Вечером затопив печь Травница уселась у огня и глядя в приоткрытую дверцу заговорила.
- Рита, присядь рядом давай поговорим. Уже декаду ты живешь у меня и успела за это время много - спасла принца, встряхнула Врана, принесла в наш мир новое знание и я вижу, что ты готова учиться жить тут. Ты плачешь по ночам, но днем напеваешь. У тебя нет близких и друзей, но нет и господствующих над тобой. Теперь ты можешь уехать в свое поместье и жить там - доходов хватит на спокойную жизнь, а можешь остаться у меня и учится магии. Можешь принять статус придворной дамы и найти себе мужа. А можешь помочь нам в борьбе с магами - пришельцами. Подумай и скажи мне, чего хочешь ты.
Руима замолчала глядя на пляску языков пламени, как будто ушла куда-то далеко, а и вправду задумалась. Как я жила раньше?? Росла, училась, слушалась маму с папой, воспитывала сестру. Привычная круговерть разбавлялась лишь книгами, рукоделием, редкими поездками в лес или к озеру. У меня есть шанс продолжить такую жизнь - да еще и поиграть в 'дворянку столбовую'. Самой попробовать управлять поместьем, считать мешки с овсом и крынки сметаны. Или стать чем-то особенным, редким и важным, помогать жить всем остальным, делать монотонную жизнь чуть ярче, добрее...
Решено!! Поместье какое-то время обойдется без меня, жаль, конечно, интересно ощутить себя этакой боярыней, но сейчас важнее другое - научиться использовать свои возможности в этом мире. Перебрать все знакомые песни, раз уж они тут усиливают заклинания. Узнать, как можно применить мою кровь с пользой для приютившего меня королевства. Все это я и постаралась изложить Травнице. Задумчиво покачав головой, старуха сочла нужным меня предупредить - нет гарантий, что моя помощь не принесет вреда. Вмешиваться в дела высоких персон опасно. Маги 'Чужой крови' мстительны, и часто непредсказуемы.
- Руима, но ведь я в любом случае на крючке - спасая жизнь принцу, привлекла к себе внимание. Даже если сказать, что его лечили вы - мимо столь близко стоящей к вам особы не пройдет ни один шпион. Значит, мне сейчас важнее не прятаться, а действительно учится, набираться знаний и опыта для жизни здесь. Ведь ученица Травницы это скучно, их много, а вот девушка из другого мира, совсем другой разговор.
Руима улыбнулась - ни как не могла привыкнуть к моим речевым оборотам.
- Хорошо, Рита, ты права в том, что лучшая маскировка - действительно учеба. И давай подумаем о подарках принца, нужно убрать платья с глаз, только сначала примерь - будем знать, что там есть.
Я радостно поспешила в горницу. И тут же запуталась в тесемках, завязках и крючках. С моим бельем я бы еще забралась в эту красоту сама, но пышные дворянские наряды полагалось носить с непременными нижними сорочками, шнурованными корсетами и панталончиками. В общем Руиме пришлось помогать мне, шнуровать платье и белье, расправлять складки и жесткие от золотого шитья уборы.
Примерив одно такое сооружение, я так запыхалась, что не хотела мерить остальные, пока Руима не подвела меня к зеркальцу в резной деревянной рамке. Платье было из темно-синего шелка с отделкой из бархата на рукавах и юбке. Жесткий корсет утянул бока и выпятил грудь, плечи сияли белизной в обрамлении синего бархата расшитого серебряной нитью и жемчугом. Тонкие низки белых бусин спускались с жесткого оплечья по расширяющемуся к низу рукаву и терялись в бархатных складках отделки. Шелестящие, волнующиеся юбки топорщились вокруг. Заглядевшись на себя, я не сразу заметила, что Руима пытается водрузить мне на голову что-то вроде ободка или кокошника обтянутого бархатом с серебряной сеткой снизу. Натянула и это чудо, спрятала торчащие во все стороны волосы и залюбовалась. Конечно, лицо не изменилось - глаза не стали больше или ярче, нос по-прежнему торчал, губы ничем не напоминали лепестки роз - но обрамление подчеркнуло высокий лоб. Синий бархат сделал глаза глубже, спокойнее. Блестящая сетка, выглядывающая из-за головы, оттеняла недавно появившийся румянец. Не красавица, но и не совсем простушка.
С таким удивленным настроением я перемерила всю дюжину нарядов оказавшихся в сундуке. Чего там только не было - и юбка с разрезами и шароварами для верховой езды, и утреннее платье из тонкой светлой ткани щедро сдобренное кружевами, и строгий камзол с белым полотняным воротником и суконная юбка для прогулок. Я удивилась такому разнообразию, когда примеряла ту самую мантию ученицы Травницы, а Руима хмыкнув, сказала, что принц прислал стандартный гардероб придворной дамы для летней резиденции. Потом умаявшись, мы пошли пить чай с ароматной травкой и легкими, как перышко сушеными яблоками, потом еще посидели у огня, а когда в печи остались рдеющие угли разбрелись спать.
С утра Руима, как и обещала, взялась учить меня местным обычаям, традициям, законам. Попутно записывали то, что я знала о травах, читали красивый травник в переплете из телячьей кожи. А еще Травница учила меня бытовой магии, или как ее еще называли тут - женской. Как зачаровать утварь и одежду, какие травы добавить в воск свечей, что бы приятный аромат сочетался с лечебным эффектом. Сколько и чего нужно добавить в воду для стирки или мытья пола. Теоретические занятия мы успешно совмещали с практикой - вязали пучки трав для мытья рук и для травли комаров и мух, я предложила сшить саше с лавандой или мятой для сундуков, а если добавить еще и пижму моль обойдет шерстяные вещи стороной. Руиме идея понравилась, и мы долго решали какой узор можно вышить на таком мешочке, и нужно ли его усиливать песенкой??
Особенно нелегко мне давалась магия огня и воды, с землей я ладила лучше. Даже самый маленький огненный шарик требовал таких усилий и внимания, что я покрывалась капельками пота, а руки начинали противно дрожать. Отыскать источник воды по ощущению прохлады наполнявшей рот получалось неплохо - но тут помогала больше земля, а вот собрать воду из воздуха или приманить тучку не получалось совсем. Вместо дождя прилетала пыльная буря или того хуже - камнепад в отдельно взятом огороде... Три дня потом пришлось ходить по грядкам с корзиной выбирая мелкую речную гальку и расправляя побитые травы. Но больше всего радости мне приносил ветер - с ним я могла говорить часами, он шевелил мои волосы и пел свои песни. Руима говорила, что мне легко будет научиться летать - ветер легко меня слушает и помогает, но пока еще рано, нужно освоить базовые заклинания всех стихий, иначе взлетев, не сможешь приземлиться, или не сможешь зачерпнуть силу из солнечного света и упадешь от магического истощения.
Глава 10
Из архива Наблюдателя.
Принц Ульсоритас обнаружен в деревне 'Малые Броды'. Через несколько часов с сильной охраной будет перевезен в летнюю резиденцию. По слухам в деревне живет сильная Травница, которой удалось сохранить принца в здравом уме. Информация предоставлена старостой деревни. Ближних подходов к Травнице пока нет, есть ученица, живущая ы доме и соседский парень, помогающий по хозяйству.
Королевский Двор по-прежнему оставался в летней резиденции, после ранения младшего принца 'на охоте' он демонстративно лежал в постели почти месяц, попутно вылавливая предателя и пытаясь отыскать своего человека. Увы, это ему не удалось, зато отыскалась пара горничных готовых за небольшое вознаграждение влить в микстуру принца некий 'укрепляющий состав', а так же конюх, пометивший подковы лошадям принца, Наследника и их охраны перед нападением.
Занятия магией продолжались ежедневно - зачерпнуть силу из окружающего мира и сохранить, зачерпнуть и потратить сразу, зачерпнуть и сплести заклинание. Этап за этапом с утра до ночи. Что-то получалось лучше, что-то хуже, магия оказалась очень индивидуальным инструментом. Одно и то же заклинание срабатывало у разных магов по разному - зависимость от источника, от силы мага, и даже от времени суток и погоды приводили к тому, что каждый маг по сути владел собственным набором заклинаний, что быстро приводило к узкой специализации - если лучше всего получается начаровать дождь - 'погодник', если легче получается работа с металлом 'кузнец', если с воздухом 'ветряк'.
Очень редко магу удавалось подчинить несколько стихийных магий. Сама Руима ухитрялась соединять знания Травницы с магией крови и работой с пространством. Я уже способна была заклинанием усилить рост растений, взрыхлить землю, и поднять вихрь. А вот бытовая магия застряла на глажке одежды - горячий воздух, которым полагалось направленно обрабатывать ткань, получался слишком сухим и горячим, через полминуты подопытная тряпица начинала обугливаться и дымить.
А уж сколько было возни с простыми на взгляд Верховной Хранительницы Династии заклинаниями определения 'Чужой крови'!! Это заклинание мы стали разучивать одним из первых, как наиболее важное для защиты. Состояло оно из двух частей . Первая часть пробивала морок наложенный колдуном, а вторая показывала некие отличные от обычных частицы в крови мага. Морок я пробивала без труда - воздушная часть его поддалась сразу. А вот связанная с водной стихией формула разделения жидкостей не шла. Зубрилкой я не была, мне было интереснее разобраться во всем самой - например, разложить заклинания на части, а потом перекладывать эти части как кубики. Результаты бывали неожиданными, желая подогреть кашу для тренировки, я спекла ее в камень, а в другой раз, соединяя сломанную палку, придала ей вид миниатюрного деревца с узловатыми листочками и корявыми ветвями.
Еще смешнее вышло с защитой - вокруг дома Травницы стояли постоянные 'охранки' отводящие глаза человеку с дурными мыслями. Плюс несколько предупреждающих 'сигналок' для прыгающей туда-сюда магички. После торжественного отъезда принца во двор пытались закинуть 'следилку' - простой кристалл кварца, через который можно слушать разговоры или получить изображение всех входящих во двор. К счастью Вран бдительности не терял, и поутру привел меня за подол к обычному белому камушку. В следующий раз 'следилку' навесили на парнишку приходившего колоть дрова и топить баню, сработала 'сигналка' Руимы.
После этого мне захотелось навсегда отвадить незваных гостей от нашего двора. Поговорив с Руимой, я затеяла самый простой 'телевизор' - целый день мы занимались только травами и домашними делами, старательно изображая ветхую Травницу и ее глуповатую ученицу. И все фиксировали на такой же кварц . Потом сделали копию, разбили на куски и перемешали их. Новая 'охранка' слепленая под руководством Руимы моими стараниями не просто скрывала наш дом и двор. Она проецировала всем желающим куски повседневной жизни в произвольном порядке, причем с замутнением изображения для сокрытия времени суток и повторяющихся деталей. Конечно, без накладок не обошлось - соседка как-то пожаловалась Травнице - ' Как к вам во двор не загляну, вы все кур кормите, и не жаль вам столько зерна кидать'?? Руима еле отговорилась, мол, горелое зерно скорее извести надо.
Однажды выбрав момент, я все же расспросила Руиму о голосе, который слышала, обихаживая принца. Старуха задумалась, потом позвала Врана и стала уговаривать его поговорить со мной мысленно, предполагая что это поможет найти способ вернуть ему прежний облик , но пес только фыркнул и ушел в будку . Наверное он уже боялся надеяться, что бы не разочароваться вновь. Все же за два года Руимасолариэсс испытала все доступные ей заклинания и способы. Я все поняла и продолжала разговаривать с Враном как с человеком, кормить кашей и петь по вечерам. Тяжко вздыхая пес укладывал лобастую голову мне на колени и прикрыв глаза слушал песни, или истории о моей прежней жизни, а иногда просто подставлял уши - почесать.
Глава 11
Королевский Двор продолжал летние развлечения - с утра принцы устраивали скачки или турнир, или заплыв в прохладных водах Чистого озера. В самое жаркое время полагался отдых с тем, что бы вечером с новыми силами приняться за танцы, прогулки , катание на лодках и импровизированные соревнования в стрельбе из лука или арбалета, метании кинжалов, дротиков или смоляных шариков.
Краткие часы отдыха от светских забав принцы посвящали трудам политическим.
В настоящий момент, принц Ульсоритас пребывая в своих покоях, писал спасшей его попаданке очередное письмо. Придворные дамы терялись в догадках и пытались всячески подкупить молодого гвардейца, который ежедневно мотался в разные стороны от Резиденции с красивыми светло - золотистыми свитками, запечатанными личной печатью Его Высочества. Не отставали от них и всевозможные третьи помощники послов, гильдейские старшины и купеческие представители. Однако верный Гортал спокойно принимая авансы, врал как сивый мерин, называя адресатами половину красавиц окрестных городков, с которыми принц якобы познакомился на прогулке либо на сельской ярмарке.
Долго так морочить голову всем вокруг конечно не удалось бы, если бы не помощь самой Хранительницы, узнав, что основой переписки является вовсе не ухаживание, она налепила из теста голубков и уложила их в небольшой ларец светлого морского дерева. Отъехав от Резиденции, воин маскировался в стороне от дороги, вынимал голубка, привязывал к лапке свиток и капал птичке на голову несколько капель крови. Взмахнув крыльями голубок, улетал в 'Малые Броды' к ученице Травницы, и если ее не было дома, спокойно дремал на подоконнике в ожидании адресата.
На южной окраине столицы, возле высоких песчаных дюн и глубоких карьеров оставшихся от стекольного дела. Стоял небольшой домик, в котором раньше располагалась купеческая контора. Впрочем, на первом этаже контора продолжала существовать, торгуя уже не тонкими стеклянными изделиями, а простым крупным песком и известью.
А вот второй этаж домика из квартирки управляющего карьером превратился в уютный кабинет знатного господина. Стены затянуты кожаными обоями с росписью и тиснением. Высокие шкафы для книг, стол и вычурные массивные кресла неярко блестят полированным деревом. Бархатные портьеры на атласной подкладке скрывают окна, днем и ночью сохраняя полумрак. Изящный столик с гнутыми ножками удерживает на поверхности графин с дорогим и крепким вином, рядом лежит коробка с полосками вяленых фруктов и орехами.
Хозяин кабинета появляется здесь не часто - дом расположен не далеко от города, портал провешивать опасно - местные маги могут заинтересоваться магическим следом. Но каждую декаду проводит в кабинете несколько дней и даже встречается с нужными людьми и магами из разведывательной сети. Здесь собиралась информация, но не срочная или экстренная, а та, которую агенты помечали 'для сведения'. Книги в шкафах были преимущественно атласами, сводами законов и правил, отдельный шкаф наполняли донесения, разложенные в папки с названиями городов или именами людей стоящих у власти. Каждая прочитанная бумага помечалась его личной печаткой - изображением глаза, вписанным в треугольник, сам владелец архива называл себя Наблюдателем.
За занятиями магией время буквально текло сквозь пальцы. Нельзя было упускать и травы необходимые для лекарств и зелий. Два - три раза в неделю мы уходили в лес с раннего утра. Тем вечером мы с Руимой вернулись домой, еле переставляя ноги, Вран тянулся сзади высунув язык. Голубок привычно спорхнул на плечо, и принялся перебирать мне волосы клювом. Отцепив от лапки свиток, я без сил опустилась на крыльцо и сломала печать. Зашуршала тонкая, плотная бумага, ровные красивые строчки. Вот еще весной сказал бы мне кто-нибудь, что я буду переписываться с принцем, жить и учится у Травницы, и самое главное потеряю последнюю надежду увидеть родных. Как удалось выяснить - обратная связь с моим миром возможна только при определенных условиях. Портал в этот мир открывается случайным образом, как бы сбрасывая напряжение магического поля от перемещений магов внутри магического пространства мира. Словно, открывают форточку для проветривания, а вот открыть планомерный портал в наш мир все равно, что толкать форточку в обратную сторону - преодолевая сопротивление рамы и отворачиваясь от осколков стекла. Вздохнула, вспоминая рассказ магички. Вран тут же ткнулся носом в свиток, скосил умные глаза, будто читает.
С той поры как я штопала принца, я больше не слышала голос в голове, но Вран всюду сопровождал меня, а когда Ульсоритас прислал сундук с подарками, забился в конуру и не выходил целый день. Потом Руима что-то ему втолковала и все пошло по-прежнему. С утра мы учились, обычаи, традиции, этикет. Потом магия, условия срабатывания заклинания, тренировки, умение зачерпнуть необходимую энергию из различных источников - от воды и огня до звездного света и крови. Вечерами разбирали травы собранные накануне, делали готовые смеси, или просто сушили, спиртовали, раскладывали по коробочкам и баночкам. Варили мази и взвары, я рассказала Руиме о пластырях - изначально это был кусок тряпки, пропитанный нужным снадобьем и высушенный, от контакта с влажной раной снадобье размокало и попадало в кровь. Так можно было делать кровоостанавливающие повязки для воинов и путешественников, можно было делать просто антисептические бинты с пропиткой из сфагнума или ромашки. А можно было делать и согревающие повязки с красным перцем и можжевельником.
За этими приятными занятиями мы много разговаривали. В этом облике Руима очень напоминала мне прабабушку, прожившую всю жизнь в деревне и сохранившую тот пласт народной мудрости, который оторванным от земли людям кажется наивностью и дремучестью. Правда Верховная Хранительница показала мне и свой придворный облик, в тот день, когда забирали принца Ульсоритаса. Но в деревне она им не пользовалась, облик знатной дамы был принадлежностью столицы. И уж там он был выписан до последней нитки в роскошной зеленой мантии, до последнего презрительного взгляда Королеве и ее дамам.
Ульсоритас писал как всегда кратко и по существу - благодарил за новые повязки и лечебные подушечки. Рассказал, что в Резиденцию явился с практики летучий отряд бравых юнцов присланных родителями на воспитание ко Двору.
Идею воспитания молодежи при Дворе здесь освоили давно, но в этом году с моей подачи к обычным упражнениям семи воинским искусствам добавились и занятия по психологии, планированию и анализу. Конечно, эти дисциплины обзывались тут иначе, очень вычурно и громоздко, а главное преподавались в основном с практической точки зрения, без теоретической базы, но даже это могло помочь выявить в стайке юнцов будущих дипломатов, чиновников и военачальников чуть раньше, чем обычно. И соответственно развить имеющиеся задатки с большей эффективностью.