Писательница Дмитриева в своем репертуаре. Если рассматривать первые фразы общения как завязку детектива – годится? Или надо чуть еще подбавить уксусу? В смысле, воззвать к простому человеческому сочувствию?
Пожалуй, да. Итак…
Бэкингем: Это для меня важно, чесслово, поэтому прошу рассказать историю. Мб, найду выход оттуда, куда зашел.
Ого, Алёна только сейчас заметила, как уже поздно, оказывается. Полдвенадцатого ночи! А вдруг разговора не получится? Вдруг SF уже спит сном младенца? Обычно почему-то уточняется: «Спит сном невинного младенца», как будто младенцы бывают другие, не невинные, а порочные. Типичный плеоназм!
Ну что ж, если SF все же спит, значит, придется подождать до завтра. Эх, нетерпение гложет! А может, повезет? Так, кажется, появились первые отклики сочувствующих…
Driver: o…o 0…0 O…o @…@![12]
После этого ответа Алёне пришлось надолго залезть в Интернет, чтобы понять значения смайликов. А всего-то оказалось, что Драйвер очень, ну крайне изумлен. Не мог словами человеческими написать, что ли?
За то время, что Алёна уходила с форума для поисков, криминальный сабж Бэкингема обогатился еще несколькими постами, и они продолжали приходить. А между тем время перевалило уже за полночь! Может, и SF засветится наконец?
Смесь: Парень тебе прямая дорога к сексопатологу.
Смертельная Музыка: А как это насильничать по-настоящему, не в игре, но не криминально? Мужик, ты б в своей голове разобрался, а потом приходи.
Гриня: А че такого? Некоторые женщины любят, чтоб их брали силой».
Дискуссия затихла. Прошло пять минут, шесть, семь… Ни одного нового поста! Алёна поняла, что пора подлить чуточку масла в огонь. А может, и не чуточку. Или еще и бензинчика плеснуть!
Ей-то ничего не угрожает. Никому и в голову не взбредет, кто такой Бэкингем!
Бэкингем: Я ничем себе не противоречу. Я изнасиловал в поезде женщину. Я был не один, нас было трое. Мы напились в вагоне-ресторане, в общем… пришли в наше купе и начали. Сначала мы издевались над ней, ведь она взрослая, лет на пятнадцать, а то и больше нас старше была. Потом мы ее силой напоили, чтобы она отключилась и… Утром мы сбежали, когда она еще спала. Мы ей деньги оставили просто на всякий случай, чтоб молчала. Наверное, мало. По тысяче каждый. Заплатили, как дешевой шлюхе, как за три часа работы. Я хочу ее увидеть снова. Имя ее знаю (видел на билете), наверное, смог бы найти. Со мной никогда ничего подобного не было. Это был ТАКОЙ КАЙФ! Я ее хочу все время, но понять не могу, я или психический, насильник скрытый, или она меня завела. На других женщин вообще боюсь теперь смотреть, а вдруг захочу изнасиловать. Пока не хочу, но я вообще сейчас сам себя боюсь. Посоветоваться не с кем. Понять ничего не могу, что вообще происходит. Хочу ее – или хочу кого-нибудь изнасиловать? Не понимаю. А вы говорите – разберись с собой… Кто бы из вас разобрался, интересно?
Локи: Продешевили вы, мужики. Во супержмоты! Тут где-то на форуме была тема про индивидуалок – там полный прейскурант. Теперь тряситесь, заявит она на вас или нет. Может, не пожмотились бы, так и спали бы спокойней.
Red wife: Либо это все-таки была игра, либо вы псих, либо просто злобный тролль, то есть провокатор.
Алёна рассердилась. Red wife оказалась как-то чрезмерно проницательна. Или Алёна была не слишком правдоподобна в мужской роли. Неужели ее так легко разгадать? Что теперь делать? Закрыть тему, уйти с форума или продолжить игру? SF-то еще не отметился… Придется продолжать. Ну, сейчас Бэкингем должен обидеться на эту Красную жену. И отвесить ей – со всего плеча! Давай, Алёна, снова взбирайся на котурны. Главное, не стесняться в выражениях. И ошибок, ошибок грамматических добавь, а то слишком гладко пишешь! А может быть, поматериться чуть-чуть ради правды жизни? Наверное, такой была бы естественная реакция мужчины на обиду, которую нанесла ему Red wife… Ни у кого не должно остаться сомнений, что Бэкингем на грани срыва. Только так можно выманить на форум фигуранта с ником Sperma forever!
Бэкингем: Легко разрулила, как и полагается дуре. Сама провокаторша. Главное – ляпнуть. А какого черта я бы лез на форум? Думаешь, мне нужно, чтобы вы тут мне криминальные истории свои открывали? А я бы стучал? Кой хрен провоцировать, тут с ума сойдешь скоро. Живешь, и вдруг как переклинит – прямо убило заживо. Она меня скрутила. Я ее насиловал, а мою душу изнасиловала она.
Пожалуй, с надрывом она тут несколько переборщила. А вот ошибок грамматических так и не смогла насажать. Ей проще представить себя мужчиной грамотным, чем безграмотным!
Но пора взглянуть на реакцию публики. Надо же, опять не в меру ретивая Red wife вылезла!
Red wife: Каждый мерит по себе, разница только половая. То что вы написали, оч сумбурно, и не похоже что Вы и вправду женщину изнасиловали.
Ну не Red wife, подумала Алёна в бессильной злобе, а детектор лжи какой-то! Время, главное, идет. Уж полночь близится… То есть нет, полночь миновала, а SF так и не появился! И она разразилась очередным сварливым постом.
Бэкингем: А тебя чо убедит, справка? Скажи, откуда, я принесу.
Конечно, зануда Red wife немедленно ответила, и Бэкингем не смолчал. А дальше переписка вдруг запылала, как костер… Правда, горение сие длилось недолго, и погашено было одним словом давно вызываемого, но только теперь появившегося пожарного:
Sperma forever: Заткнись херцог надоел псих»_«+ – +.
Вот он! Все-таки не выдержал! Отозвался!
Конечно, он не мог не отозваться…
И все, в теме наступила тишина. Да и ладно, дело сделано! Минут десять Алёна ковырялась в Интернете на предмет расшифровки очередной порции неведомых смайликов, пока не нашла их значения:»_ «означало злость, ну а + – + – смерть.
Однако!
Исходи этот пост от кого угодно, + – + в сочетании с шутливым «херцогом» смотрелись бы безобидной, даже ленивой шуткой. Но от SF…
Больше он не мог ничего сказать. Но вряд ли его советы нервному (опасно нервному психу!) Бэкингему (подельнику, а?) на этом прекратятся…
Алёна вышла из темы и какое-то время подождала, не выскочит ли в верхнем углу экрана информация о приватном сообщении. Ничего не было.
Ну что ж, SF осторожен, очень осторожен. В приват вряд ли напишет, ведь эта переписка доступна модераторам форума. Неужели промолчит? Неужели у него такая выдержка? Но ведь почти проболтался вчера, переписываясь с Titan(ic!)! Значит, душа не на месте. Значит, не сможет промолчать. И есть только одно место, куда SF может безопасно написать Бэкингему, – почтовый ящик, указанный в привате. [email protected] gmail.ru – электронный адрес, в котором тоже скрыт опасный намек!
И, словно по заказу, в нижнем углу экрана выскочил маленький белый конвертик…
У Алёны тряслись руки, и мышка не слушалась, когда она кликала по изображению.
Одно входящее в ее почте. Открыть скорей…
«Заткнись, мудаг! Жить надоело?»
Ого!
Коротко и доходчиво.
Обратный адрес! Надо скорей посмотреть обратный адрес, может быть, по нему что-нибудь удастся определить. Или нет, у Алёны вряд ли получится, но если найти какого-нибудь хакера… Найти, нанять… Теперь она может себе это позволить!
Адрес…
[email protected]
Что такое? Ее собственный адрес? SF влез в ее почтовый ящик? Но как он узнал пароль?
Хотя нет… У нее в адресе gmail, а здесь – просто mail. Похоже, SF зарегистрировался буквально несколько минут назад – только для того, чтобы послать опасному «херцогу» свое грозное письмо. Наверняка он никогда больше не воспользуется новым адресом. Может быть, он его даже уничтожил уже…
Итак, шатен снова ушел в ту же самую тень, откуда на мгновение высунулся. Ни Алёна, ни Бэкингем так ничего и не добились.
Хотя нет… SF теперь обеспокоен. Получается, кто-то из его друзей-подельников не слишком в себе уверен. Кто-то стал бояться того, что они сделали. В их рядах раскол, разброд и шатания. Теперь SF начнет звонить Двойнику и блондину. Ну, может быть, не сию минуту, сейчас уже слишком поздно, а с утра пораньше. И услышит от них, что они ни сном ни духом…
Поверит? Нет? Заподозрит, что в игру вступила та, кого они изначально не ставили ни во что, кого заранее…
Звякнуло новое письмо, пришедшее в ее почтовый ящик.
Алёна чуть нахмурилась. Какая-то мысль, какая-то догадка – важная, судьбоносная! – шла по самому краю сознания, шла, но сорвалась, будто с обрыва.
Алёна посмотрела в свой первый почтовый ящик (yarmarka), писем в котором все прибавлялось и прибавлялось. Впрочем, ее интересовало только, пришел ли ответ от Sancho.
Да. Он извещал, что будет завтра в 15 ровно по указанному адресу, что сгорает от нетерпения… Но просьбы прислать фото по-прежнему не было.
Вот и отлично.
Алёна усмехнулась. Ну что ж, шатен от нее ускользнул на крутом повороте, но блондин… Завтра она кое-что узнает о нем, все-таки узнает!
Вот и отлично.
Алёна усмехнулась. Ну что ж, шатен от нее ускользнул на крутом повороте, но блондин… Завтра она кое-что узнает о нем, все-таки узнает!
Однако что же за мысль у нее мелькнула? Что-то важное…
Хм, не раз ведь было отмечено, что в экстремальных обстоятельствах человеческие способности невероятно обостряются. Алёна поднапряглась – и вспомнила-таки, о чем подумала.
И даже головой покачала, совершенно сокрушенная тем, что простейшая и очевиднейшая догадка не пришла ей в голову раньше. Главное, парни ведь сами об этом говорили, говорили не раз…
А она не слышала, только и всего.
Ну что ж, сама виновата!
Нет, она молодец. Она вспомнила. Пусть поздновато. Но лучше поздно, чем никогда.
И вот еще что, кстати, нужно выяснить…
Она снова открыла Google и написала в строке поиска 14АА41.
И немедленно получила исчерпывающий ответ: «14АА41 – на компьютерном сленге: один за всех, все за одного, от англ. One for All, All for One. Игра слов: „опе for“ (один за) похоже по звучанию на „one four“ (один четыре, 14), а „for one“ (за одного) – на „four one“ (четыре один, 41)».
Ни-че-го себе… Кто бы мог подумать! Век живи, век учись, и да здравствует Интернет, который только подтвердил ее судьбоносную догадку!
Телефонный разговор, который состоялся во время описываемых событий– Алло. Это я.
– А-а, не забыл еще номерок?
– Ну как я его забуду, что ты глупости говоришь?
– Не знаю, у тебя, наверное, другие номера есть, по которым можно звонить.
– Слушай, ну хватит, а? Когда только ты успокоишься?!
– Не знаю. Может быть, никогда.
– Никогда не говори никогда, слышишь? Если ты захочешь, мы еще все наладим.
– Каким образом, интересно?
– Можем уехать.
– Куда?!
– В Москву.
– Что ты говоришь?
– Мне звонил твой отец. Говорил, то место у них в управлении освободилось. И он готов нам помочь с переездом.
– Папка? Тебе звонил папка и такое сказал?
– Что ж так удивляешься? Я по разговору понял, что ты ему не сказала, что мы… что ты от меня ушла?
– Да, я ему не сказала, что ты мне изменяешь.
– Слушай… это было только раз, я же говорил. Ну, просто оступился человек! Зачем ты меня отталкиваешь? Я соскучился и по тебе, и по дочке, давай начнем все сначала!
– Ну да, твое предложение особенно теперь очень актуально, когда тебе отец позвонил.
– Да, особенно теперь. Потому что я понял: ты на нашей жизни крест еще не поставила. Если бы ты хотела со всем покончить, то рассказала бы отцу, что мы разъехались. Но ты ничего ему не сказала. Значит…
– Это ничего не значит! Я просто забыла.
– Ну ладно, вот и хорошо, вот и здорово, что забыла. Давай и не вспоминать. Я тоже не буду вспоминать то письмо, которое ты мне написала. Ладно?
– Ну… как хочешь.
– Можно, я заеду сегодня, а? Знаешь, как соскучился!
– Уже поздно.
– И что?
– Дочка спит.
– Ну, я хоть на тебя посмотрю.
– Ладно, заезжай. Я тоже… соскучилась.
* * *Как Алёна и ожидала, они появились вдвоем. Два парня среднего роста. Один – тонкий, с разлетающимися «полосатыми» (темно-русые пряди чередовались с выцветше-белыми), очень причудливо выстриженными волосами, с нервной походкой и настороженным взглядом светлых глаз. Другой – плотный, широкоплечий, в тонкой (сразу видно, что очень дорогой) куртке, обливающей крепкий торс. Джинсы туго обтянули сильные спортивные ноги. Волосы у него были практически побриты, но сзади на шее оставлена длинная, чуть вьющаяся прядка. Алёна смутно вспомнила, как в каком-то детективе, она не помнила названия, такая лысая прическа пропагандировалась как образец стильности и женственности.
Алёна раздвинула пересохшие от волнения губы в слабой ухмылке.
Женственности, значит? Ну-ну, поживем – увидим.
Интересно, где осталась машина? Или они пришли пешком?
Впрочем, к чему гадать? Сейчас она все узнает доподлинно.
Алёна скользнула в коридор. Слева от входной двери находилась небольшая стенная ниша. Ольга Фортунатова раньше держала там щетки, ведра, тряпки – пол мыть. Теперь маленькая ниша пустовала. Алёна вошла в нее и чуть потянула к себе дверь. И в ту же минуту послышались осторожные шаги по скрипучей лестнице.
– У меня ощущение, будто тут никто не живет, – произнес низкий голос.
«Правильное ощущение, ничего не скажешь», – ухмыльнулась Алёна.
– Ну как такое может быть? – усомнился другой голос, позвончее. – Разве она дала бы этот адрес, если бы тут не жила?
«Ого, еще как дала бы!» – снова ухмыльнулась Алёна.
В дверь стукнули, потом послышалось шуршание. Алёна знала, что оно значит: неплотно прикрытая дверь от толчка отошла.
– Можно войти? – спросил голос позвончее. Очень несмело спросил. – Алёна, ты здесь?
Она промолчала.
– Anybody at home? – пробасил второй голос и сам себе ответил: – Nobody!
– Может, она нас уже ждет? – спросил первый голос, и рассохшиеся доски пола заскрипели под нетерпеливыми шагами.
«Ждет, ждет! Раскинулась на ложе нетерпеливо!» – цинично подумала Алёна. Поморщилась, осуждая себя за грубость, и неслышно выбралась из своего укрытия. Она знала: если пробраться вот здесь, по-над стеночкой, где раньше стояли Ольгины вешалка и трюмо, доски скрипеть не будут.
Те двое, досадливо перебрасываясь словами, уже прошли туда, куда Алёна и намеревалась их загнать: в спальню. Она кралась за ними след в след и, лишь только они переступили порог, неслышно прикрыла дверь и повернула ключ в замке.
Конечно, пленники что-то возмущенно закричали, конечно, они ринулись назад к двери, однако Алёна крикнула:
– Стоять!
И они замерли.
– Хотите узнать, что здесь происходит? – спросила Алёна.
– А то! – с наигранным спокойствием отозвался грубоватый голос того человека, который был стильно подстрижен чуть не наголо. – Конечно, хотим!
– Сначала отойдите от двери.
– Ну ладно сильно хорохориться-то, – перебила лысая голова. – Думаешь, я не смогу вышибить дверь?
– Легко, – согласилась Алёна. – Но нарвешься на пулю.
– Что-о? – разом выдохнули двое.
– Что слышали! – И Алёна громко щелкнула курком пневматического «Вальтера».
Курок щелкал очень выразительно. Если не знать, что «Вальтер» пневматический…
А между прочим, не столь уж и безобидное оружие. Если выпалить в упор, прямо в лицо, можно если и не убить (разве что в глаз попадешь), то безнадежно изуродовать человека.
Разумеется, ничего подобного не входило в планы Алёны. Про себя-то она знала, что ни за что не решится выстрелить, что «Вальтер» – орудие не нападения, а защиты, но кто знает… И чем черт не шутит?!
«Чем – кем, о ком – о чем?» – завел Алёнин гуманитарный бес любимую припевку.
Послышался торопливый скрип половиц. Понятно – пленники кинулись к окну.
– Не трудитесь, рамы заколочены намертво, – сообщила Алёна. – И даже если выбьете стекла, счастья это вам не принесет. Внизу такая помойка, что не отмоетесь вовек.
Она правду говорила: и рамы были забиты, и внизу раскинулась помойка из помоек… Двое избалованных чистюлек трижды подумают, прежде чем прыгать туда.
– Слушай, – заговорила лысая голова. – Ты чего хочешь-то? Денег, что ли?
– Нет, – покачала головой Алёна, чуть не добавив: «Деньги у меня теперь и свои есть!»
– Так чего тебе надо?
– Поговорить.
– Что?! – воскликнули двое хором.
– Что слышали. Мне нужно с вами поговорить. Я сейчас открою дверь, а вы оставайтесь около окна. Имейте в виду, я вооружена. Впрочем, вы и сами увидите.
Она начала поворачивать ключ и услышала, как пол в комнате резко скрипнул.
– Вернитесь к окну! – крикнула Алёна.
Скрип прекратился, потом начал удаляться.
«Жулики несчастные!» – подумала Алёна.
– Хорошо! – крикнул голос помягче. – Мы стоим у окна. Входи!
Алёна вошла, держа перед собой пистолет. Она довольно долго тренировалась перед зеркалом держать его профессионально и сейчас надеялась, что выглядит устрашающе.
Похоже, надежды ее оправдались, поскольку лысая голова упомянула букву «ер» старого, вскоре после Октябрьской революции отмененного алфавита, а молодой человек с полосатыми волосами отшатнулся.
– Превед, о повелитель правоверных! – хохотнула Алёна.
– Что? – заикнулся Денис Владимиров, автор текста песни «Червонная дама, четыре валета».
– Кажется, именно так в сказках «Тысячи и одной ночи» приветствуют всяких там султанов и калифов… пусть даже они – аисты…
Денис так и покачнулся:
– Ты знаешь про Калифа? Откуда?
– Полазила по Всемирной паутине, отыскивая автора слов «Червонная дама, четыре валета». В информации о литконкурсе было сказано, что Денис Владимиров представил свои стихи под псевдонимом Калиф… А это, надо полагать, твой Санчo Панса? Вернее, Санча? – ткнула Алёна дулом в лысую голову, и физиономия головы (очень симпатичная, надо сказать, физиономия, хоть и несколько грубоватая, мужиковатая) расплылась в улыбке: