Анна, потягивая мартини через соломинку, задумчиво слушала его рассказ. Чем больше слушала, тем больше удивлялась. Во-первых, тому, что Олег, вольно или невольно, оказался по уши в дерьме. Зная всю историю, только ленивый не поставит его на первое место среди подозреваемых: вот уж где не мотив, а мотивище! Во-вторых, на ее взгляд, Олеся – просто отъявленная стерва: взяла и наплевала в душу парню, а теперь первая его в убийстве обвиняет. И почему мужикам так нравятся стервозные бабы?..
Разумеется, мысли эти Анна предусмотрительно держала при себе, справедливо полагая, что Олег не способен трезво взглянуть на вещи, особенно в настоящее время. Поэтому ей ничего не оставалось, кроме как, роняя скупую слезу, выслушать трагическую историю любви своего нового товарища.
– Впервые я встретил Олесю в театре, – голос Олега звучал отрешенно, как если бы он механически пересказывал услышанную где-то байку. – Я спонсировал ее первый спектакль, не зная еще, что она – это она. Олеся впервые танцевала в тот вечер главную партию… Сам я мало что понимаю в балете, но даже мне стало ясно, что она может стать великой танцовщицей! Весь вечер я смотрел только на нее, а после спектакля купил цветы и напросился к ней в гримерку знакомиться. С того дня мы больше не расставались. Олеся околдовала меня, я готов был выполнить любое ее желание, носил на руках, упивался каждой минутой нашей близости. Странно, у меня сейчас такое ощущение, что все это было не со мной… Спустя пару месяцев я познакомил ее с Женькой, они сразу нашли общий язык, и я чувствовал себя абсолютно счастливым: у меня было все, о чем можно мечтать, – верный друг и безумно любимая женщина. Я, если честно, даже не задавался вопросом: а любит ли она меня? Я был счастлив уже тем, что она позволяет мне любить ее, заботиться о ней, просто находиться рядом… В то время я много работал. Чтобы Олеся не скучала, я просил Женю изредка составить ей компанию: сводить на концерт, в ресторан или в ночной клуб. Олесе нравились подобные вылазки… Потом мне пришлось срочно уехать из города на месяц. Я звонил ей по нескольку раз в день, пытался ускорить свое возвращение, но вернувшись, сразу почувствовал неладное: Олеся изменилась, стала замкнутой, раздражительной. Настроение у нее менялось мгновенно: то она ласкалась ко мне, то вдруг с трудом скрывала отвращение. Женька вообще исчез с горизонта – отговаривался занятостью и делами.
Олег замолчал, плеснул себе еще водки и снова осушил стакан залпом.
– Мне понадобилось не слишком много времени, чтобы разобраться, что к чему. Сначала мне казалось – я этого не переживу, никогда не думал, что предательство так трудно вынести, особенно, если предает горячо любимое существо. Прошло время, и я смирился, потому что понял – для меня главное, чтобы она была счастлива: с ним или со мной – это второй вопрос. Очень кстати подвернулась стажировка в Штатах, я, не раздумывая, согласился и уехал на целый год. Две недели назад, получив от них приглашение на свадьбу, я почувствовал, что старая боль почти затихла, и решил приехать. Думал, что еду на свадьбу, а оказалось – на похороны.
Анна с огорчением подумала о том, как несправедливо обошлась с Олегом судьба: он принес во имя своей любви огромную жертву, а в результате потерял не только любимую, но и друга. Словно прочитав ее мысли, он горько посетовал:
– Не думал, что после всего Олеся возненавидит меня. А она убеждена, что это я убил Женьку.
– Вряд ли она на самом деле так считает, – покачала головой Аня, – просто сейчас она в шоке от случившегося и готова обвинить кого угодно.
– Возможно, ты права. Но если убийцу не найдут – а я уверен, что именно так и будет, – она всю оставшуюся жизнь в глубине души будет считать меня виновным в смерти Жени.
Анна много чего могла сказать по этому поводу, но решила не накалять обстановку и предпочла сменить тему.
– Что это было за украшение, там, на кладбище? – спросила она. Олег достал из кармана медальон и протянул ей.
– Это Женин талисман. Он был твердо убежден, что медальон приносит счастье. Насколько я помню – он всегда его с собой таскал.
Анна повертела драгоценность в руках.
– Красивая вещица и, кажется, очень дорогая? Как она к нему попала? Это, если не ошибаюсь, старинная работа?
– Кажется, это фамильное: то ли от деда, то ли от прадеда – точно не помню. А вещь действительно очень ценная: начало века и не серийная – сделана по индивидуальному заказу.
Анна с уважением посмотрела на украшение.
– Слушай-ка, – вдруг встрепенулась она, внимательнее вглядываясь в затейливую резьбу, – а что это за слово? SADIES…Что-то знакомое…
– Ну-ка покажи? – Олег взял медальон в руку.
Аня усиленно морщила лоб, пытаясь вспомнить значение слова.
– Надо же, – продолжал удивляться Олег, – как же это я раньше не заметил? Мне казалось, что это просто затейливый узор… Как ты думаешь, что это за язык? На английский немного похож, но что-то я не припомню такого слова.
Анна, так и не сумевшая вспомнить ничего конкретного, поделилась своими догадками:
– Если я ничего не путаю, то это – один из мертвых языков. Определенно, я встречала раньше это слово в одном из заклинаний, но в каком – убей, не помню. Интересно, как к Жене попало культовое украшение? У них в семье никто колдовством не занимался?
У Олега даже лицо вытянулось от такого предположения.
– Нет, что ты. У него обычная семья. Скорее уж они – атеисты.
Анна мялась и некоторое время старательно скручивала колбаску из бумажной салфетки, прежде чем решилась высказать свою просьбу:
– Можно мне на один день взять этот медальон домой? Я понимаю, что он очень дорогой, но я завтра же его верну. Мне бы очень хотелось разобраться с его происхождением: попробую покопаться в книгах.
– Конечно, бери, – легко согласился Олег. – А что, есть идеи?
– Вроде есть, но надо проверить.
– Валяй.
– Спасибо, – улыбнулась Аня и спрятала медальон в сумочку. – Знаешь, меня беспокоит еще кое-что…
– Что-то связанное с Женей? – догадался Олег.
– Да. Точнее, с его машиной. Не вяжутся у меня концы с концами, хоть ты тресни.
– Я тоже об этом думал: уж больно машина старая. Чтобы из-за такой рухляди человека убить? Трудно представить.
– Я не об этом.
– А о чем?
– Видишь ли, убили твоего Женю как-то неправильно.
– Разве можно убить правильно? Убийство – это вообще что-то запредельное.
– Это верно, но я имела в виду совершенно другие соображения. Его не должны были зарезать! Это неправильно, – упрямо повторила Анна.
– А какая разница?
Аня посмотрела на него, как на идиота, досадуя, что он не хочет ее понять.
– Ты себе вообще-то представляешь, что происходит, если человеку перерезать горло? – сердито спросила она.
– Тоже мне, специалист по кровавым преступлениям, – огрызнулся Олег, но тут же задумался. – Знаешь, а ведь ты, пожалуй, права! Должно быть много крови… Настолько много, что весь салон неизбежно оказался бы испорчен! Ты это имела в виду?
– Слава богу, дошло наконец! Если машина нужна была для продажи, то зачем заведомо портить товар? Можно было избавиться от владельца иным, бескровным способом: задушить, стукнуть чем-нибудь тяжелым по голове, да мало ли…
– Ты умница! – похвалил Олег. – Но тогда встает другой вопрос: если им не нужна была машина, то зачем же его тогда вообще убили? Денег у него с собой не было, единственная ценность – этот медальон. Он, правда, стоит того, чтобы ради него пойти на убийство, но Женька о нем никому не рассказывал, а в тот день он уже был у меня. Что-то опять не сходится.
– А как насчет врагов?
– Точно не скажу – меня ведь целый год здесь не было, но раньше он был очень миролюбивым человеком. На него просто невозможно было долго сердиться.
– Ну, положим, с тобой он поступил не очень-то красиво, – не удержалась Анна, которой надоели розовые слюни Олега в отношении его так называемого друга и экс-возлюбленной.
Олег нахмурился, не желая соглашаться с ее разумным замечанием.
– Это другое. Женька подлецом не был. Никто не виноват, что так случилось.
Анна вынуждена была признать, что святость и всепрощение Олега достигли своего апогея, и ей оставалось только капитулировать. Она чувствовала, что ей не мешало бы привести свои мысли в порядок, и засобиралась домой. От помощи Олега решительно отказалась – не хватало еще с гаишниками разбираться – и отправилась на такси.
Когда она добралась до дома, было уже довольно поздно. Небо прояснилось и теперь искрилось миллионами крошечных звездочек. Аня любила ночное небо. Она подняла голову, чтобы полюбоваться на звезды, и застыла на месте: в ее кухонном окне горел свет…
Неизвестно почему девушка испугалась.
Тем не менее она быстро взбежала по лестнице и, стараясь производить как можно меньше шума, открыла дверь своим ключом. В квартире было темно, только из-под кухонной двери пробивается узенькая полоска света. Замирая от страха, Аня потянула ручку на себя.
– Ну, здравствуй, пропащая душа! – Анна прислонилась к косяку, ощутив жуткую слабость в ногах: вместо ожидаемого вора на нее с улыбкой смотрела ее собственная мать.
– Ты чего так испугалась? – забеспокоилась она. – Ты извини, я звонила, хотела предупредить, что зайду, но не смогла тебя застать ни дома, ни на работе.
Мать подозрительно взглянула на Анну:
– У тебя ничего не случилось?
– Нет-нет, – поспешно заверила ее Аня, зная по опыту, что посвящать мать в свои проблемы – дело неблагодарное.
Тамара Федоровна и в пятьдесят выглядела обалденной красавицей. Такие же, как у дочери, черные густые волосы были искусно подкрашены и уложены в элегантную прическу. Дорогой костюм как влитой сидел на ее подтянутой, по-девичьи стройной фигуре.
Мать Анны прожила нелегкую жизнь, растила дочь одна, перебиваясь кое-как долгие годы и считая каждую копейку. Но после сорока пяти судьба, расщедрившись, сделала ей поистине царский подарок в образе бывшего друга детства, неожиданно встреченного на пути. Тамара Федоровна не виделась с ним к тому времени больше двадцати лет. Что говорить, за эти годы друг детства изрядно растолстел и полысел, зато даром времени не терял и успел сколотить приличное состояние, не отягощенное наличием законной супруги. Все это весьма способствовало тому, что забытая любовь вспыхнула с новой силой и очень скоро они стали мужем и женой. Тамара Федоровна из скромной труженицы превратилась в весьма состоятельную женщину. Пережив столь неожиданный поворот судьбы, она свято уверовала в то, что лучше всех знает, как поймать за хвост птицу удачи, и, само собой, считала своим долгом как можно чаще просвещать на этот счет свою непутевую дочь, которую в глубине души считала неудачницей.
– Что-то ты неважно выглядишь, милая, – озабоченно заметила Тамара Федоровна, внимательно вглядываясь в лицо дочери.
– Что ты, мама, все отлично. Просто устала немного.
– У тебя всегда все отлично, – усомнилась та. – Ладно, не хочешь – не говори. Иди, переоденься, а я пока чай поставлю. Я тебе тут колбаски принесла, пирожков – ты ведь вечно голодная сидишь. Иди-иди…
Анна послушно отправилась переодеваться.
Минут пятнадцать спустя, так и не дождавшись ее возвращения, Тамара Федоровна решила ускорить события и вошла в комнату. Предчувствия ее не обманули: Аня, в халате и тапочках, сидела как ни в чем не бывало за своим письменным столом, уткнувшись носом в древний потрепанный фолиант. Рядом с ней на столе гордо восседал кот Каспер, который, по необъяснимому стечению обстоятельств, испытывал загадочную страсть ко всевозможным книгам и журналам. Все члены семьи давно смирились с его странностями и даже не пытались помешать его настойчивым попыткам прилечь на раскрытой газетной странице или сунуть усатую морду в книжку.
Тамара Федоровна подошла поближе, заглянула через плечо дочери и вскрикнула от неожиданности. Аня быстро обернулась: мать выглядела не на шутку встревоженной и даже испуганной. Дочь вскочила и бросилась к ней.
– Мама! Что с тобой? Тебе плохо? – спрашивала она, усаживая мать в кресло. Потом сбегала на кухню и принесла стакан воды. Мать, бледная как полотно, по-прежнему сидела в кресле, не сводя глаз со стола дочери.
– Где ты это взяла? – строго спросила Тамара Федоровна.
Анна вздохнула с облегчением: как она могла забыть, что мама терпеть не может все эти оккультные книги.
– Мама, – укоризненно покачала она головой, – как ты меня напугала! Мы уже сто раз говорили с тобой на эту тему: это специальная литература и ничего страшного в ней нет!
– Я не о книгах, – возразила Тамара Федоровна. – Я об этом медальоне!
– О медальоне? – искренне удивилась Анна. – Почему он так тебя напугал? Обычное украшение.
– Где ты его взяла, я тебя спрашиваю!
– Ах вот оно что! Ты, очевидно, решила, что я его где-нибудь свистнула, да? Как ты могла такое подумать? Успокойся, я взяла его у знакомого. Он ювелир, а вещица довольно любопытная…
– Как это у знакомого? – перебила ее Тамара Федоровна. – Дай мне взглянуть на него поближе.
Анна, все больше удивляясь странному поведению матери, тем не менее с готовностью протянула ей медальон. Тамара Федоровна довольно долго его разглядывала, не произнося ни слова, потом подняла на Анну глаза, полные изумления.
– Я ничего не понимаю, – растерянно сказала она. – Это совсем не тот медальон!
– Как это «не тот»? – в свою очередь обалдела Аня. – Что ты имеешь в виду?
Мать помолчала, что-то обдумывая, потом попросила:
– Принеси мне сумку, пожалуйста, она в коридоре.
Анна выполнила просьбу, весьма озадаченная происходящим. Мать схватила сумочку, нервно дернула застежку, едва не вырвав ее с корнем, и принялась лихорадочно шарить внутри. Анна наблюдала за ее действиями со все возрастающим любопытством. Наконец Тамара Федоровна обнаружила то, что искала, и извлекла… точно такой же медальон, как у Жени…
Аня плюхнулась на диван, вытаращив глаза, и долгое время не могла прийти в себя, переводя взгляд с одного украшения на другое. На первый взгляд они были похожи как близнецы, но, присмотревшись повнимательнее, Аня обнаружила некоторое отличие. На первом, том, что она взяла у Олега, камень был голубым, а на втором – зеленым. Смутная догадка зашевелилась у нее в голове, и она принялась вертеть в пальцах медальон с изумрудом, пристально вглядываясь в затейливую резьбу. Так и есть! Она почти сразу смогла отыскать замаскированную среди завитков фразу и уже не удивилась, прочитав – AGIR…SADIES AGIR… Вот оно что! Анна подскочила к столу, захлопнула лежавшую на нем книгу, отбросила ее в сторону, схватила другую и принялась торопливо листать пожелтевшие страницы… Мать следила за ней удивленным взглядом, но, слава богу, вопросов не задавала.
– Вот оно! – воскликнула Анна и обернулась к матери. – Как же я сразу не догадалась! «SADIES SATANI AGIR FONS FORIBUS»! – прочла она вслух.
– И что это значит? – спросила Тамара Федоровна.
– Не сейчас, мама… Лучше скажи мне, откуда у тебя этот медальон? Как получилось, что я понятия не имела о его существовании? Он ведь давно у тебя, так?
Тамара Федоровна вздохнула и обреченно проговорила:
– Раз уж так вышло, придется все рассказать тебе… Другого выхода нет. Пошли на кухню, выпьем чаю – разговор предстоит долгий.
* * *– Когда я увидела у тебя в руках медальон, – начала Тамара Федоровна, разливая чай по чашкам, – то не сомневалась, что это наша фамильная реликвия.
– Ничего себе фамильная! – возмутилась Аня. – Я ее сроду в глаза не видела. И почему ты так испугалась, увидев ее у меня? Давно могла бы показать мне такую красивую вещь!
– Подожди обижаться. По семейной традиции ты ни в коем случае не должна была знать о его существовании до тех пор, пока я жива…
– Что за странности? – Аня удивилась не на шутку. – Никогда бы не подумала, что в нашей семье могут быть какие-то секреты и тайны! Вот это новость так новость… Откуда он все-таки взялся, и что это за нелепые условия? Я слышала, что медальон приносит удачу.
– Все правильно, он действительно способен помочь в трудной ситуации, но только один раз в жизни.
– Твой замечательный брак и есть тот самый случай? – догадалась Анна.
Тамара Федоровна кивнула.
– Но что в этом плохого? И почему ты мне все сразу не рассказала?
– Я не имела права. Этот медальон я получила от своей матери накануне ее смерти. До этого момента я, так же как и ты, даже не догадывалась о нем. Дело в том, что способность исполнять самое заветное желание – лишь одно из свойств этого талисмана. Другое – в том, что его владелец постоянно находится в опасности. Но только если допустит, чтобы о существовании медальона узнал кто-то еще, включая собственных детей. Так гласит легенда. – Тамара Федоровна тяжело вздохнула. – Теперь выходит, что ты узнала о медальоне раньше времени, и я не знаю, как поступить. Вдруг тебе и в самом деле что-то угрожает.
– Надеюсь, это всего лишь легенда, – попыталась Аня успокоить мать. – А как медальон появился в нашей семье?
– Когда-то он принадлежал Магде, твоей прабабушке…
– Той, которая умерла совсем молодой?
– Да. Но ты не знаешь всей правды: она не просто умерла, она была жестоко убита и, что самое страшное, – именно из-за этой самой вещи.
– Она была убита? Господи! Каким образом?
– Точно никто не знает. Ее дочь осталась сиротой, едва достигнув двухлетнего возраста. Девочку вырастили чужие люди…
– А кто был ее отцом?
– Этого не знает никто. Магда скрыла ото всех свою тайну. Известно только, что она страшно боялась этого человека и того, что он узнает о существовании ребенка.
– Час от часу не легче. Но ты так и не сказала, при чем здесь медальон? Ведь он по-прежнему остался в семье после смерти Магды?
– Если верить легенде – она погибла именно из-за него. Говорят, что настанет день и за ним явится истинный владелец… Он не пощадит никого, поэтому, чтобы не подвергать опасности своих детей, каждый из нас хранит его втайне до самой смерти. Но скорее всего – это только легенда, хотя я не решалась нарушить мамину волю и не рассказывала тебе о медальоне, пока не придет время…