– Немедленно ко мне замполита и пригласите начальника особого отдела к четырнадцати часам.
– Есть! – Дежурный вышел.
– Если чакли будут давать угощения, не берите и не ешьте. Если возьмете или даже только попробуете, чакли вас сразу заберут. Вы не сможете ничего сделать – их чары очень сильны.
– Куда заберут?
– Туда, откуда уже никто не возвращается, в свой подземный мир.
– А может, нам туда и надо.
– Это плохой шутка. Человек должен на земле жить. Там, – Ярасим показал пальцем в сторону входа в пещеру, – человек не может жить. Там могут жить только чакли. Так говорят шаманы.
– Хорошо, если мы их встретим, то предложим угощение первыми, – с улыбкой сказал Федор.
– Кажется, у вас, русских, есть хорошая поговорка: «Не зная брода, не лезь в воду».
– У нас другая на этот случай припасена: «Авось прорвемся!» – ответил, улыбнувшись, Вангол. – Ну что, пора. Значит, как договорились, две недели – это контрольный срок нашего возвращения. Если не возвращаемся, вызываете подкрепление из Центра и, продолжая наблюдение за входом, предпринимаете меры по исследованию пещеры. Мы оставим вам метки по ходу своего движения.
Взвалив на плечи довольно увесистые вещмешки, Федор с Ванголом вошли под каменные своды пещеры. Они не видели, как охотник одними губами беззвучно шептал молитвы им вслед. Первым шел Федор, подсвечивая себе фонариком; у места, где была развилка, он увидел на стене знак.
– Смотри, Вангол, они отметили свой маршрут. Прекрасно видно, у них какой-то мел светоотражающий.
– В таком случае нашим легче, ставим свою метку – и вперед.
Как ни странно, но первые несколько часов они не спускались, а медленно поднимались по довольно широкому, в некоторых местах до трех метров, ходу пещеры. Потом начался постепенный спуск. Несколько ответвлений они прошли по меткам, вероятно оставленным немцами, поскольку больше никаких знаков на стенах они не увидели. Воздух в пещере был сухой и, как казалось, довольно свежий. По крайней мере, Вангол долгое время улавливал в нем запахи леса. Обострив все свои способности, осторожно продвигаясь в глубь подземного лабиринта, Вангол чужого присутствия долго не ощущал. Уже поздно вечером, когда готовились к ночевке в небольшом, почти круглом зале, из которого было несколько выходов, ему показалось, будто что-то живое очень быстро прошло мимо них из одного хода в другой.
– Федор, ты ничего не заметил? – спросил тихим шепотом Вангол.
– Нет, – ответил Федор, замерев на месте.
Они некоторое время вслушивались в звенящую тишину подземелья.
– Все тихо вроде…
– Дежурим по два часа. Все, я ложусь, – прошептал Вангол и, удобно устроившись на каменном полу, закрыл глаза, хотя их можно было и не закрывать.
Темнота в пещере была кромешной, то есть свет отсутствовал как таковой. «Теперь я понимаю, что измерить темноту нельзя», – вспомнил Вангол один из разговоров с Пучинским. Тот говорил, что измерить ее нельзя только по одной простой причине – ее нельзя увидеть. Нет единицы измерения темноты, потому что темноты нет. Есть отсутствие света. Нет холода – есть отсутствие тепла… нет лжи и обмана – есть отсутствие правды… нет зла и страданий – есть отсутствие добра и счастья… продолжал автоматически анализировать мозг Вангола, хотя сам Вангол уже глубоко спал.
Ночь прошла спокойно, и, перекусив, они продолжили движение. Причем из этого округлого зала, имеющего четыре выхода, немецкой метки направления движения обнаружено не было. Только тщательно исследовав ходы, Вангол понял, по которому из них ушли их предшественники.
– Почему они не оставили метку? – спросил Федор.
– Они оставили ее на том выходе, из которого пришли и, естественно, по которому нужно будет возвращаться. Зачем помечать ход, из которого они потом в любом случае выйдут.
– Точно, а я-то сразу не понял.
– Они идут, уверенные, что их никто не ищет, совсем не скрывают своих следов.
– Как у себя дома, гады… ничё, погуляйте пока…
Четверо суток Вангол с Федором шли по следам немецкой группы, все глубже уходя в подземный лабиринт огромной пещеры. В некоторых местах им приходилось преодолевать крутые спуски, покрытые льдом. Здесь сгодились и веревки, и кошки, и особенно альпинистский опыт Федора. Но даже ему пришлось нелегко. Одно дело – когда ослепительное горное солнце, совсем другое – когда непроницаемая тьма. Раньше Вангол не мог себе представить, что спускаться по скале не менее тяжело, чем подниматься. Все-таки подъем есть подъем, но спуск, особенно для новичка, опасен тем, что не видно, даже на свету, куда поставить ногу, а уж здесь, в этой темени, едва разбавляемой слабым светом механических, работающих от ручных динамо фонариков, особенно опасно. Да и крайне неудобно ими пользоваться, когда руки для другого нужны… Спасибо немцам, оставили кое-где свои крючья… После одного такого спуска, на привале, Вангол спросил у капитана:
– Федор, а как мы отсюда выходить будем?
– А как спустились, так и выходить будем… – отшутился тот, открывая тушенку. – Все нормально, командир, выйдем. Этих гадов достанем и выйдем. Предлагаю оставить часть снаряжения. То, что здесь для подъема потребуется. Чувствую, что эти звери где-то уже рядом.
– Правильно чувствуешь, капитан. Судя по этой сигарете, они здесь часов двадцать назад были, не больше. Оставим все, что можно оставить, отдохнем – и дальше налегке; думаю, завтра мы их достанем.
Они поели и завалились спать. Перед сном Федор спросил:
– Вангол, что-то у меня голова не того. У тебя там, в мешке, аптечка, подай, вроде от боли таблетки были.
– Держи, – протянул лекарство Вангол.
Проснулся Вангол от громких стонов Федора.
– Федор, что случилось?
Ответа не последовало. Вангол нашел в темноте товарища, распластанного на каменном полу. Дыхание капитана было судорожным. Он не просыпался, несмотря на все попытки его разбудить. Прислушавшись к себе, Вангол тоже почувствовал какую-то непонятную тяжесть в голове. Мелькнула мысль о том, что он не сможет спасти своего напарника и не сможет выйти отсюда самостоятельно. Вангол почувствовал приступ сильной боли в висках и понял, что это значит. Эта пещера была защищена. Здесь кончалось безопасное для человека пространство. Именно здесь, за этой невидимой чертой, которую пересек Федор, но не пересек он. Вангол, превозмогая боль, перетащил Федора на свое место. Постепенно боль в его голове успокоилась. Федор тоже стал дышать ровнее и спокойнее. Через некоторое время он проснулся.
– Вангол, у меня голова раскалывается, что за хрень!
– У меня тоже был приступ боли. Полежи, это пройдет.
– Слушай, как это, я же не здесь ложился, а там.
– Точно, я тебя перетащил.
– Зачем? – морщась от очередного приступа, спросил капитан.
– Место там плохое, оно причина твоей и моей боли.
– Ты это серьезно?
– Вполне. Я с этим уже сталкивался, капитан. Так пещера защищена от вторжения, верь мне. Тут таблетки не помогут.
– Ты хочешь сказать, что если мы пойдем дальше…
– Именно, сильнейшая головная боль, страхи, галлюцинации и прочее, вплоть до потери движения и смерти. Все это я видел.
– И что?.. А как это прошли немцы?
– Это еще неизвестно, прошли ли они ее, но то, что они вошли в эту зону, абсолютно точно.
– Значит, это можно как-то преодолеть…
– Да, задача с пятью неизвестными…
– По-моему, я знаю, как здесь прошли немцы, вернее, что они для этого сделали.
– Интересно?
– Ты видел на их привале пустые консервные банки?
– Да.
– Из-под чего они?
– Федор, я не обратил внимания…
– А я посмотрел, в банках был спирт, на одной маркировка сохранилась, чистый спирт…
– Федор, ты просто гений!
– Вангол, я разведчик… – улыбнулся капитан.
– Да, точно, все это рассчитано на нормально работающий человеческий мозг. А они по нему спиртом ударили. И выключили большую часть функций! Гениально. У нас есть с собой две фляжки; думаю, одной хватит – без всякой закуски, натощак.
– Так мы еще и не завтракали…
– Доставай и наливай…
Как они шли потом десять часов, преодолевая спуски и разные преграды, как ни старались, вспомнить не могли. Связав себя веревкой, чтобы не потерять друг друга, они шли и шли, пока не упали оба без сил. Пробуждение было тяжелым. Если учесть, что воды было немного, а спирт нещадно сушил, муки были неимоверные. Но опасный участок им преодолеть удалось. После нескольких часов добровольного самоистязания они пришли в себя.
– Все, Вангол, по жизни больше меня выпить ничто не заставит…
– Не забудь, нам еще обратно идти…
– Лучше я тут останусь… – с трудом поднимаясь на ноги, проговорил капитан.
Вангол, как ни странно, чувствовал себя нормально. Несколько часов сна вернули ему силы.
Вангол, как ни странно, чувствовал себя нормально. Несколько часов сна вернули ему силы.
– Вангол, пару глотков воды – и я готов идти.
– Держи. Если мы пару часов отдохнем, ничего не изменится, поэтому поспи еще. Как у тебя голова?
– Да вроде проходит, но это точно от перепоя…
– Вот и ладно, капитан, отдыхаем.
Через два часа они уже спокойно и уверенно шли вперед. Вангол шел первым, почти не пользуясь фонариком. За несколько дней темноты его глаза привыкли, и он достаточно хорошо видел. Федор, подсвечивая себе, непрерывно жужжал динамо. Этот шум мешал Ванголу слушать, но при движении ничего сделать было нельзя. На коротких привалах он прислушивался, пытаясь хоть что-нибудь услышать, но каменные своды были безмолвны. Даже для него. После очередного привала они вышли к очень крутому спуску, больше похожему на провал. Но предусмотрительные немцы оставили свои крючья, за что они им были искренне признательны.
Через два часа спуска и продвижения по почти горизонтальному узкому ходу они оказались в небольшом зале, стены которого слабо мерцали зеленоватым светом. Выхода из этого зала видно не было, только гладкий на вид, покатый к центру пол и воронкообразное, около полутора метров, отверстие, но оно было плотно перекрыто каменной плитой. Было вполне ясно, что это не природное, а искусственное, созданное разумными существами сооружение. Стены зала были влажными, и свечение исходило, вероятно, из каких-то микроорганизмов в этой влаге. Вангол провел ладонью по скользкой стене, ладонь тоже стала светиться. Они вошли в зал. Вдоль стены виднелся небольшой каменный выступ, вроде тропинки, по которому можно было, чуть ли не касаясь стен, идти или стоять. Они пошли по этой тропе вдоль стены. Зал был не очень большой. Осмотревшись и не увидев ничего, кроме скальных пород стен и свода, воронкообразного пола, Вангол и Федор уставились друг на друга.
– Так, и что это может означать?
– Это означает только одно, капитан: эта дырка как-то открывается, и если мы ее не откроем, то останемся здесь навсегда. Ты разве не обратил внимания на то, что выхода из этой залы уже нет.
– Как нет? – Федор развернулся на месте, освещая стены против себя.
Выхода нигде не было видно.
– Захлопнулась эта штука, как мышеловка, но очень тихо. Если честно, я тоже не заметил, как это произошло. Единственное, что я успел, – это сразу, как мы вошли, мазнуть рукой по стене. Вон, видишь, вон, пятно не светится, значит, там, чуть левее, был вход.
Они подошли к этому месту и стали внимательно, сантиметр за сантиметром, изучать поверхность стены.
– Есть. Вот стык, ты посмотри, как тщательно подогнано. Лезвие не влезет, здорово.
– Да, отменно, но это меня совсем не радует, Вангол…
– Меня тоже. Самое главное, я могу поручиться, что здесь не было ничьего, я имею в виду человеческого, вмешательства. Все произошло чисто механически. Мы прошли, вход закрылся.
– Это значит…
– Это значит, что те, кто создавал этот механизм, сейчас знают, что он сработал. Значит…
– Значит, надо ждать хозяев этой ловушки…
– Да, это единственное, что нам остается. По крайней мере, надо быть к этому готовым.
– Неужели немцы нас вычислили и заманили в западню? Зная, что мы идем по их следам? Может, и метки специально ставили?.. А мы купились…
– Предположить это можно, Федор, но они ушли раньше, чем мы там, в долине, появились. Они не могли нас видеть, а предположить, что мы вот так быстро их найдем, тоже не имели никаких поводов.
– Они могли заметить Яра, он их видел и наблюдал за ними, они могли его заметить и…
– Им проще было его уничтожить, чем дать знать о том, куда они пошли.
– Да, это верно… Если это не немцы, тогда это ловушка для всех, кто входит в эти лабиринты. Немцы, вероятно, знали о таких сюрпризах и миновали, по крайней мере, этот. А мы влипли… Ладно, подождем хозяев этой ловушки.
Прошло несколько часов ожидания в полной тишине. Тем временем в пещере становилось теплее, стены, свечение, поверхности которых было едва заметным, когда они вошли, стали испускать более яркое свечение и свет фонарика уже был почти не нужен. Стало довольно хорошо видно. Вангол понял, что все гораздо опаснее, чем им показалось.
– Пещера герметична. Нам скоро станет нечем дышать. Вот такие дела, Федор.
– Я тоже об этом подумал. Уже дышать плохо, как на трех тысячах, явно не хватает кислорода. Попробую пробуравить дырку по стыку.
– Не трать силы, гранит, я пробовал ножом, бесполезно…
– Что же делать? Не помирать же просто так. Давай рванем гранатой!.. Хотя нам это точно не поможет.
– Будем ждать. Думаю, мы им нужны все-таки живые.
– Кому им?
– Не знаю, тем, кто так ловко нас захомутал. А гранаты нам при встрече могут сгодиться, правда? – улыбнулся Вангол.
– Тоже верно. Хорошо, ждем…
Сколько прошло времени точно, Вангол определить не мог, лень было поднять руку, на которой были часы, но что-то его разбудило. Он почувствовал чужое присутствие. Приближение живого существа ощущалось им хоть и слабо, но отчетливо. Он тронул Федора. Тот с трудом открыл глаза. Взгляд был не совсем осмысленным.
– Федор, капитан, очнись. Гости пожаловали, вернее, хозяева…
– Что? Где? – пришел в себя капитан, вытаскивая пистолет.
Вдруг, очень быстро и бесшумно, чернотой отворился проем в стене, будто и не было непреодолимой преграды. Вангол и Федор оба держали на прицеле этот выход и не двигались, стараясь ничем не выдать свое присутствие. То, что они увидели в следующее мгновение, повергло их в недоумение и радость. Они опустили оружие. На входе стоял Ярасим. Он, увидев Вангола и Федора, как ни в чем не бывало приветливо улыбнулся и уже намеревался шагнуть внутрь, как Вангол закричал:
– Стой! Стой на месте, не шевелись!
Ярасим замер, в его глазах мелькнула тревога, и в мгновение ока в его руке сверкнул огромный кривой нож.
– Что-то случилось? – спросил он.
– Случилось, Яр, стой, не шевелись, пока мы отсюда не выйдем.
Вангол и Федор, осторожно ступая по выступу, прошли к выходу из зала и вышли из него. Только здесь они расслабленно опустились на пол. Некоторое время молчали, просто вдыхая в себя сырой и прохладный воздух.
– Выходит, не зря я за вами пошел, – сказал Ярасим, выслушав рассказ Вангола о западне, которая так и оставалась открытой перед ними, маня в свое нутро нежным зеленым свечением.
– Так зачем ты за нами пошел? – не унимался Федор.
– Вангол просил меня об этом, я подумал, а потом решил, что должен вам помочь. Принес вашим друзьям вяленого мяса и рыбы, надолго хватит, и пошел за вами.
– Как ты шел без света?
– Почему без света, вот, мне Владимир дал свой фонарик, показал, как им работать. Видел ваши стрелки на стенах и шел.
– Да, Ярасим, выходит, ты нам жизнь спас. Спасибо тебе.
– Выходит, так должно было быть. Думал, если вас встретят чакли, я помогу.
– А ты можешь помочь? Ты мне об этом ничего не говорил.
– Не говорил, теперь скажу. Если появятся чакли, нужно петь, они станут слушать, и, пока ты поешь, они не нападают и вообще не трогают человека.
– Что петь?
– Петь молитвы нашим духам, как это делают нойды, шаманы.
– Но мы не знаем молитв…
– И петь вы не можете, я знаю и умею. Я буду петь молитвы, они будут слушать, и мы от них уйдем. Вот смотрите, я взял для этого бубен. – Ярасим вытащил из своего мешка небольшой кожаный бубен. На его поверхности был примитивно изображен зверь, скорее всего медведь.
– Это медведь?
– Да, это медведь. Для нас, колттов, медведь священное животное. Наш народ пошел от него. Когда-то в древние времена медведь, потеряв медведицу, украл женщину из рода саамов, стал с ней жить. Так родились первые колтты, от них наш народ пошел.
– Теперь понятно, откуда у тебя столько силы, – улыбнулся Вангол.
– Я увидел, что вы почти все оставили там, после ледяного спуска.
– Да, придется вернуться, забрать. Мы потеряли время, немцы ушли, сегодня мы их уже не догоним. Главное понять, куда они пошли.
– Туда пошли. Но нам туда точно не надо, там западня.
Вангол показал на чуть светящийся вход:
– Но этот единственный ход упирается в нее, значит, из нее тоже есть выход…
– Надо бы разобраться с этим сооружением, как оно работает. Давайте отойдем от него.
Они стали медленно отходить от входа, освещая его фонариком, и метрах в десяти увидели, как мгновенно его перекрыла каменная плита.
– Вот так так… – сказал Федор и стал медленно двигаться назад.
В определенный момент вход также мгновенно открылся. Федор, переступив на выступы стенок хода, сошел с него, и вход опять мгновенно перекрыла плита. Он опустил руку и пальцем нажал на пол. Вход открылся.
– Ого, до чего чувствительная настройка у этого механизма. Сюда попав, даже мышь откроет эту дверь.