= – Нет, я никуда не пойду! Вы же обещали мне шанс на жизнь!
= Гончаров ответил спокойно:
= – И как же я тебе его предоставлю, сидя в машине? Тебе нужна свобода? Ты ее получишь. Выходи, стрелять в тебя никто не будет.
= Цейман вышел, дико озираясь по сторонам. Он же ждал выстрела. Его не последовало. Пленников повели через кусты.
= Остановились возле небольшого участка открытой воды, за которым тянулась темная гладь трясины.
= Гончаров произнес:
= – Я обещал предоставить тебе шанс выжить, я это делаю. Точно так же, как и Ермакову, который пусть и косвенно, но виноват в убийстве семьи Шариповых. Этот шанс перед вами.
= Цейман воскликнул:
= – Но перед нами болото!
= Майор согласился:
= – Действительно, болото. И вы войдете в него. Удастся пересечь топь – будете жить, нет – сгниете на дне этой вонючей клоаки. Таково мое решение.
= Казначей забился в истерике, упав на луговину:
= – Я не пойду туда, лучше пристрелите!
= Гончаров подал знак Власу.
= Тот схватил Цеймана за шиворот.
= – Пристрелить, говоришь? С о-огромным удовольствием, сейчас я тебе, козлу, мозги в момент из башки вышибу. Причем за язык тебя никто не тянул. Сам сделал выбор!
= Прапорщик снял «Клин» с предохранителя.
= Увидев направленный в голову глушитель пистолета-пулемета, Цейман вскочил и бросился в воду, тут же уйдя в нее по грудь. Следом Шарипов столкнул в болото и Ермакова.
= Офицеры стояли на твердой земле и смотрели, как барахтались в воде, поднимая муть с топкого дна два бандита. Крики смолкли быстро, как только болото, крепко прихватив в свои объятия жертвы, затянуло бандитов под воду. Там, где ворочались тела, остались лишь пузырьки воздуха, да и те быстро исчезли. Третий этап операции был завершен.
Майор приказал выбросить в топь пистолеты-пулеметы, запасные к ним магазины, гильзы расстрелянных патронов и гранаты.
Оставив при себе снайперское оружие и табельные пистолеты «ПММ», остальное оружие и боеприпасы Власенко бросил вслед за Цейманом и Ермаковым.
Шарипов спросил:
– Что дальше, командир?
– Во-первых, уходим отсюда через деревню. Во-вторых, на трассе Влас подбирает «Ниву», следуем в город. Оставим «мерс» в гараже Цеймана, чтобы в течение завтрашнего дня не вызвать подозрения охраны. Ну и в-третьих, едем на нашем вездеходе в гости к Власенко. Там обсудим план завтрашних и последних в этом городе действий. У кого-то будут другие предложения?
Власенко, как пионер на уроке, поднял руку:
– У меня предложение.
– Говори.
– На хате жрать нечего. Только кофе, да еще кое-что по мелочи, разве что котенку и хватит!
– Ну, какие проблемы? Значит, по пути заезжаем в супермаркет и таримся тем, что только душа запросит.
Влас хитро взглянул на командира:
– Я бы от водочки не отказался.
На что получил категоричный ответ Гончарова:
– Об этом забудь!
– Понял, вычеркиваю! Ну что, едем? Чего тут у болота комаров кормить?
– Едем!
Сели в машину, майор развернул «Мерседес».
Шарипов спросил:
– Слушай, Гончар, давай-ка вспомним, из охраны санатория нас никто не видел?
– Думаю, нет, ведь в салон заглядывал сам Ермаков, а со стороны, через тонированные стекла этого «мерина», ни хрена не увидишь. Ермак мог оповестить своих людей о прибытии в коттедж Цеймана, только что это даст милиции, когда обнаружатся трупы бандитов? Абсолютно ничего. И Ермаков ничего не расскажет, сам понимаешь.
– Понимаю. Ты прав!
– А прав, значит, уходим!
Обратный путь занял больше времени из-за супермаркета, и офицеры подъехали к дому № 16 по улице Жукова во втором часу ночи двадцать седьмого июня. Поужинав и убрав за собой стол, майор Гончаров расстелил на нем карту города.
– Итак, мужики! Акцией возмездия мы лишили себя возможности передать информацию о Стародубове в правоохранительные органы. Следовательно, перед нами выбор: либо прекратить акцию прямо сейчас, либо ликвидировать Стародубова. У кого какие будут мысли на этот счет?
Голос подал Власенко:
– О каком выборе ты говоришь, Гончар? Как это прекратить акцию? Уж кто-кто, а Стародубов заслуживает одного, смерти!
Майор повернулся к Шарипову:
– Как ты считаешь, Рустам?
– Я согласен с прапорщиком. Стародубов заслужил смерть.
Гончаров ударил ладонью по столу:
– Значит, решено! Проводим завершающую акцию операции возмездия по устранению Стародубова! Прошу всех поближе к карте!
Офицеры нагнулись над столом.
Майор достал ручку, указал на квадрат, обозначающий здание, рядом площадь, объяснил:
– Завтра, вернее, уже сегодня, 27-го числа, у муниципального культурного центра устраивает встречу с избирателями господин Стародубов. Прибудет к МКЦ наш неуважаемый Валентин Савельевич часиков в 10.00, 10.30. Вопрос, как подъедет к центру. К нему два пути, к главному входу с площади и к дверям зрительного зала с противоположной стороны. Узнать это мы не сможем. Поэтому блокируем культурное заведение с обеих сторон. Смотрите.
Командир штурмовой группы передвинул ручку вверх:
– Здесь обозначен старый четырехэтажный дом. Потолки высокие, крыша тоже, а значит, и чердак подходящий. Да и расстояние от любого из трех слуховых окон до тыловой стены МКЦ не превышает 300 метров. Как раз дистанция для поражения противника из «винтореза».
Майор посмотрел на Шарипова:
– Это твоя позиция, Рустам!
Капитан согласно кивнул головой:
– Понял.
Гончаров опустил карандаш ниже отметки площади:
– А вот здесь находится строящееся высотное здание, которое сегодня, из-за выходного дня, будет пустовать. С него прекрасно виден центральный вход. Расстояние до него от стройки метров 900, но «СВДС» бьет на 1200. Это твоя, Влас, позиция.
Прапорщик приложил руку к виску, ответив:
– Есть, господин майор!
Веселость подчиненного не понравилась командиру группы:
– Ты чего раздухарился? На боевое задание выходишь, а не на прогулку.
Власенко хмыкнул:
– Тоже, нашел задание, с девятисот метров засадить пулю в башку из «СВДС»? С этой дистанции из данной винтовки можно серьгу у бабы с уха срезать!
– Так, помолчи. Будем считать, позиции выбраны. Основные позиции. Теперь о запасных, мало ли что не сработает в плане действий?
Отработали еще две позиции в качестве запасных, учитывая различные варианты возможного развития событий. После чего Гончаров приказал до семи утра всем спать.
Места в однокомнатной квартире оказалось маловато, но офицеры могли отдохнуть где угодно. Хоть среди камней в горах, хоть в снежных пещерах и уж тем более в квартире, пусть и на полу.
Командир группы поднял всех ровно в 7 часов.
После зарядки, душа и завтрака приказал, разобрав оружие, по одному спуститься на улицу, разойдясь от подъезда, и уже возле рынка ждать «Ниву».
В 8.30 майор доставил подчиненных в близлежащие к главным позициям районы. Сам же остановил автомобиль возле городского суда, откуда хорошо просматривалась площадь, подъезд в МКЦ и центральный вход. Спустя 20 минут прошли доклады Шарипова и Власенко о том, что они без проблем заняли основные огневые позиции, проверив свободу и чистоту путей отхода после акции. Вновь началось ожидание. Чтобы скоротать время, Гончаров вышел из машины, прошел к киоску «Союзпечать». На местные газеты не смотрел. На них на всех, как на одной, красовалась физиономия кандидата в губернаторы области господина Стародубова. Выбрал журнал «Цены и недвижимость». Интересно посмотреть, сколько в Переславле стоят квартиры. Это было совершенно не нужно командиру штурмовой группы. Жильем он был обеспечен, просто интересовался, от нечего делать. Пролистав страницы, слегка удивился. Цены на жилье в провинциальном, по сути, городе не намного отличались от цен на «хрущевки» на окраинах столицы, а элитные дома стоили весьма и весьма прилично. И здесь чиновники от строительства сходят с ума. Как-то командир отряда в Чечне возмутился. Ему как-то знакомый руководитель одной из московских строительных компаний назвал себестоимость жилья в среднем по столице. И получалось, что продавались квартиры в три, а то и в шесть раз дороже затрат и запланированной, кстати, неплохой прибыли самих строителей. Так кто грел руки на продаже недвижимости? Риелторы. Название-то какое ритуальное. Риелтор – ритуал! Вот кто бабки из воздуха выколачивал. Бардак, мать его. И так по всей стране. И во всем! Куда катимся? Но уж точно не от пропасти! Почему чинуши не понимают, что и они полетят в пропасть вместе с остальными, когда доведут страну до краха? Или рассчитывают спастись? Не стоит! Бесполезно! А ну их всех к черту! Что у нас со временем?
Майор взглянул на часы. Только 9.50. Еще, как минимум, час до появления объекта уничтожения. Не мешало бы знать, как объявится Стародубов? С эскортом или без? Тихо или с помпезностью? До встречи или немного припоздав для серьезности и обеспечения заполненности зала? Не мешало бы. Но не суждено. Хуже, если он прибудет, когда на улице будет толпа, и он скроется в ней. Хотя хуже ненадолго. Не удастся завалить его до встречи, завалим после, не получится здесь, ликвидируем в другом месте. Стародубов обречен, и от пули спецназа ему уже не уйти, тем более что отменить решение командира штурмовой группы просто некому. В этой акции он сам себе начальник.
Кандидат в губернаторы появился неожиданно и не там, где его ожидали люди Гончарова.
Две «Волги» подъехали с торца здания, с параллельной проспекту и прикрытой от майора улицы.
Из первой машины вышли двое и тут же направились к стене. Майор выругался:
– Черт! Там же пожарная дверь! Но почему Стародубов решил зайти в МКЦ именно оттуда? Или это был не он?
Разглядеть лица появившихся людей Гончаров не мог. Но услышал в динамике голос Власенко:
– Гончар, первый – кандидат! Отработать не успею.
И возможно, Стародубов на этот раз избежал бы гибели, если бы из второй машины его не окликнул еще какой-то мужчина, вышедший из салона в компании двух парней. В руках мужчины находился прибор, смахивающий на аппарат спутниковой связи. Стародубов остановился, а майор услышал на этот раз доклады обоих подчиненных:
– Гончар! Я Влас, цель вижу! Готов к работе.
– Гончар! Я Баскак! Объект на прицеле.
Не раздумывая, командир штурмовой группы бросил в эфир:
– Огонь!
Кандидат в губернаторы остановился на голос своего помощника, сообщившего, что того срочно по закрытому каналу вызывает Москва. Стародубов протянул руки, чтобы взять трубу, как голова его дернулась назад. Человек, находившийся рядом, подхватил тело, пораженное 9-мм пулей шариповского «винтореза», двое парней бросились вперед, создавая живой щит перед боссом, но второй, более мощный удар в голову кинул уже труп Стародубова прямо на них. Это вошла в череп бывшего кандидата в губернаторы 7,62-мм пуля мощной винтовки «СВДС» прапорщика Власенко.
И тут же майор услышал доклады:
– Я Влас – цель поражена!
= – Гончар, Я Баскак, объект уничтожен!
= Майор вновь коротко приказал:
= – Всем отход!
= И, заведя машину, медленно тронулся по улице, уходя от площади, где еще ничего не знающие избиратели начали входить в муниципальный культурный центр города Переславля. Через полчаса и Власенко, и Шарипов находились уже в салоне белой старенькой «Нивы». Офицеры были без оружия. Оно оставлено на месте применения безо всяких отпечатков и следов на позициях. Пусть теперь милиция попытается просчитать киллеров через оружие. Трофейное, захваченное у чеченских боевиков, оружие. Бесполезная это работа.
= Майор направил автомобиль к выезду из города. Покинуть его следовало немедленно, до введения местными органами правопорядка плана «Перехват», но Власенко попросил остановить машину. Майор удивленно взглянул на прапорщика:
= – В чем дело, Влас? Нам дорога каждая секунда!
= – А ты, Вадим, забыл, что у меня еще встреча с вымогателями Надежды?
= – А, черт! Забыл! Но мы тебя не можем ждать. Хотя, если...
= Власенко прервал Гончарова:
= – Не надо никаких «если». Сваливайте из города, я тут и один разберусь. И потом, думаю, раньше окончания отпуска ждать меня в отряде не следует. Жениться я решил! Вот так! Но давайте без комментариев!
= Прапорщик вышел из машины и направился в первый же проулок.
= Майор, взглянув на капитана, только и произнес:
= – Да, дела!
= – Пусть женится. И будет счастлив! Он это заслужил.
= – Кто бы спорил, Рустам! Ладно, погнали, пока менты посты не перекрыли.
= «Нива», без проблем пройдя московский пост, устремилась по шоссе в сторону столицы.
= А Власенко, используя общественный транспорт, вернулся на квартиру, что снимал у собственной невесты, Надежды! Зайдя домой, покурив на кухне, решил отдохнуть. Ночью, чего раньше никогда не бывало, он спал плохо. И причины этому не видел. Лежа на кровати, незаметно уснул!
= Разбудила его Надежда, вошедшая в квартиру, открыв ее своим ключом. Увидев спящего жениха, начала трясти его:
= – Петя! Петь! Вставай!
= Власенко очнулся:
= – А? Что?
= – Как что? Скоро должны явиться вымогатели, а ты спишь как сурок!
= Прапорщик посмотрел на часы – 17.20.
= – Ну и чего ты занервничала? Времени у нас еще уйма. Но вставать, ты права, надо. Что-то не по делу разморило меня.
= Влас встал, прошел в душевую. Под струями контрастного душа окончательно пришел в себя. Отдых пошел ему на пользу, и сейчас прапорщик чувствовал в себе силы свернуть целые хребты, а не какие-то там головы бестолковых отморозков. Оделся в спортивный костюм, вернулся в гостиную.
= Надя сидела в кресле, нервно теребя маленький носовой платочек.
= Прапорщик улыбнулся, присел перед ней на колени:
– Волнуешься?
– Да!
– А ты знаешь, что опять в городе произошло?
– В нашем городе, по-моему, каждый день что-то происходит.
– Не говори. Стародубова убили!
Прапорщик умело изобразил удивление:
– А что это за бугор?
– Как что? Это же один из кандидатов в новые губернаторы области!
– А! Ну, в этом ничего необычного нет. Ребята, рвущиеся к власти, частенько мочат друг друга. Подобное у них называется честной конкурентной борьбой!
– А потом, в санатории «Березка» в одном из коттеджей нашли гору трупов. Там же черные костюмы и дубинки. Милиция подозревает, что убитые и были теми преступниками, что заливали кровью город.
И вновь Власенко довольно умело изобразил на этот раз полное равнодушие:
– Да? Ну, раз теми, кто совершал погромы и убийства, то, как говорится, по грехам и муки.
– Значит, вам троим удалось-таки покарать целую вооруженную банду?
– А разве могло быть иначе? Я же говорил, что все будет хорошо. Но это уже прошлое. А я предпочитаю жить настоящим. Знаешь, Надя, я хочу тебе один вопрос задать.
– Пожалуйста.
Власенко потер переносицу, спросив неожиданно:
– Ты могла быть жить со мной? Ну, не как сейчас, а по-настоящему, мужем и женой. С детьми. Семьей, короче.
– Ты делаешь мне предложение?
– Да!
Надежда вздохнула, немного покраснев:
– Я полюбила тебя, Петь, и готова за тобой куда угодно, но мне надо и девочек, и маму подготовить.
– Согласен! Как разберемся с бандюками, поедем на ту квартиру. Решать главный вопрос. Как понимаешь, я должен у матери просить твоей руки?
– Сначала...
Женщина не договорила.
В прихожей прозвучал настойчивый, требовательный звонок.
Надежда вздрогнула, испуганно взглянув на офицера спецназа:
– Господи! Это они! Пришли раньше времени!
Прапорщик поднялся:
– Так, иди открывай и проводи «гостей» сюда. Как только они окажутся в комнате, в разговор вступлю я. Ты же уходишь на кухню! Все ясно?
– А ты?
– Что я? Не теряй времени, иди, открывай!
Надежда вышла в коридор, Власенко, вложив пистолет с глушителем за брючный ремень под майку, встал за створкой двери комнаты. Оттуда услышал грубое:
– Чего не открывала? Тебе сказали, что придем?
– Но вы пришли раньше!
– Без разницы! А ну идем в комнату! Я гляжу, ты решила поиграть с нами? Оборзела, сука? А ну пошла, сейчас я научу тебя вежливости.
Надежда, а следом двое парней спортивного телосложения вошли в комнату.
Один из них, повыше, рявкнул:
– Где бабки, шлюха?
Из-за двери вышел Власенко:
– Эй, чувачок! Ты бы язычок свой попридержал бы? А то ведь за базар свой ответить придется.
Парни не ожидали присутствия третьего лица и резко обернулись. Надо им отдать должное, сориентировались они мгновенно. Старший, оценив прапорщика, повернул голову к подельнику:
– Ты смотри, Вова, у этой бабенки защитник объявился!
– Вижу, Слава! Вот только с головой этот придурок не дружит, точно.
И, обращаясь к Власенко, спросил:
– Ты чего там вякнул, урод?
Вымогатели поняли, что Власенко не представляет правоохранительные органы, иначе он не был бы здесь один и без формы, а значит, этот тип штатский.
Власенко вздохнул:
– Видит бог, не хотел я насилия. Однако придется проучить вас, мальчики.
Старший брезгливо кивнул на прапорщика, продолжавшего стоять у двери:
– Сделай его, Вова! А я бабой займусь!
Но Надежда быстро выскользнула из комнаты, правда, не пойдя на кухню, а остановившись в коридоре, откуда могла видеть комнату. Старший рванулся было за ней, но также остановился. Дорогу перекрыл подельник, двинувшийся на прапорщика.
Влас не стал ждать, пока бритоголовый что-либо предпримет, и сам, сделав шаг вперед, врезал ему прямым ударом растопыренной кисти правой руки в глаза. Вопль боли стих после второго удара, нанесенного спецназовцем в горло.
Старший, Славик, не ожидал подобного поворота событий и действовал уже на автомате. Он выбросил вперед ногу, намереваясь попасть противнику в голову. Власенко прекрасно знал все эти элементарные штучки, по сути, обычной уличной драки. Он легко захватил выброшенную ногу и подсечкой сбил бандита на пол. Тут же, нагнувшись, резким ударом в солнечное сплетение заставил вымогателя широко раскрыть рот, так как дыхание было сбито напрочь, и согнуться пополам от тупой боли. Все это видела Надежда. Она вскрикнула, когда Влас ударил первого бандита, и тут же поднесла платочек ко рту. Так с платком и стояла в проеме двери. Прапорщик взглянул на нее, проговорив: