Впрочем, старался он напрасно: за толстыми стенами палаццо его отчаянного крика никто не слышал. Едва мучителя заставили покинуть комнату, Орианна без сил упала в кресло и закрыла лицо руками. Муж услышал всхлип, но только один. А через пару мгновений она убрала руки и посмотрела ясным, твердым взглядом. Джованни знал, что означало это выражение прекрасного лица: жена готова сражаться до конца, чтобы победить.
— Бешеный пес, — негромко произнесла Орианна. — Больных животных положено избавлять от мучений.
— Если с ним что-нибудь произойдет, в нынешних обстоятельствах первым делом обвинят нас, — практично возразил Пьетро д’Анджело. — Наверняка существует другой способ, и мы непременно его найдем.
— За душой у этого человека нет торгового дела, которое можно было бы разрушить. А что касается профессии… каждый судья и адвокат во Флоренции берет взятки. Это обычная практика, на которой держится бизнес. Остается одно: показать миру худший из его пороков.
— По городу ходит немало слухов, — признал супруг, — однако негодяй ведет себя настолько осторожно, что даже Церковь предпочитает ничего не замечать.
— Ясно одно: нельзя позволить чудовищу найти и вернуть Бьянку, — уверенно заключила Орианна. — При его одержимости это означает, что никто из нас не должен к ней ходить: за домом уже наверняка установлена слежка.
— А разве сегодня ты не навещала дочку? — с улыбкой осведомился Джованни.
— Как ты узнал?
— А мне и не надо было ничего узнавать. Достаточно хорошо знать свою жену. К тому же неужели думаешь, что после восхитительной ночи я мог не заметить отсутствия любимой супруги?
Орианна рассмеялась.
— Всего лишь отправилась к ранней мессе, а потом задержалась, чтобы посоветоваться с падре Бонамико. Ну а он предложил воспользоваться садовой калиткой. Вот и все.
— Больше не рискуй, — предупредил супруг. — Опасность слишком велика.
— Понимаю, — согласилась синьора. — Именно так я объяснила Бьянке, почему больше не приду. А еще успела побеседовать с преподобной матерью Баптистой. Девочка под надежной защитой: даже если Ровере сумеет разнюхать, где она прячется, нарушить неприкосновенность обители не осмелится даже он.
Джованни согласно кивнул:
— Я тоже так думаю. И все-таки, дорогая, лучше найти для девочки другое место, подальше от города. Так будет надежнее. Впрочем, пока пусть остается в Санта-Мария дель Фьоре. Если проявим терпение, возможность спрятаться более надежно непременно представится.
Вскоре семейство Пьетро д’Анджело переехало из палаццо в загородную виллу. В сельской местности было прохладнее, да и дети соскучились по простору. Ровере не замедлил организовать слежку за домом на площади Санта-Анна Дольче: об этом сообщил Марко, который остался в городе, чтобы держать под контролем склады отца. Молодой человек остро чувствовал свою вину перед сестрой и регулярно сообщал родителям о действиях зятя.
В начале осени семья вернулась в город, а вскоре стало известно о грандиозном скандале, в который оказался замешан Ровере. Теперь уже ничто не мешало перевезти Бьянку из монастыря Санта-Мария дель Фьоре в новое убежище, расположенное на расстоянии многих миль от Флоренции. Адвокат устроил шумную вечеринку для знатных горожан. Уже несколько недель по Флоренции упорно ползли слухи о каком-то новом извращении; гостям не терпелось узнать, в чем именно оно заключается, и по возможности принять участие в развлечении.
Никто из них не знал, что молодая жена Ровере сбежала. Поскольку благородные дамы редко покидали свои дворцы, отсутствие Бьянки осталось незамеченным. Ну а на сборище ей, разумеется, и вообще делать было нечего.
На следующий день после невиданной оргии адвокат был арестован на основании обвинения, выдвинутого против него главой гильдии аптекарей и докторов. Его шестнадцатилетнюю племянницу похитили накануне, когда девушка вышла из аптеки дяди, чтобы отнести порошок от головной боли овдовевшей матери, которая жила в соседнем доме. Пройти предстояло всего десяток шагов, не больше, однако два злодея схватили беззащитную жертву и уволокли в неизвестном направлении. Следующим утром рыбак нашел ее на берегу реки Арно, жестоко избитую и едва живую. С огромным трудом девушка назвала имя дяди.
Завернув несчастную в одеяло, рыбак отнес ее в дом аптекаря. Подкрепившись вином с целебными травами, племянница нашла силы рассказать свою страшную историю.
Двое похитителей замотали голову жертвы тряпкой, чтобы она не видела, куда ее несут, и притащили в какой-то дом, где красивая женщина с оливкового оттенка кожей искупала ее в ароматной ванне, а потом дала вина, от которого девушка почувствовала себя странно. Незнакомка оказалась очень доброй и позволила погладить своего маленького серого ослика. Отвела в большую комнату, полную богато одетых мужчин с кубками в руках. Многие из них выглядели уже изрядно пьяными.
При виде обнаженной девушки незнакомцы восторженно закричали и бросились навстречу… а когда безумное насилие, наконец, закончилось, ее выволокли из дома, отнесли на берег и бросили.
Несчастная слышала имя организатора похищения и запомнила его лицо. Когда ее привезли к палаццо Ровере, она узнала тот самый дом, из которого ее выбросили, предварительно обесчестив. Когда же перед ней поставили пять мужчин, она без сомнения указала на Себастиано Ровере. Негодяя немедленно арестовали и заключили в тюрьму, а вместе с ним туда же попали и двое слуг — тех самых, которые похитили жертву и первыми над ней надругались. Жители города с гневом встретили известие о жестоком и циничном преступлении.
— Сейчас самое время перевезти Бьянку в надежное место, — решил Пьетро д’Анджело.
— Ровере сумеет откупиться и выйти на свободу, — с сомнением возразила супруга.
— Скорее всего так и будет, — согласился Джованни, — но случится это не сразу. Поэтому следует поспешить. Нельзя терять ни дня.
— А что делать с теми шпионами, которые постоянно следят за нашим домом? — с тревогой спросила Орианна.
— Они не слишком заботились о секретности миссии, так что мне известно, откуда ведется наблюдение, — уверенно ответил муж. — Убрать их труда не составит, и тогда ничто не помешает нам осуществить план. Немедленно отправлю Джорджио в Санта-Мария дель Фьоре; пусть предупредит преподобную мать Баптисту, чтобы Бьянка с Агатой готовились завтра же покинуть монастырь.
Джорджио был вторым сыном Пьетро д’Анджело.
— Так скоро? — удивилась Орианна.
— Чем быстрее, тем лучше. На вилле Люче Стелларе девочка будет в полной безопасности, — заверил Джованни. — О существовании этого поместья никому не известно. Оно досталось мне от матери, правда, она очень редко выезжала из Флоренции, а побережье и вообще недолюбливала. Предпочитала сельскую Тоскану. Недавно я приказал привести виллу в порядок, чтобы Бьянка могла жить там в покое и комфорте. В качестве слуг нанял местных жителей; все они с нетерпением ожидают приезда госпожи. — Пьетро д’Анджело позвал служанку и велел передать мастеру Джорджио, что пора пришла.
— Слушаюсь, синьор, — с поклоном ответила та и поспешила исполнить приказ.
Спустя два дня город с ужасом узнал, что жертва Себастияно Ровере умерла от тяжких последствий насилия. Арестованный адвокат потребовал немедленного освобождения, поскольку свидетелей преступления не осталось. Гильдия юристов поддержала коллегу, однако гильдия аптекарей и докторов решительно выступила в защиту интересов своего председателя. Свидетельство несчастной девушки было принято и зарегистрировано Церковью. Теперь пострадавшая сторона требовала включить в состав преступления не только похищение и насилие, но и убийство.
Ровере заявил, что отправил слуг за продажной женщиной, готовой оказать услуги за деньги. Сами же похитители в страхе перед пытками показали, что хозяин приказал разыскать молодую девушку, причем желательно невинную. А в качестве награды за усердие пообещал, что позволит им лишить ее девственности, чтобы освободить гостей от возможных осложнений, затрудняющих процесс наслаждения. Слуги знали, что у аптекаря есть племянница, в которой тот души не чает: уж она-то точно должна оказаться девственницей. Так и случилось.
Ровере имел наглость заявить, что девушка не представляла для семьи никакой ценности. Найти ей хорошего мужа было бы трудно, так как ни красотой, ни богатством она не отличалась. Оскорбленный до глубины души аптекарь возразил, что девочка была симпатичнее многих и он уже получил несколько предложений от отцов, подыскивавших сыновьям достойную невесту. К тому же он сам обучал племянницу ремеслу, и бедняжка отлично разбиралась в целебных травах. Она преданно заботилась о больной матери и была отрадой всей семьи. Если бы Себастиано Ровере не осуществил свой чудовищный замысел, девочка прожила бы долгую счастливую жизнь и принесла пользу многим. И сам аптекарь, и вся его гильдия настойчиво требовали правосудия.
За день до смерти несчастной девушки, пока Ровере все еще сидел в тюрьме, Бьянка покинула гостеприимный монастырь Санта-Мария дель Фьоре. Путь ее лежал прочь от Флоренции, на берег моря, в небольшую виллу с наивным, но милым названием Люче Стелларе, что в переводе с итальянского означает не что иное, как «свет звезд». Родители прибыли в монастырь, чтобы попрощаться с дочкой, однако дальше вместе с ней не поехали. Несмотря на то что враг томился за тюремными стенами, а шпионы, приставленные к палаццо Пьетро д’Анджело, не по свой воле покинули пост, Джованни с супругой не могли оставить город и тем самым привлечь внимание. Бьянка с Агатой отправились на побережье верхом, в сопровождении вооруженного отряда, присланного из Венеции отцом Орианны. Таким образом, сплетни во Флоренции были полностью исключены, а все возможные меры предосторожности соблюдены.
Со слезами на глазах Бьянка прощалась с родителями.
— Ты сможешь когда-нибудь ко мне приехать, мамочка? — с надеждой в голосе спросила она.
— Только после того, как Ровере аннулирует брак или умрет, — последовал ответ. — Нельзя давать ему ни малейшего шанса тебя выследить. Но учти: с каждым днем твоего пребывания на свободе его ярость и жажда мести будут возрастать.
Бьянка печально кивнула.
— Понимаю.
Ей удалось убедить мужа в своей полной покорности и даже готовности служить его диким прихотям. Но сделала она это только для того, чтобы одержать победу и вырваться из страшного плена. Надеяться на милость не приходилось.
— Скорее убью себя, чем уступлю зверю, — со спокойной решимостью призналась она.
— Не тревожься, выбирать не придется, — заверил отец. — Об этой вилле не знает никто, даже твои братья. Ничего не бойся: будешь жить мирно, в полной безопасности.
Родители уехали до рассвета, под покровом темноты. Бьянка с болью проводила их взглядом и тоже собралась в путь, но прежде они с Агатой поблагодарили преподобную матушку Баптисту за гостеприимство и заботу.
— Буду каждый день молиться о твоем благополучии, дитя мое, — пообещала монахиня. — Ступай смело; знаю, что Пресвятая Дева защитит тебя.
Беглянки сели на коней и, окруженные плотным кольцом вооруженных охранников, тронулись в путь, в сторону побережья. Торговец шелком попросил командира отряда по возможности избегать людных мест и ни в коем случае не заезжать на постоялые дворы. Поэтому, когда пришло время устраиваться на ночлег, для женщин поставили маленькую парусиновую палатку. Капитан сам принес им ужин и проследил, чтобы жаровня с углями хорошо обогревала скромное пристанище.
— Если не возникнет непредвиденных препятствий, уже завтра приедем на место. Ночевать в дороге вам больше не придется, госпожа, — заверил он. — Ваш дедушка не одобрит подобного риска.
Бьянка не смогла сдержать улыбку. Деда она видела всего пару раз, и все же отлично поняла, о чем говорил охранник.
— Пожалуйста, передайте князю, что я очень благодарна ему за помощь.
— Господин хочет, чтобы вы приехали в Венецию, — продолжил охранник. — Тогда он смог бы обеспечить вам надежную защиту.
— Увы, если я появлюсь в Венеции, история с мужем сразу получит огласку, — вздохнула Бьянка. — Отец очень этого боится. Надеюсь, когда-нибудь все-таки удастся повидать прекрасный город.
— Ваш приезд чрезвычайно обрадует князя, госпожа, — с поклоном ответил капитан и тактично удалился, оставив женщин одних.
— Скучаю по колокольному звону, — призналась Бьянка. — А еще по невероятной тишине монастыря. Никогда не испытывала склонности к монашеской жизни и все-таки чувствовала себя там замечательно. Так странно снова оказаться на свободе, в миру.
— Мы еще не совсем вернулись в мир, — возразила Агата. — На вилле тоже будет очень тихо и безлюдно. — Она помогла госпоже раздеться и принесла небольшой тазик, чтобы умыться.
— Зато там обязательно появятся новые звуки, — мечтательно предположила Бьянка. — Шум моря, свист и завывание ветра, пение птиц, голоса домашних животных. — Она быстро сполоснула руки и лицо, вытерлась полотенцем, которое услужливо протянула горничная, и устроилась на походной кровати. Агата заботливо поправила шелковое одеяло.
— Надеюсь, нам удастся отдохнуть на этих шатких сооружениях, — проворчала она, устраиваясь на второй койке. — Тот, кто их придумал, забыл о главном: удобстве.
И все же обе путницы тут же крепко заснули. День выдался на редкость долгим и трудным: из монастыря выехали до рассвета, а на привал остановились на закате. Ночь пролетела незаметно, а с первыми лучами солнца Агату разбудило движение в лагере. Она быстро встала, оделась и вышла из палатки.
— Пора будить госпожу? — спросила капитана.
Тот кивнул.
— Если выедем немедленно, то прибудем на место ранним вечером. Возьмите еды и позавтракайте; больше остановок не предвидится.
Агата подошла к разложенным припасам, взяла Бьянке и себе хлеба, сыра и фруктов и вернулась в палатку, чтобы разбудить синьору. Агата тоже провела всю свою жизнь во Флоренции и не выезжала из города дальше чем на фамильную виллу Пьетро д’Анджело. Увидеть море ей хотелось не меньше, чем госпоже.
Как и обещал капитан, на виллу Люче Стелларе приехали еще до заката. С вершины холма путники увидели внизу голубой простор Лигурийского моря. За целый день они не встретили ни одной деревни, а теперь свернули на узкую, круто спускающуюся с каменистого склона тропинку и остановились в восхищении: в укромной долине уютно расположилась небольшая, аккуратно выкрашенная в желтый цвет вилла.
…Капитан ловко спрыгнул с коня и поспешил на помощь путешественницам.
— Поздравляю, госпожа, путь завершен. Это и есть ваш новый дом.
Он подошел к массивной дубовой двери и постучал.
Бьянка с интересом осмотрелась. Вилла стояла очень уединенно, вдалеке от больших дорог. В душе шевельнулась надежда.
«Может быть, — подумала она, — Себастиано действительно меня здесь не найдет и наконец-то удастся построить свою собственную жизнь?»
— Встречайте хозяйку, — провозгласил капитан, как только дверь открылась.
Бьянка обернулась и увидела на пороге невысокую полную женщину; та широко улыбалась.
— Добро пожаловать в Люче Стелларе, госпожа. Синьор Пьетро д’Анджело известил о вашем приезде, и мы с нетерпением ждали радостного момента. Входите, входите!
Бьянка обратилась к командиру венецианского отряда.
— Переночуете?
— Нет, синьора, — покачал головой капитан. — Нам приказано доставить вас в целости и сохранности, после чего немедленно оправиться в обратный путь, чтобы не привлекать внимания. И князь Веньер, и ваш батюшка особенно настаивали на срочности возвращения. Как только кони немного отдохнут, поедем вдоль берега, по верхней дороге, ведущей в Модену. Ваш дедушка заранее обратился к герцогу, и тот позволил пересечь его земли, чтобы попасть в Венецию самым коротким путем. Благодарю за гостеприимство, синьора; обязательно расскажу о вашей доброте.
— А вам большое спасибо за защиту, — ответила Бьянка. — И прошу, передайте князю, что я искренне тронута его заботой.
Капитан галантно поклонился, сел на коня и повел отряд на прибрежную дорогу.
Бьянка помедлила возле крыльца, чтобы осмотреться. Тишина, покой, свежий ароматный воздух дарили силы и желание жить. Внизу, под самым домом, тянулся пляж: узкая полоска песка плавно переходила в каменистый склон. Завтра же надо будет разузнать, можно ли гулять вдоль моря и как туда спуститься. Повернувшись к крыльцу, она увидела, что по обе стороны от двери стоят большие синие вазоны с ее любимым белыми розами. Папа позаботился даже о цветах.
Джованни Пьетро д’Анджело порою проявлял сентиментальность, а розы, она подозревала, служили своеобразным символом мира. Отец просил прощения за слабость; за то, что настоял на замужестве, а не попытался найти иной ответ на шантаж со стороны Себастиано Ровере. Она давным-давно простила: разве мог он знать о немыслимой извращенности и жестокости будущего зятя? Торговец шелком слышал разговоры о дурной репутации Ровере, однако не предполагал, что злодей сделает жертвой порока молодую жену, невинную девушку из хорошей семьи. До конца жизни отец будет горько раскаиваться в своем решении.
Бьянка склонилась и понюхала одну из роз. Экзотический аромат вскружил голову.
— Прикажите ее срезать и принести ко мне в спальню, — обратилась она к экономке, которая терпеливо стояла на крыльце и дожидалась, пока госпожа соизволит войти в дом.
— Хорошо, синьора, — ответила та и поинтересовалась:
— Любите цветы?
— Люблю, — призналась Бьянка. — Очень.
— Меня зовут Филомена, синьора, — представилась экономка. — В мои обязанности входит наблюдение за слугами. За всеми, кроме вашей личной горничной, — тактично уточнила она. — Пойдемте же! Все вас ждут. Персонал у нас небольшой: господин предупредил, что вы предпочитаете уединение и покой, так что много хлопот не доставите.