– Сделаем вид, что пришли на маскарад. Так нас, если что, никто не узнает!
– Ты думаешь? – с сомнением спросила я, но тем не менее надела маску. Прорези для глаз оказались совсем маленькими, и теперь я вообще ничего не видела, но повозмущаться по этому поводу не удалось – подруга подтолкнула меня к выходу с ласковым напутствием:
– Иди давай! – после чего открыла дверь, наподдала мне, и я вылетела в сияющий зал.Шустрые тройняшки
Бал был в самом разгаре, и гости предстали передо мной во всем великолепии – настолько, насколько я могла разглядеть умопомрачительные костюмы кавалеров, восхитительные платья девчонок, их сияющие накрашенные глаза, ослепительные улыбки, обведенные блеском для губ, и яркие украшения.
Под нежный переливчатый напев «живой» музыки пары скользили по блестящему паркету ловко, как фигуристы. Лехи нигде не было – и на сердце потеплело: может, он вообще не пришел сюда? И все мои волнения и ревность напрасны?
Но потом… Потом я увидела такое, от чего приподнятое настроение смыло как губкой.
Я увидела Лиду. Она тоже была среди танцующих. Но кружил ее в вальсе не Леха, а – кто бы мог подумать! – Миха Смыш. Однако повергло меня в шок не это, а то, что на Лиде было надето.
Это был «Весенний сон». Точно такое же платье, как у меня! Абсолютная и полная копия.
Пораженная столбняком, я несколько мгновений размышляла, не снится ли мне это. А потом в панике развернулась, бросилась к раздевалке, рванула на себя дверь…
И нос к носу столкнулась с Тычинкой.
И кошмарный сон повторился. Потому что на девушке в маске тоже был надет «Весенний сон». Абсолютно такое же платье, как и на нас с Лидой.
Вынести это было невозможно.
– Зачем ты купила себе «Весенний сон»?! – в гневе бросила я подруге, сжимая кулаки.
– Это не «Весенний сон», а «Фам Фаталь», я же тебе говорила… Но только это совсем не та модель, которую я заказывала! – лепетала Танюсик, отступая и в ужасе оглядывая себя, меня и Лиду. – Курьер мне так и привез его, в чехле. Наверное, какая-то путаница вышла. А посмотреть, что внутри, я не успела – я же говорила тебе, что опаздывала! А сейчас тоже толком не разглядела – там же света нет…
Ответить я не успела: музыка стихла, и пара Лида-Миша остановилась прямо перед нами.
«Весенние сны» нашли друг друга.
Щеки Танюсика стали пунцовыми, как редиски.
А у Лиды щеки, наоборот, побледнели, как иней.
Интересно, а какого цвета стала я?
Но поразмышлять на эту тему не удалось – музыка грянула снова. Надо было что-то решать, и быстро. На балу могла остаться только одна из нас! Но никто не хотел уступить – и я понимала чувства каждой. Для Лиды это был ее первый выход в свет в Москве, а нам с Танюсиком этот бал дался слишком тяжело, чтобы сразу отступить. К тому же мы с ней были привлечены сюда личными проблемами, в которых каждая из нас любой ценой хотела разобраться!
Вот почему мы стояли плечом к плечу и бросали друг на друга сердитые взгляды. Хорошо хоть, маски скрывали наши эмоции!
– Девчонки, вы чо, сестры? – гоготали проходящие мимо незнакомые парни.
– Нет! Мы из ансамбля «Шустрые тройняшки!» – огрызалась Танюсик.
Время шло, а нас никто не приглашал. Уже все девчонки вокруг кружились в танце, одни мы подпирали стенку, как заразные. Это было так ужасно, что хотелось провалиться сквозь землю! Вернее, сквозь паркетный пол.
А потом мимо нас пронеслась пара – Кира и Сеня. Они с таким упоением вальсировали и были так поглощены друг другом, что даже не заметили нас, хотя промелькнули так близко, что развевающееся платье Киры коснулось моего подола, и до нас донесся нежный запах ее духов… Вальсирующий Сеня – это был конец света! Танюсик никогда не рассказывала мне, что Брыкало умеет танцевать! Хотя сама она в детстве занималась бальными… Я подумала вдруг, что на месте Танюсика сейчас взорвалась бы, как бомба, – и закатила бы парочке умопомрачительный скандал!
Но подруга поступила по-другому. Она сердито фыркнула, топнула ногой и, развернувшись, ринулась в раздевалку, напоследок громко хлопнув дверью. Похоже, танцевальные таланты Брыкалы стали для нее большой неожиданностью!
Нас у стенки осталось двое.
Однако напрасно я надеялась, что ко мне судьба будет благосклоннее: едва подруга исчезла, как у меня расстегнулась туфля. Пришлось наклониться и долго возиться с непослушным ремешком.
А когда я, кряхтя и отфыркиваясь, распрямилась, мимо пролетела еще одна счастливая пара – Леха и Лида… Он улыбался и что-то говорил, наклоняясь к ее маленькому красивому ушку, а она смеялась, откинув назад голову с потрясающей прической…
Вот так я узнала, что Леха умеет танцевать вальс.
Меня они не заметили – как будто я стала невидимкой. Это было ужасно. Не в силах сдержать слезы, я развернулась и бросилась в раздевалку к Танюсику – надеясь, что и за мной дверь хлопнет так же эффектно.Девушка для Холмса
Я шагнула прямо в темноту и ударилась об Танюсика.
– Я ухожу, – унылым голосом заявила подруга. – Мне здесь больше делать нечего.
– Мне тоже, – сказала я, срывая маску.
Но едва мы успели переодеться, как дверь отворилась, и на пороге возникла фигурка в платье «Весенний сон».
– Девчонки, вы тут? Отзовитесь, я вас не вижу! – попросил голос Лиды.
Мгновение поколебавшись, я ответила:
– Мы тут.
Голос предательски дрогнул, но было поздно. Лида подошла ко мне, тронула за руку:
– Сашуля, ты из-за Лехи расстраиваешься? Перестань, он любит только тебя! Пока мы танцевали, он только о тебе и говорил! Рассказывал о твоих последних приключениях. Да и сама подумай – кто я против тебя? Обычная провинциалка. А ты – знаменитость, в кино снималась, про тебя в газетах пишут, тебя по телевизору показывают.
Она говорила так просто и ласково, как будто мы уже сто лет были подругами, и оттого, что она оказалась такой хорошей, мне стало еще горше, и я наконец-то разревелась.
– У нас с ним все в прошлом! Он мне совсем не нужен, не переживай! – всполошилась Лида.
Легко ей говорить! Конечно, эти слова утешили, но не окончательно. Он-то ей, может быть, и не нужен, а вот она ему, возможно, очень даже и нужна! Потому что, если по-честному, я со всеми своими заслугами – никто против нее со всеми ее способностями! Но я собрала всю свою гордость и сказала:
– Да я и не из-за него совсем реву…
– А из-за кого? – удивились Танюсик и Лида.
– Не из-за кого, а из-за чего. Из-за платья.
– Ой, я и сама из-за этого чуть не разревелась! – воскликнула Лида. – А ведь у меня сегодня такой важный день. Я так готовилась к этому балу, так готовилась… И все насмарку из-за этого платья.
При этих словах ее голос тоже стал дрожать. А потом к нам присоединилась Танюсик…
И вот уже мы втроем стоим в темноте и брызжем слезами, как три фонтана.
А потом Лида и говорит:
– Девчонки, вам-то хорошо, вы в масках были, вас никто, кроме меня, и не узнал! А я – вся на виду. А ведь мне очень-очень нравится один парень! Но только совсем другой, не Леха.
– И кто же? – наши с Танюсиком слезы мгновенно высохли.
– Миша Смыш.
– ОН?! – потрясенно воскликнули мы. Неожиданное известие тряхнуло как током. А потом мы с Танюсиком хором воскликнули:
– Но это же здорово!
Но Лида только грустно покачала головой:
– А вот мне кажется, что он влюблен в другую… Я так надеялась произвести на него впечатление! А тут эти платья…
– Не волнуйся. Ты и так уже произвела на него впечатление, – сказала я, вспомнив химию и физику.
– И на остальных тоже, – мрачно вздохнула Танюсик.
А потом мы одновременно подвели итог:
– Думаю, мы все сегодня произвели на народ незабываемое впечатление!
Но Лида все равно сомневалась:
– Ну, не знаю… Кто я для Миши? Одна из многих. А он такой удивительный… Такой умный… Такой серьезный… И знаменитый к тому же… Мой идеал!
Мы не верили своим ушам. Вот это да! Да она просто фанатка Смыша! Потом вспыхнули сомнения – не может быть, чтобы она всерьез, наверняка прикалывается! Но нет, голос ее звучал вполне искренне. И так восторженно, как будто она готова была запеть!
– Честно вам скажу, я в него еще год назад влюбилась, когда прочитала про ваши приключения. Я сразу тогда поняла, что это парень моей мечты…
Миха? Парень ее мечты?! Я вдруг почувствовала укол ревности. Смыш всегда был своим, привычным, верным, послушным – а теперь стало ясно, что и у него может быть своя, не связанная с нами личная жизнь… Которой он, бесспорно, был достоин.
Наверное, у Танюсика появились схожие чувства, потому что и она тихонько вздохнула…
Но тут Лида снова начала всхлипывать, и мы с подругой воскликнули:
– Не реви! У Михи никого нет!
– Правда? – обрадовалась Лида. А потом снова сникла: – А почему же он тогда на мои эсэмэски не отвечает?
– Ты отправляла ему эсэмэски?! – потрясенно воскликнули мы.
– Ну да. Первая написала! Представляете? Уже целых две штуки. И все без ответа!
– Он не отвечает на твои эсэмэски??? – еще больше изумились мы с Танюсиком.
– Ну да! Вообще никакой реакции, ни на одну.
– А… что ты ему писала, если не секрет? – осторожно поинтересовалась Танюсик.
– Ну… Первый раз спросила, что нам задали по алгебре, – удрученно произнесла Лида.
Мы с Танюсиком многозначительно переглянулись. Чтобы Смыш когда-нибудь знал, что нам задают! В этом-то и был весь прикол – наш отличник умудрялся получать пятерки, никогда не записывая домашние задания!
Это-то мы с Танюсиком и объяснили Лиде:
– Он просто не знал! Сам у нас постоянно спрашивает, что задали!
– Да? Тогда ладно… – в голосе Лиды наконец-то послышалось облегчение. – Но только… Я ему еще и другое писала…
– И что же?
– Ну… Приглашала на крытый каток…
– Опять не в кассу! – воскликнули мы. – Миха не умеет кататься на коньках! И вообще не любит зимние виды спорта!
– Да? Надо же… А я просто обожаю. И лыжи, и коньки. У нас в Мурманске без этого никак! Зима ведь девять месяцев в году.
– Лучше бы ты предложила ему поиграть в шахматы, – глубокомысленно произнесла Танюсик. – Тогда бы он точно ответил.
– Ладно, попробую… Но только я играть не умею, – снова расстроилась Лида.
– Тяжелый случай, – сочувственно вздохнула Танюсик. – Вы и вправду с ним такие разные!
И тут меня осенило:
– Так это же еще лучше, что ты не умеешь! Попроси его научить тебя! Вот и будет у вас повод для встреч…
Девчонки чмокнули меня с двух сторон в щеки и хором выдохнули:
– Ты гений!
А потом Танюсик снова сердито засопела.
– Знаете, чего я хочу сейчас больше всего? – выпалила она.
– И чего же?
– Найти Ольку! И расправиться с ней, за платья!
– Плюс два! – синхронно воскликнули мы с Лидой.
Натыкаясь в темноте на стулья, мы ринулись к двери… и на полпути вспомнили, что уже переоделись, и значит, путь в зал нам заказан – дресс-код! Девчонок в джинсах сразу же заметят и выведут, и ничего у нас не получится.
И тогда Лида предложила:
– Девчонки, а я-то в платье! Давайте я вам помогу! Найду эту самую Олю и приведу к вам. А вы уже тут сами с ней поговорите. Только я еще не всех в классе знаю, так что вы опишите мне, какая она. Или фотки покажите, если есть.
Фоток Оли у нас не оказалось, и мы с Танюсиком принялись сочинять ее словесный портрет.
– Ну, это такая миленькая девочка, светловолосая, с большими серыми глазами, пушистыми ресницами, темными бровями и приятной улыбкой. Невысокая, худенькая, ходит с косичкой, – на одном дыхании выпалила Танюсик.
– Веселая, заводная, разговорчивая, любопытная, очень добрая и отзывчивая, – добавила я. – Любит животных. У нее дома живет кот Кальмар.
– Ну вы прямо профи в описаниях! – восхитилась Лида. – Недаром в знаменитых сыщицах числитесь. Хоть картинку рисуй! А какие-нибудь особенные приметы есть?
– Да. Гель для душа «Dove», шампунь «G :( iss cur», дезодорант «Нивея» и духи «Mirac :( e», – сообщила я.
– Джинсы « :( evi’s», джемпер «H&M», ботинки «Тимберленды», куртка «Коламбия», сумка «Accessorise» и айфон.
– Та-ак… – протянула еще больше повеселевшая Лида. – Да вам на глаза лучше не попадаться – отсканируете почище рентгена! Только в запахах я все равно не разбираюсь. А про куртку и ботинки сейчас неактуально. Надо что-нибудь более явное.
– Она немного сутулится и косолапит, – сообщила я.
– И шаркает ногами! – добавила Танюсик.
– И еще, когда не знает, что сказать, чешет кончик носа, – вспомнила я.
– А когда чихает, вытирается не салфеткой, а носовым платком, – добавила Танюсик.
– А когда сердится, дергает себя за косичку, – я почувствовала азарт – мне захотелось выиграть у Танюсика в этой игре!
– И еще все время забывает сменку и ходит с развязанными шнурками, – быстро сказала Танюсик, и я в очередной раз убедилась, что подруга – сильный игрок!
– И пальцы у нее всегда в краске – потому что много рисует, – сообщила я.
– А в столовой она всегда оставляет половину булочки и полстакана чая, – ехидно заметила Танюсик, – потому что вечно сидит на диете, недоедает и недопивает.
– Да вы на нее уже целое досье собрали! – воскликнула Лида. – Только руки она сейчас наверняка вымыла, шнурков у нее нет, и вряд ли она будет чихать. Есть у нее какая-нибудь особенная примета?
– Да. Она храпит по ночам, – глубокомысленно заметила Танюсик. В ответ на наше немое изумление она пояснила: – Когда мы в пятом классе в поход ходили, мы с ней спали в одной палатке.
– И еще она любит фисташковое мороженое, – вспомнила вдруг я. – И чоко пай.
– Все не то, – вздохнула Лида. – По таким приметам мне ее не найти. Я тоже люблю фисташковое мороженое и чоко паи!
И тогда мы с Танюсиком хором воскликнули:
– И еще у нее родинка на правой щеке и маникюр с желтым лаком!
Это была почетная боевая ничья, и мы с подругой обменялись в темноте крепким рукопожатием. А потом хором воскликнули:
– И вообще она очень-очень миленькая девочка!
На что Лида разразилась веселым смехом:
– Ладно, пойду в зал и просто попрошу у народа, чтобы мне эту Олю показали и познакомили нас! А потом приведу ее сюда.
И вот тогда мы с Танюсиком поняли, что в команде появился еще один очень сильный игрок.
Новая команда
После ухода Лиды сомнения и грусть нахлынули снова, но пустить корни не успели – едва дверь закрылась, мы услышали тихие всхлипывания. Они доносились из самого темного угла, и это было так неожиданно, что мы с подругой в панике вцепились друг в друга и несколько мгновений сидели молча и не дыша.
– К-кто там? – отважилась наконец на вопрос Танюсик.
– Это я, – донесся до нас тихий несчастный голос. – Это я, Оля.
– Бескрайняя? – оторопела я.
– Да. Она самая.
– А почему ты плачешь? – спросила Танюсик. – Из-за того, что мы тут сейчас про тебя наговорили?
– Из-за этого то-о-же! – всхлипывания усилились и переросли в настоящие рыдания. – А еще из-за платьев и из-за того, что мой рюкзак нараспашку, и в нем как будто кто-то рылся!
Натыкаясь на стулья и сумки, мы пробрались к Оле. Она сидела в платье прямо на полу, обхватив руками колени, и плакала так жалобно, что мы вмиг забыли о своих проблемах.
Плюхнувшись рядом, мы принялись ее утешать:
– Оль, ну не плачь! Мы ж не со зла говорили, а для дела, – с раскаянием объяснила Танюсик.
– Просто мы из-за платьев рассердились, – добавила я и тут же пожалела об этом – Оля заплакала еще сильнее.
Танюсик ткнула меня локтем в бок и быстро проговорила:
– Да мы уже забили на эти платья. И ты забей!
Оля на минуту затихла, а потом сказала:
– Девчонки, спасибо вам. Вы такие чуткие! Только тут уж ничего не поделаешь. Я не про платья, а про себя.
– А почему ничего не поделаешь? – вырвалось у меня, и Танюсик снова ткнула меня в бок.
Но Оля ответила – и с такой безнадежностью, что по коже пробежали мурашки:
– Он меня разлюбил.
И тут ее словно прорвало – она заговорила быстро, взахлеб, глотая слова и перебивая рассказ всхлипами.
Оказалось, что Олин парень, с которым она встречалась уже полгода, сегодня на балу танцевал с другой. А с самой Олей потанцевал всего два раза!
– А я так готовилась к этому балу, так готовилась! Платье два месяца шила. А потом оказалось, что оно мне маловато, так я целую неделю почти ничего не ела, чтобы в него влезть! А на прическу вчера все карманные деньги угрохала – два месяца копила! Туфли у подруги одолжила… А он с этой мымрой в кудряшках танцует!
– А тут еще вы в этих платьях одинаковых, – продолжала она. – Такой позор! Я понятия не имею, как это случилось. Я этот «Весенний сон» честно сама придумала и смоделировала, от первого до последнего стежка! Оно мне во сне явилось, я даже дату помню – седьмое мая.
– Теперь понятно, почему ты его так назвала, – кивнула Танюсик.
– Ну да… Мы как раз в этот день с Темиком познакомились… Темик – это мой парень. И когда тебе, Сашуля, шила, никому не показывала! Оно должно было быть уникальным, а тут… Целых три сразу… Я как увидела, чуть в обморок не грохнулась.
– Мы тоже, – не сдержалась я, за что получила очередной тычок. И правильно! Что-то Сашуля сегодня на редкость бестактная! А Танюсик – на редкость драчливая…
– А потом… Он опять ее пригласил, эту дуру рыжую. Представляте? Это при том, что мы с ней рядом стояли, и на нас все смотрели, весь зал! Так опозорил меня… При всех!
– Гады они все, – неожиданно всхлипнула рядом Танюсик.
Я тоже вдруг почувствовала, что глазам стало горячо, а носу – мокро.
– Ага! Все до одного! – поддержала я и крепко сжала Танюсикову руку.
А Оля продолжила:
– А потом… Появились вы… И все в «Весенних снах». Я вас не узнала сперва, из-за масок, но все равно это было последней каплей… Я еще в начале бала, когда увидела Лиду в этом платье, решила, что это ты, Сашуля, ей одолжила. И еще удивилась, ты же сказала, что сама хочешь его опробовать. А тут еще два платья… Короче, я прибежала сюда и разревелась. А потом вы пришли… И столько про меня наговори-и-ли!