– Я же говорил! – восторженно завопил Генрих. Вскочил в стойку, растопырил пальцы. – Признавайтесь, суки, кто это сделал?!
С приездом полиции безумная больница не превратилась в чинное медицинское учреждение. Хмурый полковник Конферо выхаживал кругами по гостиной, слушал показания людей, которые ничего не видели, не слышали и не знали. Подчиненные под неусыпным оком майора Сандальи обшаривали соседние помещения на предмет колюще-режущего предмета для порчи мебели. Наши с Варварой показания были прослушаны особенно внимательно.
– Вчера ночью вы ночевали в полицейском участке, – хмуро припомнил полковник. – И на Плата-дель-Торо происшествий не было. Стоило вам вновь появиться в доме, как продолжается свистопляска.
– Прекрасный повод упечь нас за решетку, – согласился я. – Ну что ж, полковник, дерзайте.
Конферо яростно размышлял, кусая губы. Он сторонился Изабеллы, и ее это сильно напрягало. Она ловила его взгляд, но полковник избегал смотреть ей в глаза, подошел лишь однажды, бросил пару слов, обращаясь к полу, она с испугом на него уставилась, задрожали губы. Следственные действия протекали бессмысленно. Допрошенный Генрих вооружился бутылкой скотча и скрылся. Честно говоря, меня не очень интересовало, кто из горстки людей, оставшихся в доме, поднял руку на нервного пьянчужку. Изабелла, Ворген, гувернантка. Были еще садовник, которому ничто не мешало войти в дом, крошка Марио… У любого из перечисленных мог найтись повод. Полицию сказка про белого бычка тоже достала. Все формальности были соблюдены, обстоятельства усвоены.
– Душно здесь, Андрюша, – повесилась мне на шею Варвара. – Пойдем на свежий воздух…
Вечер неуклонно перетекал в ночь. Мы гуляли по дорожке, не замечая, что приближаемся к воротам. Вскоре мы стояли невдалеке от освещенного поста охраны, не имея ни малейшего желания возвращаться в дом.
– Давай пойдем в гостиницу? – предложила Варвара.
– Пойдем, – согласился я. – Но документы и деньги остались в комнате. Мы с тобой едва одеты.
Она вздохнула.
– Так давай вернемся? Заберем документы, деньги, набросим на себя чего-нибудь.
Полиция закончила свою работу и кортежем из трех машин подъехала к воротам. Охранник распахнул створы, шутливо отдал честь на польский манер. Проехала первая машина, за ней вторая. Третья преодолела зону ворот, встала, не выезжая на дорогу. Постояла. Отворилась дверца, выбрался угрюмый полковник Конферо. Помялся, направился обратно грузной походкой. Судя по всему – к нам. Мы стояли, ожидая продолжения. Он пыхтел, поводил вкруговую плечами, словно выгоняя боль из позвоночника. Сделал строгое лицо. «Серьезный гриб», – подумал я. Полковник вымолвил неласково:
– Поговорить бы надо.
– Очень внимательно вас слушаем, полковник, – отозвался я.
Он уставился на меня исподлобья, скрипнул зубами.
– Только не с вами… – и принялся напряженно рассматривать Варвару. Варвара догадалась, что следует вести себя прилично.
– Конечно, полковник, мы охотно с вами поговорим без моего невоспитанного коллеги. Давайте отойдем?
– Давайте, – проворчал Конферо. – Пойдемте ко мне в машину, там никого нет. Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь еще видел… – он бычьим взором уставился на стену зелени, загораживающую дом.
– Странно, – пожал я плечами. – Вы считаете, что, общаясь со мной, наткнетесь на глухую стену непонимания?
– Нет, коллега, – возразила Варвара. – Просто то, о чем желает сообщить многоуважаемый полковник, может осмыслить только женщина. Пойдемте, – она протопала мимо охранника и забралась в машину. Полковник, поминутно озираясь, заспешил за ней.
Я закурил, принялся нарезать круги. Охранник запер ворота, выключил свет и удалился в свою будку. Я бродил взад-вперед, по освещенной лунным светом дорожке, косился то на дорогу, то на черную стену лесополосы. «Ситроен» полковника с погашенными фарами стоял у края тротуара. Я начинал раздражаться. Чем они там занимаются?
Что-то шевельнулось на краю лесополосы. Ветра не было. От злости показалось? Нет, от злости показаться не могло. За кустами кто-то был. Я выбросил сигарету, присел на колено, сделал вид, что завязываю шнурок. При этом исподлобья косил на кусты. В кустах кто-то прятался, я готов был присягнуть! Он не мог не заметить, как полковник уединился с Варварой в машине. А полковник не хотел, чтобы этот факт стал чьим-то достоянием, кроме охранника…
За воротами хлопнула дверь, взревел мотор. Завершилось рандеву. Я быстро обернулся. Тень Варвары отделилась от «Ситроена», машина плавно двинулась в обратную сторону. Варвара уже не пропадет. А вот продвинуться на пару шагов в странном расследовании… Я перемахнул через бордюр и зашагал к кустарнику по стриженой траве. Сжал на всякий случай кулаки. Страха не было. Беспокойно шевельнулось тело в кустах. Попятилось, отступило в лес. Я ускорился, перешел на бег, влетая за деревья, уходя от превентивного удара.
Встречной атаки не было. Я очутился в плотных зарослях, застыл с занесенным кулаком, начал вслушиваться. Интуиция стыдливо помалкивала. Глухая тишина. Хрустнула ветка вне зоны доступа. Еще раз хрустнула. Поди разберись, где это. Я бросился влево, напоролся на хищный сук, душа свалилась в пятки – показалось, это нож в вытянутой руке… Я бросился вправо, вперед, назад. Плюнул на это бессмысленное занятие, начал пятиться. Варвара наверняка уже за воротами, бродит по дорожке, гадая, куда пропал ее обиженный коллега.
Я выбежал из зарослей, отдышался, чтобы не выглядеть совсем уж глупо, зашагал на исходную. Фонарь у поста не горел, но тусклая лампочка в сотнях тысяч миль от Земли исправно коптила, разбрызгивая по планете желтоватый свет. Ворота были заперты, охранник окопался в своей будке, в окне поблескивал ночник, «Ситроен» полковника уехал, Варвары нигде не было…
Кровь ударила в голову. Я завертел головой. Дорожка пустая во все концы – пусть и ночь, но все видно. Не пойдет она в дом без меня, будет ждать. Я слетал в одну сторону, слетал в другую. Замер, усмиряя тряску в груди. Ерунда какая-то. Подчеркнуто неспешно направился к будке охранника. Там она, где еще, решила зайти, скоротать минутку в приятной беседе с русскими парнями, пока меня где-то носит.
В будке охранника сидел непосредственно охранник. На кушетке посапывал второй.
– Доброй ночи, – буркнул я. Не было в будке никакой Варвары. И спрятать ее здесь негде.
– Угу, – неласково отозвался охранник. – Виделись. Вы по делу или делать нечего?
– Женщина была со мной, – сказал я. – Где она?
– Со мной она точно не была, – ухмыльнулся парень. – Вы о чем, приятель?
– Со мной была женщина, – упрямо повторил я. – Варвара Семеновна Архиреева. Не коси под дурачка, парень. Несколько минут назад она сидела с полковником Конферо в его машине. Ты видел, как они туда прошли. Женщина вышла, полковник уехал. Где она?
– А я откуда знаю? – удивился охранник.
– А какого черта ты тут сидишь? – вскипел я.
– Вот только не надо заводиться! – вспылил страж. – Свою работу я выполняю, как положено. Чего тебе надо?
Скрипя зубами, я повторил свою просьбу. Объяснил, что я отвлекся и не видел, как Варвара прошла на территорию особняка.
– А вы, приятель, бестолковый, – под одобрительный храп напарника поведал охранник. – Если бы женщина хотела войти с улицы, она бы позвонила в звоночек или просто подергала за решетку. Я бы вышел и открыл, мне не жалко. Но, знаете, дружище, не припомню, чтобы после отъезда полиции я куда-то вставал и выходил.
– Ладно, прости. – В словах охранника была железная логика. – Открывай калитку, может, она еще там.
– Да ради бога, – парень выудил ключи из выдвижного ящика и побрел из будки.
Я метался по Плата-дель-Торо. Там не горело ни одного фонаря! Пустая дорога, пустые тротуары. Архиреева, ты что, охренела? Представляя, как я ее пропесочу, я выхватил телефон, отстучал вызов. Раздались несколько гудков, по завершении которых абонент отключился. Матюкнувшись, я отстучал еще раз. Дьявол! Телефон оказался заблокирован. Я пулей пронесся мимо охранника, который курил в калитке и с интересом наблюдал за моими телодвижениями, побежал в дом…
– Господи Иисусе, вы так дышите, словно на вас вспахали колхозное поле, – ахнула Изабелла. – Опять кого-то убили?
– Не знаю, – отмахнулся я. – Не до этого. Скажите, Изабелла, у полковника Конферо есть мобильный телефон?
– Конечно, – она распахнула глаза. – А у кого сейчас его нет? Даже у бродяги с набережной…
– Продиктуйте, пожалуйста. Очень надо.
– А вы уверены, что никого не убили?
– Да не знаю я! – рявкнул я. Она обиженно надула губки. – Простите, Изабелла, ради всего святого, – взмолился я. – Дайте, пожалуйста, этот чертов телефон. Я забыл спросить у полковника одну вещь.
– Хорошо, запоминайте, – она пожала плечами и продиктовала несколько цифр, которые я тут же кувалдой вбил в память. – А может, вы все-таки…
– Хорошо, запоминайте, – она пожала плечами и продиктовала несколько цифр, которые я тут же кувалдой вбил в память. – А может, вы все-таки…
– Спасибо огромное, до новых встреч… – я полетел пулей к двери.
– Андрей Иванович, – окликнула она, – может, все же на минутку задержитесь?
Я невольно обернулся, прежде чем шмыгнуть за дверь. Как же хороша эта порочная женщина! Открыв мне дверь, она вернулась в кровать, лежала, откинув одеяло, в соблазнительной позе, разбросав волосы по подушке. Все, что было под пеньюаром, предстало так, словно пеньюара не было, она приподнялась в выжидательной позе, смотрела на меня удивленно, вопрошающе, рисуя детскую наивность, помноженную на решимость немедленно отдаться взамен… чего?
– Миллион извинений, Изабелла, – я не узнавал своего голоса. – Действительно неотложное дело…
– Но потом вы зайдете ко мне? У меня есть к вам не менее неотложное дело, Андрей Иванович.
– Зайду, – опрометчиво пообещал я. – Не забудьте запереться, Изабелла.
Я протарахтел по лестнице, вынесся из дома, побежал напрямик, плюя на чертей, окопавшихся в зарослях. Картинка у ворот не поменялась. Охранник выпустил меня, смешливо доложил, что на посту и вблизи поста происшествий не отмечено. Видимо, накурился – запер за мной калитку, убрался в свою будку.
Я был полон решимости бежать за Варварой на край света. Но толку от моего энтузиазма? Варвара по-прежнему была недосягаема. Полковник неохотно отозвался. Судя по голосу, он уже отходил ко сну.
– Раевский, – доложился я. – Тот чертов крендель из России. Десять минут назад вы говорили с моей… коллегой у себя в машине.
– И что? – помолчав, проворчал полковник.
– Меня абсолютно не волнует, о чем вы говорили. Меня волнует, где моя коллега?
И чтобы не объясняться на птичьем языке, как с охранником, я быстро поставил его в курс проблемы.
– Вы уверены, что женщина вышла из машины?
– Конечно, – заволновался полковник. – Мы поговорили, она ушла… вы же ждали ее за воротами?
– Я отвлекся, – не стал вдаваться я в подробности. Чуть не треснул телефон от злости о свою дурную голову. Сколько времени потеряно!
– Она вышла, я поехал домой, – бормотал полковник. – В управление решил не заезжать, поздно уже… Вы хотите сказать, что ваша коллега пропала на отрезке между моей машиной и воротами? Но я не заметил ничего подозрительного. Хотя темно было… Вам не требуется помощь полиции?
– Да хотелось бы! – рявкнул я. – Моя коллега лунатизмом не страдает. Либо заметила что-то странное и отправилась за ним, либо ее похитили. Либо…
Страшная мысль ударила в голову. До этой минуты я ни разу не думал о том, что Варвара не вечная. Чертыхнувшись, я оборвал разговор, начал методично обшаривать кусты вдоль ограды. Сердце колотилось, пот хлестал отовсюду. Я прошел три участка, перебежал дорогу, погрузился в неухоженные заросли у особняка, выставленного на продажу, пропахал их носом, двинулся на север…
Я очнулся у знакомой ограды, за которой мерцали светодиодные фонари, выделялись клумбы, брошенный шезлонг посреди поляны. Иллюминировал абажур под козырьком крыльца. Что-то поблескивало на застекленной веранде. Я надавил на звонок, стал подпрыгивать от нетерпения. Хлопнула дверь, мелькнула тяжеловатая фигура в коротких шортах. Женщина сбежала с крыльца, призывно виляя бедрами, зашагала по дорожке. Взялась за прутья, подалась вперед. Выдающиеся груди выбрались за пределы ограды, как телескопы, практически уперлись в меня.
– Ага, – сказала владелица похоронной компании. – Знакомая личность.
– Доброй ночи, Консуэлла. Простите, зря я, наверное, к вам заглянул… Вы не выходили из дома в последние полчаса?
– Нет, – она непринужденно засмеялась. – У меня, конечно, масса свободного времени, но постоянно следить за тем, что происходит на улице – это чересчур. Я сидела на веранде, смотрела пор… в общем, телевизор.
– Жалко, – вздохнул я.
– А что случилось? Может, зайдете, поделитесь? Вы сегодня один?
– В том-то и проблема… – цепенея от отчаяния, я в двух словах изложил свою печальную историю.
– Вот же незадача, – посетовала Консуэлла. И задумалась.
– Извините за беспокойство, – вздохнул я. – Сами понимаете, мне сейчас не до визитов. Пойду будить полицию.
– Постойте, – женский силуэт за решеткой качнулся. – Вы не очень наблюдательны, молодой человек. Помните, мы уже виделись сегодня вечером, вы появились со своей спутницей вон оттуда, – она кивнула подбородком на переулок через два участка.
– Да, конечно, я помню. Это было несколько часов назад. Уже темнело. Вы стояли у ограды. На той стороне, чуть левее, работал дворник Энрико. Клаус Липке возился со своим плющом. Они болтали…
– А машину с затемненными стеклами не помните? Она стояла вон там, – женщина протянула руку через решетку и как бы невзначай коснулась моей щеки. Я вздрогнул.
– Вы правы, Консуэлла. За воротами Долорес и Конрада стоял у тротуара черный бумер…
– Простите?
– Джип. «БМВ»… Он просто стоял. И что?
– Ну, вот, – сказала Консуэлла. – Дальше сами думайте.
– Сложновато как-то, – почесал я затылок. – Ну, хорошо, допустим, этот джип продолжал там стоять. Но почему, когда мы проходили, из него никто не вышел?.. Впрочем, на улице были посторонние. Выходит, он стоял все это время, когда мы вошли в дом, легли спать, проснулись, когда на Генриха состоялось покушение…
– Как интересно, – удивилась Консуэлла.
– Да жив он, – отмахнулся я. – Они дождались, пока уедет полиция, пока моя коллега выйдет из машины полковника, перехватили, посадили в свою машину, тронулись одновременно с «Ситроеном», а такие джипы умеют трогаться бесшумно… Ох, какой я идиот… – схватился я за голову.
– Между прочим, через час после нашего разговора я опять выходила в сад. Уже темнело. Машина на той стороне стояла. Терпеливые в ней парни.
– Теперь все ясно, – удрученно бухнул я. – И ничего не ясно. Спасибо, Консуэлла, – я отступил на шаг, благодарно улыбнулся.
– Зайдете в гости, когда все образумится? – женщина кокетливо повела бедрами.
– Конечно, – вздохнул я. – Вот если бы вы оказали мне конкретную неоценимую помощь, я бы зашел уже завтра. Клянусь. Один и без оружия, как говорится.
– Не надо без оружия, – засмеялась женщина. – Без оружия у меня вон – специалист по бассейнам трудится. Черный «БМВ» с номером 999 принадлежит местной мафии.
Я вздрогнул, остановился.
– Что вы сказали?
– Вы не ослышались.
– Но почему вы сразу?..
– Я не решалась, – насупилась Консуэлла. – Это все-таки мафия… не какие-нибудь водопроводчики. Возможно, я и сейчас совершаю ошибку, что говорю вам об этом. Машина принадлежит некоему Карлосу Басадене. Типичный гангстер. У него казино на Аваретто, несколько ресторанов, заправочных станций, парочка борделей в Южной зоне отдыха, неплохой инвестиционный бизнес в Барселоне… Конкурентов у Басадены в этом городе нет. Уже нет. Он хозяин. Поставил дело так, что несколько лет практически никого не убивает. Дружит с депутатами. Поигрывает в карты с полковником Конферо. Знает обо всем, что происходит в городе. Возможно, и о вас…
– Но зачем местной мафии похищать Варвару? – я совсем запутался. – Впрочем, вам откуда знать? Спасибо, Консуэлла. И где живет этот… угрожающе авторитетный человек?
– Реджистрато-драйв, – показала Консуэлла куда-то на север. – У него шикарный особняк – точная копия средневекового алькасара. Метров девятьсот на север, за пунктом заправки. Не советую туда ходить. Может, выяснить все опосредованно – например, через полицейское начальство?
Я не мог довериться полицейскому начальству. Полковник мог намеренно выманить Варвару, наплести ей какой-нибудь ерунды и быстро уехать. Формально к нему не придраться. Я распрощался с Консуэллой и зашагал на север. Отныне я мог полагаться только на себя.
Плата-дель-Торо оборвалась, образовалось автомобильное кольцо с четырьмя втекающими ветками. Я проигнорировал дорогу в глубь материка, отверг спадающую к морю, зашагал по третьей, параллельно береговой полосе. С правой стороны вздымались живописные скалы, слева тянулись кварталы городской окраины. Прекрасная дорога с пятью полосами движения: две в одну сторону, две в другую, пятая посередине – для аварий. Но по ночам движения почти не было. Я добрался до освещенной АЗС, поинтересовался у скучающего малого, где тут Реджистрато-драйв. Малый обвел руками вокруг себя – вот она, кормилица…
Ошибка исключалась. Я стоял за деревом посреди тенистой аллеи, засаженной эвкалиптами и рододендронами, уныло созерцал характерное здание. Подсветка озаряла островерхие готические башенки, имитацию крепостной стены, белокаменные стены со сложными архитектурными узорами, выступами, барельефами. Крохотные балкончики в шахматном порядке – исключительно для декора, сомневаюсь, что на них можно выйти и покурить. Окна, обрамленные сложным плетением, витиеватые карнизы, наличники, вычурный фасад с тяжеловесными колоннами.