Я протопал в маленькую комнату у входа. Дин склонился над женщиной, загораживая ее от меня, и что-то говорил нежным тоном. Я постоял, глядя на него с любовью, которую никогда не позволяю проявить открыто. Дин оказался самым удачным приобретением моей жизни. Он делает в доме все то, что я люто ненавижу. Дин готовит как ангел, встает утром до абсурда рано и частенько воспринимает мои проблемы ближе к сердцу, нежели я сам. Чего же еще? Быть может, чуть меньше нравоучений и чуть больше внимания к чистке Покойника.
Самый большой недостаток Дина – он не одобряет мое отношение к труду. Дин верит в благостность труда ради самого труда. Работа, по Дину, – прекрасное тонизирующее средство.
Я негромко кашлянул, давая ему знать о своем появлении. Он не услышал. Оглох, что ли? Возможно. Ему наверняка уже за семьдесят, хотя старикан и не признается в этом.
– Как она, Дин? Приходит в себя? Он сердито взглянул через плечо:
– Чуть-чуть. Но не вашими заботами.
– Неужели я должен был позволить неизвестному догнать меня и изменить форму моего черепа?
Меня начало одолевать раздражение. С какой стати, спрашивается? Да, физиономия болела. Да, голова раскалывалась. Да, плечо ныло, а ноги сводило судорогой от непрерывной ходьбы и беготни. Но не это выводило меня из себя. Настоящая причина состояла в том, что я ввязался в драку, не будучи уверен, нужно ли это вообще. Ввязался и никак не могу развязаться.
Факты Дина никогда особенно не волнуют. В душе ему все еще пятнадцать лет. Он сохранил романтику, которую детишки носят в себе до тех пор, пока жизнь ее из них не выбьет. Старик одарил меня еще одним сердитым взглядом:
– Дайте мне еще пару минут.
– В таком случае я отправляюсь на доклад.
Пройдя к Покойнику, я рассказал ему о своей экскурсии в тот мир, который истребляет романтику в детских душах.
Логхир воздержался от комментариев. Вместо этого он произнес:
«Отправляйся к девушке, Гаррет. Тебя там ждет сюрприз».
Покойник продолжал набирать очки. Я действительно изумился.
Она была прекрасна. Роскошна. Восхитительна. Я, конечно, подозревал об этом. Ведь мне пришлось нести ее на руках, а с моими тактильными ощущениями, слава богам, все в порядке. Но там не хватало света, чтобы увидеть эти великолепные рыжие волосы.
Да, она была точной копией девицы, поведавшей мне историю о бароне Ничтожнике, которая, в свою очередь, была двойняшкой обнаженной красотки. Но эта отличалась от двух предыдущих. В ней чувствовалась какая-то невинность.
– Похоже, Дин, на нас сегодня обрушился ливень рыжих.
Он что-то буркнул в ответ. Как будто это его не касалось.
Гостья уже сидела, и лицо ее успело утратить синюшный оттенок. Она смотрела на меня. Зелеными глазами. Опять. Потрясающие, огромные зеленые наивные глаза. А о таких губках я мог только мечтать. Веснушки!
Спокойно, парень. Я глубоко вздохнул. Дин возмущенно посмотрел на меня.
– Нам следует дать имя расследованию. Может быть, назовем его «Дело об избытке рыжих»?
– Мистер Гаррет?
Боги! Какой голосок! Совсем как у той, последней рыжульки, но украшенный звоном колокольчиков и преисполненный обещаниями… или…
– Да, перед вами – Гаррет. Бесстрашный борец с драконами и спаситель попавших в беду девиц. И сегодня как раз один из его лучших дней.
Она с изумлением воззрилась на меня.
– Прошу прощения. Сегодня выдался трудный день. Я на грани срыва. Начнем сначала. Обещаю вас не бить, если вы дадите слово не подбегать ко мне сзади в темноте.
На улице, естественно. Мы можем уложить спать Покойника, прогнать Дина, и пусть после этого она носится за мной по дому, сколько ей вздумается. Я не очень буду стараться убежать. В интересах науки, естественно. Скажем, для того чтобы посмотреть вблизи, насколько она похожа на удостоившую нас визитом нудистку.
Она улыбнулась, и веснушки на ее щечках пустились в пляс. Ради одного этого почти стоило прожить сегодняшний день.
Почти.
– Дин мне все объяснил, – сказала гостья.
(Как мило она всех сразу начинает называть по имени.) – Я должна извиниться. Это было глупо с моей стороны. Я не привыкла к городу.
Она встала на ноги, а глаза мои полезли из орбит. Какая грация, какая естественность! Мне захотелось скрипеть зубами и выть. Природа создала ее для того, чтобы разбивать сердца. Из какого бы места она ни явилась, там она явно пропадала зазря. Обитатели той дыры настолько тупы, что позволили ей уехать. Посылайте таких, как она, в Танфер побольше. Заставляйте нас забывать о бедности, войне и несчастьях. Вспомните, что говорят о хлебе и зрелищах. Побольше бы таких зрелищ!
Она протянула руку. Ручка оказалась раза в два меньше, чем моя. Ладошка полнилась теплом и жизнью – у Тинни в последнем рукопожатии не было ни того, ни другого. Это воспоминание вернуло меня на землю.
– Меня зовут Карла Линдо Рамада, мистер Гаррет. Я пришла из… Вот это да!
– Постойте. Я попробую догадаться. Вы пришли из замка барона Ничтожника в горах Хамадан. Барон направил вас следом за парнем по имени Холм Блейн, который уволок книгу у колдуньи по имени Змеюка.
У нее отпала челюсть. Снаружи где-то в небе начали галдеть моркары. Шум стоял невообразимый и так близко, словно твари использовали мою крышу для взлетов и посадок.
– Если они будут продолжать в том же духе, то рискуют утратить свою популярность, – заметил я Дину.
Рыжулька спохватилась, что ее милый ротик полуоткрыт, и сомкнула губки. Но ненадолго. Она смахивала на золотую рыбку, заглатывающую воздух.
– Я не очень ошибся?
– Как вы?..
Я хотел было объяснить, какой я великий детектив. Но, подумав, решил не ударяться в гиперболы:
– Успокойтесь. Я не читаю мысли. – (Читатель мыслей – в комнате рядом.) – Вы по самому скромному счету вторая рыжеволосая женщина по имени Карла Рамада, посетившая меня сегодня. Вы хотите, чтобы я нашел книгу, не так ли?
– Карла ЛИНДО Рамада, – поправила она меня. – (Видимо, это было важно.) – Но… Как?..
– Не имею понятия.
У меня практически не было сомнения, что предо мною не та женщина, которая заходила раньше. И не та, что появлялась в чем мать родила. Не могу объяснить, почему я был в этом уверен. Какой-то эфемерный, неуловимый сигнал. Я даже почти не сомневался, что она подлинная Карла Линдо Рамада. Она пользовалась этим именем как-то более естественно.
Выражение ее личика претерпело ряд изменений, каждое из которых было восхитительным. Я подумал, не вывезти ли ее из города, пока не начались мятежи из-за нехватки таких женщин в Танфере. Таких, как она, здесь всего штуки две-три. Ну от силы четыре-пять. Однако тут же я начал размышлять, откуда их столько появилось. Две-три или четыре-пять. Так много и все рыжие. Не произрастают ли рыжульки на деревьях в Хамадане? Если так, преврати меня в лесника, Боже!
Наконец ее физиономия успокоилась, приняв устойчивое выражение страха.
– Это наверняка она! Одна страница в книге, должно быть, я.
– Что?! – Я чуть не сел. – Враг человечества является сюда в вашем виде?
Так… И еще раз – так… Значит, Змеюка – мой клиент. Более или менее.
– Но каким образом, если книги у нее нет?
Карла Линдо не спросила, откуда мне известно о свойствах книги. Она размышляла над моим вопросом.
– Первый вариант? Или она захватила с собой черновики? Но вы же не принимаете меня за нее?
Оказывается, она не столь уж наивна. Нет, увидев Карлу, я не мог принять ее за предыдущую. Я попытался припомнить прошлый визит. Ничего не получилось. Странно. Покойник научил меня обращать внимание на детали и запоминать их. Но вместе четких, ясных воспоминаний клубился какой-то бесформенный туман.
– Дин, завари-ка чайку. У меня есть предчувствие, что нам предстоит долгая ночь.
Разве можно отдохнуть при том бедламе, что творится за окнами? Надеюсь, скоро они истребят друг друга.
– Нам надо слегка расслабиться, прежде чем приступать к серьезным делам, – добавил я.
Дин бросил на меня тяжелый взгляд, как бы опасаясь оставить дорогое для него существо в опасности. Но, наверное, решив, что на такой срок у меня выдержки хватит, поспешил на кухню.
– Милый человек ваш Дин, – улыбнулась Карла Линдо Рамада. – Он притягателен как редкий цветок.
– Да. Иногда нам с трудом удается отогнать от него пчел. Кроме того, мы используем его в качестве приманки для мух. Старина постоянно переживает, узрев попавшую в беду девицу.
Он-то переживает, а я нет. Что Гаррету какие-то переживания! Гаррет тверд как гвоздь.
– Итак?
– Здесь, в Танфере, я остановилась у знакомых барона. На Холме. Когда я спрашивала, кто мог бы мне помочь, все рекомендовали вас.
Вот те раз! Не думал я, что мое имя стало расхожей монетой там, на Холме. Скверная новость.
Вот те раз! Не думал я, что мое имя стало расхожей монетой там, на Холме. Скверная новость.
– Они сказали, что вы человек честный, хотя и действуете всегда по-своему. У вас репутация крутого охотника.
– У меня? Наверное, они имели в виду кого-то другого. Нет человека чище меня сердцем и душой. Я чист, как отфильтрованные сточные воды.
– Но, надеюсь, не хил телом и умом?
В ее глазах зажглись огоньки. Она быстро оправилась от страха. Держу пари, эта девица заставляла пылать огнем страсти всех обитателей горного замка.
Гостья снова улыбнулась. Веснушки снова заплясали. Теперь я знал, чем она отличалась от других рыжих. У тех не было веснушек. Даже у Тинни. Или совсем мало. И не на местах, открытых для постоянного обозрения.
Мы могли продолжать в том же духе хоть до утра, но дело есть дело. И в любую секунду мог появиться Дин, с неизменно недовольным видом.
– Что ж, признаю – виновен. Со мной это бывает часто. Давайте я расскажу о Карле Линдо Рамаде, которая появлялась здесь до вас. Вы скажете, когда ее повествование начнет расходиться с вашей версией.
Она внимательно слушала. Ее глазки продолжали блестеть, а веснушки танцевать – даже когда Дин принес чай. Он посмотрел на нее, перевел взгляд на меня и вздохнул. Старик все никак не мажет отказаться от надежды свести меня с одной из своих племянниц.
Карла Линдо пригубила чай. Казалось, она приятно изумлена. Дин заварил один из сортов, приберегаемых для особых случаев. Она отпила еще немного:
– Именно так все и происходило, мистер Гаррет. Я так думаю.
– Думаете?
– Меня там не было. Он меня услал оттуда для безопасности.
– Вот как? Он стремился избавить вас от неприятностей дома и в то же время направил в одиночестве в этот чужой и безжалостный город. Что-то не сходится.
– Барон не хотел посылать меня. Наверное, ей удалось добраться сюда раньше, чем мне, именно потому, что он так долго не мог решиться. Но у него не было выбора. Я осталась единственной, кому можно было доверять. Змеюка постаралась перевербовать остальных на свою сторону. Те, кто остался верен, погибли в борьбе за книгу. Меня она не пыталась соблазнить – знала, что я никогда не выступлю против барона.
– Почему же? Все мы подвержены соблазнам.
– Потому что он – мой отец, мистер Гаррет. Мама была горничной, поэтому барон не мог узаконить меня как дочь. Но их отношения ни для кого не были секретом. Он никогда не отказывался признавать меня дочерью – даже перед своей женой. Та ненавидит меня и маму, но не осмеливается причинить нам вред.
Карлу внезапно охватил ужас, и она задрожала. Да, в ее последней фразе было опущено одно слово, словно выписанное огромными буквами, – слово «ПОКА». Если бы Дин не торчал рядом, я обязательно подсел бы к ней, обнял и утешил.
С каждой минутой клубок запутывался все сильнее, особенно там, на том конце нити, где, собственно, вся каша и заварилась. Я чувствовал, что понимаю все меньше.
– Постойте, постойте. Я совсем запутался. Итак, мы имеем жену, колдунью, любовницу и дочь. Не многовато ли для парня, которому, как утверждают, две сотни годков, который прикован к постели и никак не помрет только потому, что на него наложено заклятие?
Она посмотрела на меня как-то странно, хотя я всего лишь суммировал то, что услышал от первой Карлы Линдо и уже рассказал второй. Или она слушала вполуха?
– О, это не совсем так. Отец, конечно, стар и прикован к постели. Но он не всегда был таким. И ему вовсе не двести лет, как она утверждает. Ему – шестьдесят восемь. Ведьма наложила на него заклятие, когда мне было четыре года, тогда он как раз перестал скрывать связь с моей матерью и поселил жену в другой башне.
– А?..
Дин сообразил первым:
– Змеюка, видимо, и была его супругой, мистер Гаррет. И он выслал ее в другую часть замка.
Девушка утвердительно кивнула.
– О… Вот как. Понял. Мог бы сообразить и раньше.
Меняет ли это что-нибудь в сложившейся ситуации? А, собственно, почему это должно меня волновать? Свары обитателей отдаленного замка меня не касаются. Конечно, если эти обитатели оставят меня в покое.
– Похоже, Дин, мы теперь знаем – кто и почему, – подумал я вслух. – Как ты думаешь?
– Да. Это дама, которую называют Змеюкой. Она не желала, чтобы мисс Карла встретилась с вами и получила от вас помощь.
– Это кое-что объясняет. А Бельчонок? Тоже она?
– Может быть, блондинка, – Он пожал плечами.
– Возможно. И что мы теперь будем делать?
Карла Линдо не поправила Дина, когда он назвал ее просто Карлой. Ага, значит, старикану все позволено. Карла прервала мои размышления:
– Так вы мне поможете, мистер Гаррет? Я хотел ей сказать, что ни на секунду не спущу с нее глаз. Если я ее не смогу видеть, это доставит мне такие же мучения, как потеря зрения. Мои глаза не выдержат тьмы, которая упадет на мир с ее уходом. Но усилием воли я сумел выдержать деловой стиль – надеюсь, что сумел.
– Да. Мне кажется, наши интересы во многом совпадают.
Я решил не создавать прецедента и не отвергать клиента, намерения которого мне не до конца ясны.
Мои слова привели Карлу Линдо в недоумение. Я взглянул на Дина. Тот лишь пожал плечами. Он не сказал ей о Тинни и о том, что фальшивая Карла Линдо уже подрядила меня.
– Мисс Рамада… я оказался вовлечен в это дело вчера по весьма личным мотивам. Моя очень хорошая подруга направлялась ко мне с визитом. Она примерно вашего роста, и у нее рыжие волосы. Какой-то человек пытался ее убить у порога моего дома. Скорее всего один из людей Змеюки. Видимо, принял ее за вас. Так что мне предстоит свести счеты.
Я почувствовал прикосновение Покойника. Приглашение. Он хотел потолковать со мной наедине.
– Простите. Я должен покинуть вас на минуту. Дин, объясни дальше.
Старик кивнул. Его лицо снова выражало боль. Как у Тинни после удара ножом. Он все сможет рассказать лучше меня. Ему не надо прикидываться крутым.
Я же, положа руку на сердце, вовсе не чувствовал себя крутым и неуязвимым.
18
Я проскользнул в комнату Покойника, начав испытывать к себе жалость. За предыдущие годы моей жизни я не получил причитающейся мне доли этого чувства. Время пришло. Жалость – неотъемлемая часть человеческого существования.
– В чем дело? Еще один двойник?
«Нет. Эта подлинная. Она как открытая книга – весьма легко читать, но, увы, начертано там не очень много. Свет ее разума сияет не ярко. Будь с ней подобрее, Гаррет».
– Что ты предлагаешь, черт побери? Разве с моей стороны это будет порядочно? Мой череп наполнился его хихиканьем.
«Есть доброта и доброта, Гаррет. Я же не предложил тебе перестать быть человеком».
– Очень мило. Так в чем же дело?
Глядя на его тушу и видя при этом перед собой Карлу, я никак не мог сосредоточиться.
«Ты упустил из виду один важный момент. Нет. Не надо считать себя ущербным разумом, – Как мило с его стороны! – Я тоже сообразил только тогда, когда ты рассказал мисс Рамаде, как мисс Тейт чудом избежала смерти».
В этом он весь. Ничего не скажет прямо. Вот и старайся сообразить самостоятельно.
– Что же?
Он решил не затягивать игру.
«Ты дал полный отчет и предыдущей претендентке. Если то была действительно Змеюка – а я считаю, что это именно так, – тогда она знает, что мисс Рамада не пострадала и даже не знала об угрозе, а значит, ей незачем было скрываться. Предположим, Змеюка имеет отношение к твоим приключениям около Дома Карликов. Хорошо. Допустим, что наш дом не находился под наблюдением во время твоего отсутствия, так как заинтересованные лица не ожидали твоего возвращения…»
– Я понял. Ты полагаешь, она знает о твоем существовании?
«Это не имеет значения. Ни для кого не секрет, что ты делишь жилище с логхиром. Она могла об этом узнать, как только начала задавать вопросы окружающим».
Я пропустил мимо ушей приглашение поспорить, кому принадлежит этот дом. Я размышлял о том, что нам известно о Змеюке. Чертовски мало. Но если она достаточно могущественна для того, чтобы создать книгу, из-за которой поднялся весь этот шум, у нее наверняка хватит сил доставить нам неприятности. Покойник может творить невероятные вещи, но его возможностей недостаточно. Иногда необходимо бегать и прыгать, а он, честно говоря, не очень легок на подъем. Пребывание в мертвецах имеет свои недостатки, и один из них – невозможность свободно передвигаться.
– Вернемся немного назад и подумаем вот о чем. Зачем она здесь? Чтобы вернуть свою книгу. Это главное. Устранить меня со своего пути – дело второе. Побывав здесь, она узнала все, что мне известно. И выдала мне свою историю потому, что решила нанять для своих целей мои ноги. – «Но если она хотела, чтобы я для нее бегал, то зачем меня убивать?» – Быть может, она передумала, прослышав, что я встречался с твоим приятелем Чихуном?