Моджахеды его тоже не трогают. Зовут его Мага. За спиной, а иногда в лицо, называют — Маджнун. И, надо признать, это прозвище весьма ему подходит…[23] На Маге надет широкий матерчатый пояс с карманами. В карманы помещены плиточные шашки и цилиндры, или обрезки труб, — они чередуются. Всего их шесть штук. В цилиндрах этих может находиться взрывчатка и запрессованные поражающие элементы. Стальные шарики, к примеру. Провода торчат на виду, все это со стороны смотрится эффектно.
Стрингер, оператор из Канады Жан, может, и поверил бы, что это именно пояс смертника. Но не сотрудник спецгруппы «Бастион», у которого, как говорится, глаз наметан. Да и была у него возможность разглядеть это «ВУ» с совсем близкого расстояния.
Девяносто девять из ста — муляж. Половину процента Виктор отнес на то, что не только у Маджнуна, но и у здешних моджахедов, включая Умара, поехала крыша. Потому что дать сумасшедшему настоящий «пояс» — это надо быть самому идиотом…
Оставшуюся половинку одного процента он заложил на то, что пояс может быть оборудован схемой дистанционного взрывателя. Убить всех четверых или пятерых, если надумают порешить оператора, можно одной очередью из «калашникова». Так что, скорее всего, люди Карима навесили на этого Магу пояс сугубо для картинки.
Мужчина в тужурке с надписью «ПРЕССА» проверил камеру. Место для установки штатива он выбрал так, чтобы солнце ложилось на эти четыре согбенные фигуры под нужным — выгодным — углом.
Нельзя недооценивать противника; ни в коем разе не следует думать, что они отсталые люди и ничего не понимают в «колбасных обрезках». То есть в данном случае в операторской работе. Среди них есть разные личности, в том числе и неглупые, с определенными навыками, которые они приобрели еще в прежней, мирной, жизни.
Если он допустит какую либо оплошность, к примеру, выберет неправильную позицию для съемки, то моджахеды могут заподозрить, что он не тот, за кого себя выдает.
— Долго еще будешь возиться? — спросил стоящий за спиной «дух». — Готов снимать? Или хочешь, чтобы и тебя присоединили к той компании?
«Так и присоединят, — мрачно подумал Технарь. — Вот только включу камеру на запись, нахлобучит мне мешок на голову и погонит к тем четверым…»
Виктор посмотрел на крайнюю слева фигурку женщины, сидевшей на пятках. Она совершенно недвижима, в отличие от остальных заложников.
Это Шаманова, штатный психолог и врач спецгруппы «Бастион». Она же подданная короля Бельгии Лаура Мартенс, гражданка этой страны, медик, прибывшая, по легенде, в эту страну в качестве волонтера для работы по своей медицинской специальности в одном из лагерей беженцев.
У Виктора сжалось сердце. Чем он может сейчас помочь Светлане? Ничем. Он может разве что с разворота вырубить того бородача, который стоит у него позади, вжимая дуло пистолета меж лопаток оператору. Но что это даст? Его тут же пристрелят другие моджахеды.
Виктор старался не смотреть в сторону противоположного склона. Он догадывался, что где-то там, в одной из пещер, сейчас находятся Кэп и Антоша Силаев. Он знал, что Кэп сделает все от него зависящее, чтобы его двое подчиненных не закончили свой жизненный путь в этом ущелье. Он был в этом уверен, потому что не первый год служил под началом этого незаурядного человека.
Но ставки нынче слишком высоки. И не так уж много вариантов сейчас у того же Кэпа… Штурм монастыря, пожалуй, уже ничего не даст. В любом случае их двоих, Технаря и Шаманову, пристрелят раньше, чем сюда смогут пробиться бойцы из штурмовых групп лоялистов.
Время течет неумолимо. Сумасшедший «муджи» с поясом шахида улыбается во весь щербатый рот. Радуется чему-то, болезный.
Вот он наклонился к застывшей фигурке человека.
— Пуффф! — послышалось с той стороны. — Б-баххх!!
Он не способен говорить членораздельно, у него с речью какие-то проблемы. Но может издавать разные звуки, вроде тех, что только что воспроизвел над ухом застывшей «бельгийки».
— Маги! — крикнул стоящий за спиной оператора моджахед. — Иди сюда! Сюда иди, кому сказано!! Ко мне!!
От дома паломников долетает арабская речь; похоже, Умар разговаривает с кем-то по рации.
— Я спрашиваю, ты готов снимать?! — обращаясь теперь уже к Жану, крикнул, брызгая слюной, моджахед. — Или тебя пристрелить прямо сейчас?!
— Готов, — сказал Жан. — Включаю камеру.
— Включил? Все, съемка идет?
— Да, — нехотя сказал оператор. — Идет съемка.
Со стороны строения к ним перебежал еще один боец.
Он снял с Маги пояс… И тут же надел его на оператора, закрепив липучки на спине.
— Руки назад! Живо, а не то выстрелю!
Оператор неохотно подчинился. Ему связали руки. Надели на голову мешок и вдвоем, подхватив под руки, потащили к тому месту, где своей участи дожидались остальные четверо заложников.
Умар выглянул из-за угла строения. Убедившись, что все пятеро заложников находятся в нужном месте и в нужной позиции, поднес к губам рацию.
— Полковник, видишь этих пятерых заложников?.. Даже если ты их не видишь лично, то тебе наверняка уже доложили твои наблюдатели!
— Ансар, вы только усугубляете ваше положение! — донесся из динамика заметно севший из-за длительных переговоров голос полковника Хаммадеха, начальника штаба пятой пехотной бригады. — Выполните наши требования и будете жить!
— Ты говоришь совсем не то, что мы хотели бы от тебя услышать!
— Уже завтра вы будете доставлены на ливанскую границу! Для вас откроют проход! Даю слово чести. Ты слышишь меня, Ансар?!
— Я наши требования выдвинул, полковник!
— Назови ваши требования еще раз!
— Выпускаете нас отсюда! Со всем оружием и снаряжением, какое у нас здесь имеется! И с заложниками! Вы должны пропустить в ущелье — к мосту! — тот транспорт, который пришлют за нами!.. Разблокируете ярмудское шоссе! По прибытии на место мы отпустим всех заложников! Ты меня услышал?
— Да, я тебя услышал, Ансар!
— Теперь твое последнее слово!..
— Заложников передадите нам здесь! Тяжелое оружие тоже оставите в ущелье! Транспорт будет наш!..
— Почему ты не спрашиваешь, полковник, кто эти люди? — задал вопрос Умар старшему переговорщику. — Кто эти пятеро, чья жизнь сейчас целиком в твоих руках?! Тебе что, это не интересно?
— Все они люди, — ответил после паузы полковник. — Жизнь каждого из них бесценна…
— А я сейчас скажу, кто они, эти пятеро.
— Это не имеет значения, Ансар. Не нужно новых жертв, слышишь?!
— Двое местных… Ну, эти вам особо не интересны, не так ли?
— Почему ты так решил?
— Потому что погибли уже сотни тысяч простых людей, наших сограждан… Более миллиона ранены, покалечены… Миллионы беженцев… Вам наплевать на простых людей. Да, полковник?
— Это неправда!..
— Погоди, я не все сказал!.. Третий заложник… вернее, третья, поскольку это женщина… Она монахиня!
— Ансар, вы обещали не трогать монахинь! Вы же давали такое обещание, когда сюда приезжали посланники из международных организаций!
— Смерть этой женщины будет на тебе и на твоем хозяине, главном алавите.
— Не делайте этого, Ансар!..
— Не перебивай меня! Еще двое… О, это интересные люди! — Теперь уже Умар сделал паузу. — Врач из Бельгии, ее зовут Лаура Мартенс. Ты знаком с ней, полковник? Ты слышал это имя? Повторяю: Лаура Мартенс.
— Не понимаю, о чем ты? Впервые слышу…
— А сотрудника телевизионной компании, видеооператора по имени Жан, гражданина Канады, ты тоже не знаешь?
— Ансар, эти люди не служат в моей пятой бригаде! И я никого из них не знаю.
— А вот я думаю, они твои шпионы! Твои и «Мухабарата».
— Чушь какая-то…
— Ну, это теперь уже неважно. Все они погибнут. И виноват, еще раз повторю это, в их смерти будешь виновен ты и твой кровавый хозяин, который цепляется за власть изо всех сил!..
Из динамиков раций больше не слышится арабская речь. Переговоры зашли в тупик. Возникла зловещая пауза.
— Крайний слева — журналист, — шепотом произнес Мусад. — Сбоку от него… его соседка — доктор из Бельгии.
— Держи левый угол здания, — распорядился старший. — А я буду держать окна второго и третьего этажа дома паломников.
— Моджахеды попрятались! Держу саму площадку и угол здания.
— Без команды не стрелять.
В такие секунды успеваешь о многом подумать. Кэп не знал в точности, о чем сейчас думают двое его подчиненных, находящихся по другую сторону ущелья, на открытой взорам террасе женского монастыря. Оба со связанными руками, с мешками на головах. Мог лишь догадываться… Лично он думал о том, может ли он при известных ему раскладах дать команду местным — через мухабаратовца — на штурм монастыря, в котором закрепились моджахеды. И не столько даже о том, может ли, — такая возможность у него сейчас имеется, — сколько о том, должен ли он это делать. Имеет ли он право отдать такой приказ, тем самым обрекая столь тщательно разработанную операцию на провал? А если даже отдаст приказ, — да вот прямо сейчас, через застывшего позади в ожидании спецслужбиста, — то удастся ли спасти заложников? Прежде всего — чего уж там, своя рубашка ближе к телу — двух его подчиненных?.. Даже с учетом того, что на кону сейчас стоят жизни его людей, сотрудников «Бастиона», он должен действовать хладнокровно. Проявлять выдержку. Да, это будет стоить ему новых седых волос — куда уж больше, впрочем, он и так весь седой. Но все равно надо тянуть время… до последнего.
И еще он думал в эти драматические мгновения вот о чем. Дать немедленное согласие на вариант «басмачей» тоже нельзя. Моджахеды что-то заподозрили. Не зря Умар ввернул в разговор упоминание о шпионах, засланных в монастырь. Это может быть случайной оговоркой, импровизацией. Но не следует полностью исключать и того, что за эти словами стоит трезвый расчет.
Кэп ощутил, как взмокла спина, а губы, наоборот, пересохли. Усилием воли он переключил мысли, отбросил эмоции и заставил себя думать исключительно о деле.
На настоящий момент все готово к штурму основной позиции удерживающего городок Маалула и восточную часть ущелья отряда моджахедов. А именно женского монастыря Святой Феклы, где находится их штаб и где джихадисты удерживают большую часть взятых ими в заложники людей. На дамасском шоссе, аккурат в том месте, где расходятся скалы южных отрогов Каламунского хребта, открывая проход и проезд в горную котловину, сейчас стоит взвод танков. Два «Т-72» и один «Т-62», выстроившись в одну линию, несколько под углом к самому полотну, заняли весь этот довольно узкий проход. Расстояние от их нынешней позиции до ближайших строений, занятых боевиками Карима, составляет два с половиной километра. «Т-72М» оснащены комплектами ДЗ — динамической защиты. Дополнительно спереди, до уровня башни, и с двух бортов наварены решетки из арматуры. Зачастую при попадании в «экраны» кумулятивных гранат и противотанковых ракет их БЧ либо срабатывают, либо разрушаются от динамического удара…
У джихадистов наверняка остались в арсенале не только гранатометы и выстрелы к ним, но и «ПТУРы»: этот отряд очень хорошо вооружен. Наблюдателями замечены как минимум две позиции боевиков с противотанковыми комплексами: одна оборудована в центральной части городка, другая находится близ женского монастыря. На вооружении у джихадистов имеются американские «BGM-71», более известные как «TOW-2». Так что танковые экипажи тоже сейчас серьезно рискуют.
Расстояние от этой позиции до комплекса зданий женского монастыря составляет четыре с хвостиком километра. Стрелять по намеченным целям прямой наводкой не получится: слишком большое для этого расстояние. Но высокая точность, как при стрельбе по движущейся «броне» или по укрепленным точкам, здесь не нужна. Танкисты по сигналу — если таковой поступит — должны открыть огонь по главной позиции джихадистов. Но не по самим монастырским зданиям, а по нависшему над ними карнизу скальных пород. Если начнется штурм, это отвлечет внимание джихадистов, внесет в их действия на какое-то время сумятицу.
В восточном проходе, там, где за мостом шоссе сворачивает за скальный выступ, сосредоточилось до роты армейского спецназа. Четыре группы по двадцать — двадцать пять бойцов в каждой. В расселине возле моста, той самой, через которую к монастырю вышла группа Малика, вобравшая в себя еще четверых, затаились сейчас еще две штурмовые группы. Эти по сигналу начнут давить огневые точки в нижних пещерах и первыми начнут штурмовать лестницу, с тем чтобы как можно скорее взобраться по ней к монастырскому комплексу.
В нижние пещеры еще до рассвета втащили два «Утеса» и «АГС». Чуть выше, в пещерах среднего яруса, расположилась группа поддержки с двумя пулеметами «РПК» и снайперскими винтовками. Они будут — если поступит команда — вести огонь по разведанным целям, и прежде всего по крышам, где у духов огневые точки, и по оконным проемам дома паломников.
Наблюдатели моджахедов, расположившиеся в пещерах над городком, а также в развалинах бывшей гостиницы «Сапфир» на плоской верхушке горы, наверняка фиксируют возросшую активность со стороны лоялистов. От наблюдателей в штаб Карима сейчас идут доклады о том, что в непосредственной близости от восточного прохода в ущелье накапливается живая сила противника. Небольшие группы армейского спецназа просачиваются уже в само ущелье — занимают позиции в нижних разрушенных строениях и в пещерах южного склона.
Все эти приготовления могут свидетельствовать лишь об одном — лоялисты готовятся к штурму комплекса женского монастыря, являющегося ключом к занятой джихадистами Маалуле.
«Вот и хорошо, — думал Кэп. — Вот и славно…» Все и должно именно выглядеть натурально. Настолько убедительно и натурально, чтобы у опытных командиров этого отряда, обладающих немалым опытом и звериным чутьем, не возникло даже малейших подозрений в том, что кто-то ведет сейчас свою собственную изощренную игру.
Глава 20
С другой стороны ущелья донесся едва слышный щелчок. В следующее мгновение крайний справа согбенный силуэт — это местный мужчина — выгнулся. Еще раз щелкнуло. На этот раз попали в прикрытую полотняным мешком голову заложника… Этот бедолага наверняка мертв.
Кэп, да и его нынешний помощник, имеют большой опыт в подобных делах. Силаев до прихода в «Бастион» успел послужить в Департаменте «А» ФСБ, в Отдельном учебном центре в Балашихинском районе, в знаменитой группе «Альфа». Они оба читали ситуацию так, с таким пониманием тончайших нюансов, как композитор или дирижер читает нотные записи…
Смертей в своей жизни они тоже навидались. Когда убили первого заложника — как бы это цинично ни выглядело со стороны, — ни у одного из этих двух людей ни один мускул не дрогнул на лице.
— Стреляли из проема третьего этажа, — ровным голосом сказал Кэп. — Из винтаря. Я его держу.
Спустя несколько секунд щелкнул еще один выстрел. Его произвел тот же тип, укрывающийся в одном из помещений третьего этажа дома паломников — через окно, частично прикрытое ставнями. Заложница — местная женщина — упала на бок. Вторым выстрелом добили и ее.
— Передайте полковнику, пусть соглашается на их условия! — не оборачиваясь, сказал Кэп. — Прямо сейчас!
Прошло несколько томительных минут. Новых выстрелов пока не было.
В эфире звучит оживленная арабская речь. Томительное ожидание сменилось бурной деятельностью. Из-за дома паломников показались «камуфляжные»… Двое…. Действуя в паре, они поднимали заложников на ноги и поочередно уводили их за строение. Кто-то из боевиков унес камеру со штативом. Вскоре на площадке остались лишь два недвижимых тела, из-под которых уже успели натечь лужицы темной жидкости.
Двое укрывшихся в пещере «бастионовцев» еще некоторое время осматривали в оптику местность близ монастырских построек, вслушиваясь одновременно в ведущиеся все это время по УКВ переговоры. Наконец осипшие от споров голоса умолкли. Спустя несколько минут командирам штурмовых групп приказали по рации отступить на исходные позиции.
Сотрудник «Мухабарата» спустился в нижнюю пещеру. Кэп, стащив мокрый от пота шлем-маску, положил его в целофанированный пакетик, а его сунул в рюкзак. Достал рулон бумажных полотенец, протер влажное от пота лицо, промокнул короткие седые волосы. Вытащил из пакета новый комплект, надел свежую сухую «балаклаву».
Самое главное, то, что привело их в это каменное ущелье на краю земли, — произошло. Их товарищи живы. Да, им все еще угрожает опасность. Но они прошли тяжелое испытание, и в данное время — а это главное — они находятся в непосредственной близости от двух из трех интересных «Бастиону» людей. А это значит, если отжать воду, пот и даже пролившуюся сегодня кровь, что все идет по плану.
Глава 21
Ларнака, Кипр
Павел, не удержавшись, выругался — на том языке, который использовали два экс-цэрэушника. Тут же послышался характерный звякающий звук, похожий на треньканье, издаваемое брошенной в копилку монетой. На настенном экране появилась пульсирующая надпись:
Penalty 100 €
Крякер матюгнулся на языке родных осин. Вновь послышался металлический звякающий звук, на экране поменялись цифры:
Penalty 200 €
Алиса запахнула потуже надетый впопыхах халатик. Посмотрела на экран, потом перевела взгляд на Крякера. Павел, что с ним бывает крайне редко, вдруг покраснел.
— Надо же, как интересно. — Алиса холодно усмехнулась. — Эта твоя «Гидра»… Она тебя, Паша, еще и хорошим манерам учит?
— Да это так… баловство, — сконфуженно произнес Лобанов. — Тестирую программу.
— Нашел способ избавиться от грешков? — ледяным тоном произнесла боевая подруга. — За счет фирмы, конечно же?
— Ни фига… — пробормотал Павел. Он покосился на экран, проверяя, не оштрафован ли дополнительно еще и за использованный только что сленг. — С моего банковского счета денежки снимаются… Говорю же, это такая… хм… примочка, чисто для тестирования.
— Разорит она тебя, Пашуня. — Алиса включила кофейный аппарат. — Лучше бы ты себе завел нормальную женщину. — Она взяла со стеллажика две чашки, себе и Ветрову. — Говорю тебе, Паша, это встало бы в меньшие деньги…
Ветров ненадолго отлучился. А когда вернулся, был уже облачен в легкие брюки и майку.