Выждав какое-то время, пока подчиненные уберутся на указанное им расстояние, «Старший», чуть понизив голос, сказал:
— Нестеров, мы можем с вами договориться! Именно здесь и сейчас… Потому что… может так статься, что потом такой возможности уже не будет!
— Договориться? — переспросил Стас. — О чем? И кто вы такой, чтобы я с вами «договаривался»?!
— Человек, в чьей власти вы сейчас находитесь! — строго, но в то же время не совсем по существу, ответил «Старший». — Не только вы, но и ваши сооб… гм… ваши коллеги! Со всеми вашими потрохами…
— Чего вы от меня хотите?! Не врубаюсь я, хоть убейте!
— Кстати, про покойника. Про убитого вами человека…
— Какого еще — «покойника»?
— Ладно вам, Нестеров… хватит придуриваться! — в голосе «Старшего» отчетливо прозвучали нотки раздражения. — Вы сами лоханулись… не избавились вовремя от трупа… что теперь-то под дурака косить?! Так вот, дружище. Покойник этот ваш меня интересует постольку поскольку. Скользкий был тип… и вряд ли по нему кто-то заплачет. Меня интересует не столько сам «жмур»… сколько та иномарка, к угону которой он… а может и вы с в компании с ним… определенно приложили свою руку!
— Че-его? — удивился Стас. — Загадками говорите, господин… не знаю как там вас… — он едва не сказал «господин комиссар», вспомнив наконец, где он мог слышать этот голос, но решил, что посетившую его догадку лучше оставить пока при себе. — Не угонял я никакой иномарки! Чушь какая-то…
— Плохо, Нестеров, очень плохо… Вижу, вы еще до конца не врубились, в каком дерьме вы все оказались… Вы что, и в правду так сильно поглупели? Напрягите же свои мозги! Предлагаю вам разумный компромисс. Вы возращаете угнанную «лагуну»… или же даете наводку на человека, у которого сейчас находится интересующий нас автомобиль… Ну а мы, в свою очередь, поможем вам в этой истории со «жмуром». Отмазать вас двоих, конечно, теперь вряд ли удастся… Но можем предложить такой вот вариант: покойника мы повесим на вашего компаньона Мажонаса… да и ему сидеть долго не придется… от силы — пару лет… Ну а вам позволим вообще выйти сухим из воды… если, конечно, вы поможете нам вернуть иномарку ее законному хозяину… Итак, Нестеров, что вы решили?
— Идите вы на х.., господа хорошие, — внятно сказал Стас. — Я не клоун, чтобы участвовать в этом вашем «цирке».
— Глупо, Нестеров, чертовски глупо! — «Старший» процедил сквозь зубы ругательство, затем громко скомандовал. — Норвилас, подойдите ко мне!
Судя по донесшемуся до слуха Нестерова топоту, старший инспектор — такой грозный с виду — не то что подошел, а кинулся к начальству бегом!
— Слушаю!..
— Беритесь за него… колите… до самого копчика!
* * *Чьи-то крепкие руки, схватив Стаса под локотки, подняли его с земли, встряхнули и увлекли за собой… Кажется, его вновь определили в «автозак»… Да, так и есть… вот водила тронулся и дал газку… Теперь, наверное, повезут в СИЗО, где в ОСЧ есть все необходимое для назревающего «разговора по душам»…
И опять он не угадал: на этот раз они ехали совсем недолго, всего минуты три или четыре, не больше.
Когда фургон остановился, Стаса вновь взяли под белы ручки и переместили на воздух, под сырой свежий ветерок. Где-то поблизости переговаривались люди, — их, судя по звукам шагов и доносящимся репликам, собралось здесь немалое количество. Один из сотрудников сдернул с задержанного плотный полотняный мешок. Не успел он толком осмотреться, как его ослепили: кто-то из полицейских, — которых, кажется, здесь собралось до черта — направил на него мощный фонарь. Ну а другой сотрудник, вооружившись видеокамерой, стал снимать происходящее на пленку…
— Фамилия? Имя? Год и место рождения?
— Нестеров Станислав, — нехотя произнес Стас. — Тысяча девятьсот семьдесят… город Вильнюс.
— Где работаете?
— Детективное агентство «Нестеров-энд-Партнеры».
— Должность?
— Руководитель агентства.
Ему задали еще несколько сугубо протокольных вопросов, после чего полицейский наконец перестал слепить его своим мощным фонарем.
— Нестеров, вы узнаете это место? — спросил Норвилас.
Стас, проморгавшись, принялся вертеть головой по сторонам. Наконец он врубился, что они находятся в одном из северных окраинных районов столицы, в так называемой «промзоне». Прямо перед ним тянулся ряд гаражных боксов, за спиной и по левую руку тоже гаражи… Далее, насколько помнится, находится площадка «автодрома», — когда-то здесь функционировала школа водителей общества ДОСААФ. А еще дальше на север — обозначенная тлеющими в темноте редкими огнями светильников, вытянулась в обе стороны серая бетонная стена — кажется, там находится предприятие по переработке вторсырья… Да, это место ему знакомо. Еще сравнительно недавно эту «площадку» — в числе еще нескольких платных стоянок и гаражных кооперативов, охраняла возглавляемая им фирма «Фалькон-Секьюрити», ныне упраздненная и полностью прекратившая свое существование как «юрлицо». Здесь же у них имелся и свой гаражный бокс, который, насколько ему помнится — вместе с еще некоторыми сохранившимися после закрытия их «лавочки» обьектами недвижимости — удалось переоформить на баланс их единственной уцелевшей структуры, то есть детективного агентства…
— Ну? — нетерпеливо произнес Норвилас. — Так и будем молчать? Гаражный бокс номер «двадцать три»… ваша собственность? Вы что… в молчанку собрались с нами играть? Отвечайте!
Стаса подвели к металлической браме, на правой — левая чуть приоткрыта — створке которой белой масляной краской был выведен номер бокса. Он попытался вспомнить, что именно у них хранится в данном гараже.
Машины там точно не должно быть… освободившиеся после закрытия ЧОП тачки они выставили на торги, избавившись от всего ненужного теперь им транспорта. В принципе, за «завхоза» у них числится Мажонас… Одно из двух: либо Римас свез сюда кое-какие вещички из освобожденного ими с полгода назад офиса, либо гараж вообще пустует (они договорились избавиться от «непрофильной» недвижимости, но сейчас для подобных операций самый неподходящий момент — из-за судебных разборок, результат которых пока не ясен, любые их финансовые операции могут стать предметом интереса для Конторы судебных приставов)…
— Я не совершал никаких преступлений, — облизнув пересохшие губы, сказал Нестеров. — Это первое. И второе — я требую, чтобы при допросе… и при проведении прочих оперативно-следственных мероприятий… присутствовал мой адвокат!
* * *— Значит, будем все отрицать?! — прорычал Норвилас. — Ну что ж… тем хуже для вас!
По его знаку один из ассистирующих ему сотрудников открыл настежь обе створки гаражных дверей. Норвилас решительно прошел вовнутрь бокса, Нестерова тоже втолкнули в гараж…
Кто-то из полицейских — на его лице красовалась белая марлевая повязка — включил мощный фонарь. Боксы здесь были просторные, — раза в два с половиной больше площади обычного стандарта и где-то на метр выше — так что эти помещения удобно было также в случае нужды использовать под склад. Желтый сноп света сначала лег на коричневатые крафтовые мешки, сложенные в дальнем углу. Оперативник в штатском вытряхнул на пол содержимое одного из мешков… в нем оказалось с полдюжины комплектов пятнистой униформы с неспоротыми нагрудными и наплечными нашивками с эмблемой уже упразденного ЧОП «Фалькон-Секьюрити»… В другом мешке, как выяснилось, хранились какие-то детали и запчасти от давно уже демонтированного пульта охранной сигнализации (ну вот на кой, спрашивается, сдался этот хлам Мажонасу… о-от же чертов литовский куркуль!). Полицейский обнаружил в этой куче даже вывеску, украшавшую еще недавно дверь их прежнего офиса… Все это добро было предьявлено двум гражданам «мужеского пола», которых привлекли в качестве понятых. Оператор снимал происходящее на пленку. Но Стаса интересовал не «хлам», который здесь нарыли ищейки Норвиласа, а серый джип, невесть каким путем очутившийся у них в гараже. И еще запашок… легкий, едва уловимый для обоняния, он все же здесь присутствовал — определенно, это был запах смерти.
* * *«Лепестричество» в гараже по какой-то причине отсутствовало, так что Стасу пришлось дожидаться, пока внимание оперов переключится на этот черт-знает-откуда-взявшийся-здесь-джип. Ну вот, наконец нормально осветили… Ага… джипешник марки «Mitsubisi-Pajero»… Серого цвета… довольно серьезный агрегат… но таких вот тачек нынче даже в одном Вильнюсе наберется, наверное, не менее дюжины…
— Вы что-то хотите сказать, Нестеров?
— Нет.
— Откуда в в а ш е м гараже взялось это автотраснпортное средство?
— Не знаю. Я эту машину в первый раз вижу…
— Неужели? — Ровер издал нечто похожее на смешок. — Что, и владелец джипа, скажете, вам не знаком?
Один из оперативников осветил салон джипа. Стас увидел наконец то, чего раньше он никак не мог разглядеть: на переднем сидении сидел какой-то мужик с пробитой, свесившейся чуть набок, головой (Ровер, наверное, приказал не трогать «тело», пока сюда не доставят «главного подозреваемого»). Снимать жертву не стали, видать, уже успели нащелкать тут всяких-разных «фоток»… Труп, судя по слабому запашку, — дверца со стороны водилы, то бишь «жмура», оставалась наполовину открыта — был не вот что «свежак», но и не слишком «залежавшийся». От двух до четырех суток… сейчас точнее не определишь, — да еще вот так, «навскидку» — потому что слишком много факторов порой влияет на определение точной даты смерти. Один из криминалистов, натянув на руки перчатки, забрался в салон со стороны пустующего кресла пассажира, коллега ему ассистировал с другой стороны, еще двое сотрудников полиции подсвечивали им своими мощными фонарями… Ну вот, кое-как вытащили покойника из салона, уложив тело на расстеленную прямо на полу прорезиненную накидку…
— Не знаю. Я эту машину в первый раз вижу…
— Неужели? — Ровер издал нечто похожее на смешок. — Что, и владелец джипа, скажете, вам не знаком?
Один из оперативников осветил салон джипа. Стас увидел наконец то, чего раньше он никак не мог разглядеть: на переднем сидении сидел какой-то мужик с пробитой, свесившейся чуть набок, головой (Ровер, наверное, приказал не трогать «тело», пока сюда не доставят «главного подозреваемого»). Снимать жертву не стали, видать, уже успели нащелкать тут всяких-разных «фоток»… Труп, судя по слабому запашку, — дверца со стороны водилы, то бишь «жмура», оставалась наполовину открыта — был не вот что «свежак», но и не слишком «залежавшийся». От двух до четырех суток… сейчас точнее не определишь, — да еще вот так, «навскидку» — потому что слишком много факторов порой влияет на определение точной даты смерти. Один из криминалистов, натянув на руки перчатки, забрался в салон со стороны пустующего кресла пассажира, коллега ему ассистировал с другой стороны, еще двое сотрудников полиции подсвечивали им своими мощными фонарями… Ну вот, кое-как вытащили покойника из салона, уложив тело на расстеленную прямо на полу прорезиненную накидку…
— Ну что, Нестеров? — оскалив зубы, сказал Ровер. — Понятно теперь, почему после Лукишкес вы и ваши сообщники поехали на хутор! Если бы мы вас не накрыли в ресторане, вы бы уже избавились от трупа… ведь так? А когда вас все же выпустили… вы решили не рисковать! Вдруг за вами слежка? Рассудили примерно так: «пусть „тело“ побудет еще пару-тройку дней в гараже, пока все устаканится… а потом можно будет ночью вывезти труп за город и где-нибудь прикопать»! Вы что, за идиотов нас держите? Мы следим за каждым вашим шагом!.. Скажите, Нестеров, за что вы убили гражданина Бугримавичюса?! Что здесь произошло? Ссора? Не поделили добычу? Как вы его сюда заманили? Мы, кстати, нашли тут орудие преступления! — он махнул рукой куда-то в сторону багажного отделения. —Кто ударил его ломиком по голове?! Вы? Или ваш компаньон по детективному агентству? Где документы этого гражданина? Где его сотовый телефон? Что произошло между вами? Вы заказали Бугримавичюсу «угон»? Вы не молчите, Нестеров! А то мы с вами по-другому начнем разговаривать!..
На Стаса обрушился град вопросов. В принципе, Нестеров числил Ровера если и не полным идиотом, то человеком далеко не выдающихся умственных способностей. Но служебной твари и не положено иметь высокий IQ. Достаточно того, что он обладает такими качествами, как верность — по отношению к хозяину — и бульдожья хватка… Впрочем, дело здесь не в природной тупости таких служак, как старший инспектор Норвилас. Труп-то вот он… тут уж Ровер явно ничего не придумывает. Жмур, кстати, не из самых простых ребят. Вобщем-то, знакомый тип: в некоторых кругах он известен больше не по фамилии, а по своему прозвищу — «Бугор». И еще известен тем, что имеет устоявшиеся связи с «бригадой»…
* * *— Значит, ты его убил, Нестеров? — Норвилас, кажется, пошел по-второму кругу. — А если не ты сам, то кто?!
— Нет, ну это Кафка… — пробормотал Стас.
— Что? — оживился Ровер. — «Кафка», говоришь, его убил? Кто такой?!
— Это такой… писатель, — подсказал ему кто-то из оперативников.
— Вот как? — удивился старший инспектор. — Так в вашу банду еще и писатель какой-то затесался?! Или это «погоняло» вашего сообщника? Ну?! И что этот ваш «Кафка»? Это он… ломиком Бугримавичюса по черепу?!
— Он умер, — подал реплику тот же опер.
— Кто? — сердито перпеспросил Норвилас. — Когда успел?! Что вы мне пудрите мозги?! Выражайтесь яснее!
— Кафка… того… умер! — как-то странно поперхнувшись, сказал опер. — Почти сто лет тому назад… Нестеров, я правильно понял вашу реплику?
— Идите вы к черту! — процедил Стас. — Сами разбирайтесь: кто когда умер, и кто кого пришил…
Уже в два часа ночи его отвезли «автозаком» в Лукишкес и заперли в камере. Было над чем подумать. И вот что любопытно: не только у детективов дела шли неважнецки в последнее время, но что-то не клеилось и у «органов». Несмотря на наличие трупа и найденное там же «орудие преступления», возникало все больше и больше вопросов, которые задавали себе те опера и следаки, у которых имелись хоть какие-то мозги…
ГЛАВА 9 ДЕЛО ПАХНЕТ КЕРОСИНОМ
В пятницу, около десяти утра, к одному из «теремков» в окрестностях Новорижского шоссе подкатил глянцево-черный джип «BMW-5X» с московскими номерами. Охранник, пропустив хорошо знакомую ему машину — на которой передвигался, кстати, его непосредственный начальник — на территорию, тут же закрыл ворота. Человека, приехавшего сюда по просьбе Аврамяна, зовут Иванов Евгений Николаевич (сорок четыре года, глава столичного ЧОП «Эгида», еще в конце девяностых служил в «экономическом» главке МВД РФ, полковник милиции в запасе). На площадке перед домом своего главного «эсбиста» [20] — и давнего, надо сказать, делового партнера — встречал хозяин домовладения: плотный, темноволосый, — с легкой проседью на висках — весьма энергичный мужчина лет сорока пяти. Это был Арсен Аврамян, известная личность среди отечественных — и не только — диамантеров [21]. Крупный теневой посредник, создатель эффективных схем, позволяющих инвестировать прибыль от теневого оборота «алмазного» рынка во вполне легальные и высокодоходные коммерческие проекты. Президент инвестиционного фонда «Стофин-менеджмент», владелец консалтинговой фирмы, оказывающей услуги на столичном рынке элитного жилья, строительства и аренды офисов и торговых помещений, и прочая, прочая, прочая…
Солнце, вставая по косой траектории, приподнялось наконец над верхушками бронзовостволых сосен. Туман, клубившийся с раннего утра, быстро распадаясь в клочья, отступил к лесу и где-то там растворился. Воздух насыщен запахом хвои, свежестью, цветочными ароматами из застекленной оранжереи. Мужчины обменялись рукопожатиями. Аврамян, — одетый по домашнему, в фланелевую рубаху и легкую куртку — широко, радушно улыбался (этот человек имел приятную, обволакивающую собеседника медовым, сладоточивым коконом манеру общения). Что касается визитера, довольно рослого, сухощавого мужчины с цепким взглядом, — сейчас, впрочем, его глаза были прикрыты стеклами дымчатых очков — то он более сдержан, нежели хозяин, а потому позволил себе лишь скупую, едва тронувшую уголки губ, улыбку…
— Здравствуй, Евгений, здравствуй, дорогой! — хорошо поставленным, звучным голосом, — без малейших, кстати, признаков «южного» акцента — сказал Аврамян. — Ну?! Есть какие-нибудь новости?
— Да, кое-какие новости появились…
— Ну наконец-то!
— Но я бы не назвал их позитивными для нас, Арсен.
Улыбка медленно сползла с лица Аврамяна.
— Принесите-ка нам кофе в беседку, — сказал он, казалось бы, ни к кому конкретно не обращаясь. Затем, взяв гостя под локоть, увлек его за собой. — Пойдем, Евгений, поговорим в затишке…
* * *Они прошли в летнюю беседку, расположенную по другую сторону оранжереи, на самой опушке прореженного, похожего на парк, хвойного леса, подступающего вплотную к участку и отделенного от него лишь проволочной оградой. Здесь стоит овальной формы стол, вокруг которого расставлены кресла из плетеной соломки, с подушечками, — для удобства — которые убирают на ночь, дабы предохранить от сырости. Парень лет двадцати семи, молчаливый субьект славянской наружности, — родственник Аврамяна по его «русской» линии — мигом притащил в беседку поднос с кофейником и приборами, после чего оставил их наедине. Иванов про себя усмехнулся. Диамантеры, а особенно такие вот «теневики», как хозяин этого особняка, чрезвычайно осторожные люди. Даже в среде «своих» они предпочитают говорить о делах в «затишке», в таких местах, где их крайне сложно «записать». Они всегда опасаются «утечек». Привычка по максимуму секретить свои планы и намерения является для людей такого сорта не только «правилом хорошего тона», но и едва ли не главной гарантией их собственной безопасности…
Аврамян на правах хозяина налил гостю кофе и поинтересовался, не хочет ли тот перекусить «более существенно». Эсбист покачал головой: не голоден, спасибо… Они были знакомы что-то около пятнадцати лет, еще с той поры, как Иванов работал опером в ОБХСС [22] УВД Смоленской области, а «кооператор» Арсен Аврамян всеми силами пытался внедриться на крупнейшую в тогдашнем Союзе гранильную фабрику «Кристалл», расположенную как раз в Смоленске. Евгений Николаевич — в те годы «просто Женя» — смог оказать теневому диамантеру ценную услугу: через молодого в ту пору оперативника Аврамян получал доступ ко всем материалам следствия (ну, а августовские события 1991 года позволили «преступной группе Аврамяна» вообще выйти сухими из воды…) Понятно, что и сам Иванов не остался внакладе: сначала кое-кто поспособствовал его переводу в Москву, в «экономический» главк МВД, потом, когда такой ценный и перспективный кадр, поднабравшийся опыта, обросший связями, чинами и званиями, понадобился в другом качестве, ему помогли учредить свой ЧОП, обслуживающий нынче как раз интересы Арсена Аврамяна и его деловых партнеров…