плече была такая же красная характерная отметина.
— Видишь, как медальон меня обжег? Боль сильная была, какой уж тут сон или слабость?! А как голову гадине отсек, так разом сил лишился и упал. Кстати, где цепь-то? Она вроде порвалась!
— Нашли мы ее, брат-командор! — Арни округлил глаза. — Ничего, что я к ней прикасался? Не осквернил ли святыню?
— Нет! — Андрей похлопал оруженосца по плечу. — Наоборот, она тебя благодатью наделила! Только, — Арни открыл было рот, но осекся под взглядом командора, — об этом никому, а то еще другие прибегут за благодатью! А на всех ее не хватит! Кстати, долго я спал?
— Вчера целый д-день, — оруженосец заикался от благоговения, — б-брат-командор, всю ночь и утро. Крепко же тебя битва вымотала — мы все к полудню оклемались. Глянули, сколько ты волков набил, на бабу-змеюгу да обомлели. Парней наших схоронили честь по чести, молитвы прочли да сюда потихоньку тронулись. Воронье больше не летало!