— Не надо… так вот… со мной! — выпалила Дайва. — Я не русская… не цыганка.. и не «лицо кавказской национальности»! Ponai, ar suprantote mane?! [73] Я — иностранка! Я гражданин государства, входящего в Европейский союз!! У вас будут из-за меня серьезные проблемы… rusiskos kiaules!.. [74]
— О как?! — удивился дебиловатого вида милицейский старлей. — Не по-нашему залопотала… Пора, однако, произвести личный досмотр!
Задержанную сопроводили в соседнее помещение: в этой комнате почти не было мебели и отсутствовали окна.
— Сымайте одежду, гражданка! — баском скомандовала мужеподобная сотрудница. — Товарищи, — она посмотрела на старлея и «штатского», — выдьте, пожалуйста! Не положено мужчинам присутсвовать…
Когда дверь за ними закрылась, тетка с усами грозно посмотрела на свою жертву.
— Ну?! Чё стоим, разинув рот! Быстро раздевайся… мне тебя досмотреть следует!..
— Ни-за-что! — Дайва, всхипывая, попятилась в дальний от входа угол. — Вы нарушаете… есть же права человека… я не позволю…
— Ладно тебе! — рявкнула милиционерша. — Чё ты тут корчишь из себя целку?! Мне чё, наших мужиков позвать?! Все равно ведь, милочка, я тебя досмотрю… как того требует наш закон!
— Prasau, ne rejkia… Пожалуйста, не надо… не делайте этого!
— Так что?! — прапорщица уперла руки в боки и грозно прищурилась. — Мне позвать на помощь сотрудников?! Ты учти, девушка… могут на тебе одежонку всю изорвать. У нас тут одна задержанная как-то начала бузить! Кричала… вот как ты… что у нее «крутые связи»! Тоже обещала нас всех «посадить»! А сама вся в «следах»… наркоша, блин! Порвала на себя всю одежду… потом голая всю ночь тряслась в обезьяннике! Ты тоже, милочка, вижу, нарываешься?! То-то эти две поблядухи лесбийские обрадуются, когда мы тебя голенькую к ним за решетку определим… Ну так что… сами все сделаем… или мне позвать моих орлов?!
— Я сама… н-не надо мужчин…
Дайва, сотрясаясь в рыданиях, стала снимать с себя одежду…
* * *Усатая прапорщица стащила пару эластичных перчаток и, удовлетворенная проделанной только что работой, швырнула их в корзинку для мусора.
— Хватит выть! А ну-ка вытри сопли! — строго сказала она. — Ша! Считай, что у гинеколога побывала!.. Стой! Приказа одеваться пока не было! Мне еще твою одежку надо проверить… может ты где-то в шовчике «чек» припрятала…
Она подошла к сваленной на полу куче одежды, — там же были и полусапожки — и, поковырявшись в ней, вытащила двумя пальцами крохотные «стринги».
— На, одень пока трусы! О-от мода ж пошла?! Рази ж это нижнее бельё… только одно название, што трусы!
Дайва едва успела надеть трусики, как открылась дверь. В помещение вошли уже знакомые ей личности: дебиловатого вида здоровяк старлей и мужчина в штатском. Женщина, ойкнув, прикрыла рукой грудь и попятилась к столу, где грудой была свалена ее одежда и обувь… но наткнулась — все равно как на стену — на кряжистую мужеподобную тетку в милицейской форме…
— Ну чё, досмотрелись?! — на лице старлея появилась глуповатая улыбка. — Ладно, задержанную мы забираем… а ты как следует проверь ее одежку и обувку!..
Дайва и глазом не успела моргнуть, как эти двое вытолкнули ее — босую и практически голую — в грязный, заплеванный коридор… Двое или трое граждан, которые были на виду — все мужчины — конечно, тот час же уставились на нее… Дайва готова была от стыда и горя просто сквозь землю провалиться!..
— Ну чё, так и будем торчать в коридоре? — добродушно произнес старлей. Он легонько подтолкнул ее к открытой двери, за которой находился тот самый кабинет, откуда ее забрали на личный досмотр. — Заходите, гражданка, присаживайтесь! Ой?! Табуретик холодный… и подстелить нечего… Ну ничё, сейчас мы вас согреем! Нет, бить не будем… как можно? У нас с этим очень строго… демократия, закон, а мы, значицца, стоим — на страже!..
— Присаживайтесь, Дайва! — «штатский» усадил ее обратно на табурет. — Да вы не переживайте… это обычная практика! Позже, когда вас перевезут отсюда в следственный изолятор… вот там вам понадобятся все ваши душевные силы… и все ваше мужество!
Она как-то вся сжалась, сгорбилась… ее колотила крупная дрожь… она втянула голову в плечи и обняла себя руками… Но ей это — не помогло.
В кабинет вошел еще один мужчина — этот тоже был в цивильной одежде. Он включил цифровую видеокамеру и стал снимать с разных ракурсов эту несчастную молодую женщину; причем снимал так, чтобы кроме нее более никто из присутствующих не попал в кадр…
* * *Женщина на какое-то время впала в состояние прострации. А потому не сразу среагировала, когда кто-то из находящихся в этом гадком, прокуренном помещении людей вдруг что-то у нее спросил.
— Вайнаускене… вы меня слышите?!
«Штатский» подошел к ней и ощутимо встряхнул за голое плечо.
— Дайва?!
— Ka? [75] — произнесла женщина, глядя в пол. — Что вам еще нужно?
— Кажется, вы хотели кому-то позвонить? У нас демократическое государство! Следовательно, у вас есть право на один телефонный звонок.
— Вы что, издеваетесь? — она вскинула голову и увидела… собственный сотовый телефон, который держал в руке «штатский». — Вы мне… правда, дадите позвонить?
— Конечно. Полагаю, вам лучше всего позвонить… вашему мужу! Предупреждаю — говорите только по-русски! Иначе… если хоть одно незнакомое слово услышу… сразу оборву ваш разговор!
— А что говорить? — растерявшись, спросила Дайва.
— А вот как есть, так и говорите!
Мужчина передал ей «нокию». Она прозвонила на сотовый Кястаса, привязанный к литовскому оператору. Едва муж сказал «клаусау!», как она тут же скороговоркой затараторила:
— Кястас, только не перебивай меня… и говори по-русски! Слышишь меня?!
— Да, — голос у мужчина на другом конце линии дрогнул… как-то подсел… она едва узнала в нем голос супруга. — Да, я слушаю.
— Я не доехала… куда ты мне сказал!.. Меня задержали! Алло?!
— Я слушаю.
— Сейчас я в милиции… Меня допрашивают, — она, не замечая того, вновь начала рыдать. — Они… они говорят, что нашли наркотики… Слышишь?!
— Да. Слышу.
— Я не понимаю… ничего не понимаю! Забери меня отсюда, Кястас… пожалуйста!.. мне страшноооо…
«Штатский» отобрал у нее сотовый. Принесли одежду, велели «привести себя в порядок». Потом, не задав более ни одного вопроса, закрыли в отдельной секции зверинца…
— Хорошая работа, Игорь! — похвалил старлея «штатский». — Тебя и твою усатую тетку только в «ужастиках» показывать! Держи свою часть гонорара! Лично тебе… смотри, чтоб начальник и эти бабки не забрал себе!
Он передал конверт с деньгами менту.
— Каковы наши дальнейшие действия? — поинтересовался тот, запихнув левый приработок в карман. — Дело может закончиться крутым скандалом… она же, в натуре — иностранка!
— Ну и что? — «штатский» пожал плечами. — Не морочь себе голову, дружище! До вечера велено держать ее у вас… Ну а дальше уже как начальники рассудят.
ГЛАВА 29 ЛОВКОСТЬ РУК И НИКАКОГО МОШЕННИЧЕСТВА
Затея с обменом не выгорела. Окажись на месте Нестерова и двух его сотрудников кто-то другой, данное событие было бы воспринято как оглушительное поражение. И даже — как конец света. Но Стас не привык мириться с поражениями. Он никогда не складывал рук, он всегда боролся до конца. «Я сделал все что мог, но обстоятельства были сильнее меня» — «философски» рассудил бы иной человек. «Да, я облажался вчера. Но еще не все шансы использованы… надо продолжать борьбу!» — таковой, если вкратце, оказалась реакция Нестерова на события минувшего дня, когда не удалось достичь поставленной цели…
Под стать ему оказались и помощники: ни Бася, ни, тем более, Слон, не стали устраивать истерик и разборок по итогам провалившейся операции по освобождению Ирмы Мажоните. Лидерство — в их небольшом коллективе — Стаса Нестерова осталось незыблемым. Случилось то, что случилось. И если не получилось в одном месте, если им выпал проигрыш, то следовало сделать новые ставки и поискать удачи в других местах…
* * *Уже с рассветом вернулись на хутор. Умылись, вяло перекусили; Стас приказал своим помощникам — отдыхать. За плечами у каждого из них уже по нескольку бессонных ночей. Неизвестно, что их ждет впереди. И каких сил, каких нервов потребует от них дальнейшее развитие ситуации. У них не было сейчас ни времени, ни условий для полноценного отдыха. Но поспать два-три часа — это они могли себе позволить…
Поднялись в девять утра. Вопреки опасениям, никто их не потревожил. Может, потому, что понедельник. Тяжелый, как известно, день. Особенно для госслужащих, к коим принадлежат и сотрудники правохранительных органов. Требуется время, чтобы встряхнуться после выходных, чтобы заставить себя вновь взяться за работу. Нестеров и Ко не исключали, что сюда, на хутор, могут послать наряд полиции. Хотя бы для того, чтобы произвести осмотр по светлому времени суток, а также с целью опросить возможных очевидцев вчерашней «разборки». Поэтому задерживаться не стали: умылись, прихватили с собой пакет с приготовленными еще вчера Баськой бутербродами, и, оставив Вираса одного на хозяйстве, уже в половине десятого выехали двумя машинами с хутора…
По пути они вынуждены были сделать остановку в пригородном супермаркете. Для Баськи проблемы, во что переодеться, не существовало, поскольку она догадалась — когда заезжала к Ирме — прихватить с собой «дежурный» баул, где у нее имелось кое-что из одежды. Нестеров же и его партнер выглядели, как пара оборванцев (и не мудрено, если вспомнить, чем они занимались последние сутки-двое). Можно было, конечно, заехать в свой родной адрес, но — чревато. Кто знает, какие планы в отношении Нестерова и Ко вынашивает полиция. Да и «бригадных» не следует сбрасывать со счетов, хотя братве в последнее время крепко досталось…
Когда они вышли из супермакета, времени было уже около одинадцати. Мужчины сменили одежду полностью, вплоть до нижнего белья. Операция по приведению в божеский вид обошлась в пять тысяч литов, или немногим менее двух тысяч долларов. Денег на обновки подбросили братишки. Налички у них при себе, правда, оказалось маловато. Только у Кривы и Лапинского имелись — кроме кредиток — при себе дензнаки. У остальных в лопатниках обнаружились лишь карточки и мелкие купюры…
Ну вот. Теперь, когда они вновь обрели человеческое обличье, можно — и нужно — появиться в таком месте, где людей привыкли «встречать по одежке»…
* * *«Nissan-patrool», за рулем которого сидела Бася Ставицкая, свернул с проспекта на одну из тихих виленских улочек.
— Вон… впереди… трехэтажный бежевый особнячок, — сказал Стас (он сидел в кресле пассажира). — Он-то нам и нужен!
— Здесь где-нибудь припарковаться? Или на их паркинге встать?
— Поставь тачку, как можно ближе! Но не на сам паркинг… да, так будет хорошо!
Он обернулся и посмотрел в заднее стекло: джип, за рулем которого находится Мажонас, припарковался на обочине всего в нескольких шагах от них…
Стас достал из «бардачка» два сотовых телефона. Одну из этих двух мобил Бася нашла в салоне «опеля» на эвакуаторской площадке — это была трубка Ирмы Мажоните. Когда Стас проверял звонки, сделанные незадолго до того, как девушку похитили, он обнаружил там один любопытный номерок, который сама Ирма вбила в память, сопроводив записью — «АДВОКАТ». Номер был — городской (скорее всего, служебный). Нестеров взял другую трубку, — это была «серая» мобила, которой он пользовался лишь время от времени — и набрал этот номер. Трубку сняли на втором гудке. Приятный женский голос произнес:
— Добрый день. Офис адвоката Вайшвилы. Слушаю вас…
Стас дал отбой, после чего протянул трубку своей сотруднице.
— Бася, наши предположения оказались верны. Ирма в тот день разговаривала с Вайшвилой, возможно, даже виделась с ним. Прозвони еще раз, узнай, в конторе ли сам адвокат…
Ставицкой не надо разжевывать кашку, она девушка в высшей степени сообразительная. К тому же Бася общается на литовском — когда сама хочет этого — без малейшего акцента…
— Ой… это я звонила! — сказала она в трубку, когда услышала голос секретарши. — Что-то разьединилось… Добрый день! Скажите, а дядя у себя?.. Кто спрашивает? Это Алдона беспокоит… я родственница господина Вайшвилы… Да, да, племянница… Не можете пока соединить?.. А я вот в офис к вам еду… Так, так… хорошо… понятно… благодарю вас…
Бася отключила мобильный, после чего вернула его Нестерову.
— Ну что? —спросил Стас.
— Секретарша сказала, что Вайшвила отьехал по какому-то делу, но вот-вот должен вернуться в офис…
* * *Стас вышел из «ниссана», закурил. Через минуту к нему присоединился напарник. Стас сказал, что номер, с которого звонили Ирме, — и на который она сама звонила в тот злополучный день — как они и предполагали, является служебным телефоном адвокатской конторы. Скоро должен нарисоваться сам адвокат Вайшвила — вот с ним-то Стас хотел бы переброситься словцом…
Мажонас, чтобы не оставаться в долгу, тоже поделился новой информацией. Он прозвонил со своего сотового на мобилу «стукача», которому только недавно было сделано грозное внушение. Гриня на звонок не ответил. Но спустя несколько минут от него поступила «эсэмэска» следующего содержания:
ЛАПА КРИВОЙ СИДЯТ МЕНТОВКЕ ПАНЯВЕЖИСЕ ПЕРЕЗВОНЮ САМ ДЕЦАЛ ПОЗЖЕ…
— Очень хорошо, — сказал Стас, передав сотовый обратно Римасу. — Хоть какое-то время «бригадные» не будут путаться под ногами…
— Что-то мне подсказывает, что в ментовке их недолго продержат…
Они дружно повернули головы в сторону вьехавшего в переулок черного «Mersedes-W220».
— А вот, кажется, и сам Вайшвила, — сказал Стас, швырнув окурок под ноги. — Попробую-ка я перекинуться с ним словцом…
* * *Нестеров пересек улочку. Он подjшел к парадному этого симпатичного особнячка как раз втот момент, когда у входа, на служебном паркинге, остановился адвокатский «мерс». Одновременно с водителем через заднюю правую дверцу из салона выбрался холеный, несколько грузноватый мужчина лет сорока пяти; одет с иголочки, вместо галстука — бабочка; в правой руке держит небольшой плоский портфельчик. Стас был знаком с ним, вобщем-то, довольно давно, — знакомство из разряда тех, какие принято называть «шапочным» — но по делу сталкиваться с этим модным и дорогим адвокатом ему еще не приводилось…
— Господин Вайшвила?! — окликнул его Стас. — Laba diena! [76] Вы не могли бы уделить мне немного времени?
Реакция оказалась неожиданной: адвокат, увидев перед собой Нестерова, вдруг выпучил глаза и застыл, подобно соляному столпу…
— Господин адвокат… что это с вами? — удивился Стас. — Вы что, не узнали меня? Стас Нестеров… руководитель детективного агенства…
— Отойди в сторону! — рявкнул водитель Вайшвилы, выполняющий также при нем функции «бодигарда». — Не стой на пути… кому сказано!
— Э-э-э… минутку… все нормально, — вмешался сам адвокат, быстро пришедший в себя. — Господин Нестеров?.. добрый день… я вас как-то не сразу признал…
— Значит, богатым буду, — усмехнулся Стас. — Господин адвокат… во-первых, я хочу поблагодарить вас за оказанные помощи и содействие…
— Право… не стоит, — взгляд у Вайшвилы стал каким-то беспокойным.
Э-э-э… я так понимаю… что закон и правосудие восторжествовали? И ситуация… вобщем-то… разрядилась? Гм… у вас прекрасный адвокат! Вы должны благодарить не меня… я лишь дал дружеский совет… а своего прекрасного юриста и еще апилинкового судью… за его твердую и принципиальную позицию при рассмотрении вашего вопроса!.. Кстати, а где несравненная госпожа Мажоните? Я пытался прозвонить с утра… чтобы узнать, все ли т е п е р ь в порядке? И вот… что-то телефон не отвечает?..
«Я бы тоже хотел знать, где сейчас находится Ирма, — подумал Стас, пристально изучая реакции стоящего перед ним человека. — Судя по всему, Вайшвила, ты имеешь какое-то отношение к тому, что нас столь оперативно выпустили из „крытой“. И поскольку ты без денег даже родную мать не возьмешься защищать, то кто-то из твоих крутых клиентов был явно заинтересован в том, чтобы… чтобы… чтобы — что? Чтобы мы с Мажонасом выступили в роли „джокеров“ в чьей-то опасной, авантюрной игре?.. иного обьяснения лично у меня пока нет…»
— Ирма сейчас занята, — сказал Стас. — Господин Вайшвила, полагаю, нам следует поговорить… Может, пройдем в ваш офис?
— Э-э-э… поговорить? — адвокат вдруг надел на себя маску озабоченного человека. — Видите ли… у меня день расписан по минутам! Я вот заехал в офис, чтобы взять у секретаря нужный документ… — он переложил портфель в другую руку и посмотрел на наручные часы. — К сожалению, господин Нестеров… мне пора ехать! Боюсь, сегодня я не смогу уделить вам время… Оставьте ваши координаты у моего секретаря… хотя должен предупредить, что мой рабочий график расписан на много дней вперед…
В этот момент случилось неожиданное. Бася, стоявшая чуть позади Нестерова, неожиданно подошла к адвокату, который уже намеревался прошмыгнуть в свой офис. И прежде, чем среагировал охранник, она приникла вдруг к этому лощеному мужчине, обняла его за шею и горячо расцеловала в губы.
— Дзенькую бардзо! — горячо произнесла она. — Вы спасли мне жизнь, пан адвокат… вы спасли мою честь к а б е т ы!!
— Что… кто вы?.. я вас не знаю, — адвокат попытался разорвать ее обьятия… — Да подождите… я не понимаю… что вам нужно?
Прежде, чем подрастерявшийся охранник успел что-то предпринять, Баська сама «отлипла» от адвоката. Всхлипнула… развернулась на сто восемьдесят… и пошла прочь от группы опешивших мужчин, стоявших возле входа в адвокатскую контору…
— Так у вас, господин Вайшвила, значит, нечего мне сказать? — сохраняя выдержку и спокойный тон, поинтересовался Нестеров. — А может, у кого-то из ваших клиентов найдется, о чем со мной переговорить?
— Э-э-э… не знаю… у меня нет такой информации, — пробормотал Вайшвила. — Извините, господин Нестеров… меня ждут другие дела… так что — до свидания!
* * *Через несколько минут пара джипов припарковалась на бесплатной стоянке неподалеку от вильнюсского автовокзала. Вышли из машин, стали совещаться, что делать дальше.