— Профессор Архимед Кв. Портер! — ледяным тоном перебил мистер Филандер. — Вы, кажется, обвинили меня в трусости? Вы намекнули, что бросились бежать только затем, чтобы догнать меня, а не для того, чтобы спастись от разъяренного льва? Берегитесь, профессор Архимед Кв. Портер! Это граничит с намеренным оскорблением!
— Ну, ну, мистер Филандер, — проворчал профессор. — Не будем ссориться. Вполне понятно, что человек, стоящий на ошибочных позициях в оценке мавританской культуры, ухватился за первый попавшийся предлог, чтобы сменить тему разговора, прежде чем его оппонент смог его разгромить…
— На ошибочных позициях?! Ухватился за первый попавшийся предлог?! Честное слово, если бы не ваш почтенный возраст, я бы… Я!..
— Послушайте, Скиппи Филандер! Если хотите драться, снимайте сюртук и спускайтесь на землю! Я живо расшибу вам голову, как сделал это шестьдесят лет назад в переулке за гумном Норка Эванса!
— Арк! — воскликнул мистер Филандер. — Господи, как мило с вашей стороны, что вы изволили вспомнить ту драку за гумном старого Эванса! Но если вы как следует напряжете память, вам придется признать, что тогда плакал и просил пощады вовсе не я! Да-да!
— Уж не я ли? — вскричал профессор, воинственно сдвигая цилиндр на затылок.
Вдруг с вершины дерева, на котором они сидели, раздался звук, очень похожий на смех, заставивший старых спорщиков сразу умолкнуть.
— Хм… Хм… Наверное, я слишком погорячился, — проговорил наконец профессор, всматриваясь в листву над своей головой. — Надо сказать, что вы втащили меня на дерево как раз вовремя. Мне следовало бы не ругать, а поблагодарить вас. Вы спасли мне жизнь!
— Но я не втаскивал вас на дерево! — возразил мистер Филандер. — Вы не давали мне вставить ни слова, иначе я уже давно сказал бы, что мы оба очутились здесь весьма загадочным и странным образом. Меня как будто подняла в воздух могучая невидимая рука, и…
— Со мной произошло то же самое, коллега!
— Так кто же нас сюда поднял, коллега? И вдруг это существо до сих пор находится здесь, на дереве?!
— Не думаю, что это утверждение достаточно обосновано, мистер Филандер! — возразил профессор, в котором страсть к дискуссиям снова начала брать верх.
— Быть может, оно недостаточно обосновано, но тем не менее вполне вероятно! — живо парировал ассистент. — И я думаю, нам следует поблагодарить за свое спасение ото льва это третье лицо… Которое, может быть, сидит в данный момент как раз нам нами.
— Где? Что? — беспокойно завертел головой профессор Портер и придвинулся поближе к своему секретарю.
Как в это время обезьяний приемыш услышал, как леопард Шита ползет по веткам соседнего дерева. Следовало предупредить голодного хищника, что ему лучше не соваться к владыке горилл, а поискать добычу послабее. И Тарзан издал страшный крик, так хорошо известный всем в джунглях, а теперь — и Джейн Портер и Уильяму Клейтону.
Зато старикам подобный вопль был внове — и поразил их, подобно грому.
На сей раз красноречивый мистер Филандер не сумел выдавить не слова, а его патрон перепуганно ухватился за лацканы пиджака секретаря… И, потеряв равновесие, оба тяжело рухнули с развилки на землю.
Прошло несколько минут, прежде чем незадачливые джентльмены решились пошевелиться, так как оба были уверены, что таковая попытка выявит у них столько переломов и вывихов, что всякое дальнейшее движение окажется невозможным.
Наконец профессор Портер попытался согнуть и разогнуть правую ногу. К его удивлению, нога исправно повиновалась. Он согнул левую ногу и так же легко ее распрямил.
— В высшей степени замечательно, в высшей степени замечательно! — пробормотал он.
— Слава богу, профессор, вы живы! — прошептал секретарь.
— Пока еще не уверен… А вы?
Мистер Филандер предпринял осторожное обследование своего организма и убедился, что все его органы функционируют нормально.
— Все в порядке! — заверил он. — Это и впрямь в высшей степени замечательно!
Вдруг его взгляд упал на странную фигуру, стоявшую возле ствола того дерева, с которого они свалились. Тарзан поспешил убедиться, все ли в порядке с его подопечными.
Вид мускулистого гиганта, одетого лишь в набедренную повязку и весело наблюдающего за двумя пожилыми джентльменами, начисто лишил секретаря дара речи.
А профессор Портер, ничего не замечая, поднял блестящий шелковый цилиндр, заботливо почистил его рукавом, поплотнее нахлобучил на голову… И тут обнаружил, что мистер Филандер безмолвно и отчаянно указывает на что-то пальцем. Обернувшись и встретившись взглядом с обнаженным загорелым человеком, чей подбородок приходился вровень с верхушкой его цилиндра, ученый тут же вежливо приподнял упомянутый предмет своего гардероба и поклонился.
— Добрый вечер, милостивый государь! — сказал он.
Ответом ему был блеск белых зубов, приоткрытых в улыбке.
Потом гигант выразительным жестом велел обеим почтенным джентльменам следовать за ним и направился к берегу.
— Думаю, он хочет, чтобы мы шли за ним, — высказал предположение мистер Филандер.
— Да, но куда он может нас привести? — немедленно возразил профессор. — Вы же сами недавно весьма логически обосновали предположение, что лагерь находится к югу отсюда! Значит, этот неразговорчивый молодой человек движется в неприемлемом для нас направлении.
— И все-таки рискну утверждать, что этот туземец — а он, несомненно, туземец — ориентируется в данной местности лучше, чем вы или я. Поэтому предлагаю…
— Хорошо, мистер Филандер, вы можете довериться вашему туземцу, но для меня доводы разума стоят превыше слепого инстинкта дикаря. Я буду двигаться в прежнем направлении!
И профессор явно собирался изложить множество аргументов в защиту своего мнения, но Тарзан, увидев, что оба старика остались стоять на месте, вернулся и прервал речь ученого самым невежливым образом.
Он уже достаточно пронаблюдал за этими людьми, чтобы понять, что с ними нужно действовать так же решительно, как с расшалившимися обезьяньими детенышами.
И прежде чем профессор Портер успел промолвить:
— Итак, во-первых… — железная рука ухватила его за запястье, а вторая мускулистая коричневая рука так же прочно стиснула предплечье его ассистента.
И Тарзан зашагал к хижине на берегу океана, ведя за руки тщетно протестующих ученых.
Надо признать, присутствие духа не изменило старикам даже в такой отчаянной ситуации. Увидев, что их протесты ни к чему не приводят, они перестали взывать к своему странному поводырю и вернулись к обсуждению мавританскй проблемы, так некстати прерванному львом.
К тому времени, как они вконец охрипли в напрасных попытках переубедить друг друга, за крутым изгибом берега показался маленький домик, покинутый ими вчера.
А их молчаливый спутник разжал тиски стальных пальцев, и, убедившись, что старики увидели хижину, исчез в ближайших кустах.
— В высшей степени замечательно, в высшей степени замечательно! — хрипло произнес профессор. — Должен признать, мистер Филандер, что вы были правы — туземец двигался в нужном направлении.
Мистер Самюэль Т. Филандер, готовый обнять весь мир от радости, что их бесконечное путешествие наконец-то завершилось, дрожащим голосом ответил:
— По зрелом размышлении я пришел к выводу, что мне и впрямь нужно пересмотреть кое-какие свои воззрения на некоторые аспекты мавританской культуры, профессор!
И, заключив таким образом мир, оба друга устремились ко вновь обретенном дому, где их с восторгом и облегчением встретили Джейн и Уильям Клейтон.
После объятий, расспросов и сумбурных рассказов о пережитых приключениях остался лишь один невыясненный вопрос, который мучил всех собравшихся в хижине, не исключая двоих ученых спорщиков: кем был тот таинственный защитник и покровитель, который так самоотверженно оберегал от всех опасностей очутившихся на этом диком берегу людей?
Только Эсмеральду не тревожили никакие сомнения. Она не раздумывая и весьма категорично заявила, что их спас никто иной, как ангел господень, ниспосланный свыше со специальной миссией оберегать слабых и гонимых.
— Если бы вы видели, голубушка, как этот «ангел» пожирал сырое львиное мясо, — засмеялся Клейтон, — вы бы убедились, что он вполне материален.
— Я ничего об этом не знаю, масса Клейтон! — возразила служанка. — Но ведь даже ангел мог забыть захватить с собой спички. Может быть, он слишком спешил, когда улетал на землю! А зажарить мясо, не имея спичек, не под силу даже божьему посланцу…
— В его голосе нет ничего небесного, — пробормотала Джейн Портер, содрогнувшись при воспоминании об ужасающем реве, возвестившем о победе загадочного юноши над львицей.
— В его голосе нет ничего небесного, — пробормотала Джейн Портер, содрогнувшись при воспоминании об ужасающем реве, возвестившем о победе загадочного юноши над львицей.
— К тому же воззрения современной науки не допускают вмешательства небесных сил в дела людей, — заметил профессор Портер.
Это был тот редкий случай, когда его коллега и не подумал немедленно кинуться в спор, а наоборот, энергично закивал, соглашаясь с мнением патрона.
XVII. Похороны
За всеми этими треволнениями обитатели хижины совсем забыли про бунтовщиков с «Арроу». А на борту судна давно кипела лихорадочная работа, перемежавшаяся ссорами и перебранками, то и дело вспыхивавшими между матросами.
Как только обитатели хижины выспались и немного пришли в себя, они немного удивились, увидев «Арроу» на прежнем месте: все были уверены, что, избавившись от пассажиров, мятежники поспешат поднять паруса и отправиться восвояси. Но даже Клейтон недолго размышлял о причине такой задержки: следовало как можно скорее заделать сломанную львицей решетку окна… И, конечно, убрать из комнаты человеческие кости — мрачное свидетельство трагедии, разыгравшейся здесь в стародавние дни.
Профессор Портер и мистер Филандер с огромным интересом приступили к осмотру скелетов. Большие скелеты, по их единодушному мнению, принадлежали мужчине и женщине белой расы, тогда как кости поменьше…
— Я склонен думать, что это останки детеныша одного из крупных человекообразных обезьян, — высказал предположение профессор.
— Совершенно с вами согласен, коллега, — подхватил ассистент. — Однако я затрудняюсь определить вид данного животного…
— Быть может, какая-нибудь разновидность горилл? Правда, даже при поверхностном осмотре видны некоторые существенные отличия этих костей от костей всех известных в данное время науке антропоидов…
Пока ученые исследовали удивительную находку, Клейтон тоже нашел нечто весьма примечательное: массивное кольцо на пальце большого скелета. Молодой человек осторожно снял кольцо и вдруг вскрикнул от изумления: на перстне красовался его собственный герб!
А Джейн Портер обнаружила в шкафу книги и, открыв заглавный лист одной из них, увидела надпись: «Джон Клейтон. Лондон».
— Боже мой, Уильям, что это значит? — воскликнула она, демонстрируя Клейтону свою находку. — На этих книгах имена ваших родственников!
— А это, — тихо и серьезно ответил он, — большой родовой перстень Грейстоков. Насколько я знаю, его всегда носил на пальце мой дядя Джон Клейтон, бывший лорд Грейсток, который сгинул в море вместе с пропавшим без вести судном «Фувальда».
— Так значит…
— Думаю, да. Покойный лорд Грейсток вовсе не утонул. Он умер здесь, в этой хижине, и эти скелеты — останки моего родственника и его молодой жены.
— Боже!.. — прошептала Джейн, прижимая руки к груди.
— Я много слышал об изумительном обаянии и доброте леди Элис, — продолжал Клейтон. — Слышал от ее несчастных родителей. Но я никогда и подумать не мог, что найду ее кости здесь, на безлюдном африканском побережье. Как причудливо порой переплетаются нити людских судеб и в жизни, и в смерти…
С большой торжественностью печальные останки покойных лорда и леди Грейсток были погребены у стен маленькой хижины, а поодаль был похоронен скелетик детеныша Калы.
Оба ученых так и не пришли к окончательному мнению, какому же существу принадлежал этот странный скелет. Напрашивалось самое простое объяснение — то был ребенок погибших в этой хижине людей, но… Но!
Профессор Портер прочел похоронную службу над свежевыкопанными могилами, и некоторое время все стояли, низко склонив головы, и молча молились.
А с верхушек деревьев обезьяний приемыш Тарзан наблюдал этот торжественный и непонятный обряд, чаще всего останавливая взгляд на милом лице и изящной фигуре Джейн Портер.
В его наивной душе просыпались новые, дотоле неведомые человеку-обезьяне чувства. Он удивлялся, почему его так интересуют эти люди и почему он опекает их?
Несомненно, белые мужчины глупы и никчемны. Даже мартышка Ману сообразительней и проворней их! Если таковы все существа его породы, ему нечего гордиться своим происхождением.
Но девушка была как будто создана, чтобы находиться под чьей-нибудь защитой! А он, Тарзан, создан, чтобы защищать ее.
Лесной человек дивился, зачем белые люди вырыли в земле большую яму и спрятали туда кости. Все равно никакая самая голодная гиена не позарится на такую добычу! Зачем же прятать то, что не представляет ценности? Другое дело, если бы это было свежее мясо…
Повадки его белых соплеменников все больше и больше интриговали Тарзана. Право слово, с ними не соскучишься, не то что с чернокожими, чьи поступки всегда предсказуемы, как поступки любого зверя из джунглей!
Когда могила была засыпана землей, маленькое общество направилось к хижине, и Эсмеральда, все еще горько плакавшая по покойным, которых она никогда не знала, случайно взглянула на бухту. Ее плач немедленно смолк.
— Взгляните-ка! — взвизгнула она, указывая на «Арроу». — Они уходят!
Действительно, корабль медленно направлялся из бухты в открытое море.
— Уходят, так и не оставив нам обещанных ружей и патронов, — устало проговорил Клейтон. — Скоты!
— Это дело рук Снайпса, я уверена, — заявила Джейн Портер. — Кинг тоже был негодяем, и все же в нем оставалась хоть маленькая капля человечности. Если бы его не убили, он никогда не бросил бы нас здесь на поживу диким зверям…
— Нда, очень жаль, что все так получилось, — вздохнул профессор Портер. — Теперь, когда наши деньги в руках этих негодяев, я совершенно разорен!
Джейн Портер с грустью посмотрела на отца.
— Не жалей об этом, папа. Главное, что все мы живы и целы, правда?
— Ты права, моя милая девочка. И к тому же человек с истинно научным складом ума, несомненно, может найти применение своим способностям даже в этом заброшенном месте!
И профессор Портер, заложив руки под фалды пальто, медленно направился к джунглям.
— Пожалуйста, не уходите далеко! — умоляюще обратилась Джейн к устремившемуся за патроном мистеру Филандеру. — С нас довольно вчерашних переживаний!
— Постараюсь за ним присмотреть, мисс Портер, хотя это нелегко! — вздохнул секретарь. — Наверное, сейчас он направился к директорам здешнего зоологического сада, чтобы сообщить, что один из их львов разгуливает на свободе. О, мисс Джейн, он большой ученый, но иногда бывает просто невыносим!
— Я знаю, мистер Филандер… Но, пожалуйста, приглядывайте за ним! Несмотря на ваши вечные споры, папа искренне уважает вас, прислушивается к вашим суждениям…
— Сделаю, что смогу, мисс Портер!
И преданный секретарь присоединился к старому профессору.
— Не знаю, может, стоило запереть обоих в хижине? — пробормотал Клейтон, наблюдая за величавой прогулкой двух ученых, следующих вдоль берега.
— Не думаю, чтобы они смогли уйти далеко после своего вчерашнего многомильного путешествия! — сказала Джейн, с тревогой глядя вслед отцу. — И… Я надеюсь, что наш добрый гений, кем бы он не был, не оставит нас своими заботами и впредь!
Но Тарзан в этот миг был уже далеко.
Он очень заинтересовался отчалившим кораблем, который сам по себе был для него интересной диковиной. Человеку-обезьяне очень хотелось осмотреть эту большую пловучую штуку вблизи, и он отправился к северу от входа в бухту. Переносясь с дерева на дерево, он достиг мыска одновременно с медленно плывущим кораблем и отчетливо увидел, как люди бегают взад-вперед по палубе и тянут какие-то веревки.
Дул легкий ветер, и матросы решили поднять все паруса, чтобы ускорить ход.
Тарзан с глубоким восхищением следил за плавным скольжением корабля и мечтал очутиться на его борту. Потом его зоркие глаза заметили на далеком северном горизонте легкий намек на дым, и вахтенный «Арроу», должно быть, тоже заметил этот дымок. Несколько минут спустя паруса были вновь спущены и закреплены, и судно повернуло к берегу.
Человек на носу время от времени опускал в море веревку, к концу которой был привязан какой-то небольшой предмет. Тарзан не понимал, зачем он это делает? Наконец судно встало на якорь, паруса убрали, на палубе началась бестолковая суматоха. В спущенную на воду лодку поместили большой сундук, дюжина матросов села на весла, и шлюпка понеслась к тому месту, где в ветвях дерева прятался человек-обезьяна.
У руля сидел матрос с острым крысиным лицом — тот самый, плечо которого ранило копье Тарзана.
Вскоре лодка причалила, матросы выскочили на берег и выволокли на песок сундук. Несколько минут они сердито спорили между собой, а потом человек с крысиной мордочкой (это был Снайпс) повел всех прямо на тот пригорок, где в ветвях высокого дерева притаился Тарзан.