— Коробочка с оставшимися порошками у вас?
— Да. Меня предупреждали, чтобы я ничего не давала брату. Я решила: если в порошках яд и я убила его… — ее голос зазвенел от ужаса, — то приму их сама. Покончу с собой. Многие наши родственники так поступали: двоюродный дедушка Юстас, кузина Оливия Кейсбэк и…
— Вы не совершите такой трусливый поступок! Что бы подумал о вас брат? Наоборот, будете вести себя храбро и поможете нам открыть истину. — Аллейн уговаривал ее словно маленького ребенка. — Ну же, где теперь эти ужасные порошки? Все еще в этой сумке? Готов поспорить, что там.
— Да, — прошептала Рут. — Они в сумке. Вы правы. Верно догадались. Я решила: если вы меня арестуете… — Она как-то странно взмахнула рукой, словно что-то запихивала в рот.
— Дайте их мне, — попросил Аллейн.
Рут стала послушно рыться в большой сумке, и оттуда появлялись все новые предметы. Аллейна от нетерпения бросило в жар — вот-вот могли вернуться остальные. Он сделал шаг к двери, но коробочка наконец нашлась. Инспектор поспешно собрал весь хранившийся в сумке Рут хлам, запихнул обратно, и в этот момент отворилась дверь. Сестра Грэм отступила в сторону, пропуская Филиппса.
— Думаю, мы пришли примерно в это время, — сказала он.
— Хорошо, — кивнул старший инспектор. — После чего, сэр Джон, мисс Рут, видимо, удалилась, а вы стали осматривать пациента, определили характер заболевания и заключили, что необходима срочная операция.
— Да. Когда леди О’Каллаган вернулась, я предложил, чтобы операцию сделал Сомерсет Блэк.
— Понятно. Но она настояла, чтобы оперировали вы. Согласны?
— Да, — негромко отозвалась медсестра Грэм.
Рут сидела и тяжело дышала, а леди О’Каллаган с неожиданной порывистостью обернулась и отошла к окну.
— Затем, сэр Джон, вы ушли готовиться к операции?
— Да.
— Что завершает эту часть эксперимента.
— Нет! — выкрикнула леди О’Каллаган с такой страстностью, что все подскочили.
Она обернулась и в упор посмотрела на Филиппса. В этот момент Сесиль выглядела великолепно. Показалось, будто бесцветный фасад неприметного здания вдруг залили потоки света.
— Нет! Почему вы специально не упоминаете то, что слышали все? Что я сама вам говорила? Спросите сэра Джона, что произнес мой муж, когда понял, кого мы привели оказать ему помощь. — Сесиль не сводила с хирурга глаз. — Что Дерек сказал? Что он вам сказал?
Филиппс ответил таким взглядом, словно видел эту женщину впервые. Его лицо выражало недоумение. А когда заговорил, в голосе звучал вызов:
— Он был напуган.
— Он нам крикнул: «Не позволяйте!» — Сесиль повернулась за поддержкой к медсестре Грэм. — Вы-то помните, какое у него было выражение лица? Понимаете, что это означало?
— Я сказала тогда и скажу теперь, — произнесла медсестра. — Сэр Дерек не понимал, что говорил.
— Так, — кивнул Аллейн. — Теперь, когда все это выяснилось, мы с сэром Джоном спустимся вниз. — Он обратился к Рут и леди О’Каллаган: — Во время реальной операции вы обе находились в клинике. Но сейчас это не обязательно. Леди О’Каллаган, если угодно, я дам указание вызвать машину, чтобы она отвезла вас на Кэтрин-стрит. А теперь извините — я должен идти в операционную.
Внезапно инспектор заметил, что Сесиль настолько разозлилась, что не в состоянии ответить. Он тронул хирурга за локоть и вывел в коридор.
— Оставим сестру Грэм наедине с больным, — предложил Аллейн.
Реконструкция завершилась
Четверг, восемнадцатое. Вечер
Хирургическая бригада, судя по всему, с готовностью вжилась в представление. Старшая сестра Мэриголд и хирургические сестры Джейн Харден и угрюмая Бэнкс действовали вполне правдоподобно — убирались и гремели инструментами, — а в углу маячила грузная фигура инспектора Фокса, который бесстрастно наблюдал за происходящим. Из-за двустворчатой двери послышался негромкий бас, и Аллейн понял, что инспектор Бойз находится на своем посту в операционной.
— Все готово, старшая сестра? — спросил он.
— Да, инспектор, — ответила Мэриголд.
— Значит, все в сборе. — Аллейн отступил в сторону, и в операционной появились Филиппс, Томс и Робертс.
— Вы примерно на той же стадии, как и в тот раз, когда пришли врачи?
— Да.
— Отлично. Что дальше? — Аллейн повернулся к мужчинам.
Никто из них не заговорил первым. Робертс почтительно следил за хирургом, который направился к Джейн. Ни Филиппс, ни медсестра не смотрели друг на друга. Хирург как будто вообще не слышал вопроса инспектора. Томс кашлянул.
— Дальше вот что. Извините, если нарушаю очередность, но скажу так: все сразу приступили к делу. Робертс отправился в наркозную палату, а мы с сэром Джоном, как мне помнится, двинулись в операционную. Правильно, сэр?
— Вы сразу же пошли в операционную, сэр Джон? — спросил старший инспектор.
— Что? Я? Кажется, сразу.
— Еще до того, как вымылись?
— Естественно.
— Тогда начнем. Доктор Робертс, вы пошли в наркозную палату один?
— Нет. Сестра… — Он покосился на Бэнкс. — Она находилась со мной. Я занимался анестезирующей аппаратурой и просил ее дать знать сиделке сэра Дерека, когда мы будем готовы.
— Прошу вас, приступайте. Фокс, займитесь с доктором Робертсом. А я буду с вами, сэр Джон.
Филиппс немедленно шагнул в операционную. За ним последовал старший инспектор. Бойз прервал похожее на подземный гул мурлыканье и по приказу Аллейна сменил его в предоперационной. Хирург, не говоря ни слова, направился к боковому столику, где, как и прежде, в лотках с водой лежали три шприца. Достал из кармана коробочку с лекарством, взял из нее пробирку, которая оказалась пустой, вынул вторую, наполнил шприц водой, вылил в мензурку и туда же бросил таблетку.
— Вот так, — сказал он. — Думаю, что и тогда я проделал то же самое.
— А потом? Вернулись в предоперационную? Нет? А как обстояли дела с Томсом?
— Томс к тому времени уже находился здесь.
— Мистер Томс, будьте любезны! — крикнул старший инспектор.
Дверь открылась, и появился ассистент хирурга.
— Привет, привет! Спрашивали меня?
— Вы видели, как сэр Джон набирал в шприц раствор гиосцина?
— Как будто видел, — произнес тот без прежней веселости.
— Вы сделали замечание по поводу количества воды.
— Да. Только не подумайте, что…
— Мне требуется реконструкция без каких-либо объяснений, мистер Томс.
— Молчу, молчу.
Филиппс встал со шприцем в руке и с мрачным, рассеянным видом покосился на ассистента. А затем по кивку Аллейна наполнил шприц.
— В тот момент Томс сделал замечание по поводу количества воды, — тихо произнес он. — Я осадил его, вернулся в наркозную палату и сделал укол. Больной находился там со своей сиделкой.
Он взял шприц и вышел. Томс состроил Аллейну гримасу и хотел было последовать за ним, но инспектор неожиданно остановил его:
— Подождите, мистер Томс. Мне кажется, в тот раз вы на минуту или две задержались в операционной.
— Ничего подобного. Я ушел еще до того, как сэр Джон двинулся с места.
— Сэр Джон так не считает, и у медсестер сложилось впечатление, будто вы явились позднее.
— Что ж, вероятно, — согласился Томс. — Я, право, не помню.
— Можете сказать, чем вы занимались в эти одну-две минуты?
— Не имею ни малейшего представления.
— В таком случае я вас покидаю. Бойз!
Инспектор Бойз вернулся в операционную, Аллейн вышел, и примерно через минуту к нему присоединился Томс.
В предоперационной появился сэр Джон, с помощью Джейн Харден и старшей сестры отмылся и облачился в хирургическое одеяние.
— Я чувствую себя полным идиотом! — весело воскликнул Томс.
— Вот теперь, — Филиппс говорил тем же мрачным, бесстрастным тоном, — мистер Томс рассказал о скетче в «Палладиуме».
— Все согласны? — поинтересовался старший инспектор.
Женщины кивнули.
— Что дальше?
— Прошу прощения, вот что я вспомнила: мистер Томс вошел в операционную и позвал меня туда, — сказала Мэриголд.
— Спасибо, старшая сестра, — произнес Аллейн. — Идите. — Он дождался, пока двустворчатая дверь отворится и закроется, и повернулся к Филиппсу, который уже в халате и маске стоял рядом с Джейн Харден. — Следовательно, в тот момент вы остались вдвоем.
— Да, — кивнул хирург.
— Не вспомните ли, что происходило между вами?
— О, пожалуйста… — шепотом взмолилась девушка. — Пожалуйста, пожалуйста…
— Может, вы освободите ее от всего этого? — попросил Филиппс. Теперь его голос звучал настойчиво.
— Очень сожалею. Если бы мог, освободил.
— Я сам ему скажу, Джейн — вызвался сэр Джон. — Мы говорили, какая странная сложилась ситуация. Я опять попросил ее выйти за меня замуж. Она снова ответила отказом, мол, чувствует, что каким-то образом принадлежит О’Каллагану. Джейн пыталась объяснить свою точку зрения.
— Вы кое-что пропустили — совсем не думаете о себе. — Джейн встала перед сэром Джоном, словно решила ни за что не подпускать к нему полицейского. — Он сказал, что не хотел оперировать и отдал бы все на свете, только бы этим не заниматься. Это его точные слова. Заявил, что пытался ее убедить — то есть жену О’Каллагана — пригласить другого хирурга. Ему была невыносима мысль, что придется оперировать. Разве похоже, что он собирался причинить О’Каллагану вред? Он не думает о себе — хочет одного: помочь мне. А я этого не стою. Твердила ему сотню раз.
— Джейн, дорогая, не надо…
Раздался стук в дверь, к ним заглянул Робертс.
— Думаю, настало время, когда я пришел мыться.
— Входите, доктор Робертс.
Анестезиолог окинул взглядом присутствующих.
— Простите меня, — начал он с почтительностью, с которой всегда разговаривал с Филиппсом, — я припоминаю, что одновременно со мной пришел мистер Томс.
— Вы совершенно правы, Робертс — учтиво отозвался хирург.
— Мистер Томс, будьте любезны, — позвал Аллейн.
Врач ворвался в помещение.
— Снова опоздал? Дело в том, что я, хоть убейте, не помню, кто когда входил и выходил. Полагаю, в тот момент я начал мыться.
— Действуйте, — кивнул старший инспектор.
Наконец все были готовы, и Робертс вернулся к инспектору Фоксу в наркозную палату. Остальные в сопровождении Аллейна отправились в операционную.
Лампы над столом были включены, и Аллейн ощутил царившую в операционной атмосферу ожидания. Филиппс немедленно приблизился к столу со стороны окна и остановился с вытянутыми перед собой руками в перчатках. Томс замер около стола. Медсестры Мэриголд и Джейн встали чуть дальше.
Послышался дребезжащий звук. Дверь в наркозную палату открылась, и все увидели каталку, которую толкала медсестра Бэнкс. За ней шли доктор Робертс и сестра Грэм. Анестезиолог держал руки над каталкой, где был сооружен продолговатый тюк из одеял и подушек. Они с Бэнкс перенесли этот тюк на стол, и там, где предполагалось находиться груди больного, медсестра установила экран в два фута высотой. Остальные приблизились к столу, и Бэнкс убрала каталку в сторону.
Теперь, когда участники эксперимента окружили стол, возникло полное ощущение, что началась настоящая операция. Конические лучи устремлялись с потолка между белыми фигурами и заливали ярким светом надетые на лица маски и переднюю часть хирургических халатов, оставляя спины в глубокой тени, отчего между светлым и темным возникал мерцающий контур, очерчивавший силуэты людей. Фокс и Бойз покинули свои прежние посты и неподвижно стояли в дверях. Аллейн обошел операционную и выбрал позицию в двух ярдах от стола.
Робертс подкатил к столу наркозное оборудование. Внезапно, когда никто не ожидал, послышалось резкое восклицание: полумольба-полупротест:
— Это ужасно… Я больше не могу!
Оказалось, кричала старшая медсестра, та самая безупречная Мэриголд. Она закрыла руками лицо, словно защищаясь от какого-то страшного зрелища, отпрянула от стола, ударилась о наркозное оборудование доктора Робертса, чуть не повалила и, чтобы удержать похожий на графин аппарат, вцепилась в него рукой.
Несколько мгновений стояла тишина, и вдруг раздался крик облаченного в белое тучного коротышки:
— Что, черт возьми, вы творите? Хотите нас убить?…
— В чем дело? — отрывисто спросил Аллейн. Вопрос прозвучал так резко, что все головы в масках повернулись к нему. — Что с вами, мистер Томс?
Томс в нелепой позе стоял на коленях и лихорадочно тянул руки к наркозному аппарату. Робертс поспешно наклонился к нижней раме похожего на графин приспособления и, оттолкнув Томса, осмотрел крепеж. Его руки слегка дрожали, лицо — единственное без маски — побледнело.
— Все в порядке, Томс, — наконец произнес он. — Рама не ослабла, ни один из винтов не открутился. Старшая сестра, пожалуйста, отойдите.
— Извините, я не хотела… — начала Мэриголд.
— Вы хоть понимаете… — Голос Томса был едва узнаваем. — Вы хоть понимаете, что, если бы один из этих цилиндров упал на пол и разбился, никто бы из нас не остался в живых?
— Чепуха, Томс! — воскликнул Робертс. — Маловероятно, что нечто подобное может случиться. Цилиндр не так легко разбить, даже если он упадет на пол.
— Прошу прощения, мистер Томс, — извинилась Мэриголд. — Никто не застрахован от случайности.
— Никаких случайностей быть не должно! — возмутился врач и, опустившись на колени, еще раз осмотрел винты.
— Заканчивайте, Томс! — решительно остановил его анестезиолог. — Уверяю вас, все абсолютно надежно.
Тот встал и повернулся к столу спиной.
— Что происходило дальше? — спросил Аллейн. Его низкий голос прозвучал словно бодрящая музыкальная фраза.
— Я сделал разрез, — спокойно ответил Филиппс. — Обнаружил абсцесс и перфоративный аппендицит. Продолжил операцию обычным порядком. В это время, как мне кажется, доктор Робертс начал проявлять беспокойство по поводу пульса и общего состояния больного. Я прав, доктор Робертс?
— Да, сэр. Я попросил сделать инъекцию камфары.
Бэнкс без приглашения подошла к боковому столику взяла ампулу с камфарой, изобразила, будто набирает шприц, и вернулась к «больному».
— Я его уколола, — сообщила она.
А у Аллейна в голове почему-то зазвучала старая считалка: «Один испек яблочный пирог, второй откусил кусок, третий отрезал кусок…»
— Что было дальше? — спросил он.
— После завершения операции я попросил ввести сыворотку против гангрены.
— Я этим занялась, — отважно вызвалась Джейн и направилась к боковому столу. — Но здесь замешкалась. Мне стало дурно, и я не могла ни на чем сосредоточиться.
— Кто-нибудь заметил ее состояние?
— Я обернулся и понял: что-то не так, — сказал Филиппс. — Она стояла покачиваясь.
— Вы тоже заметили, мистер Томс?
— Боюсь, инспектор, я повел себя невежливо — нашумел на нее: «Сестра, что встали как столб? Не можете сообразить, что делать?» В общем, ничего приятного.
— А вскоре сестра Харден принесла большой шприц?
— Да.
Джейн подошла со шприцем в лотке, а у Аллейна в голове продолжала звучать считалка: «Томс его взял».
— Я сделал укол, — произнес врач.
— Затем мистер Томс спросил, каково состояние больного, — вставил Робертс. — Я ответил, что вызывает опасение. Помнится, сэр Джон заметил, что хоть и знает пациента лично, понятия не имел, что тот болен. Мы с сестрой Бэнкс переложили сэра Дерека на каталку, и его увезли.
Они проделали то же самое с муляжом.
— И тут я упала в обморок, — призналась Джейн.
— Драматический финал! — хохотнул Томс.
— Финал последовал позже, — возразил Аллейн. — Итак, больного перевезли в палату, и вы, доктор Робертс, пришли туда осмотреть его. С вами кто-нибудь был?
— Там постоянно находилась сестра Грэм. Я оставил ее в палате, когда вернулся сюда, чтобы доложить о состоянии больного, которое, на мой взгляд, заметно ухудшилось.
— В это время сэр Джон и мистер Томс отмывались после операции в предоперационной?
— Да, — подтвердил Филиппс.
— О чем вы разговаривали?
— Не помню.
— А я так думаю, помните, — усмехнулся Томс. — Мы говорили о сестре Харден. О том, как она упала в обморок. Я предположил, что вы огорчены операцией. Вы сначала ответили, что нисколько, а потом сознались, что я прав. И вполне естественно, — объяснил он Аллейну, который удивленно приподнял бровь и повернулся к медсестрам.
— Затем вы чистили операционную, и миссис Бэнкс произнесла одну из своих знаменитых речей о заре эры пролетариата?
— Произнесла! — вскинулась Бэнкс.
— Пришел доктор Робертс и доложил о состоянии больного. После чего вы, сэр Джон, и вы, мистер Томс, поднялись к нему в палату.
— Верно. К нам присоединилась старшая сестра Мэриголд. Мы обнаружили, что состояние пациента заметно ухудшилось. Как вам известно, он умер через полчаса, не приходя в сознание.
— Спасибо. На этом эксперимент закончен. Я очень благодарен всем за помощь в таком неприятном деле и не буду вас больше задерживать. — Аллейн обратился к Филиппсу: — Не сомневаюсь, вам не терпится избавиться от рабочей одежды. — Если на этом все, — кивнул хирург.
Фокс открыл двустворчатую дверь, и Филиппс вышел, а за ним — Томс и медсестры Мэриголд, Джейн Харден и Бэнкс. Робертс направился к наркозному аппарату.
— Сейчас уберу его в сторону.
— Подождите, — попросил старший инспектор. — Не возражаете, если он останется на месте, пока вы переодеваетесь? Хочу нарисовать план операционной.
— Разумеется, — ответил анестезиолог.
— И еще: не поможете раздобыть лист бумаги и карандаш? Прошу прощения за беспокойство. Не хочу, чтобы кто-нибудь из моих людей рыскал по больнице.