Дело твоего отца процветает. Братья и сестры чувствуют себя замечательно. Франческе весной исполнится тринадцать лет; я решила не ждать еще год и позволила ей ходить к мессе вместе со мной. Дедушка Веньер хочет выдать ее замуж за достойного венецианца, а потому сразу после дня рождения намерен забрать к себе, чтобы девочка познакомилась с Венецией и привыкла к обычаям города. Жаль, дорогая Бьянка, что ты не можешь приехать и повидаться с сестрой: она очень по тебе скучает. Мы с папой тоже скучаем и утешаемся только мыслью, что на вилле Люче Стелларе ты в полной безопасности. Да хранит тебя Господь. Надеюсь на встречу.
Твоя любящая мать Орианна Пьетро д’Анджело».
Бьянка печально вздохнула и отложила листок.
— Что же, спасибо за новости, — заключила Агата. — Конечно, это совсем не то, на что вы надеялись, но могло быть намного хуже.
Госпожа грустно улыбнулась.
— Да уж, надеялась я действительно на другое, но, по крайней мере, теперь мы знаем о состоянии дел.
— Состояние дел таково, что мы застряли в деревне, — проворчала Агата.
— А мне показалось, что ты неплохо проводишь время с Уго, — поддразнила Бьянка.
Агата залилась румянцем.
— Синьора!
— У меня есть глаза, — пожала плечами та.
— Филомена слишком много болтает, — недовольно возразила горничная.
— Он хороший парень, — спокойно продолжала Бьянка. — Если хочешь выйти замуж, то во Флоренции такого вряд ли найдешь. Насколько мне известно, у Уго есть собственный дом.
— В котором живет престарелая мать, — поморщилась Агата. — Сомневаюсь, что он годится в женихи.
— Ах, понятно, — кивнула госпожа. — Значит, вот в чем проблема. Не забывай, что со временем она непременно разрешится сама собой.
На следующий день на виллу Люче Стелларе явился принц. Приехал он на мощном сером жеребце с черной гривой и черным хвостом, причем не по дороге, а по пляжу. Конь без труда преодолел ведущую к дому узкую крутую тропинку, и Примо заботливо укрыл его от дождя в конюшне. Гостя проводили в маленькую библиотеку, где в камине уютно горел огонь. От внимания Агаты не укрылась радость, вспыхнувшая в глазах синьоры.
— Амир! — восторженно воскликнула она и заметила в руках принца небольшой сверток.
— Не знаю, есть ли у вас шахматы. — Он показал доску и небольшую коробочку с фигурами из белого и красного мрамора.
— Но вы также не знаете, умею ли я играть. — На самом деле Бьянка играла мастерски.
— Если не умеете, научу, — невозмутимо ответил гость. — Ехать в город в эту мерзкую погоду совсем не хочется, а сидеть дома со слугами скучно. А вам не скучно?
Бьянка рассмеялась.
— Скучно.
В тот вечер они сыграли несколько партий подряд, но как только дневной свет начал меркнуть, принц поднялся.
— Мне пора. Надо добраться до дома до темноты, а то заблужусь и вместе с конем окажусь в море. Если дождь не закончится, завтра приеду пораньше. А если погода прояснится, вместе погуляем.
— Он вас немного развеселил, — одобрительно заметила Агата. — Хороший человек, даром что иноземец. Джемма сокрушается, что не успела накормить гостя.
— В следующий раз приглашу к обеду, — пообещала Бьянка. Той ночью она долго лежала под теплым пуховым одеялом, слушала, как стучит по черепичной крыше дождь, а потом как-то незаметно уснула. Джамиля по обычаю устроилась на подушке возле головы и умиротворенно замурлыкала, баюкая хозяйку и навевая сладкие сны, в которых та уже была свободна и вольна соединиться с принцем.
Отныне в солнечные дни соседи вместе ездили верхом по пляжу, а в ненастную погоду азартно играли в шахматы. Ночи становились все длиннее: приближалось семнадцатилетие Бьянки. Когда ей исполнилось пятнадцать, бедняжку разлучили с семьей и отправили в дом мужа. Но вот уже второй раз подряд она тихо праздновала день рождения в Люче Стелларе. Принц Амир неожиданно явился с подарком.
— Как вы узнали? — удивленно спросила Бьянка, горя желанием открыть белый шелковый мешочек. Не терпелось увидеть, что там.
— Птичка пролетала мимо и чирикнула, — с улыбкой ответил он, чрезвычайно довольный произведенным впечатлением. — Посмотрите же подарок.
Бьянка развязала тесемки, высыпала на ладонь содержимое и ахнула от восторга, увидев нитку черного жемчуга. Отложила мешочек и позволила ожерелью свободно стечь с пальцев.
— О, синьор, до чего же красиво! — воскликнула она и тут же огорченно вздохнула. — Но принять великолепный подарок не могу, и вы знаете, почему. — Хотела убрать ожерелье, однако Амир остановил. Взял нитку жемчуга и бережно надел через голову.
— Позвольте хотя бы раз увидеть украшение на должном месте. Готов подчиниться вашей воле и хранить подарок до тех пор, пока сможете принять его открыто. Сам выбирал каждое зернышко, чтобы убедиться, что ожерелье столь же безупречно, как и вы. — Он отошел на шаг и представил, как черный жемчуг будет смотреться на обнаженном теле.
Словно прочитав его мысли, Бьянка вспыхнула и потупилась. Горячий взгляд синих глаз обжигал и вовсе не спешил оторваться от жемчужин, нескромно спустившихся к впадинке меж грудями. Бьянка сняла драгоценный подарок, вернула на место и неохотно отдала шелковый мешочек.
— Спасибо за внимание, — поблагодарила она. — Никогда еще у меня не было такой красоты.
— Разве Ровере не осыпал вас драгоценностями? — ревниво осведомился Амир.
Бьянка засмеялась.
— Если не считать нескольких огромных безвкусных камней, которые я с радостью оставила ему, то нет. Он покупал то, что стоит больших денег, а не то, что по-настоящему красиво. Все ювелиры об этом знали. Тонкую работу он оставлял без внимания, зато сразу замечал крупные камни, которыми можно похвастаться.
По приглашению именинницы Амир остался к обеду. Джемма подала восхитительную белуху, обжаренную в масле и приправленную лимоном, а к ней гарнир из мелкой пасты, смешанной с рисом, оливковым маслом и душистыми травами. Появился на столе и жареный каплун, фаршированный шалфеем и луком. Хлеб полагалось макать в свежее оливковое масло, а в качестве основного напитка служило замечательное сладкое вино. Простой, но на редкость вкусный обед.
Трапеза подходила к концу, когда за окном послышался стук копыт.
Бьянка побледнела и испуганно вскочила. Неужели муж все-таки узнал, где она прячется? Надо было срочно бежать. Все что угодно, только не возвращение во Флоренцию, к Ровере!
— Агата, Агата, где ты? — от страха мысли путались; так недолго и с ума сойти.
Принц увидел в глазах ужас и тоже вскочил.
— Не бойтесь, я не дам вас в обиду!
В столовую вбежала взволнованная Агата.
— Пусть Примо оседлает моего коня, — приказала Бьянка. — Надо срочно уезжать! Быстрее, быстрее! Нельзя позволить ему меня схватить!
В дверь громко, настойчиво постучали.
— Посмотрите, кто там, — сурово распорядился принц.
— Нет, нет! Надо бежать! Нельзя медлить ни секунды! — Бьянка уже почти рыдала.
Стук повторился.
— Идите же! — приказал принц Агате.
Служанка неохотно направилась в переднюю и усилием воли заставила себя распахнуть дверь.
— Синьора! Ах, синьора! До чего же вы нас напугали!
На пороге стояла Орианна Пьетро д’Анджело.
— Входите, входите скорее! Госпожа, бегите сюда! Ваша матушка приехала!
Бьянка пулей вылетела из столовой и упала в распростертые объятия.
— Мама, мамочка! — она неудержимо расплакалась.
Орианна прижала дочку к груди. Слезы обжигали глаза, но рыдания чудом удалось сдержать.
— Бьянка, дорогая, — шептала она в черные волосы. — Не смогла провести без тебя еще один день рождения. — Она покрыла поцелуями мокрое лицо дочери. — Хотела бы привезти хорошие новости…
— Вы обедали, синьора? — осведомилась Агата и тут же сама ответила на вопрос: — Конечно, нет. Сейчас Джемма вас накормит.
— Мои люди… — начала Орианна.
— Не беспокойтесь, синьора. Примо и Уго отведут их на кухню, а лошадей поставят в конюшню. Все будут сыты и довольны.
Бьянка взяла матушку за руку и повела в столовую.
Принц немедленно подошел, чтобы поприветствовать новую знакомую.
— Синьора Пьетро д’Анджело, я — принц Амир ибн Джем. — Он заботливо усадил гостью по правую руку от Бьянки. — Сосед вашей дочери.
Удивить Орианну было нелегко, однако присутствие в доме красивого молодого мужчины оказалось совершенно неожиданным. Она озадаченно присела за дубовый стол. Нет, дочка не могла завести любовника.
— Мы вместе гуляем, ездим верхом, и время от времени принц обыгрывает меня в шахматы, — пояснила Бьянка и с улыбкой взглянула на красавца.
«Так женщина способна улыбаться только тому, кого любит, — подумала Орианна, — да и в голосе дочери появились нотки, которых прежде никогда не было. Матерь Божия! Только не позволь ей вести себя глупо и недостойно».
— И это все, что вы делаете вместе? — сухо уточнила синьора Пьетро д’Анджело.
Бьянка посмотрела озадаченно, как будто не поняла, о чем идет речь.
Принц, однако, оказался сообразительнее.
— Вы, синьора, вырастили свою дочь в строгости, — ответил он. — Я не намерен ни соблазнять ее, ни навлекать позор на вашу семью. — Он подошел к Бьянке, внезапно осознавшей намек и окончательно растерявшейся, и церемонно поцеловал руку. — Благодарю вас за гостеприимство.
— Вы приедете завтра? — спросила Бьянка, доверчиво глядя снизу вверх.
— Скорее, послезавтра, — ответил гость. — Матушка составит вам компанию; полагаю, ей есть что рассказать, иначе не стоило бы рисковать и пускаться в опасный путь. — Он прямо посмотрел на Орианну. — А вы уверены, синьора, что не привели за собой соглядатаев? Опрометчивый визит может поставить Бьянку под удар.
— Ровере сейчас в Риме, — пояснила матушка. — Путешествие мое было спланировано заранее, а уезжала я вовсе не из своего палаццо. Неужели считаете, что я способна выдать дочь?
Амир коротко кивнул и, не произнеся больше ни слова, повернулся, чтобы уйти.
— Ты разговаривала грубо, — спокойно заметила Бьянка.
— Этот мужчина — твой любовник? — без обиняков потребовала ответа Орианна.
— Разумеется, нет. Я замужем, несмотря ни на что. Воспитание не позволяет совершать опрометчивые поступки, а тем более вести себя недостойно, — с негодованием ответила Бьянка.
— В таком случае почему этот человек находился в твоем доме? Почему вы обедали вдвоем?
— Потому что он мой друг. Сегодня у меня день рождения, и Амир принес подарок, который пришлось отвергнуть как раз из соображений приличия. Я пригласила гостя за стол. А наедине мы никогда не остаемся: вокруг слуги. В наших отношениях нет двусмысленности, хотя, признаюсь честно, очень хотелось бы, чтобы было иначе. Он добр, чего никак нельзя сказать о моем муже, и, в отличие от Себастиано, относится ко мне с уважением. К тому же я взрослая женщина, а вовсе не наивная девочка, ослепленная мужским обаянием и красотой.
— Да, твой новый знакомый очень красив, — согласилась Орианна. — И невероятно горд. Но тебя действительно уважает: заметно с первого взгляда. Должна признаться, что забота о твоем добром имени впечатляет. А ему известно, в каком положении ты находишься?
— Известно ли, что я замужем, но жду развода? Да, известно.
Орианна кивнула.
— Завтрашний день проведу с тобой, а потом вернусь во Флоренцию. Джованни очень не хотел меня отпускать: опасался за нас обеих, но разлука стала невыносимой, и я воспользовалась отъездом Ровере в Рим. Твой дедушка прислал из Венеции отряд из полудюжины всадников; охрана надежная. Я выскользнула из калитки церковного сада и встретилась с ними неподалеку. Вернусь тем же путем, как будто всего лишь ходила к мессе. А если кто-то все-таки заметит мое отсутствие, то на любые расспросы готов ответ: несколько дней провела в ближайшем монастыре.
— Ты обмолвилась, что привезла мне плохую новость. Не томи, скорее расскажи!
Орианна печально вздохнула.
— Влиятельные знакомства твоего дедушки ограничиваются двумя пожилыми кардиналами. В то же время Ровере пользуется поддержкой важного родственника, а кроме того, сумел склонить на свою сторону еще нескольких высокопоставленных церковных чиновников со сходными вкусами. Так и случилось, что вопрос о твоем разводе передан на дальнейшее рассмотрение.
— Иными словами, муж победил. — Бьянка горестно покачала головой.
Орианна промолчала: возразить было нечего.
— Лучше умру, чем вернусь к нему, — с тихой решимостью заключила дочь.
— Ровере даже не расстроится, — возразила матушка. — Он игрок и заинтересован в одном: в достижении цели. Побег первой красавицы Флоренции после шести месяцев брака и требование развода стали серьезным ударом по его гордости, в то время как решение церковных властей отклонить ее просьбу об освобождении способно восстановить разрушенную репутацию. Помимо непосредственной выгоды есть и еще одна: откровенное благоволение Святого престола усиливает влияние Ровере во Флоренции. Медичи крайне недовольны.
— Но Медичи не могут законно защитить меня от мужа, — возразила Бьянка. — Им необходимо заботиться о собственных интересах: всем известно, что соперники ищут любую возможность, чтобы лишить их власти. У меня нет иного выбора, кроме как остаться здесь, в Люче Стелларе, и надеяться, что в конце концов муж или умрет от последствий разврата, или отпустит за ненадобностью. А если ему все-таки удастся меня разыскать, найду верный способ свести счеты с жизнью, но к нему не вернусь.
Весь следующий день Бьянка провела с матушкой, хотя в глубине души тосковала по Амиру. Когда же ранним утром Орианна уехала, сердце сжалось от боли: удастся ли еще когда-нибудь им увидеться? Бьянка взяла под уздцы свою лошадь, осторожно спустилась по крутой тропинке на пляж, села верхом и поскакала к соседней вилле. Сила и спокойствие Амира казались единственным спасением.
Удивительно, но вскоре она встретила Дариуса: помахивая хвостом в знак приветствия, пес радостно бежал навстречу. Оказалось, что и сам Амир поджидает в укромном месте, стоя рядом со своим мощным жеребцом. Бьянка подъехала, спрыгнула с коня и в отчаянии бросилась к принцу.
— Что случилось? — с тревогой спросил он, заключая любимую в объятия. О Аллах! Должно быть, она крайне расстроена и оттого забыла об осторожности. Не в силах сдержать порыв, он спрятал лицо в растрепавшихся от скачки густых волосах. Восхитительная! Желанная! Любой другой мужчина воспользовался бы беззащитностью и душевным смятением, однако Амир не мог позволить себе переступить черту.
— Скажите же скорее, что случилось, — настойчиво повторил он. Слегка отстранился и заглянул в лицо. — Какие новости привезла матушка?
— Ровере выиграл. — В голосе послышалось рыдание, однако Бьянка тут же совладала с чувствами. — Ватикан отложил мою просьбу о разводе для дальнейшего рассмотрения. Поговаривают, что муж вместе со своим родственником-кардиналом нашли единомышленников среди святых отцов. Даже влияние деда — венецианского князя — оказалось недостаточным. Теперь Себастиано меня разыщет и после долгих истязаний убьет. Все права на стороне мужа, и никто не посмеет ему противоречить. — Глаза наполнились слезами.
— Давайте убежим вместе, — предложил Амир.
— Что? — Бьянка решила, что ослышалась.
— Поедемте со мной в Турцию. Увезу вас в свой дом на берегу Черного моря. Туда он точно не доберется, а я позабочусь о вашей безопасности.
Бьянка на миг прикрыла глаза и представила жизнь с этим нежным, заботливым, красивым человеком. Это будет хорошая жизнь, искушение велико. Она устала бояться. Грезы прервал бархатный голос.
— Я люблю вас, — просто признался принц. — Люблю с первой встречи, с первого взгляда, и знаю, что буду любить всегда.
— Я тоже вас люблю, — искренне ответила Бьянка и печально вздохнула. — Но ведь мы оба считаем себя порядочными людьми. Никогда не смогу обрести счастье, зная, что опозорила семью, а потому не стану вашей любовницей до тех пор, пока не избавлюсь от Ровере. Религия и национальность ничего для меня не значат. Я — христианка из Флоренции, вы — турецкий подданный и мусульманин, однако это не мешает нам любить друг друга. И все же вы не сможете обесчестить свое имя больше, чем я. — Она внезапно ощутила новую силу и поняла, что почерпнула ее в любви.
— Если Ровере приедет, чтобы забрать вас, убью его собственными руками, — твердо пообещал Амир. — И тогда уже никто не помешает вам стать моей.
— После этого вас немедленно арестуют, — горестно покачала головой Бьянка. Ради нее он готов на все, даже на убийство. Значит, по-настоящему любит. Еще ни один мужчина не говорил таких слов. Сердце гулко застучало от тревоги и волнения.
— Не арестуют, потому что не найдут труп. Да и нас тоже не найдут.
— Но в этом случае о смерти будет официально объявлено только через несколько лет, — в отчаянии возразила Бьянка. — К этому времени я успею состариться, и вы от меня откажетесь.
— Ни за что! Вы — моя единственная любовь, — успокоил Амир.
Он проводил ее до дома, остался к обеду, а потом сыграл несколько партий в шахматы. Бьянка постепенно успокоилась. Если Себастиано явится, Амир его убьет: уверенность принесла некоторое облегчение. Дожди все не прекращались, и жизнь в Люче Стелларе текла тихо, размеренно и мирно. Только в конце зимы страхи материализовались, и впервые за два года Бьянка столкнулась с мужем лицом к лицу.
Уже темнело, когда Ровере ворвался в дом вместе с небольшим отрядом и громогласно потребовал:
— Бьянка! Немедленно явись, непокорная жена! Я приехал, чтобы забрать тебя домой!