Качок ожег его яростным взглядом, но ничего не сказал, а, прихрамывая, сел в машину и со скоростью черепахи поехал к своему временному обиталищу. Мы же смотрели ему вслед сиявшими от радости глазами и улыбались друг другу. Потом мы вернулись в беседку, и Богданов, довольно потирая руки, сказал:
– За это надо выпить! Сейчас еще одну принесу!
– Нет уж! Теперь моя очередь! – возразил ему радостный Афонин, временно подавив в себе свою куркульскую сущность. – Гулять так гулять! Праздник у нас общий!
Он быстро сгонял к себе на дачу и вернулся с бутылкой самогона, который у него был чудо как хорош.
– Я этого не видел! – предупредил нас всех участковый.
– Можете даже не пробовать, – тут же предложил ему Виктор Петрович.
– Ну уж нет! Не дождетесь! – мигом отреагировал милиционер.
Мы разлили самогон по стаканам, и я провозгласил тост:
– Ну, за то, чтобы эта неприятность не была у гада Жеки последней!
Мы дружно выпили, и Маруся, вытирая выступившие слезы – самогон у Афонина крепчайший, – сказала:
– А ведь я говорила, что отольются еще ему наши слезы!
Я предпочел промолчать и не сообщать ей о своем участии в этом деле. Когда-нибудь, может быть, и расскажу, но не сейчас. Засиделись мы допоздна и осилили не только остатки виски Богданова, но и самогон Афонина, после чего начали расходиться. Сергей Сергеевич тут же скрылся в своей комнате, а участковый, предупредив по телефону жену, что задерживается до утра по жутко важному делу, решил переночевать у Виктора Петровича – думаю, что их посиделки за самогоном затянулись до самого утра, потому что им обоим было что праздновать, но перед тем как уйти, милиционер тайком передал мне листок бумаги, который я быстро спрятал в карман, и заговорщицки подмигнул. Все правильно, наша операция ведь только начиналась!
Глава 13. МАША. НОВЫЕ СОСЕДИ. ЧЕГО ОТ НИХ ЖДАТЬ?
Ночь прошла спокойно – видимо, маявшийся головушкой качок решил дать отдых тому, что у нормальных вменяемых людей называется мозгом, так что музыка не гремела, а тарахтение электростанции можно было и перетерпеть. Судя по сполохам в окне, вся честная компания смотрела телевизор, так что выспаться нам никто не помешал. А вот утро подарило нам большую радость – все, кроме Жеки и прошмандовки, съехали с дачи, потому что, как мы поняли из их громкого разговора, испугались того, что малолетние негодяи могут и до них добраться. Джип был, естественно, не на ходу, так что этим мерзавцам пришлось своим ходом топать до деревни. Хотя деньги они предлагали немалые, но, как они ни искали того, кто отвез бы их в Москву, никто, внутренне ликуя и злорадствуя, не согласился – достали они всех дачников основательно. В Салтыковке же этим подонкам предстояло дождаться на солнцепеке автобуса, чтобы доехать до Боровска, а потом еще электричкой возвращаться в Москву. Глядя на то, как они, очень основательно нагруженные, плелись своим ходом, мы только что рукой им вслед не помахали.
– Ну, наконец-то наступит хотя бы относительное спокойствие, – с облегчением сказала я.
– Рано радуешься! – заметил Сашка. – Эти-то двое остались!
– Ничего! Теперь они потише будут! – уверенно заявила я. – Их сама судьба наказала за то, что они нам так напакостили! Вот как их эти «трудные» подростки отделали!
– Ну ты и сказала! – усмехнулся муж. – С каких это пор малолетние преступники стали карающим мечом судьбы?
– Ты прав! – подумав, согласилась я. – Но все равно вчера они качка хорошо отметелили и его джип всякими неприличными словами расписали!
– Вообще-то «козел» – вполне нормальное слово, – заметил муж. – А вот отделали они этого подонка совершенно заслуженно!
– Ну и чему ты радуешься? – с чисто женской логикой спросила я. – А вдруг они завтра сюда нагрянут и нашу машину вот так же разрисуют?
– А вот этого не будет! – твердо заявил Сашка, и я удивленно на него уставилась:
– Интересно, откуда у тебя такая уверенность?
– Оттуда, дорогая, что для этого им придется еще до нас дочапать и два забора преодолеть! Да и народу вокруг полно! Нет! Не станут они так рисковать, да и трудиться они тоже не привыкли, а тут им повозиться придется. А Жека с прошмандовкой со своей жаждой романтики словно сами на это напросились, – объяснил он.
– Господи! – воскликнула я. – А ведь мы совсем недавно и сами там гуляли! И вполне могли бы оказаться на их месте!
– Зачем думать о том, чего не произошло? – успокоил меня муж. – Просто не будем туда ездить до тех пор, пока этот лагерь не уберут, вот и все!
– Сидеть здесь и слушать этот грохот? – невесело спросила я.
– Ну, так пока все тихо! – возразил Сашка.
– Но надолго ли? – обреченно сказала я. – Нам нужны не временные меры, а кардинальное решение этой проблемы.
– Кстати, ты же собралась об этом хорошенько подумать и что-нибудь измыслить, – напомнил муж.
– Да, есть у меня одна идея, – призналась я и спросила: – Ты помнишь того журналиста с телевидения?
– Эдуарда Злободневного? Который ведет скандальную передачу «Только у нас, только для вас»? – вспомнил Сашка и сказал: – У меня даже его визитка сохранилась, а что?
– А то, что сюжетец прямо для него, – ответила я. – Он приезжает сюда со своей командой, его машину мы у нас тут на участке замаскируем, чтобы в глаза не бросалась...
– Прямо на твоих грядках, потому что урожая с них уже не снять, – добавил Сашка. – Кстати, и нашу машину можно было бы теперь здесь ставить, а не держать в проезде, как раньше, когда тебе требовалось много места для твоей садово-огородной деятельности, которая накрылась медным тазом.
– Неужели ты думаешь, что мне сейчас до грядок и всего прочего? – вспылила я. – Тут собственный рассудок спасать надо! – и продолжила: – И как только эта буйная парочка начнет бесчинствовать, он их и снимет, а запись потом в эфир пойдет! Сейчас столько говорят и пишут об оборотнях в погонах, что этот сюжет будет как раз к месту! – и я торжествующе посмотрела на мужа.
Как ни странно, но он мое воодушевление не разделил и спросил:
– Маруся, а почему ты решила, что отец этого качка, полковник милиции, – оборотень в погонах?
– Во-первых, очень дорогой джип с крутыми номерами, а во-вторых, если бы этот Жека не был уверен в том, что отец его от любого преступления отмажет, то так не наглел бы! – ответила я и язвительно добавила: – Странно, что ты сам об этом не подумал!
– А может быть, он вполне нормальный мужик и машину взял подержанную? – возразил Сашка. – Ты же о нем ничего не знаешь! Даже фамилию!
– Между прочим, ты мог бы и сам ее узнать, – буркнула я. – Насколько я помню, у тебя в компьютере есть база данных ГАИ, или ты для красоты ее покупал?
– А я, чтобы ты знала, там уже смотрел и ничего не нашел! – ответил Сашка. – Такие номера содержатся отдельно, а то мало ли что?
– Ну, тогда покопайся в своих знакомых! – настаивала я. – Неужели у тебя в милиции никого нет, кто мог бы ее узнать?
Я пилила его еще минут десять, пока он не выдержал и не признался:
– Да узнал уже! Наумов он! Антон Васильевич! – сгоряча брякнул он и, как я поняла, тут же пожалел об этом. – Мне участковый это по номерам выяснил – у него же возможностей больше!
– Ну вот видишь! – обрадовалась я. – Можешь ведь, когда хочешь!
– Черт меня за язык дернул тебе это сказать! – посмурнел он. – Опозоришь сгоряча человека на всю страну, а вдруг совершенно напрасно? Может, он заслуженный работник МВД и его награды на китель не помещаются?
– Ладно! Не буду пока Злободневному звонить, – согласилась я, потому что у меня в голове возник совершенно другой план. – И Эдуард может зря проездить, вдруг наши сумасшедшие соседи присмиреют и будут вести себя как паиньки, и отец этого сволочного Жеки зря пострадает.
– Ну вот и умница! – обрадовался Сашка. – Давай наслаждаться временным покоем и решать проблемы по мере их возникновения!
Тут послышался гул нескольких автобусов, и мы, обеспокоенно переглянувшись, выбежали из дачи, чтобы посмотреть, кого еще нелегкая принесла. Тем временем машины остановились, и послышался голос Крякова:
– Ну вот вы и приехали на место! Сейчас я вам покажу ваши дачи, и отдыхайте на здоровье!
– Вот тебе и новая проблема! – хмуро сказала я. – Не пришлось ее нам долго ждать!
Между тем мы услышали в основном женские голоса:
– Какая прелесть! Тишина, покой, птицы поют!
– Да! Вокруг нетронутая, экологически чистая обстановка! Поневоле вспоминаются рассказы Тургенева!
– А вот мне пришел на ум Пришвин!
– Как же приятно будет в такой обстановке работать над диссертацией!
Голоса понемногу стихли – это вновь прибывшие разошлись по своим домам, и мы облегченно вздохнули.
– Слава богу! – сказала я. – Кажется, на этот раз повезло!
– Да уж, эти не будут орать непотребные песни, ругаться матом и гонять музыку во всю мощь динамиков, – поддержал меня Сашка.
Голоса понемногу стихли – это вновь прибывшие разошлись по своим домам, и мы облегченно вздохнули.
– Слава богу! – сказала я. – Кажется, на этот раз повезло!
– Да уж, эти не будут орать непотребные песни, ругаться матом и гонять музыку во всю мощь динамиков, – поддержал меня Сашка.
День прошел как в сказке! Я копалась на грядках, Сашка читал в беседке, и даже летавшие вокруг мухи-гиганты и треск электростанции не могли испортить нам настроение. Ужинать мы сели в беседке опять-таки с Богдановым – он все еще не перебрался к себе домой, да и скучно одному ему там было, но нахлебником не был и каждый вечер привозил нам продукты, причем такие, какие мы никогда не могли позволить себе купить, так что в тягость он нам не был. Мы уже заканчивали есть, когда Сергей Сергеевич сказал:
– А вы что, не заметили, что у качка непривычно тихо, даже электростанция не работает?
– Неужели образумился? – с надеждой спросила я.
– Посмотрим! – пожал плечами муж.
На поселок снизошла блаженная тишина, и ничто не мешало нам, как когда-то, еще до нашествия Жеки с его компанией, сидеть в саду, любоваться звездами, вести неторопливую беседу ни о чем и попивать хорошее вино. Только издалека, из леса до нас доносилось заунывное пение бомжей – это они продолжали пропивать полученные у Богданова деньги.
В ту ночь мы с мужем долго не могли заснуть, да и слышали, как ворочался за стеной на диване Сергей Сергеевич, – нам всем явно уже не хватало шума, к которому мы так привыкли.
Глава 14. САША. НОВАЯ НАПАСТЬ
Утром я сквозь сон слышал, как Богданов, стараясь не шуметь, принял душ и, сварганив себе что-то на завтрак, уехал на работу, а потом повернулся на другой бок, чтобы еще поспать. Да не тут-то было! За окном раздался звук мощного автомобильного двигателя, и я, посмотрев на жену, которая продолжала сладко спать – ее пушками не разбудишь! – осторожно выбрался из кровати и, натянув джинсы, вышел посмотреть, кого это черт принес. Оказалось, что это была военная машина с кунгом, из которой споро выпрыгивали какие-то мужчины в камуфляже, на головах у них были защитные шлемы с пластиковыми забралами, а в руках – автоматы.
– Господи! – раздался сзади голос Маруси – видимо, этот шум ее все-таки разбудил, хотя не шел ни в какое сравнение с пушками. – Неужели этот гад Жека действительно ОМОН вызвал? И ты мне еще говорил, что его отец может быть приличным человеком! – возмущалась она. – Да какой же он приличный, если по первому же звонку своего сына-мерзавца сюда такие силы бросил? И это для того, чтобы разобраться с несчастными мальчишками, которых жизнь уже и так обидела!
– Вряд ли, дорогая, – возразил я. – Тогда бы они сразу к Квасниковке поехали, а здесь-то им чего делать?
– Вообще-то правильно, – согласилась она. – Но тогда зачем они сюда приехали?
– Поживем – увидим, – философски заметил я.
– А пошли посмотрим! – предложила жена.
Наскоро одевшись, мы поспешили на улицу, но странных пришельцев в камуфляже уже видно не было, да и военная машина с кунгом уже направлялась к воротам.
– Если бы это была операция, то она должна была бы их ждать, – заметил я.
– Значит, это что-то другое, но что? – спросила Маруся, а потом воскликнула: – А может, это они наших бомжей собираются отловить?
– Даже не смешно! – фыркнул я. – Против четырех бомжей такая толпа с автоматами? Нет, это несерьезно!
– А все-таки давай посмотрим! – предложила она. – Вдруг они их обидят?
На это я только и мог, что пожать плечами и в очередной раз удивиться поведению своей жены – я ведь видел, что эти бомжи осатанели ей, как сто тысяч чертей, но покорно пошел следом. Бомжей на месте не было, и ветер только легонько покачивал их пустые гамаки.
– Ну вот видишь! – сказал я. – Никто их не обидел! Они, наверное, на работу с самого рассвета отправились! А значит, и мне скоро мешки с мусором к контейнерам возить, чтоб им всем пусто было!
Мы уже собрались возвращаться домой, как в лесу раздались воинственные вопли и такие звуки, словно кто-то, причем явно не один человек, стрелял из оружия с глушителем.
– А пошли-ка мы быстренько домой! – скомандовал я. – Что-то не нравится мне здешняя нездоровая обстановка! Да нам и вообще не следовало сюда приходить! Вечно ты со своей жалостью к ближнему! Ох, и не доведет она тебя до добра!
Но мы не успели и шагу сделать, как из буйных зарослей кустарника вылетели начисто ошалевшие бомжи, чьи камуфляжи, которые они теперь постоянно носили, были забрызганы чем-то красным.
– Кровь! – прошептала Маруся и стала валиться на землю.
Я быстро подхватил ее на руки – благо она у меня следит за собой и весит вполне умеренно для своего роста – и собрался делать ноги из этого опасного места, как следом за бомжами выбежали пришельцы с автоматами в руках, которые на ходу орали:
– Вы куда? Стоять! Вы же мертвецы!
Бомжи дружно подняли руки и застыли на месте, а вот мне руки было поднять сложно – на них Маруся лежала, не бросать же ее на землю, да еще я понадеялся, что сразу стрелять эти военные не будут, а успеют разобраться, что к чему.
Тут один из пришельцев поднял свое забрало, внимательно посмотрел на бомжей, на меня и со злости плюнул на землю.
– Черт! Какого хрена вы у нас тут под ногами путаетесь? Вы кто такие? Из какой команды?
– Мы тут работаем, мусор в лесу и на территории собираем, – дрожащим голосом ответил один из бомжей. – Нас для этого наняли.
– А мы вообще дачники! Можно сказать, местные жители, – ответил я.
– А с ней что? – спросил пришелец, кивая на Марусю.
– Крови испугалась, вот сознание и потеряла, – объяснил я.
– Какая к черту кровь? – удивился он. – Это же краска!
– Вы еще скажите, что приехали сюда, чтобы малярными работами заняться! – съязвил я.
– Еще чего! Мы любители пейнтбола и сняли у Крякова на сегодняшний день этот лесной массив для игры, – объяснил он.
Тем временем Маруся у меня на руках зашевелилась и открыла глаза.
– Все нормально, дорогая! Это была не кровь! – поспешил успокоить я ее, осторожно ставя на ноги. – Это просто здоровенные мужики бегают с игрушечными автоматами и стреляют друг в друга шариками с красной краской.
– Пейнтбол, что ли? – тихим голосом спросила она.
– Ну да! – сказал пришелец. – Нас камуфляж этих типов, – он кивнул в сторону бомжей, – ввел в заблуждение – мы же решили, что это наши сегодняшние противники!
Тут из леса раздался призывный крик:
– Эй, куда вы пропали? Где вас черти носят?
– Нам пора, а то всю игру пропустим, – сказал пришелец, опуская забрало, и вся группа скрылась в лесу.
Оттуда снова раздались крики и стрельба, и жена вздохнула:
– Мало нам было того, что качок Жека громыхал, так теперь новые сумасшедшие объявились!
– Пошли отсюда скорее! – сказал я. – А то и нам ненароком достанется!
Не успел я это произнести, как возле нас взметнули пыль и окрасили ее красной краской несколько неудачно выпущенных шариков, не попавших в нужную цель. Ну, просто дурдом на выезде! Мы пошли домой и еще на подходе услышали, что в даче, временно оккупированной противником, снова гремела музыка. Когда мы вошли в дом, жена решительно заявила:
– Я еду в Москву! У меня там дел накопилось немерено! Вечером вернусь, а ты пока присмотри, чтобы эти психи нам дачу на щепки не разнесли!
– Может, хоть позавтракаешь? – спросил я.
– В городе что-нибудь перехвачу, – пообещала она. – Да и аппетит у меня от всего этого пропал начисто!
– Причем без всяких диет! – многозначительно заметил я, потому что мою жену, как и каждую среднестатистическую российскую женщину, периодически охватывал страх, что она сильно поправилась и ей непременно надо похудеть, хотя, с моей точки зрения, у Маруси с фигурой все было в порядке.
Переодевшись, жена направились к машине, а я пошел ее проводить, и тут о стену нашего дома разбилась очередь шариков, окрасив довольно приличный ее кусок.
– Будем надеяться, что она отмывается! – грустно сказала Маруся и уехала.
Я не менее грустно посмотрел ей вслед и вернулся в дом. Безрадостно посмотрев на плиту, я понял, что готовить завтрак мне, пусть и для себя любимого, совсем не хочется, и принял мудрое решение позавтракать в кафе. Поскольку там постоянно пировали до утра толпы заезжих гуляк, из которых никто до сих пор не отравился, а то бы это заведение мигом прикрыли, значит, и мне ничего не грозило. Подходя к «Сайгону», я увидел, что возле него прохаживался Афонин и бдительно следил, чтобы все было в порядке, потому что его хлебом не корми, а дай покомандовать. А неподалеку от кафе трудолюбивые вьетнамцы в традиционных шляпах и с мотыгами в руках деятельно обрабатывали свой огород, который принял уже довольно цивилизованный вид и весело зеленел, так что на всеобщее обозрение виднелись только их согбенные спины и обтянутые шароварами пятые точки.