Власенко, подняв сумку, подошел к вездеходу, забрался в салон.
Майор спросил:
– Если не секрет, господин прапорщик, с кем это вы мило беседовали по мобильнику, когда во все уши должны были слушать квартиру Карла Густавовича Цеймана?
Прапорщик скосился на Гончарова:
– Опять подкалываешь, командир? Не надоело?
– Никто, Петя, не собирается тебя подкалывать, так что изволь, как положено ответить на заданный вопрос.
– Есть, господин майор!
Власенко поведал о встрече Надежды с вымогателями, закончив вопросом:
– Надеюсь, ты дашь мне пару часов утрясти эту проблему?
Гончаров укоризненно покачал головой:
– И что за город? Для непосвященных, какая-то бандитская Мекка. Дать-то время защитить женщину, я тебе, конечно, дам, а один справишься?
– Не опускай меня, командир, а?
– Ладно, ладно, значит, двадцать восьмого числа в 18.00 на твоей квартире по улице Жукова?
– Да.
– Хорошо! Действуй, а теперь давай о той новости, что с твоей точки зрения может кардинально изменить обстановку.
Прапорщик уточнил:
– Не может, а меняет ситуацию. По крайней мере, объясняет ее!
– Включай шарманку, послушаем, что же такого ты услышал.
Власенко перемотал пленку записывающего устройства, работающего одновременно с включением микрофона. Нашел клавишу «воспроизведение». В салоне раздался голос хриплого мужчины:
– Валентин Савельевич? Цейман!
– Слышу, что Цейман. Что же это наши ребятки оплошали, а?
– Но кто знал, что в самое неподходящее время появится мент? Ангелу пришлось стрелять! Другого выхода не было. Маркиз ранен, наш врач утверждает, что раненому нужна госпитализация.
После непродолжительной паузы Валентин Савельевич приказал:
– Так госпитализируй его! Так, чтобы концов не найти!
– Я уже отдал распоряжение на этот счет. Сегодня в ночь Маркиз исчезнет, родственников обработаем позже.
– Отрабатывай. И учти, с утра двадцать седьмого числа наши боевики в городе должны залечь на дно. До особого распоряжения! Хазу уничтожить. Кстати, дом подключен к газовой магистрали?
– Подключен. Пока!
– Вот и отлично! В нем вполне могли обитать бомжи, тем более наших парней наверняка кто-то возле хазы видел. А бомжи народ неосторожный. Нажрались, чайник на плиту поставили и уснули, а спросонья, скажем, поутру, кто-то решил прикурить. В результате – взрыв. Это надежнее, чем вывозить оттуда все оборудование и принадлежности.
Хриплый голос проговорил:
– Я все понял.
Валентин Савельевич уточнил приказ:
– Но акцию провести в понедельник!
– Ясно.
– И повторяю, с утра двадцать седьмого июня наших в городе не должно быть ни слышно и ни видно. В воскресенье у меня в муниципальном центре встреча с избирателями.
Хриплый голос хихикнул:
– Будете говорить о разгуле бандитизма и национализма в городе?
– Да, Карл Густавович, именно об этом, и о том, что действующая власть либо не может, либо не желает навести порядок. Его наведем мы! Там кое-какую статистику по преступности заместитель Поликарпова сбросит, хороший доклад получится. Ну а после, где-то через недельку, еще волну погромов пустим, на этот раз против вьетнамцев. И так до выборов. Это должно принести нам успех. Должно! Кстати, надо бы начать подыскивать человека со стороны, чтобы полностью рассчитать наших парней. Как считаешь, Карл Густавович?
Хрипловатый голос Цеймана ответил:
– Я думаю, если заплатить Ангелу и приподнять его в смысле какой-нибудь должности, то он сам решит все проблемы. Это удобнее и тем, что он останется под рукой и под полным моим контролем. Одно неверное движение, и...
Валентин Савельевич не дал договорить помощнику и казначею:
– Я понял тебя. Согласен! А милиция серьезно отрабатывает РОД?
Цейман хихикнул:
– Как же иначе, если мы работаем под них!
– Да! Петру Федоровичу Миткину не позавидуешь! Но хватит разговоров. Выполняй поставленную задачу и до утра двадцать восьмого июня никакой связи. Мне надо подготовиться к встрече с избирателями. В понедельник доложишь по Маркизу, хазе и группировке.
– Я все понял, удачи вам, Валентин Савельевич!
– Тебе того же, отбой!
Разговор оборвался.
Майор сидел задумавшись. Прапорщик, приглушив звук, закурил. Гончаров спросил:
– Что-нибудь интересное еще будет?
– Только то, что Цейман свяжется с Ангелом и передаст приказ прибыть к нему сегодня в 20.00, соблюдая прежние меры безопасности. Наверное, поставит задачу по взрыву здания да передаст деньги.
– Возможно. Вместе с Цейманом в квартире кто-нибудь находится?
– Да! Есть кто-то. К кому-то старик обращается, но тот ни разу голоса не подал. Шаги слышались, голоса нет!
– Но он присутствует!
– Да!
Прапорщик взглянул на майора:
– И что думаешь по поводу телефонного разговора «уважаемых» Карла Густавовича с неизвестным Валентином Савельевичем?
Гончаров, глядя в зеркало салона, поправил волосы:
– А то, что все встало на свои места!
– Выборы?
– Они самые. Сейчас июнь, конец июня, а в сентябре первый тур на пост губернатора области. Поликарпов, действующий глава администрации, видимо, пользуется поддержкой местного населения, а некий Валентин Савельевич очень хочет сместить Поликарпова и занять его место. Используя для этого организованную им же дестабилизацию в областном центре, при этом грамотно строит действия собственной боевой группировки под действия местного отделения «Русского освободительного движения». Тоже назвали организацию, от нее на километр смердит шовинизмом и национализмом. Вот Миткин и расплачивается за свою глупость. А для милиции это РОД – просто находка. Она будет крутить ребятишек из этой организации, пока те не сознаются во всем, даже в причастности к убийству Улофа Пальме, несмотря на то что большинства из них в то время еще и на свете не было. Так, с этим ясно. Теперь надо узнать, что за мразь метит на место Поликарпова. Но это не проблема. Дуй в ближайший киоск «Союзпечать» и купи несколько последних номеров местной прессы! А я тут обдумаю план наших дальнейших действий.
Глава 8
Прапорщик вернулся минут через десять, неся охапку газет. Сел на переднее сиденье:
– Вот, вся местная пресса, что оказалась в киоске, видел бы ты, как на меня посмотрела продавщица!
Майор улыбнулся:
– Представляю! Красивая продавщица, молодая?
– Для меня это теперь безразлично!
– Да что ты, Влас!
– Вот и что! И хорош, командир, базарить, чего искать-то в этой макулатуре будем?
Гончаров объяснил:
– Раз до выборов осталось мало времени, то где-нибудь обязательно промелькнет статья о нашем Валентине Савельевиче! Ее и ищем!
Офицерам спецназа не пришлось долго копаться в прессе. Уже во вчерашнем номере центральной областной газеты, на первой странице, была размещена статья под громким названием «Переславль в тисках национал-бандитов». И фотография имелась кандидата в губернаторы господина Стародубова Валентина Савельевича. Именно он давал журналисту объемное интервью, напечатанное на первой полосе.
Гончаров проговорил:
– Так, так! Вот и обозначился босс! Ну-ка ознакомимся, что он думает по поводу того, что сам и организовал. Ну конечно, во всем винит действующую власть, которая своими руками, вернее, распоряжением нынешнего главы администрации области взрастила в Переславле фашистскую РОД. А как отвечает на вопросы, Петь? Если не знать, вполне поверишь этому мерзавцу. И главное-то в том, что тактику он выбрал беспроигрышную. Вот, послушай: «Я, Стародубов, если народ окажет мне доверие возглавить область, клянусь собственной жизнью прекратить бандитский беспредел. Я знаю, в отличие от погрязшего в коррупции националиста Поликарпова, как навести порядок. Причем исключительно законным путем! Я обещаю избирателям, что все преступники, повинные в гибели невинных людей, окажутся на скамье подсудимых. Обещаю!» – Ну и далее подобная хреновина, даже, сука, о семье Шариповых не забыл. Ты смотри, он, оказывается, собирался назначить Марата начальником милиции общественной безопасности!
Майор отбросил в сторону газету:
– Итак! Заказчик убийства определился. Но остаются неизвестными непосредственные исполнители массовых убийств, в том числе и расправы с семьей Рустама. А их надо удавить в первую очередью. Вопрос, как выйти на этих ублюдков? Через Ангела? Сомнительно. Он, при доказанном участии в последнем погроме и убийстве милиционера, вполне может быть не в курсе дел с Шариповыми. Так через кого, Влас?
Прапорщик, не задумываясь, ответил:
– Через Цеймана. Во-первых, Стародубов до понедельника запретил связываться этому Карлу с ним, значит, сам не позвонит. Во-вторых, Цейман в курсе всех бандитских дел, ибо на него кандидат в губернаторы переложил всю грязную работу. Ну и в-третьих, обработав Цеймана, мы ничем не рискуем. Кроме Ангела, который сейчас рыдает над гробом своей самим им же уничтоженной молодой супруги, никто из бандитов прямого доступа к Карлу Густавовичу не имеет. Следовательно, его исчезновение, хотя бы в первые сутки, наружу не всплывет. А суток нам хватит, чтобы, имея информацию, завалить всю банду Стародубова вместе с ними.
Прапорщик, не задумываясь, ответил:
– Через Цеймана. Во-первых, Стародубов до понедельника запретил связываться этому Карлу с ним, значит, сам не позвонит. Во-вторых, Цейман в курсе всех бандитских дел, ибо на него кандидат в губернаторы переложил всю грязную работу. Ну и в-третьих, обработав Цеймана, мы ничем не рискуем. Кроме Ангела, который сейчас рыдает над гробом своей самим им же уничтоженной молодой супруги, никто из бандитов прямого доступа к Карлу Густавовичу не имеет. Следовательно, его исчезновение, хотя бы в первые сутки, наружу не всплывет. А суток нам хватит, чтобы, имея информацию, завалить всю банду Стародубова вместе с ними.
Гончаров, выслушав прапорщика, задумался. Через несколько минут проговорил:
– Да, ты прав! Вопрос, как проникнуть к нему в квартиру, чтобы он не успел подать сигнал тревоги?
– А Ангел? Он же должен прибыть к Цейману в 20.00.
– Значит, похороны его супруги не сегодня?
– Да черт его знает! Может, не сегодня, а может, свезет тихо из морга на кладбище свою бывшую благоверную – и дело с концом. Но раз в 20.00 он должен быть у шефа, то будет обязательно.
– Предлагаешь войти с ним?
– Почему нет?
– Потому что мы не знаем, как поведет себя Ангел при фактическом захвате. И будет ли он один? В квартиру, понятно, зайдет один, а вот до двери? Нейтрализация охраны – ненужный шум, способный встревожить профуру Цеймана. Да и время позднее. Ночью отловить всех членов банды практически невозможно, а уничтожить – тем более. Надо обрабатывать Цеймана немедленно! Вот только как проникнуть к нему в квартиру? Так, чтобы он и вякнуть не успел!
Прапорщик проговорил:
– Использовать соседа?
И сам же отверг предложение:
– Не пойдет, как и косяк под работников ЖЭКа, сантехников, почтальона. Все это лабуда. А вот... штучку одну применить можно!
Майор поинтересовался:
– Что за штучку?
Власенко спросил:
– Ты в детстве подлянки устраивал соседям?
– Нет. Какие еще подлянки?
– Скучно жил, командир, а мы вот с детдома убегали да в новых домах, других не было, шухерили малость!
– Ты можешь короче?
– Короче? Ты готов обрабатывать Цеймана?
– Я готов обрабатывать Цеймана, а вот что придумал ты?
И вновь прапорщик улыбнулся:
– Устроить Цейману подлянку! В результате которой двери сами перед нами откроются!
– Ничего не понимаю!
– Идем, там все поймешь, но нужны спички!
– Посмотри в бардачке.
В багажном отделении спичек не оказалось, но у майора в накладном кармане рубашки нашлась пара деревянных зубочисток. Он показал их Власенко, спросив:
– Это пойдет? Или ты решил поджечь что-нибудь?
– Для поджога у меня зажигалка есть, а зубочистки пойдут! Дверь нам откроют, следует продумать, что делать дальше!
Обсудив план обработки Цеймана, офицеры покинули машину и направились к четвертому подъезду дома № 38 по улице Маршала Конева, заходя к нему не напрямую, а с флангов, от соседних подъездов. Вскоре оказались у солидной металлической двери сейфового типа.
Майор спросил:
– И что дальше?
Прапорщик указал ему наверх:
– Поднимайся этажом выше и жди меня.
– А ты?
– А я подлянкой займусь.
– Ну, Влас, смотри!
– Да чего смотреть, проверенный способ.
Командир штурмовой группы поднялся на седьмой этаж, прапорщик подошел к двери Цеймана, нажал кнопку звонка, тут же зафиксировав ее в постоянно работающем положении обломком зубочистки. Звонок начал издавать непрекращающийся вызов. Это не могло не подействовать на обитателей квартиры № 242.
Вскоре дверь приоткрылась, что через зеркало, опущенное ниже перил, наблюдал Власенко. За солидной цепью показалась круглая физиономия крепкого парня. Он осмотрел площадку. Звонок же продолжал звонить. Охранник перевел взгляд на кнопку сигнала и увидел обломок зубочистки. Он выдернул деревянный стержень, покачав головой, еще раз осмотрелся и закрыл дверь.
Прапорщик проговорил:
– Порядок! Теперь посмотрим, как охранник среагирует на вторую попытку! Спустимся ниже. Как только этот молчун начнет возиться со звонком – захват и проникновение в квартиру! Впереди, как положено, иду я!
Майор утвердительно кивнул головой, произнеся:
– Ну не я же?
На что прапорщик заметил:
– Резонно, а главное логично. С чего бы майору идти первым, когда рядом есть подчиненный прапорщик.
Гончаров посоветовал:
– Меньше болтай, больше работай. Долго в подъезде светимся.
– Иду!
Влас повторил манипуляцию со звонком.
Дверь вновь открылась, из глубины помещения послышался уже знакомый хрипловатый голос:
– Да прекрати ты, наконец, этот бардак!
Голос адресовался охраннику.
Тот, не снимая цепи, попытался, как накануне, вытащить зубочистку, но на этот раз прапорщик постарался загнать ее так, что вытащить ее одним движением высунутой из-за преграды руки было невозможно. Пришлось охраннику выйти в коридор. И тут же на него набросился Власенко, мгновенно обезвредив крепким шейным захватом. Мгновение – и от пережатия сонной артерии парень потерял сознание. Прапорщик, а следом и майор проникли в квартиру. Гончаров тут же перерезал все провода, имеющиеся на стене выхода, включая кабели сигнализации и городского телефона. Введя охраннику через шприц-тюбик дозу сильнодействующего снотворного препарата, офицеры, пройдя коридор, ворвались в кабинет Цеймана. Тот от неожиданности словно окаменел, что позволило спецназовцам сблизиться с ним. Власенко приставил к его виску глушитель пистолета «ПММ», встал рядом с ним, майор же присел на кресло сбоку от столика совещаний. Устроившись поудобнее, спросил:
– Ну что, господин Цейман, провалилась ваша со Стародубовым идея скомпрометировать Поликарпова целой чередой кровавых зверств, любое из которых гарантированно тянет для вас на пожизненное заключение? И это в лучшем случае. Более вероятный приговор – вышка! Ее еще никто не отменял. Мораторий введен – да, но он может быть и снят в любое время. И единственное, на что может надеяться смертник, это на то, что ему перед расстрелом не забудут сделать успокаивающий наркотический укол и надеть на череп мешок!
С дрожью в голосе Цейман пробормотал:
– Кто вы? И зачем все это мне рассказываете?
Майор ответил:
– Кто мы, тебе, ублюдок, знать необязательно. Теперь о главном, кто конкретно убил семью Шариповых? Это первый вопрос, и мой тебе совет – отвечать правдиво, иначе... ты догадываешься и сам. Я жду ответа.
Цейман понял всю обреченность своего положения. Он не мог просчитать, почему оказался в этом положении, но угрозу ощутил каждой клеткой своего тщедушного тела. Реально смертельную угрозу. Поэтому рассказал все, что знал о случае на прудах в бывшей заповедной зоне, закончив:
– Это Гетман, старший бригады, не сдержал нажравшихся своих подчиненных. Никто не хотел не то что убивать семью офицера милиции, но и приближаться к нему. Гетман проявил пьяное своеволие, за что понес заслуженное наказание. Он был расстрелян моим помощником.
– Доказательства смерти этого Гетмана?
– Место захоронения. Тело, при необходимости, можно достать со дна озера. И оно еще будет узнаваемо!
Майор удовлетворенно кивнул головой:
– Будем считать, на первый вопрос ты ответил. Второй вопрос – кто кроме Гетмана убивал семью подполковника?
– Двоих, защищаясь, пристрелил сам милиционер. Их трупы сожгли в лесу недалеко от санатория в поврежденном джипе. Этому есть доказательства в милиции.
– Третий вопрос – кто из убийц Шариповых остался в живых?
Цейман на секунду замолчал, но Власенко ткнул глушителем в висок бандита:
– Тебе вопрос задали, гнида старая. Отвечать, тварь!
Карл Густавович встрепенулся:
– Да, да, извините, в живых остались Ангел и Дуплет.
– Фамилии, имена?
– Извините, но мы значили своих бойцов только под кодовыми именами. Гетман знал их фамилии, Ангел тоже знает, его, кстати, зовут Эдуард Рудный, он живет...
Майор прервал бандита:
– Мы знаем, где он живет! Как знаем и то, что он руководил убийством двух таджикских девочек и собственной жены, а не тот, кого ОМОН пристрелил в подъезде. Кто еще является членом банды?
Цейман начал бегло перечислять:
– Жокей, Аноха, Губа, Зуб, Кат, Рог, Бес, Жбан, Дуплет. Ну и Ангел, а также мой телохранитель, но он ни в чем не участвовал.
Майор спросил:
– А почему ты о Маркизе слова не сказал? Ночь еще не наступила, и его пока не кончили Кат с Бесом на вашей хазе, которую босс, господин Стародубов Валентин Савельевич, приказал взорвать в понедельник 28-го числа.
Шокированный осведомленностью этих неизвестных, но страшных мужчин, Цейман даже рот открыл, но тут же получил от Власа легкий удар в нижнюю челюсть с пожеланием:
– Закрой пасть, урод, здесь вафли не летают!
Майор же повторил вопрос.
Цейман попросил немного коньяка.
Получил стакан воды. Ответил: