– Afterparty может быть, – он замолкает и гладит меня большим пальцем, – Горячим.
Я улыбаюсь и убираю его руку.
– Не отвлекай. Я за рулем.
– Да ладно тебе, давай подурачимся, – смеется Март, снова положив руку на мою ногу и пробираясь выше. Я чувствую тепло его руки в одном не очень пристойном месте и шумно выдыхаю.
– Март!
Он отстегивает ремень безопасности и тянется к моим ногам. Я пытаюсь оттолкнуть его, но он только смеется и целует меня в шею.
Я вздрагиваю и морщусь от сигнала, который посылает машина о том, что пассажир не пристегнул.
Пип–пип–пип–пип–пип.
Так пронзительно.
Пип–пип–пип–пип–пип.
Почему–то я слышу крик. Я смотрю в зеркало заднего вида и понимаю, что кричу я.
– Дана! Дана!!! – Эрик трясет меня за плечи, а я продолжаю кричать.
– Дана, я здесь! Я с тобой!!! – гремит он, поднимая меня и укладывая к себе на колени.
Я кричу, громко и пронзительно, но не отбиваюсь. Мой визг заволакивает разум, стоит звоном в ушах. Он отражается от стен комнаты и возвращается ко мне эхом. Я кричу, а Эрик качает меня на коленях, гладит по голове и тихо шепчет:
– Все хорошо, Дана. Все хорошо.
ГЛАВА 25
Через неделю мы ждем в гости Игоря и Машу. Эрик не хочет праздновать свой день рождения, да и примета плохая, но все же поддается моим уговорам. Я приготовила пиццу, тарталетки с сыром и чесноком, нарезала оливье – любимый салат Эрика. Натянув любимую футболку с десятым номером сборной Бразилии, я протянула имениннику свой подарок, завернутый в подарочную упаковку.
– Что это? – с любопытством спросил Эрик, вытирая голову полотенцем. Он как раз вышел из душа.
– Подарок.
– Что там? – допытывается он, и я начинаю смеяться.
– Эрик, открой и узнаешь.
Он садится на кровать рядом со мной и начинает раскрывать упаковку. Я никогда не заворачиваю подарки слишком плотно, я не люблю, когда рвут подарочную бумагу или коробку. Мне всегда хочется сохранить и упаковку тоже, ведь она – напоминание о том, как вручили подарок. Сколько времени потратили на его оформление, и потратили ли вообще.
Эрик бережно разворачивает шуршащую бумагу, словно догадавшись о моем замысле «целая подарочная упаковка» и его глаза округляются. На него смотрит число тринадцать и над ним красуется надпись Мюллер. Эрик хватает футболку и раскрывает ее, вытягивая перед собой.
– Ты… Это… Немецкая? – говорит он на выдохе.
– Угу, – довольно мычу я, забыв о том, что после последнего чемпионата я ненавижу немцев.
– Мне это не снится? – он прижимает белую ткань к груди и с интересом смотрит на меня, – А ты не убьешь меня, если я ее надену?
– Только сегодня, – я поднимаю руку в предупредительном жесте, – Сегодня можно. В остальное время держи ее подальше от меня, или я за себя не ручаюсь.
– Боже, Дана, это лучший подарок в моей жизни, – он снова смотрит на футболку, и шкала гордости в моем мозгу достигает своей критической отметки.
– Я серьезно, – продолжает он, – Я представляю, каких усилий тебе это стоило.
Он осматривает меня, останавливая взгляд на груди, на которой выбит номер десять зеленым цветом.
– О да, это было очень тяжело. Особенно учитывая глумление продавца, – надуваю губы я.
– Что он сделал? – в момент лицо Эрика посерьезнело, и он насупился.
– Он сказал, что это, – я брезгливо кивнула в сторону его подарка, – Неплохой выбор. Тогда я со злости взяла толстовку, и он спошлил про ролевые игры.
– Серьезно? – Эрик засмеялся, положив футболку на кровать.
– Ага. Так и сказал: «Ролевые игры? Германия неплохо вставила Бразилии».
От смеха Эрик рухнул на кровать, а я хмуро уставилась на него. Предатель.
Через минут пять он угомонился, снова сел и притянул меня к себе.
– У меня есть к тебе предложение, – прошептал он мне на ухо, – Правда я не уверен, что оно тебе понравится.
– Какое? – мычу я.
– Давай сегодня Бразилия вставит Германии.
О Боги, каким голосом он это сказал. От его тона я начала превращаться в лужицу прямо на кровати. Эрик, почувствовав это, начал стягивать с меня футболку.
– Я надену ее, а ты мою, – сказал он, приподнимая брови в вопросительном жесте.
– Ни за что, – рявкнула я, и он расхохотался.
– Ну ладно, я попытаюсь представить.
Он натянул мою десятку на себя, и я взорвалась смехом. Она растянулась до невозможности, туго обхватив его руки и грудь, открывая пупок и половину живота. Я смеялась во все горло и никак не могла успокоиться, но потом он сбросил полотенце и остался без трусов в женской желто–зеленой футболке. Я захлебнулась смехом, издавая только бульканье, и упала на кровать.
– Эрик, сними немедленно! Ты убьешь меня, – хохотала я, когда он принял какую–то нелепую модельную позу, и надул губы точь–в–точь как Неймар на своих selfie в instagram.
– Я похож?
– Ни капли.
– Тогда ладно, – он снял мою футболку и бросил ее на пол.
– Эй, осторожнее! Это мой талисман! – проворчала я, приподнявшись на локтях и уставившись на него.
Он остался без одежды, такой красивый в дневном свете, падающем полосками сквозь вертикальные жалюзи в спальне. У меня перехватило дух, когда он медленно двинулся в мою сторону, как кот, и лег на меня сверху, прижав к кровати.
– Спасибо, – прошептал он мне в губы, – Это лучший подарок в моей жизни. Честно.
– Не за что.
Я притянула его к себе и поцеловала. Потом отстранилась, вспомнив о гостях.
– Скоро Маша с Игорем приедут.
– У нас есть полчаса.
– Полчаса? Мы разве успеем? – я хихикнула как девчонка, когда он смачно поцеловал меня между грудей.
– Женщина, ты поднимаешь мою самооценку на новый уровень, – Эрик повел бровью, в точности как я, – Мы по–быстренькому.
Через полчаса я бежала в коридор открывать дверь Игорю с Машей, а Эрик натягивал штаны в спальне.
– Привет, – мое лицо растянулось в довольной улыбке, и Маша удивленно заморгала.
Игорь смотрел на меня с нескрываемым презрением. Какая муха его сегодня укусила? Он меня недолюбливал, я это понимала, но всегда старался вести себя сдержанно. А сейчас, Игорь так меня буравил своими серыми глазами, что мне захотелось испариться в воздухе.
– Привет, – ответила Маша, бросая любопытные взгляды за мою спину.
– Входите.
Я махнула рукой и впустила их в квартиру. В прихожей нарисовался Эрик в предательской футболке и широко улыбнулся, глядя на меня. Он по–хозяйски приобнял Машу и пожал руку Игорю, а я прошла на кухню, и принялась за посуду и угощения.
– Тебе нужна помощь? – Маша, как по волшебству, материализовалась рядом.
– Я почти закончила. Поставь тарелки на столик. Я думаю, лучше сесть на диван.
– Заметано.
Маша схватила тарелки и приборы, и мы быстро в четыре руки накрыли стеклянный журнальный столик–трансформер, приобретенный нами с Эриком накануне. Он неплохо вписался в интерьер, и удобно раскладывался, позволяя поставить все угощения и посуду на четверых.
– А это тут откуда? – махнул Игорь на кислотно–розовое кресло в углу у окна.
– Я купил, – ответил Эрик, – Прикольная штука, хочу заметить.
– Цвет какой–то странный, – фальшиво улыбнулся Игорь, и мы с Эриком переглянулись.
Я пожала плечами, а он только хмыкнул, подвинул мешок к дивану и уселся, положив на него ноги.
– Мне нравится, – сказал Эрик с довольной улыбкой.
Игорь сел рядом, притянув Машу. Я устроилась с краю, чтобы в случае чего быстрее добраться до кухни (или выпрыгнуть в окно). Друг Эрика явно не был настроен ко мне дружелюбно.
Мы перебросились парой фраз, мужчины выпили, и после этого обстановка стала немного свободнее. Но я то и дело ловила на себе взгляды Игоря, когда Маша восхищенно рассказывала о своих поездках и успехах на роликах.
– Я уже четыре кило скинула, – гордо сказала она.
– Круто, ты молодец. А с детьми кто сидит?
– У нас очень хорошая няня по соседству.
– Повезло вам. Моим друзьям приходится самим справляться, – вырывается у меня.
Зачем я говорю о них?
– У них тоже двое? – спрашивает Маша.
– Нет, у них один, но он на троих потянет. Мы с Русей работаем вместе…
– Спортивный бар, я тебе говорил, – кивнул Эрик Игорю и тот смерил меня злобным взглядом, – Надо нам туда как–нибудь сходить. Клевое место.
– Не сомневаюсь, – буркнул Игорь.
– Так вот, мы работаем вместе, и Аня одна с ребенком, – продолжила я, – Руслан говорит, что он – неуправляемый и никак не может понять, как она справляется.
– Да, сейчас очень гиперактивные дети пошли, – вздыхает Маша, – Нам еще повезло, но у соседей настоящие сорванцы. А как его зовут?
Я не поняла вопроса и переспросила:
– Кого?
– Ну, малыша твоих друзей.
– Я… Я… Саша, – словно выплевываю я и чувствую, как Эрик напрягся, – Его зовут Саша, – шепотом повторяю я.
– Красивое имя. Я тоже так хотела назвать старшего сына, но Игорю больше нравился Алексей.
– Чушь какая, ты выбирала имена детям, – неожиданно заговорил Игорь.
Я старалась дышать не слишком громко. Пространство вокруг меня стало сжиматься и сужаться. Я ощутила ладонь Эрика у себя между лопаток.
– А вот и нет, – заверещала Маша, – Когда я предложила назвать его Александром, ты визжал как недорезанный поросенок!
Дыши, Дана, дыши.
По глупой иронии я назвала сына точно так же, как сына своего лучшего друга. Разница у них была в пару месяцев, и мы часто спорили, кому первому в голову пришла ассоциация «Александр Македонский».
Сейчас Руслан никогда не называл его по имени при мне. И вообще старался не говорить о сыне.
– Ты как? – прошептал Эрик у меня над ухом.
– Нормально.
– О чем вы шепчетесь? – неожиданно спросила Маша, и я вздрогнула.
– Я спросил, хватит ли еды или нам нужно заказать что–нибудь, – спас положение Эрик.
– Хватит, конечно! – махнула рукой Маша, – Все так вкусно. Вы сами готовили?
– Это все Дана.
– Я так давно не ела ничего такого, – не унималась Маша, – Все так просто, но из–за этого необычно и вкусно.
– Если честно, я устал от изысков, – рассмеялся Эрик, – Кстати, Руся мне выдал тайну.
– Какую? – прохрипела я.
– Он сказал, что ты варишь самый вкусный в мире харчо.
Я выдохнула и заморгала.
– Я хочу попробовать, – теперь не унимался Эрик.
Я постаралась улыбнуться.
– Тогда я как–нибудь сварю его для тебя. Предварительно убив Руслана. На его костях получится неплохой бульон.
Он рассмеялся и смачно поцеловал меня в щеку.
– Мисс загадочность злится, когда выдают ее тайны, – снисходительно пояснил он гостям.
Ох, Эрик, мои тайны… Лучше бы тебе их не знать.
– Я пойду покурю, – пробубнила я и вышла из гостиной в спальню.
Встав на балкон и почувствовав ногами прохладные доски, я выдохнула и расслабилась.
Я так давно не сидела вот так в компании, что уже разучилась общаться по–человечески. Но, самое ужасное, что разговоры, которые должны были быть простыми и ни к чему не ведущими, вводили меня в ступор и ужас. Как я могу говорить о детях, когда перед глазами встает образ окровавленного сына с торчащим обломком машины в груди?
Я усиленно заморгала и смахнула ресницами подступившие слезы. Затянулась покрепче – едкий дым обволок легкие и разлился по телу легкой истомой.
– Не угостишь? – услышала я за спиной.
ГЛАВА 26
От хриплого голоса Игоря я вздрогнула и резко развернулась. Напряжение повисло в воздухе и накрыло меня волной. Я протянула ему пачку, и он медленно достал оттуда сигарету и зажигалку.
– Не знала, что ты куришь, – сказала я, пытаясь скрыть дрожь в голосе.
– Иногда балуюсь, – он пожимает плечами, выдыхая первые клубы дыма.
Я промолчала и уставилась на крыши частных домов вдалеке. Где–то там тот дом, который купил Эрик. В котором мы будем жить. Вместе.
– Итак, Дана. Давно хотел пообщаться с тобой.
– Что тебе мешало все это время?
– Присутствие посторонних, – он выпустил дым прямо мне в лицо.
Жест презрения и недоверия.
– О чем ты хочешь поговорить? – я сдержала порыв скинуть его с балкона и попыталась придать себе невозмутимый вид.
– Не о чем, а о ком. Я очень заинтересовался твоей персоной, – сказал он, опираясь одной рукой на балконные перила.
– Вот как? Спрашивай, – пожала плечами я.
– Это не мой метод, – протянул он, оглядывая меня с ног до головы.
Я снова замолчала, ожидая, что он скажет дальше. Игорь, молча, осматривал меня, задержав взгляд на животе. Меня затошнило.
– Я пытался навести о тебе справки. Правда, наткнулся на одну проблему, – он снова затянулся, а потом стукнул пальцем по сигарете, стряхивая пепел.
Белые хлопья закружились в воздухе, и разлетелись в разные стороны.
– Какую?
– О тебе ничего не известно. Точнее, все данные, которые мне удалось на тебя найти, имеют давность три года. Мне показалось это странным.
Вот черт!
– Я копнул глубже и нашел одну интересную личность. Катерина Смирнова, в девичестве Ольховская.
Я навалилась на балконные перила и отвернулась от него. Страх парализовал меня, сковал мое тело, и я просто молча, продолжала слушать то, что он говорит.
– На самом деле, Катюша не интересная личность. Интересны обстоятельства ее… Исчезновения, – Игорь ухмыльнулся, когда я бросила на него гневный взгляд, – Она попала в страшную аварию со своим сыном и мужем. Оба погибли на месте, а вот Катя выжила. И после этого… Инцидента исчезла.
– Заткнись, – прошипела я, резко метнувшись к нему.
– А то что? – довольно хмыкнул он.
– А то я расскажу твоей жене, какой ты козел и чем ты занимаешься вечерами в ночных клубах.
– Ты не посмеешь, – его лицо побагровело, – Хоть слово пикнешь, и папка с твоим досье упадет на стол Эрику.
– Эрик все знает, – решила сыграть ва–банк я и лицо Игоря на секунду исказила гримаса удивления, – Так что ты его не удивишь.
Я стояла вплотную к нему, и, слава Богу, он был одного со мной роста. Мы смотрели друг на друга в упор, словно хотели прожечь дыру насквозь.
– Если еще раз приблизишься ко мне с разговорами, я все ей расскажу. И тогда твоей «дольче вита» придет конец.
Я толкнула его плечом и вылетела с балкона. Он рванул следом и схватил меня за руку.
– Отпусти, – взвыла я, пытаясь выдернуть руку из цепкой хватки холодных пальцев.
Игорь прижал меня рукой к стене, и я оцепенела.
– Мне просто любопытно, – прошептал он, сверкнув глазами, – В медицинском заключении говорилось о пожаре в машине…
Все остальное происходило, как в тумане. Я поняла, что свободной рукой он тянет мою футболку вверх и попыталась вырваться, но он впечатал меня в стену.
– Господи Боже, – вырвалось у него, и он поднял глаза на меня.
За секунды на его лице промелькнула лавина эмоций. Ужас. Удивление. Отвращение. Жалость. Меня затрясло.
– Отпусти, – крикнула я, сглатывая слезы.
В ту же секунду Эрик влетел в спальню и уставился на нас. Он посмотрел на мое лицо, потом перевел глаза на Игоря и все, что я увидела, это руки, оттаскивающие Игоря от меня.
– Какого хрена ты к ней прикасаешься, – заорал Эрик и, кажется, стены затряслись.
– Твою мать, друг, с кем ты связался? Она же вся…
Игорь заткнулся на половине слова, потому что кулак Эрика впечатался ему в лицо. Я снова заморгала, и увидела боковым зрением Машу, стоящую в дверях.
Игорь размазал кровь, хлещущую из носа по лицу, и злобно сверкнул глазами. То, что он сказал дальше, добило меня, Эрика, и, кажется, Машу тоже.
– С каких пор ты стал извращенцем, Эрик? Тебя возбуждают шрамы? Она же урод!
– Пошел вон из моего дома! – прошипел Эрик, хватая Игоря за грудки.
Он потащил его в прихожую, Маша покорно отступила, продолжая смотреть испуганными глазами на меня. Я рванула в ванную, и, только закрыв за собой дверь, разревелась в голос.
Комната начала сжиматься вокруг меня. Воздух стал тяжелым. Я попыталась протолкнуть его через легкие, но у меня не вышло. Пронзительный визг в ушах постепенно становился громче и громче, став невыносимым. Я закрыла уши руками и закричала.
Пип–пип–пип–пип–пип
– Март, пристегнись! – пропищала я, когда он просунул руку между моих ног.
– Тогда мне будет неудобно, – шепнул мне в ухо муж, прикусывая мочку.
Я застонала от желания и истомы, которая разлилась по телу.
– Я за рулем.
– Плевать. Немного экстрима разнообразит нашу скучную семейную жизнь. Тем более, Сашка спит и ничего не увидит.
Март стянул бретельку платья и бюстгальтера, обнажив мою грудь. Я почувствовала его губы на своем соске, а потом он легонько прикусил его. От неожиданности я всхлипнула.
– Я знаю, что тебе так нравится, – промычал он, а я вцепилась в руль руками, – Я люблю тебя, Катя.
Я закрываю глаза от слепящего солнца и отвечаю:
– Я тоже тебя люблю.
Визг тормозов выдернул меня в реальность. На нас летел серый внедорожник. Время замедлилось. Я увидела за рулем машины мужчину, который в ужасе смотрел мне в глаза. Ударив по тормозам, я открыла рот в беззвучном крике, и в следующую секунду меня настигла темнота.