– Уехал в Красноярский край по делам. Там наш основной офис, там же папа проводит большую часть времени, а я здесь.
В этих, в сущности, информативных фразах Никита почувствовал еще одну слабость: Лола остро нуждается в искреннем участии и поддержке, что дает, видимо, только отец. В ее собранности и якобы хладнокровном спокойствии явственно увидел: она держится с трудом, силенки на исходе, нервы на пределе, вот-вот произойдет срыв.
– Что еще мы можем предпринять? – отстраненно рассуждала Лола. – В принципе ничего. Мне не верят, это естественно, я бы тоже не верила. Завтра она придет в людное место, перестреляет уйму народа, а все будут показывать на меня.
– Уж вы хватили – перестреляет, – скептически хмыкнул Никита.
– Мы бессильны перед ней, а она сильна. Откуда взялась эта гадина? Кто она такая? Что делать – ума не приложу.
– Спокойно, спокойно! – остудил Лолу Никита. – Она как раз и рассчитывает, что у вас поедет крыша, а это капитуляция. У меня есть предложение: вы не могли бы уехать к папе на недельку-другую?
– А здесь кто останется?
– Ваша тень. Лола под вторым номером. Представьте, ваша копия что-нибудь предпримет, к примеру, перестреляет из автомата уйму народа, как вы говорили. Указывать-то будут на вас, а вы где? Далеко.
Лола смотрела на него совершенно безумными глазами, да-да, она близка к помешательству. Но вот в зрачках блеснул огонек понимания, до ее опутанного страхом сознания дошел смысл предложения Никиты, Лола оживилась:
– То есть надо сделать так, чтоб она была уверена, будто я здесь?
– Совершенно верно.
– Это непосильная задача. Как мы это сделаем?
– Дайте мне несколько часов, я придумаю.
– А она не выползет из своей норы?
Бедняжка Лола теряет контроль над собой от страха. А Никита не ясновидящий – предсказать, какую подлость и на какой час заготовила ее копия, не умеет, но обнадежил:
– Раз она промахнулась с Остапом, то на пару дней минимум затихнет. Я считаю, заготовки у нее есть, но ей же тоже необходимо время, чтоб обдумать следующий шаг, подготовиться к нему, подгадать момент.
От идеи с побегом из города Лола не пришла в восторг, однако от нее не отказалась:
– Уехать… Я согласна на все, лишь бы поймать гадюку.
В конторе Никита вооружился веником и половой тряпкой, до вечера убирал последствия разбоя, когда стало темнеть, позвонил Алисе:
– Привет.
– Привет, – отозвалась она.
Ни слова упрека! А ведь Лиса вправе спросить, где он пропадал, почему не приходил, не звонил – постель обязывает считаться с партнером или не надо туда лезть. Но раз она не забивает его упреками, тем лучше.
– Лиса, давай встретимся в кафе «Киви» через час, я к этому времени освобожусь.
Через небольшую паузу, будто нехотя она согласилась:
– Хорошо, я приеду туда.
– Погоди! Я могу немного опоздать, ты займи столик на воздухе и подожди, ладно?
– Подожду.
Положив трубку на аппарат, Никита тряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли. Уж кто не скупится на упреки – так это совесть, которую весьма трудно усмирить. Кафе находится в парке, место не безлюдное, но достаточно темное, чтоб осмелеть и напасть на Лису. Кто Никита после этого? Негодяй.
– Алло, Дмитрич? – сделал следующий звонок негодяй. – Через час Лиса обещала прийти в кафе «Киви», значит, из дома выйдет примерно минут за сорок. Предупреждаю: если ребята ее упустят, я их сам порешу.
– Все будет в порядке, – пообещал тот.
Совесть слегка присмирела. Никита постоял над ведром с половой тряпкой и свернул уборку, переодевшись, он выбежал на улицу, огляделся. Знать бы хоть приблизительно, кто пасет его и Лису. Не заметив подозрительных личностей, он сел в машину и помчался к парку, не доверяя работникам милиции.
Сумерки быстро сгущались, Алиса шагала по аллее, держа руку в сумочке, которая болталась на плече. А в руке крепко сжимала электрошок – ее надежную защиту. Не забывала смотреть по сторонам, особенно ее внимание привлекали люди, идущие навстречу, Алиса приостанавливалась, настороженно следила за их движениями. Нет, к ней не приставали, проходили мимо. Заслышав шаги сзади, она оборачивалась, но тоже ничего странного не случалось. Так и добралась. Села за столик, долго изучала меню, денег хватит только на кофе, его и заказала, оправдавшись перед официанткой:
– Я жду друга, он сделает заказ сам.
Та пожала плечами, мол, мне все равно, принесла чашку на блюдце. Алиса пила по глотку, тянула время. Но когда отведенные на опоздание минуты вышли, она позвонила ему.
А он вел за ней наблюдение из-за пушистой елки, поднес трубку к уху и успокоил:
– Еду, еду, я недалеко. Ты заказ сделала?
– Я не делаю заказов, когда не имею денег. Вдруг ты не придешь…
– Так ведь иду… то есть подъезжаю. Закажи шашлыки, в «Киви» их первоклассно готовят. А почему у тебя нет денег?
– Ремонт съел.
– Ах да… Все, я почти на месте.
Никита отключился от связи, постоял, раздумывая, сколько это «почти на месте» можно продлить. Нет смысла торчать за елкой, на Лису не напали по дороге, в кафе тем более не нападут. Оставить ее под каким-нибудь предлогом, чтоб она возвращалась домой одна – это уж совсем бессовестно. Ладно, завтра опять выманит Лису, а сегодня…
– Вот и я, – упал он на стул, улыбаясь. – Извини, что пришлось ждать, не рассчитал.
– Понимаю. Ты голоден?
– Как зверь! – Никита придвинул овощной салат, схватил вилку и нож. – Кстати, как продвигается ремонт?
– Медленно. Я первый раз делаю ремонт одна, знаний не хватает, консультируюсь то у соседей, то в журналах ищу советы.
– Прости, помочь не могу – работа.
– А я и не прошу, сама управлюсь.
Официантка принесла шашлык на блюде, источающий аромат угольев, Алиса положила мясо Никите и себе, он заказал бутылку сухого вина. Наливая в бокал, сказал:
– Я пить не буду, меня сразу потянет в сон, а сонный за рулем – убийца. – Себе налил минеральной воды, поднял бокал. – За что пьем?
– За то, чтоб ты перестал заниматься Валериным делом, – огорошила его Алиса.
Никита осушил бокал воды, глядя на нее с интересом:
– Не понял.
– Тебя могут убить, как его. Я этого не хочу.
О, она сделала серьезный намек: ты не безразличен мне, что подтверждалось платьем из разряда нарядных, косметикой на лице, прической. Особо в глаза преображение Лисы не бросалось, но было видно, что она постаралась сделать себя красивей перед свиданием. Надо бы нечто подобное сказать в ответ, она явно ждет от него определенности, но Никита сделал вид, будто до него не дошел подтекст:
– Во-первых, я не занимаюсь Валеркиным делом, а пытаюсь выяснить, кто его враги.
– Это одно и то же.
– Не одно и то же, – возразил он. – Я не знаю Валеркиных тайн, а он поплатился жизнью именно за них.
– А тебе не приходило в голову, что его убил разгневанный муж?
– Чего-чего?! – хохотнул Никита.
– Не смейся, пожалуйста. Мне показалось, Валера лгал мне, не было у него спешной работы, он попросту убегал из дома, то есть от меня к другой. Тому доказательство – сережка, которую ты нашел в сейфе. Только не говори про спичечный коробок, меня он не убеждает, вернее, твоя логика по поводу коробка не убеждает. И вообще, я знаю, о чем говорю. Есть вещи, о которых не расскажешь, особенно мужчине…
– Брось, Лиса, – осадил ее Никита довольно грубо. – Извини, но ты несешь чушь. Тоже мне, нашла современного Отелло!
– Ты как Валера. Оба вы черствые, поэтому думаете, остальные люди такие же, думаете, их не трогает измена, ложь, предательство. А если она подарила Валерке сережку или он забрал у нее на память? И спрятал, посчитав, что в спичечном коробке будет надежней, да и дурацких вопросов никто не задаст – откуда, чья и так далее. К тому же это «Болеро»…
– Что – «Болеро»? – насторожился Никита. Алиса потупилась, свела брови к переносице и закусила губу. Так-с, она проговорилась, теперь пожалела об этом. – Ну-ну, выкладывай, что тебе известно про «Болеро»? – Она – молчок. – Лиса, я очень тебя прошу.
– Ребята из ЧОПа сказали, Валера все время слушал «Болеро», а дома он никогда не включал Равеля… зато держал диск в рабочем сейфе… – Взглянув на Никиту, она поняла, что ему нужны более существенные подтверждения, иначе поднимет ее на смех. – Ну, хорошо, скажу. Он любил заниматься сексом под музыку. А ей, может быть, нравилось исключительно под «Болеро». Валерка, слушая ее музыку, вспоминал о часах, проведенных с ней… Больше скажу, я хотела уйти от него, настолько он изменился. Ты понимаешь, о чем я?
– Понимаю.
– Если ты перестанешь искать врагов Валеры, то, может быть, они поймут, что мы о них ничего не знаем, и не будут давить меня колесами и душить, а?
Никита не конченый тупица, чтоб воспринимать ее слова как полнейший бред, в жизни и не то случается. В его голове закрутились мысли, лавируя в лабиринтах логики. Допустим, Лиса женским нутром почуяла измену, которая и явилась причиной убийства. Тогда мужчина, звонивший с ультиматумом, и есть обманутый муж. Чем же Лиса ему мешает или может помешать? Ах да! Он полагает, что она знает, кто любовница Валерки. В версию вписывается и сережка. Обманутый муж пытался проникнуть в квартиру, чтоб забрать ее, ибо его величество случай весьма коварен. Вдруг и после смерти Лисы выяснится, кому принадлежит серьга, тогда органы напрямик выйдут на убийцу, то есть на него. Логично. И то, что Валерка накачался спиртным и найден практически голым на берегу, вполне укладывается в версию Лисы.
Никита быстро вообразил мелодраматическую картину происходящего: любовники отрывались в отсутствие мужа, а тут он нагрянул. Любовница в панике, прикрывает нагое тело простыней, дрожит от ужаса. А муж ставит бутыль и говорит, мол, выпьем, мы теперь вроде как родственники. Что не сделаешь, лишь бы уйти с целой головой! Валерка пил, лопоча в свое оправдание глупости типа: извини, брат, мы немножко полежали, а то что голые, так ведь жарко, но между нами ничего не было, клянусь. Учитывая ситуацию, а также волнение и стыд, Валерка надрался под завязку, то есть отключился. Муж взвалил его на плечо, отнес в машину, отвез на дикий пляж, кинул рядом шмотки… М-да, пора, пора писать сказки для взрослых по совету Вишневского. Но между прочим! В этом случае предсмертная записка укладывается в сюжет. Что значит – «повинюсь»? А «Я козел»? Да то и значит: его мучила вина, он раскаивался, хотел завязать…
Бредовые мысли крутились в его голове, на губах Никиты блуждала улыбка, взгляд скользил по сторонам, не останавливаясь ни на ком… Внезапно в мозгу отпечаталось: Лола. Никита поискал глазами ту, которая напомнила о Лоле…
Она стояла достаточно близко, чтоб не обознаться, и кого-то высматривала среди посетителей кафе. Никита приподнялся, полагая, что Лола ищет именно его, хотя о том, что он собрался посидеть в «Киви», не знал никто. Лола прошлась по нему глазами, не заметив!!! Слона-то!!! Впрочем, свет здесь тусклый, специально создана интимная атмосфера для влюбленных парочек. Тем временем Лола вытянула шею, глядя за его спину. Не нашла того, кого искала, двинула прочь…
Он очутился в дверном проеме и обмер. Нет, Никита не из тех людей, которые пугаются вида крови, но красно-бордовой жижи было слишком много. Женщина на кафельном полу, без сомнения, молодая, в голубеньком халатике, обнажавшем стройные ноги. Нижняя часть туловища была повернута боком, а верхняя часть вправо, белые волосы закрыли половину лица, смешались с кровью. Ладони в крови.
Ступая так, чтоб не попасть ногой в кровавую лужу, Никита подошел ближе, надеясь, что ей еще можно помочь. Присел у тела. Не дышит. Он слегка откинул волосы с лица…
Зверюга здесь поработал, не человек. Ножом по горлу… Он представил другую женщину на месте этой и задохнулся. И в виски ударил ритм: та-та-та-там… та-та-та-там… Нарастал, нарастал… Так, наверное, сходят с ума.
Не могло идти речи о «Скорой помощи», только о милиции. Никита выпрямился, достал трубку и нажал кнопки. Долго не отвечал Эдуард Дмитриевич, так ведь ночь, спит сном праведника.
А глаза тянулись к трупу. И ритм тянул мелодию из «Болеро». За это карать надо безжалостно и без всяких пожизненных. Но вот в трубке раздался хриплый голос:
– Никита, ты?
– Я, я, – поспешил сказать он. – Дмитрич, срочно ребят надо, здесь труп женщины в ванной с раной на горле…
– Сам не мог позвонить в дежурку?
– Лучше вы, это срочно и по нашему делу.
– Адрес назови.
– Адрес вы знаете, я предлагал сегодня вскрыть квартиру, вам на все бумажки нужны с разрешениями!
– Что? Это…
– Да, в его квартире…
Никита говорил, машинально отворачиваясь от трупа, глаза его попали на ванну, из нее торчала рука.
– Дмитрич, здесь два трупа…
Глава 10
– Подожди, я сейчас, – бросил Никита Алисе и, перепрыгнув ограждение, очутился за спиной Лолы. Он позвал ее, позвал тихо, но она должна была его услышать: – Лола…
Никакой реакции, даже не оглянулась. Никита пошел за ней, ускоряя шаг, наконец, подойдя близко, тронул ее за плечо. Она оглянулась и вдруг такое сказала, такое… что он попросту онемел:
– Что вам?.. Что вы хотите?..
Глаз холодный, будто не узнала Никиту. Нет, не то чтобы не узнала, а выражение ее лица говорило: никогда тебя не видела!!! Очевидно, вид у молчавшего Никиты был глупейший, потому что, хмыкнув, одновременно сбросив его руку с плеча, Лола продолжила путь вдоль ограждения. А он стоял как вкопанный, ничего не понимая. Может, у нее амнезия на нервной почве? Но как только Лола свернула и пропала из поля зрения, его словно ударило: это же и есть двойник!!! Конечно, она никогда не видела его, поэтому не узнала!
Никита помчался за ней, свернул – нет ее. Куда пропала? Ведь времени прошло совсем немного. Кинулся внутрь кафе, пометался – нет ее. Выскочил назад, побегал в разные стороны… и вернулся к Алисе.
– Что это за женщина? – поинтересовалась она.
– Да так… Думал, знакомая, но обознался. Еще чего-нибудь хочешь?
– Нет.
– Тогда поехали?
В салоне машины на Никиту внезапно нашел прилив страстей, обременяющих его в остальные часы. Уворачиваясь от поцелуев, Алиса смущенно лепетала:
– Погоди… Здесь полно народу… Никита! Ну, пожалуйста… не в машине же! Давай хоть домой доедем!
Он тряхнул головой, отдышался. Действительно, не место для любви… или что там на него наехало? Наверное, таким образом захотелось снять стресс после нежданной встречи. И наехало крепко, еле до квартиры Алисы добрался, да прямо в коридоре, не дав включить свет, принялся раздевать ее.
– Ты сумасшедший! – смеялась она, видимо, резкая смена климата в его настроении была желанной для нее. – Нет, правда, у тебя не все дома.
– Молчи, – шептал он, укладывая ее прямо на покрывало диван-кровати. – Алиса… скажи… а ты хочешь?..
– Хочу…
Ночь – пора размышлений, а не только сна, когда никто не мешает, ничто не отвлекает. Ночь и темнота способствуют концентрации мыслей, однако сейчас мысли расползались в разные стороны.
Как же он обманулся? Невероятно! Она находилась на расстоянии вытянутой руки, и это была Лола, а не похожая на нее женщина. Но слышал второй голос внутри себя, который желчно противоречил: здорово ты дал маху, скажи спасибо, что копия не знает тебя, в противном случае она сыграла б с тобой более злую шутку.
Никита сто раз прокручивал видеоряд в голове. Он вспоминал свое состояние, когда понял, что она его не знает, первый раз видит. В тот миг Никита, как старая бабка, прислушивался к чутью, а оно находилось в спящем режиме. Кроме недоумения, он ничего не ощущал, ну, может быть, еще растерянность в какой-то степени им овладела. В какой-то степени! Очень неопределенное высказывание, дающее лазейку к оправдательным мотивам. Как же сразу не сообразил, что это не Лола?
Ответ прост: обе Лолы идентичны, как идентичны две банкноты одинакового достоинства, пожалуй, более убедительного сравнения трудно найти. Поразительно, но это факт: он ни на секунду не засомневался, что перед ним Голдина, никаких различий. Нет, есть различие, мизерное, едва уловимое – голос. У второй Лолы он чуточку хриплый, в низком регистре. Во всем остальном это Лола, вернее, ее точная копия.
А она ведь была в его руках, он мог бы отвезти ее в милицию и сказать: вот, смотрите, сравнивайте, вы и сейчас сомневаетесь, что с Вишневским в «Ракушке» была Голдина? Но Никита упустил копию. Лопухнулся, как Остап, а еще посмеивался над ним, дескать, остолоп, кретин, тупица. Сам оказался остолопом, считая, что подобного сходства не встречается, поэтому испытал настоящее потрясение, когда понял: не Лола, фальшивка.
– Почему не спишь? – тихонько спросила Алиса.
– Откуда ты знаешь?
– Слышу. Дыхание у тебя бодрствующего человека.
– Ну, раз и ты не спишь…
Ему нравилось целовать ее мягкие губы, запускать пальцы в густые волосы, а то и зарываться в них лицом, нравился процесс постепенного раскрепощения Алисы. Немаловажно и то, что после секса Никита с самодовольным удовлетворением констатировал: я лучше Валерки, обскакал его. Алиса не говорила, но он точно знал, был уверен. А зачем говорить? Достаточно слышать ее робкие вздохи, ощущать вздрагивания от его прикосновений. Жаль, нельзя этого увидеть, она категорично отказывалась зажигать свет. Но может, в ее стеснении и есть самый смак, притягивающий к ней? В конце концов, абсолютное раскрепощение партнерши ведет к скуке, притупляется стремление к совершенству. С Лисой происходит наоборот, и задаешься вопросом: как она поведет себя в этом случае? Только днем он забывал о ней, а вспоминал, когда дело касалось Валерки.
Да, соперничество с Валеркой не проходило и после его глупой смерти. Они соперничали во всем, еще со времен работы в милиции, однако Никита работал более успешно, голова у него хорошо варит. Но у Валерки проснулись организаторские способности, обнаружилась предпринимательская жилка, он открыл ЧОП. И народ к нему потянулся – работники с клиентами, Валерка умел ладить со всеми, обладал даром убеждения. Никита решил не отставать от него: я классный сыщик, открою детективное агентство. И что? Ну, было несколько незначительных дел, которые не принесли ожидаемой прибыли, а так – простой за простоем. В то же время Валерка купил квартиру, процветал и пожалел друга, предложив объединить предприятия в одно. Надо признать, друг был удачливей Никиты. Правда, до поры до времени удачлив. Никита не хотел бы очутиться на его месте с ножом в брюшной полости, как изъясняются врачи, но чувствовать себя победителем хотя бы в постели весьма приятно…