– Да? А Геннадий говорил, что она к Аркадию ушла. Про Даниила ничего не говорил... Может, она Аркадия потом бросила, за Даниила вышла?
– А про Аркадия вы что знаете?
– Ничего. Я вообще в эти дела стараюсь не вникать. Чтобы Гену не теребить. Я вам по секрету скажу, любит он эту стерву... Но и меня он тоже любит. И нам хорошо вместе...
– А у кого мне про Аркадия можно спросить?
– Так вы у родителей ее спросите.
– Ехать далеко.
– Да где ж далеко? Тут, в соседнем доме, они живут... Вот люди, а! Представляете, они отказались от Беллы. Как только она замуж за Геннадия вышла, так и отказались. Даже на свадьбе их не было...
– Почему же это?
– Да не знаю. Если они аристократами себя возомнили, так Геннадий тоже не абы кто. У него отец видным человеком в Центральном комитете партии был, мать в консерватории преподавала...
– Родители его отдельно живут?
– Отдельно. На кладбище... Отца его сразу после путча кондратий хватил. И мать недолго протянула... Вот, квартиру ему оставили...
Квартира, надо сказать, роскошная. Высокие потолки, огромная кухня, просторный холл, три большие комнаты. И обстановка шикарная – если мерить мерками совдеповских времен. У новых русских она, конечно, куда круче... Уж не потому ли Белла присмотрела себе другого, более состоятельного мужичка.
– Значит, на тот момент, когда Геннадий женился на Белле, родителей у него не было?
– Не было... И родители Беллы его не приняли... Зато с моими душа в душу живет... Не был счастлив он с Беллой. А со мной счастлив. Да вы сами у него об этом спросите...
– Вот об этом я его в первую очередь спрошу. Нам бы с ним встретиться. Как появится, пусть мне позвонит. Сейчас запишу номер телефона...
Лариса полезла в сумочку за ручкой. Пальцы сломаешь, пока до нее доберешься. Чего только в сумочке нет. Ядерной бомбы разве что да авиационного пулемета. Зато есть изящные, наитончайшей работы... наручники. Служебное удостоверение, любимый «ПСМ» без запасной обоймы и миниатюрный диктофон, всегда готовый к работе. С ручкой пришлось повозиться, зато пистолет она обычно вытаскивает почти мгновенно.
– Лучше я вам позвоню, – закусила губу Аля.
Боится оставлять мужа наедине с Ларисой... Что-то нечисто с Геннадием. Кобелирует небось на досуге. И в командировках, наверное, грешит.
– Звоните вы, – обаятельно улыбнулась Лариса. – А вы не скажете, как мне к родителям Беллы попасть?
– Как попасть, не скажу. Они ж такие, к ним на облезлой козе не подъедешь. А вот адрес скажу. Сейчас посчитаю, сейчас, сейчас...
Аля не знала номера дома и квартиры. Зато знала, где он стоит. И окна где находятся, тоже знала. После значительного умственного напряжения она смогла назвать адрес.
Лариса заглянула в машину к Фокину. Рассказала о том, что узнала от Никишиной.
– Что-то не пойму я ничего, – Стас задумчиво потер переносицу. – Ее родители в деревне живут, но никак не на Цветном бульваре.
– Может, они сюда переехали, – неуверенно предположила Лариса. – Вслед за дочерью...
– Ладно, я еще могу допустить, что и в деревне есть миллионеры. Но чтобы родители Беллы не приняли коренного москвича Никишина... Что-то здесь не то...
– Попробуем прояснить ситуацию. Схожу-ка я к этим родителям...
– Когда?
– Да прямо сейчас.
Лариса нарочно удалялась от машины волнующей походкой от бедра. Пусть знает Фокин, какая она красивая и сексуальная. Ему давно пора выбросить из головы Беллу и заняться... Да, он мог бы заняться Ларисой. В принципе она не возражала. В принципе... Как жаль, что у нее железные принципы.
Дверь ей открыла молодящаяся старушка неопределенного возраста. Некрасивая. Зато прическа и макияж из элитного салона красоты, фигура от мисс Аэробики, халат от персидского шаха. Стильная бабуля. Такая не станет падать в обморок перед лицом полуобнаженной красоты, которую являла собой Лариса.
Действительно, старушка не стала биться в истерике. Осмотрела Ларису с ног до головы оценивающе-придирчивым взглядом.
– По объявлению? – наконец спросила она.
– По объявлению, – кивнула Лариса.
Это была не ложь, а профессиональное вранье.
– Я так и поняла... Проходи.
Квартира огромная. Евродизайн, обстановка в стиле «хип-хоп». Если в доме Никишина угадывались остатки былой роскоши, то здесь пахнет свежими деньгами.
Старушка провела ее в зал, показала гостье на кожаное кресло, села напротив нее. Взгляд строгий, по-прежнему оценивающий.
– А ну-ка ногу на ногу! – повелительным тоном попросила она.
Лариса подчинилась. Ей интересно было знать, под каким соусом бродит дерьмо в голове у этой суперстар.
– Отлично... А платье снимешь?
– У меня под ним ничего нет... – соврала Лариса.
На эту старушенцию она смотрела, как смотрит психиатр на своего пациента.
– Вы даже не сомневайтесь, там все в полном порядке. Никаких изъянов...
– Ну и чудесно, – одним глазом улыбнулась пожилая дама.
Лариса и не подозревала, что так можно улыбаться. Век живи – век учись... Хотелось бы знать, чему ее собираются учить дальше.
– Значит, так, зовут меня Ульяна Максимовна... Надеюсь, ты понимаешь, что простой служанке две тысячи долларов в месяц не платят.
– Только умной и красивой.
– Вот именно, умной... Ты где-нибудь учишься?
– Да, Ульяна Максимовна, учусь в МГУ, на филфаке, на четвертый курс перешла...
– Замечательно. На каникулах хочешь подработать?
– Да хотелось бы.
– Работа необременительная. И если ты понравишься Платону Витальевичу, то работать у нас будешь как минимум до Нового года.
– За две тысячи долларов в месяц? – уточнила Лариса.
– Да. И плюс премия, если Платон Витальевич будет доволен...
– А что я, собственно, должна делать?
– Ты же студентка, – лукаво улыбнулась суперстар. – А студентки сейчас, насколько я знаю, совсем не те, что прежде. Телом подзаработать не грех...
– На что вы намекаете?
– На твои прямые обязанности намекаю... Понимаешь ли, в чем дело, девонька моя. Я очень дорожу отношениями со своим мужем. Мы любим друг друга, но по ряду обстоятельств я не совсем удовлетворяю его как женщина. Тем более что у мужчин седина в бороду – бес в ребро... Теперь, наверное, догадалась, что ты должна делать...
Лариса все поняла. И с изумлением спросила:
– Спать вместе с вами в супружеской постели?!
Определенно, мир сошел с ума... Эта старая карга упрекает современную молодежь в разврате, а сама такое предлагает... Как минимум психушка по ней плачет.
– Нет, нет, со мной спать не нужно. Я женщина порядочная... И муж мой, Платон Витальевич, тоже человек очень порядочный. Но, увы, он нуждается в юных девушках. Это, знаете ли, и для здоровья полезно...
– И для кошелька тоже, – натянуто улыбнулась Лариса. – Для моего, в частности.
– Вот я о чем вам и говорю. И денег заработаете, и, может, чему-то научитесь... Кстати, сколько у вас было мужчин?
– Ну как вам сказать... У нас в Лоскутах много было мужчин. Но ни с кем из них я не спала.
– В Лоскутах, говорите... Что-то знакомое... Лоскуты – это деревня?
– Да, в Воронежской области...
– Вот бывает же. Не зря же говорят, тесен мир... Ну да ладно. Значит, вы из деревни. И как вам удалось поступить в МГУ? Наверное, пришлось договариваться?
– Да был один профессор, все приставал ко мне. Но, поверьте, у него ничего не вышло. Знаете, я так из-за него и не поступила...
– А как же вы тогда учитесь?
– Уже отучилась. Закончила Академию МВД, получила лейтенантские погоны. Сейчас служу в отделе по пресечению половых преступлений...
Ульяна Максимовна стремительно менялась в лице. И рот раскрыла... Зубы у нее вставные, сплошь дорогая керамика. Была бы старушка попроще, сейчас бы валялась на полу вставная челюсть.
– Между прочим, наш с вами случай – моя компетенция, – не щадила ее Лариса. – Знаете, как это все трактует Уголовный кодекс? Статья сто тридцать третья. Понуждение к действиям сексуального характера. А иначе говоря, сводничество... Да вы не волнуйтесь, всего лишь один годик посидите. Ума-разума, может, наберетесь...
Бедная суперстар чуть не свалилась в обморок.
– Что-то вы уж слишком разволновались... Наверное, так не волновались, когда с Беллой разговаривали? Она-то девушкой покладистой оказалась или нет?
– Вы... Вы это про кого говорите?
– Про Беллу... Про Беллу из Лоскутов. Только не надо говорить, что она у вас не работала...
– А-а, Белла... Работала... Она у нас просто работала...
– Вам что, протокол допроса показать?
– Какой протокол?
– Допроса!.. Белла показала, что вы понуждали ее к действиям сексуального характера...
Видимо, Ульяна Максимовна была очень чутким, ранимым и, конечно же, кристальной чистоты существом. Видно, она не выносила наглой лжи. Поэтому все-таки бухнулась в обморок.
И тут же из-за «кулис» на «сцену» вынырнул ее муж. Такой же кристальной чистоты старый пердун Платон Витальевич. Высокий, статный мужчина, благородная седина. Эдакий породистый кобель на пенсии...
– Что... Что вы себе позволяете? – взвыл он негодующе. – А если это инфаркт?
– Я, пожалуй, не буду торопиться приносить вам свои соболезнования.
– Ну и молодежь пошла! Наглая, грубая, циничная! И куда только мир катится!..
– ...Воскликнул Платон Витальевич, мысленно раздевая свою гостью, красивую стройную девушку лет двадцати! – пафосно продолжила за него Лариса. – Обнаженные ноги будоражили воображение...
– Что?! Что вы сказали?
– Да так, отрывок из порнографического романа. Между прочим, подходит к нашему случаю... Кстати, вы меня уже раздели, Платон Витальевич. Хорошо, что мысленно...
– Вы из милиции? Покажите ваше удостоверение!
– Откуда вы знаете, что я из милиции? Вы что, подслушивали наш разговор... Ай-яй-яй, как нехорошо, Платон Витальевич... А может, вы не только подслушивали, но и подглядывали. Рука не устала?..
– Да как вы смеете! – взбеленился старик. – Наглая, циничная, развратная дрянь! Я, между прочим, заслуженный деятель искусств...
– Если не секрет, каких? – оборвала его Лариса.
– Изобразительных. Но вам этого не понять...
– Ну как же не понять. Очень даже понимаю. Искусство – это здорово. Плакаты на зоне рисовать будете...
– Я еще раз требую: покажите свое удостоверение сотрудника милиции! – не унимался развратный старикашка.
Лариса снова ощутила себя писательницей эротического жанра. И продекламировала очередную строчку из нарождающейся нетленки:
– Платон Витальевич все еще надеялся, что дерзкая красотка не является сотрудником милиции. Он все еще надеялся, что она все-таки станет его служанкой. Тогда он сможет мять ее тело, топтать ее плоть. А еще он представлял, как будет играть с ней в игру «рабыня страсти», как будет бить ее плетью в наказание за ее дерзость. А еще ему понадобятся наручники...
– Что вы там все бубните?
– Да вот, говорю, наручники вам нужны...
Лариса потянулась к сумочке и вынула из нее пару стальных браслетов немыслимой красоты. И «корочки» она тоже показала. Такой же немыслимой красоты.
– А это служебное удостоверение. Теперь вы довольны...
– И все равно... – задыхался от волнения заслуженный деятель. – И все равно это не дает вам права доводить до инфаркта пожилую женщину...
Старый кобель хотел что-то сказать, но не смог. Обессиленно опустился на диван рядом с женой. А та уже открыла глаза. И остолбенело наблюдала за Ларисой. Как будто она Медуза горгона какая-то. Пора менять гнев на милость, а то еще войдет в историю в непотребном виде. Мол, жила когда-то на заре третьего тысячелетия огнедышащая драконша Лариса Черкашина, и не было от нее никому спасения...
– Ладно, живите, старые вы развратники, – смилостивилась она. – Не буду я вас казнить... Но только с одним условием... Вы рассказываете мне начистоту, кто такая Белла...
Как она и предполагала, Белла не была дочерью этих извращенцев.
Ульяна Максимовна смолоду была сильной и энергичной личностью. Видно, пока стояла в очереди за деловыми качествами, другая очередь разобрала всю красоту. Но как говорится, не родись красивой – родись счастливой. А человек, как известно, кузнец своего счастья. Тем более если у него напористый пробивной характер.
К тридцати годам молодая Ульяна стала директором довольно крупного научно-технического института. К званию доктора наук прибавилось звание старой девы. В мужчинах она особо не нуждалась, привыкла обходиться без них. Но в какой-то момент она решила создать семью. Выбор пал на симпатичного художника. О том, как она его захомутала, история умалчивает. Свадьба, дети, плюсы и минусы семейной жизни.
Платон творил, Ульяна поднималась по служебной лестнице. С которой рухнула в начале девяностых. И не куда-нибудь, а очень удачно – в бензиновый омут, откуда через бензиновую же трубу вылилась в чашу изобилия. Своя коммерческая фирма, первый миллион. Все хорошо, но муж вдруг загулял. Ульяна Максимовна не стала делать из этого трагедию. Просто твердо решила узаконить супружескую измену, а если точнее, взять ее под личный контроль. Так появилась девушка Белла из деревни Лоскуты Воронежской области.
Ульяна Максимовна нашла ее в массажном салоне, куда частенько хаживала сама. Ей Белла сделала массаж обыкновенный, просто расслабляющий. А к Платону выехала на дом, чтобы сделать массаж эротический. Так в доме у него и осталась. В качестве горничной и секс-служанки. Платон был доволен. Ульяна Максимовна тоже – поскольку муж рассматривал Беллу как разменную монету, а жена для него оставалась единственной и неповторимой. И с гулянками он завязал.
Белла получала приличные деньги, жила на всем готовом. Сексом занималась раз-два в неделю. Ульяна Максимовна искренне считала, что такая жизнь ей по душе и ничего лучшего она не желает. А Белла, оказывается, присмотрела жениха...
– Мы-то, разумеется, не возражали, – рассказывала Ульяна Максимовна.
– Но на свадьбу к ней не пришли, – заметила Лариса.
– Ну, нам как-то неловко было.
– А Белла вас за своих родителей выдала.
– Чтобы приданое с нас содрать, – саркастически усмехнулся Платон Витальевич. – Так ведь содрала.
– Пять тысяч долларов у нас украла, – подтвердила Ульяна Максимовна.
– Может, не она?
– Ну как же не она, если она сама в этом созналась.
– Что ж вы в милицию не заявили?
– Мы ей хорошо платили, так она видеокамеру купила и записала, как они с Платоном... Словом, компромат у нее был. Сказала, что за совращение нас привлечет. А потом, дети у нас. Сын взрослый, дочь. Они отдельно жили... Если бы они узнали... И вы, надеюсь, никому ничего не скажете...
Лариса со вздохом вытащила из сумочки диктофон, вытащила из нее кассету и отдала Ульяне Максимовне.
– Это вам на память.
Ей сейчас нужно было как можно больше расположить к себе эту бизнес-старвумен.
– Выходит, непростая была девочка Белла.
– Непростая, – кивнула Ульяна Максимовна. – Ох, непростая. Тихоня, а себе на уме... За парня приличного замуж вышла, наврала ему с три короба, что мы – ее родители, – мол, отказались от нее. Представляете, какая гадость!.. Вышла замуж за москвича с квартирой, ей бы успокоиться, так нет... Она Родю моего совратить пыталась. Родя – мой сын. Я уже от дел отошла, так сейчас он семейным бизнесом управляет. И дела хорошо у него пошли с самого начала. Не то что у Беллиного мужа. Так Белла на сына моего глаза положила. Только Родя наш человек степенный, к тому же жена у него есть. А Белла... Белла любого охмурит. Так Родя, чтобы от нее отвязаться, знакомого ей одного своего сосватал. Аркадием его, кажется, зовут...
– А может, Даниилом?
– Да нет, Аркадием. Точно, Аркадием... Родя говорил, что Аркадий драгоценными камнями занимался, миллионы на этом делал...
– А брат у него был?
– Так я откуда знаю? Я этого Аркадия в глаза не видела. Помню только, что Родион говорил, и все.
– А с Родионом вашим я могла бы встретиться?
– Да могли бы, конечно. Только видите ли, Родион у нас человек очень впечатлительный...
Ульяна Максимовна смотрела на Ларису в глубоком раздумье. Лариса поняла, к чему она клонит.
– Вы не волнуйтесь, шокировать я его не собираюсь. И приду к нему в длинной юбке... А это платье... Я к вам сегодня прямо с ночного дежурства, не успела переодеться...
– А вы что, дежурите в таком виде?
– Иногда. Когда идет ловля на живца... Мы, между прочим, маньяка сегодня взяли.
– Какого маньяка?
– Самого настоящего маньяка-душегуба. Четыре трупа на его счету. Он за проститутками охотился. А мы вот сами охоту на него открыли...
– Какой ужас! Вы такая молодая и красивая и ловите каких-то подонков!
– Кому-то ж надо этим заниматься.
– Так-то оно так... А Белла вам чем интересна, зачем вам она? Я это к чему спрашиваю. Она ведь у нас тоже маньяк!
Лариса не могла скрыть своего интереса:
– Да что вы говорите?!
– Ну не то чтобы она совсем маньячка, – поубавила страсти Ульяна Максимовна. – Просто кошка у нас была, Кассандра. Так мы ее однажды мертвой нашли. Приходим с вернисажа, а она мертвая. Белла говорит, что Кассандра сама сдохла. А как она могла сдохнуть, если она ничем не болела, да и молодая была... Я так думаю, что Белла ее задушила...
– Зачем?
– А просто так...
Случай с кошкой мало впечатлил Ларису. Она рассчитывала на что-то большее. Но все же кое-какая информация к размышлению есть. Если, конечно, задушенная Кассандра – не домыслы дряхлеющей старухи.
– Жаль, конечно, вашу кошечку. Но ее уже не вернешь... Так я могу встретиться с вашим сыном? – спросила Лариса.
– Разумеется, можете. Правда, его сейчас нет. Он со всей своей семьей отправился на Мальдивские острова. Вы были когда-нибудь на Мальдивах?
– Вы предлагаете мне отправиться туда за ним?
– Нет, я предлагаю вам дождаться его приезда.
– А когда он будет?
– Недельки через две.