Работы в колонии хватало на всех, но кормили плохо, отопление в бараках слабенькое, и зимой приходилось спать в телогрейках. И вообще, намерзся Вайс за эту зиму, натерпелся. Мог бы и в сосульку превратиться, если бы вдруг попал в штрафной изолятор. Там, говорят, даже отопления в камерах нет, кто как может, тот так и согревается. Потому и желающих туда попасть не наблюдалось. Даже воры ходили на общие работы, чтобы не нарываться. Освобождались от исправительного труда только особо блатные личности, вроде законного вора Слепня и его свиты. За численностью этих людей следил сам начальник колонии, дабы не плодить бездельников. Вайс в эту когорту избранных не стремился, целыми днями пропадал в промышленной зоне. Распиливал бревна на доски, давал план, не бузил, числился на хорошем счету. Именно поэтому сегодня у него встреча с женой. За ним вот-вот должны прийти, чтобы провести в помещение для длительного свидания.
Строгий режим – это серьезно. Два краткосрочных и одно длительное свидание в год, по две посылки и бандероли. И деньги на личный счет можно класть только те, которые заработал на производстве, а тратить на ларек не больше одного минимального размера оплаты труда. Все, что больше, – уже нарушение режима со всем отсюда вытекающим. И деньги с воли, и отоварка через лагерных барыг – все это риск. Поэтому, чтобы не искушать судьбу, Вайс отказался от финансовой поддержки с воли. Вернее, почти отказался. Ульян смог передать ему солидную сумму в стодолларовых купюрах, и он схоронил ее на черный день. Вдруг лишится права на длительное свидание, тогда придется его выкупать. Он жил этим будущим свиданием и не мог его потерять…
Правом на краткосрочные свидания он уже воспользовался. Марина приезжала к нему в ноябре прошлого года и в марте этого. У нее все хорошо. Широков сделал все как надо, и она оформила почти весь бизнес на себя. Из прокуратуры уволилась, живет в Москве, в квартире на Солянке. Ульян рулит бизнесом, даже не зная, кто владеет им на законных основаниях. Даже не знает, что ему, а не какому-то «зицу» принадлежит автосалон. И к его пацанам отошли магазины, сервисные пункты. Так распорядился Вайс, и Марина все его указания выполнила четко.
Пугач и Фарадей в Краснополе, владели им на правах татар-завоевателей, снимали с коммерсантов дань. И весь бизнес, что принадлежал братве, перебили на себя. Может, потому и не лезли они в Москву, потому и Марина жила спокойно… Хотелось бы, чтобы так было всегда. Зачем бывшим ментам связываться с законной владелицей бизнеса, идти на преступление? Ведь это не Краснополь, а Москва, и где здесь броды, они не знают. Можно так нарваться, что и костей не соберешь. Скорее всего, они просто не нашли выходов на людей Вайса. И Марину не смогли разыскать. Как бы то ни было, а «в Багдаде все спокойно».
– Аникеев! Кто здесь Аникеев?
Маленький смуглый сержант не знал Вайса, зато сам был известен здесь всем. Он заведовал передачами, бандеролями и, что самое главное, комнатами для длительных свиданий, земным раем для изнуренных неволей зэков.
Сосед Вайса по койке терпеть не мог свою жену, называл ее страхолюдиной и даже собирался развестись с ней. Но все это было на свободе. Надо было видеть, с каким нетерпением здесь, в зоне, он считал дни до встречи с ней. И сколько счастья было у него на лице, когда он вернулся в барак после длительного свидания, глотнув аромат семейного очага…
Семейного очага у Вайса пока не было. Он еще не знал, каково это, лежать с Мариной в постели в тишине и спокойствии московской квартиры, слушая, как бьют куранты на Спасской башне. Но последние месяцы он буквально жил теми днями, что должен был провести время с ней здесь, в пределах лагерной зоны. Жил ожиданием великого счастья…
– Я Аникеев.
– Ну, и что ты здесь делаешь? Давай, пошли, приехали к тебе!
– Так начальник распорядился…
Начальник отряда велел ему ждать вызова на промзоне, и он даже не пытался оспорить это. Любая мелочь могла лишить его долгожданной награды за долгое послушание.
– Пошли, пошли!.. Если бы у меня была такая жена, я бы ночевал у КПП.
– Кто ж меня туда пустит?
– Все равно бы ночевал.
– Тогда бы меня права на свидание лишили.
– Логично. Но ты бы мог ко мне обратиться. – Сержанту приходилось подпрыгивать на ходу, чтобы поспеть за Вайсом, – так быстро он шел. – Я бы тебя заменил. Не жена у тебя, а просто супер!
Если бы Вайс не сдержался, сержант мог бы не закончить последнюю фразу. За такие слова и без зубов можно остаться. Но тогда бы Вайс остался без свидания.
Ничего, с мента он спросит потом, когда Марина уедет. Можно отправить его в нокаут на обратном пути. Лето уже на дворе, в штрафном изоляторе не холодно, так что пятнадцать суток ареста – не самое страшное наказание. А потом надо будет снова взяться за ум и задобрить начальство примерным поведением и ударным трудом. Чтобы через год снова получить право на длительное свидание.
В каморке у сержанта Вайс расписался в журнале инструктажа и вскоре оказался в комнатке с большой железной кроватью. Старые дешевые обои на стенах, шаткие скрипучие полы, убогий шкаф, засиженный мухами плафон под облупленным потолком. Клоповник, одним словом. Но сейчас здесь появится Марина, и эта комната превратится в дворцовую палату.
Но в комнату вдруг зашла совершенно другая женщина. Молодая, изумительно красивая, невероятно сексуальная в облегающеим платье с пышным заполнением декольтированного лифа. Глядя на нее, становилось понятным, почему сержант перевозбудился до запора в мыслях. Но еще легче догадаться, что это не Марина.
– А где Марина? – ошеломленно спросил Вайс.
– Я Марина, – закрывая за собой дверь, с виноватой улыбкой сказала она.
Одну ее руку тяжелила увесистая хозяйственная сумка, но она этого, казалось, не замечала, хотя могла бы поставить на стул у обеденного стола, что находился справа от нее.
– Где моя Марина?
– Я сейчас все объясню, – переминаясь с ноги на ногу, в замешательстве произнесла девушка. – Только вы обещайте не психовать!
– Я еще раз спрашиваю, где моя Марина?
– Не надо нервничать… Я здесь не по своей воле. И паспорт у меня липовый. Если вы поднимете шум, я могу пострадать…
– Мне нужна моя Марина! – волком, исподлобья посмотрел на нее Вайс.
– Я за нее… Она сама меня сюда послала. Даже паспорт сделала… Это не трудно, в любом подземном переходе можно купить чистый бланк паспорта, есть компьютеры, принтеры…
– Почему она сама не приехала?
– Марина не смогла… – Наконец-то девушка догадалась поставить сумку на стул. – Она тут всяких вкусностей передала. Котлетки куриные, кулебяка с рыбой и яйцом…
– Почему она не смогла?
– Ей некогда.
– Что?!
– Вы садитесь, я сейчас котлетки разогрею… – глянув на электрическую плитку, сказала девушка. – Я слышала, что здесь ужасно кормят. Вы сначала покушайте, а я вам потом расскажу!
– Ты кто такая?
– Марина я. По фальшивому паспорту Марина. А так Ольгой меня зовут… Я в «Мос-Вегасе» танцую.
– Где?
– В «Мос-Вегасе». Ну, вы должны знать.
– «Мос-Вегас» знаю. Тебя не знаю.
– Я только зимой этого года устроилась… У меня хореографическое образование, но это никому не нужно, сейчас востребован только стриптиз…
– Меня не волнуют твои личные проблемы, – сквозь зубы процедил Вайс. – Почему Марина не смогла приехать?
– Она занята. У нее много дел. Поэтому она попросила меня… Я как бы ваша жена, – смущенно, но вместе с тем обещающе улыбнулась Ольга. – И мы можем провести вместе все трое суток. Я к этому готова…
– Марина тебе заплатила?
– Это не важно… Но, в общем, да.
– Почему она не приехала сама?
– Я же сказала, она очень занята…
– Это не оправдание.
– Дело в том, что Марина не хотела перед вами оправдываться… Мне кажется, ей все равно, что вы можете о ней подумать… – сочувствующе посмотрела на Вайса девушка и вздохнула.
– Почему все равно?
– Потому что она вас не любит… У нее есть мужчина, они бывают у нас в казино. Он играет, она смотрит. Влюбленно так на него смотрит…
– Как его зовут?
– Я не знаю.
– А Ульяна знаешь?
– Да, конечно. Он, говорят, вместо вас остался. Ульян часто приезжал, порядок проверял, директору выговаривал, если вдруг что не так… Только он в последнее время не появляется. Пропал куда-то…
– А Марина?
– Марина появляется. Вот, меня к вам снарядила. Надо, говорит, моему мужу скрасить одиночество… А я и не против. Мне про вас много рассказывали. Вы у нас в «Мос-Вегасе» человек-легенда…
– У тебя есть телефон?
– Да, мобильный. Только здесь зоны покрытия нет, вы не сможете дозвониться, – сожалеюще развела руками Ольга. – Здесь спутниковый телефон нужен…
– Тогда сама поезжай к Марине и скажи, что я очень хочу ее видеть. Пусть приезжает сюда, пусть выкупает свидание…
– Она говорила, что вы можете так поступить. Но сказала, что не приедет, как бы вы ее ни упрашивали… Она не любит вас. И собирается с вами развестись. И выйти замуж.
– Она говорила, что вы можете так поступить. Но сказала, что не приедет, как бы вы ее ни упрашивали… Она не любит вас. И собирается с вами развестись. И выйти замуж.
– За кого?
– Она этого не говорила.
– А то, что собирается выйти замуж, сказала?
– Да.
– И что не любит меня?
– Да.
Вайс обессиленно опустился на край койки, пружина жалобно скрипнула под ним, как будто сочувствовала его горю. Он обреченно уронил голову на грудь.
Марина оказалась настоящей сукой…
Возможно, она винила его в гибели Миши, но тогда ей не надо было выходить замуж. И если она отомстила Вайсу, обобрав его до нитки, иначе как подлой дрянью ее не назовешь.
Но, скорее всего, она продалась Фарадею. Еще до того, как согласилась выйти замуж. Вайс сам сдал ей свои козыри, и она сорвала банк, чтобы затем передать его Фарадею. Может, этот подонок и приходил вместе с ней «Мос-Вегас», чтобы сыграть партейку-другую в своем собственном казино. Может, за него она и собирается выйти замуж, чтобы преподнести ему на блюдечке бизнес восточной братвы…
И помешать ей в этом безобразии может только Ульян. Но где он? Если верить Ольге, он давно уже не появлялся в казино. Да и с Вайсом на связь он не выходил. Писем от него тоже не было… Скорее всего, Фарадей вывел его из игры. Пристрелили Ульяна, закопали где-то в лесу. Наверное, и его людей порешили…
– Сука… Какая же она сука! – простонал Вайс, сжимая кулаки.
– Я понимаю… Я вас прекрасно понимаю… – жалостливо посмотрела на него Ольга. – Вы бы покушали!
Но Вайс не обращал на нее никакого внимания. Черным вестникам в древности рубили головы, а он ее просто игнорировал.
Ничего, через три года выйдет на свободу и Марину найдет, и Фарадея. Что сделает с неверной женой, пока он не знает, зато точно знает, как поступит с беспредельным ментом. На этот раз покушение будет удачным…
Он потерял бизнес не существующей уже братвы. Но у него остались акции нефтеперерабатывающего завода. Бензин всегда в цене, и эти его вложения обрастают процентами. Это приличные деньги, и у Марины нет на них выхода. Когда он освободится, у него будет на что начать новую жизнь. Он возьмет реванш за свое поражение, откроет бизнес и заживет как нормальный бизнесмен. И никаких больше женщин – вернее, серьезных к ним чувств. Женщины – это его заклятие, и он больше не станет влюбляться. Только секс, и больше ничего…
– Покушайте, это очень вкусно!
В комнате головокружительно запахло домашней пищей, и Вайс невольно перебрался за стол. Ольга поставила перед ним тарелку с разогретыми котлетами и нарезанным ломтиками картофелем. И кулебяка на салфетке, и пирожки. Яйца, сало, сок в пакетах… Давно Вайс не видал такого изобилия.
Он зацепил пальцами одну котлету, когда сознание пронзила страшная мысль: что, если пища отравлена? Что, если Марина таким образом пытается избавиться от него.
– А ты чего сидишь? – с подозрением взглянул на девушку Вайс. – Давай присоединяйся.
– Спасибо, я сыта…
– А я сказал!
Он заставил ее съесть котлету. Ольга не особо упрямилась, значит, все в порядке… Но ведь она могла не знать, что еда отравлена.
– Кто все это готовил?
– Я… Если вы думаете, что там цианистый калий, то это не так, – скованно улыбнулась она.
– А почему я должен так думать?
– Не знаю… Но вы так думаете.
– Что это за сок?
– Вишневый сок. Слегка забродивший, – с намеком сказала Ольга.
– На сколько градусов?
– Что-то около сорока…
– Давай вместе!
Настойка действительно оказалась со вкусом вишни. Ядреная, забористая. С непривычки Вайс очень быстро захмелел. И у Ольги глазки заблестели.
– Значит, Марина замуж выходит. А как же мое согласие?
Ольга молча пожала плечами.
– Ну да, я же зэк, можно и без моего согласия…. И тебя она сюда отправила без моего согласия… Думала, что я на тебя поведусь, я же год без бабы… Она считает, что я скотина?.. А я не скотина… Хотя ты, конечно, хороша… И танцевать умеешь…
– Хотите, покажу?
– Хочу? Я сам не знаю, чего хочу… Я ничего не знаю…
Вайс выпил еще и прямо в одежде завалился на кровать.
– Я костюм вам спортивный привезла. Белье чистое…
– Мне все равно, что ты привезла… Вернешься домой, передашь Марине, что я не животное…
Ольга совсем не прочь была переспать с ним, а уж он как хотел этого! Инстинкт оголодавшего самца не могло заглушить даже страшное чувство свершившейся катастрофы. Но Вайс переборет себя, и с Ольгой у него ничего не будет.
У девушки же были свои соображения на этот счет.
Вайс уже засыпал, когда она забралась к нему на кровать, прижалась к его плечу жаркой тугой грудью.
– Я не смогу сказать ей, что ты от меня отказался, – страстно прошептала она ему на ухо. – У меня своя гордость, и лучше я совру, чем признаюсь в том, что меня отвергли…
– Ложь – главное оружие женщины, – презрительно усмехнулся он. Но девушку от себя не отогнал и сам с кровати не встал.
– А ты хочешь правду? Хорошо, я скажу, что у нас ничего не было. Тогда Марина решит, что ты импотент… Или педераст…
Вайса разозлили эти слова. Но вместо того чтобы заорать на Ольгу, он громко, с сарказмом засмеялся. Только смех этот был похож на истерические рыдания. И неизвестно, сколько бы он сотрясал его, если бы Ольга не принялась за дело. Губы у нее горячие, дыхание жаркое, пальчики шаловливые… Тело упругое, податливое. И от платья она избавилась с легкостью профессиональной стриптизерши. А оседлала его с ловкостью искусной и страстной наездницы…
Марина заплатила ей, и теперь Ольга готова на все. Даже на вранье, чтобы не упасть в глазах своей хозяйки. Так что нет смысла корчить из себя святошу…
Все-таки Пугач добился своего. Ему понадобился всего год, чтобы устроить роскошные апартаменты в старинном графском особняке. Мраморные колонны, вместо портика – мезонин с балконом, длинные террасы на первом и втором этажах. Совсем недавно здесь размещался забытый властями краеведческий музей, но Пугач всеми правдами-неправдами отбил усадьбу под себя.
Работы шли летом и зимой, днем и ночью. И особняк отреставрировали с поправками на современность, и территорию привели в порядок. Архитектурно-парковый ансамбль, пруд с лебедями. И, конечно же, бассейн. С лебедями. Пугач не собирался изменять своим пристрастиям, поэтому в шезлонгах у воды загорали его красотки, создавая антураж красивой жизни. Июнь в Краснополе выдался теплым, но сегодня с востока дул прохладный ветерок, да и небо не совсем чистое, но девочки предпочитали не обращать внимания на такие мелочи…
Восемь красивых бездельниц. Раньше они хоть деньги в борделе зарабатывали, а сейчас от них одни убытки. Пугач их баловал, у каждой своя машина, солидные суммы на карманные расходы, личные сбережения в банках. Но не только эти траты злили Фарадея. В свой особняк Пугач вбухал львиную долю от заработанных за год денег. Он еще виллу на Майорке собирался строить и яхту покупать круизную за несколько миллионов долларов, чтобы девочек своих катать. И это при том, что делами он совсем не занимался. Все проблемы на своих замов взвалил, а сам только кайф от красивой жизни получал. Девочки, кокаин, самолюбование…
– Как тебе моя новенькая? – спросил Пугач, показав на юную красотку, мягкими эротичными движениями втиравшую крем в свою обнаженную грудь.
– Возбуждает… Может, на Патрицию махнемся? – весело спросил Фарадей.
– Ну, нет… Я сам еще ее не распробовал…
– Тогда давай на Эвелину махнемся.
– Что, надоела Патриция?
– Ну, мягко говоря.
Патриция надоела ему уже давно, но предложил он ее Пугачу только сейчас. Девчонка вполне созрела для важного дела, и пора ее подавать в качестве отравленного блюда. Пугач стал совершенно бесполезен. У Фарадея в руках все его связи, он может управлять городом и без него. Да и особнячок этот не мешало бы прибрать к рукам. Можно даже с девочками – в память о покойном боссе.
– Хорошо, забирай Эвелину. А Патрицию – сюда. Надо бы освежить память на нее, – похотливо улыбнулся Пугач.
– Память хорошо освежает кокаин.
– Да, да… Кстати, у меня заканчивается личный запас.
– У меня только разбодяга. Но завтра прибудет новая партия.
– Мне сто грамм и пончик.
Вот и все, вот и весь разговор. Какая партия, от какого поставщика, с каким риском связана доставка, во сколько обойдется оптовая закупка, какую прибыль принесет розница – эти вопросы совершенно не интересовали Пугача. И где Фарадей деньги возьмет на сделку, ему тоже по барабану. Делай что хочешь, но сто граммов на барский стол подай. Забесплатно, само собой. И плевать, что эти сто граммов, если разбодяжить, можно продать больше чем за пятьдесят тысяч долларов.
Что ж, будет ему сто граммов на его нос-пончик. Но в последний раз.
Торговлю наркотой Фарадей поставил на широкую ногу. Может, и мешал ему Пугач своим присутствием в общей колоде, но все-таки в городе погоду делал он. У него своя ударная бригада, отчаянные бойцы, и он легко расправлялся с конкурентами всех мастей. Кокаин, героин, синтетика и травка – все проходило через него.