– Без крови пройти не удалось, – ровным голосом подытожил Ивар, вытирая клинок о черный балахон. – Мнится мне, теперь нас точно засекут. А тело на всякий случай спрячьте в кусты.
За черными дверями обнаружился еще один зал, поменьше. В одной из его стен были окна, сквозь которые лился дневной свет. За решетками негромко хлюпало и журчало – дождь и не думал заканчиваться.
Из этого зала вверх уходили сразу три лестницы. Нагло выбрали самую широкую, с мраморными ступеньками. Каждый шаг по ним отдавался таким цокотом, словно викинги для забавы набили на подошвы сапог подковы. На стенах горели светильники, выбрасывая тонкие струйки копоти.
А наверху лестницы наткнулись на охрану. Перегораживая путь, замерли двое воинов громадного роста, Щиты в их руках быта как двери, а шлемы можно было использовать вместо ведер. На щетинистых лицах с вывороченными ноздрями и толстыми губами мрачно горели багровые глаза.
– Куда? – недружелюбно прорычал один из гигантов, – Дальше хода нет!
– К хозяину вашему есть дельце, – сказал Ивар, сдвигаясь на шаг, чтобы прикрыть Нерейда, натягивающего тетиву на лук. – Он нас ждет, можно сказать, с нетерпением! Если не пропустите, будет недоволен!
На звероватых лицах обозначилось недоумение, на узких лбах задвигались складки кожи.
– Не велено! – прорычал один, более сообразительный. – Проваливайте!
– Сейчас, – покладисто согласился Ивар, отступая в сторону. Стрела свистнула тонко и пронзительно, один из гигантов забулькал, рухнул на пол с тяжелым звоном, будто опрокинулся шкаф с металлической посудой.
Харек чуть запоздал с выстрелом, и второй воин успел прикрыться щитом. Стрела с разочарованным скрипом завязла в обтянутом кожей дереве.
– Тревога! – громовым голосом выкрикнул уцелевший страж. Сверкнул его меч – полоса стали длиной с хорошую пику.
– А так хотелось пройти без драки! – печально сказал Нерейд.
– Тебе?.. – усмехнулся Ивар. – Ни за что не поверю!
Кари с ревом обрушил палицу, громадный щит затрещал, смялся, как мягкое полотно. Страж отступил, замахнулся, но ему под руку скользнул Лычко, метнул вперед клинок. Лезвие вонзилось гиганту прямо в подмышку. Остатки щита с грохотом упали на пол, рядом брякнулся меч, и только затем тяжело, как наряженный в кольчугу холм, упал сам великан.
Но свое дело он сделал. Украшенные позолотой двери наверху лестницы распахнулись, из них выбежали такие же громадные воины. Быстро построили стену щитов, двинулись вниз с равномерным устрашающим лязгом.
Один упал, получив стрелу в глаз, но другие зашагали быстрее. Надвигались сплошной стеной, в которой не было видно ни малейшей щелочки.
– Кари, руки! – выкрикнул Ивар. Заметил удивление в глазах Скафти, невольно вспомнил то, как сам поразился, впервые увидев этот боевой прием в исполнении Хаука Льда.
Кари послушно подставил ладони, Ивар прыгнул на них и тут же взлетел в воздух, подброшенный мощным толчком. Внизу мелькнул ряд шлемов, сверху похожих на металлические женские груди, лезвие чужого меча чуть не зацепило ногу…
Вот подошвы наткнулись на твердую поверхность. Кувырнувшись, Ивар приземлился на ноги уже за спинами наступающих воинов. Тут же присел, избегая возможной атаки, сам ударил низко, над самой землей.
Кто-то вскрикнул от боли – острое лезвие рассекло лодыжку.
Конунг успел ударить еще раз, в незащищенную спину, прежде чем двое гигантов развернулись и набросились на чужака. Отразил удар щитом, но рука мгновенно онемела.
Зарычал Кари, раздался отвратительный хруст, словно раздавили панцирь жука размером с собаку. Тетивы лопали непрерывно, стрелы впивались в тела – воспользовавшись тем, что сплошная стена щитов нарушилась, лучники одну за другой поражали цели.
Ивар с невероятным трудом увернулся еще от одного выпада, когда один из его противников вскрикнул, прогнулся. Из-за его спины выскочил Лычко с окровавленным мечом, на лице русича расцвела кровожадная ухмылка.
Второй дернулся в сторону, но только для того, чтобы угодить под удар Скафти. Тяжелая секира разрубила шлем вместе с головой и застряла, дойдя до зубов… Багровые глаза гиганта медленно погасли, и из страшной раны хлынула кровь.
Ивар внезапно осознал, что вокруг тихо, что слышно только тяжелое дыхание воинов, да еще стук сердца отдается в ушах, словно звон кузнечного молота.
– Этот был последним, – сказал Скафти, опуская секиру.
– Ты уверен? – усмехнулся Нерейд, оглядывая лестницу. Она была залита кровью, точно пол скотобойни. Там и тут валялись тела, некоторые еще шевелились, – Думаю, что после этой радушной встречи будут еще!
– Увидим, – буркнул Ивар, ощущая, как в занемевшее плечо возвращается жизнь. – Пошли-пошли!..
Да, за дверями их встретили. И уже не воины – десяток колдунов в темных одеждах.
– Как-то негостеприимен местный хозяин, – пожаловался Нерейд. – Никак сам навстречу не выйдет, все холуев своих высылает!
– Чтобы сразить тебя, хватит и нас, – презрительно сказал один из колдунов, носатый и тощий, как старый ворон.
Поднял руку, его жест повторили остальные. Ивар ощутил, как незримая ладонь сдавливает ребра, стискивает дыхание. В груди затрещало, перед глазами замелькали яркие вспышки.
– Не спешите! – Сквозь гул крови в ушах пробился голос Ингьяльда, непривычно властный и сильный.
Что-то сверкнуло ярче сотни молний, невидимая хватка ослабла. Ивар вдруг обнаружил, что он стоит на коленях. Меч был в руке, но одежда пропиталась липким потом, а мышцы дрожали.
На том месте, где стоял носатый колдун, остались только дымящиеся, обгорелые сапоги, Прочие чародеи пятились, со страхом глядели за спину Ивару, туда, где находился Ингьяльд.
– Великий!.. – выкрикнул один испуганным голосом. – Наших бьют!
– И будут бить! – проорал Кари, бросаясь вперед.
Колдуны бросились врассыпную, словно галки от атакующего коршуна. Метнулись к дверям. Одному не повезло: он поскользнулся, брякнулся на пол. Откуда-то сверху на него обрушилась палица Кари, что-то хрястнуло, и на месте головы обитателя черной башни осталось мокрое пятно.
Другого настигла брошенная Ингьяльдом огненная руна. Колдун вспыхнул, словно факел, истошно завопил. Охваченная пламенем фигура метнулась в сторону, с визгом врезалась в стену.
Вот она рухнула на пол, крики затихли. По залу поплыл сладкий аромат жженого мяса.
– Ну что, теперь все? – спросил Нерейд с надеждой. – Теперь он выйдет сам?
– И не надейся, – ответил Лычко, – так и чувствую, что придется тащиться на самый верх этой проклятой башни!
– Придется, – прогремел из-под сводов зала мощный, но какой-то невнятный голос – Но не по своей воле!
Тяжесть упала сверху, словно на плечи опустилась каменная плита. Ивар ощутил, как заскрипели жилы, слышал стон, не сразу понял, что стонет сам. Его гнуло, прижимало к полу.
– Сделай что-нибудь, эриль! – прохрипел рядом Кари.
– Не могу, – ответил тот едва слышно.
Меч в руке казался тяжелым, как бревно, но конунг вцепился в рукоять, будто тонущий в спасительную доску. Колени сгибались сами, шея хрустела, а глаза заволакивало багровым туманом. Ивар увидел, как рядом пал плашмя Харек, распластавшись, точно раздавленная лягушка.
– Все еще держитесь? – В громогласном голосе сквозило удивление. – Сильны невероятно…
Ивар не выдержал, упал на колени, затем на четвереньки. Казалось, что спина вот-вот сломается… Сквозь кровавую дымку заметил, как в зал вбегают воины в сверкающих кольчугах. Попытался приподняться, встретить их оружием, но на плечах будто нависли пятеро таких же…
– Не убивайте их, – прогремел голос, слабея, – они меня заинтересовали. Свяжите и доставьте ко мне.
Руки Ивара подломились, он со всего размаха ударился лицом о твердый пол, на губах ощутил соленое. Его переворачивали, трясли, даже пинали по ребрам, но он не чувствовал ничего, словно все тело заморозили. Потом на руки намотали веревку, на ногах защелкнулось что-то холодное.
Ивар ощутил, как его ставят на ноги, и тут же чувства начали возвращаться. Болели синяки на боках, саднили разбитые в кровь губы, кандалы больно врезались в щиколотки.
– Ведите их! – Этот голос казался необычайно гулким.
В голове было пусто, как в разграбленной сокровищнице. Ивар ощущал, что его шатает, по мышцам то и дело пробегали болезненные судороги. В полной мере Проявляли себя последствия вредоносного колдовства.
В спину пребольно ткнули, и он поплелся, переставляя негнущиеся, точно вырезанные из дерева ноги Способность нормально чувствовать и соображать возвращалась медленно. Длинную лестницу, устланную коврами, миновал как в тумане и окончательно очухался только в просторном зале, уставленном статуями из черного камня. Проникающий сквозь узкие окна рассеянный свет падал на скорбные лица благообразных старцев в одеждах до пола, освещал могучих воинов в шлемах с гребнями и стройных девушек с кувшинами.
Высечены все были с необычайным искусством – на каменных лицах, которые казались живыми, можно было рассмотреть мельчайшие детали. Звук шагов порождал в углах причудливое эхо.
Миновав зал статуй, ступили на еще одну лестницу. Узкая, с высокими ступеньками, она плавно завивалась, словно раковина. Ноги уже гудели от подъема, но пленникам не давали перевести дух. Малейшая заминка кого-то из них – и сзади грозно кричали и болезненно били.
Лестница закончилась площадкой, на которой, прикрывая массивные дверные створки, замерли двое воинов, по виду – родные братья тех, которых викинги сразили первыми. С одним отличием – эти были раза в полтора крупнее. Даже высокий Ингьяльд не доставал до плеча любому из них. На чудовищно волосатых лицах кровавыми пятнами выделялись глаза.
– И чем их тут кормят, что они такие вырастают? – с завистливыми нотками в голосе пробормотал Нерейд. – Я тоже так хочу!
– Ничего, – сказал один из конвойных. – Скоро тебя досыта накормят раскаленными углями.
– Кто такие? – рокочущим голосом спросил один из стражей. Толстая ручища, в которой была зажата похожая на небольшой таран булава, шевельнулась.
Дверные створки вздрогнули, открылись с протяжным гулом. Изнутри донесся тот самый невнятный голос, который викинги уже слышали, только теперь он звучал куда слабее:
– Впустите их!
Двигаясь медленно, точно ожившие горы, великаны расступились. Ивар заметил, что воины обычного роста, сопровождавшие пленников, сами побаиваются чудовищных стражей и стараются держаться от них подальше.
В комнате, куда завели пленников, было темно и почему-то пахло хмельным.
– Поставьте их у двери, – сказал тот же голос, – а трофеи положите рядом. Сами удалитесь.
Двое воинов, пыхтя от натуги, втащили палицу Кари. Другие волокли мечи, луки, прочее оружие, отобранное у викингов, сумку Ингьяльда и даже простые мешки.
Простучали быстрые шаги, хлопнула дверь. Вспыхнувший свет был таким ярким, что глазам стало больно. Ивар зажмурился.
– Вот это да! – В невнятном голосе слышалось удивление, а сам он показался смутно знакомым. – Вот это удача! Неужели боги после стольких лет откликнулись на мои просьбы?
Ивар поднял веки. Комната оказалась небольшой и совершенно пустой, за исключением стоящего у дальней стены низкого ложа. На нем полусидел-полулежал старик в бежевом, покрытом бордовыми пятнами халате. Борода его топорщилась точно старый веник, а на голове криво сидел зеленый, вышитый золотыми звездами колпак.
В руке бородач держал высокий кувшин, бесцветные глаза смотрели мутно.
– Клянусь подвигами Хлорриди! – ахнул стоящий рядом Нерейд. – Это же этот… Золотуха!
– Ты даже не помнишь моего имени! – В голосе старика прорезалась злоба. – А вот я очень хорошо запомнил вас, северные варвары!
Старик встал, пошатнулся, но тут же горделиво выпрямился, и в этот миг с глаз Ивара словно спала пелена.
Перед ними был Золотуштра, великий маг, с которым пришлось столкнуться во время путешествия в Багдад.
– Именно с того дня, как вы явились в мою башню, сошел я с тропы праведности! – Золотуштра приблизился. Стало видно, что нос его отливает всеми оттенками сизого, а в бороде застряли крошки. Ивару даже показалось, что среди волос копошатся насекомые. – Дурной напиток, именуемый брагой, жестоко помутил мой разум!
– Э, а я не понял, – изумленно сказал Кари, – это что, он тут главный?
– А ты думал, что под солнцем есть еще кто-либо, способный на столь великие деяния? – Золотуштра горделиво выпрямился и улыбнулся, продемонстрировав гнилые пеньки зубов. Разило от него, словно из бочки с прокисшим вином. – Пусть я немного… выпиваю, все же я могуч!
Он потряс булькнувшим кувшином, поспешно приложился к нему. Вино текло по подбородку, бороде, капало на халат, кадык на тощей, старческой шее дергался, как попавшая в паутину муха.
– С ума сойти, – тихо проговорил Нерейд. – Это мы его тогда напоили, а он взял да и спился с тех пор…
– Всем бы так спиться, – так же негромко ответил Ивар, – Вон какую башню отгрохал. Да и война, разразившаяся в Степи, тоже его рук дело!
– Да, спился. – Золотуштра оторвался от кувшина, утер губы. Глаза были осоловелые, смотрели в разные стороны, – А виноваты в этом вы! Тот злодейский напиток, именуемый брагой, – Золотуштра еще раз потряс кувшин и, обнаружив, что тот пуст, досадливо его отшвырнул; глухо хрястнуло, на пол осыпались черепки, – породил во мне великую жажду… Демоны пьянства одолели меня…
Шатаясь, как драккар во время бури, он добрел до ложа и брякнулся на него так, что то заскрипело. Некоторое время молчал, точно собираясь с мыслями, а затем взгляд его прояснился, сверкнул злобой.
– Да, я пытался бросить пить! – Речь стала разборчивой и четкой, – Но не смог! И тогда я решил отомстить, уничтожить тех, кто придумал брагу, диких лесных славян!
– Вот зачем он гонит степняков на север! – ошеломленно прошептал Лычко.
– О, для этого пришлось сделать немало! – Золотуштра щелкнул пальцами, в руках у него возник новый кувшин, полный, судя по сытому бульканью. Маг зубами вытащил пробку. – Я покинул башню, в которой провел девятьсот лет, построил новую, в этих диких горах! Я добыл то, о чем помнил мало кто из мудрецов…
Золотуштра ловко запрокинул кувшин, широко раскрыл рот. Глотал вино жадно, словно верблюд, неделю шагавший по бесплодным пескам, воду. Во все стороны прянул густой винный запах.
– Это он про Наковальню Сварога, – с презрением пояснил Ингьяльд. – И как он только ее добыл, пьяница?
– Был бы трезвым тогда, ничего бы не вышло! – Маг рыгнул, утер губы ладонью. – А так я покорил Степь, поставил на службу всех, кто выжил! Мне подчиняются сотни тысяч воинов, и скоро в северных лесах не останется людей, умеющих гнать брагу! Пьянству – бой!
– Да он чокнулся. – На лице Лычко нарисовалось омерзение.
– Это точно, – согласился Нерейд, – мы-то думали, что во всем виноват расчетливый злодей, а оказалось, что в черной башне засел и творит всякие пакости свихнувшийся пропойца…
– Какая разница? – пожал плечами Ивар. – Результат-то один. Слушай, маг, мы тебе в свое время навредили, согласен.
– Еще как! – Золотуштра осушил второй кувшин, лицо его покраснело, глаза налились кровью.
– Но те тысячи людей, которые сейчас из-за тебя гибнут, ни в чем перед тобой не виноваты! Помню я, что раньше ты не желал пачкать руки кровью.
– Все мы меняемся. – Золотуштра ухмыльнулся, почесал живот. Золотой колпак свалился с его головы обнажив потную, блестящую лысину. – Когда-то я следовал заветам Ахура-Мазды, и что? Пусть гибнут невинные, лишь бы совершилась месть!
– Надо было его еще тогда прирезать, – с сожалением проговорил Нерейд. – Хлопот было бы меньше…
– Но теперь ты можешь отомстить тем, кто нанес тебе ущерб! – продолжал убеждать Ивар. – Казни нас, пытай как угодно, но только прекрати эту войну!
– Прекратить? – Золотуштра уставился в потолок, огладил бороду. – Ни за что! Потому что мне нравится чувствовать себя вершителем судеб народов! Почти тысячу лет я жил затворником, настало время повести этот мир туда, куда нужно…
Маг встал, в его движениях почувствовалась неожиданная уверенность. Золотуштра шевельнул бровями, и облик его разительно переменился. С халата исчезли все пятна, борода улеглась блестящими прядями, взгляд очистился, а лысину скрыл новый колпак, черный, украшенный золотым шитьем.
Перед викингами стоял на самом деле великий маг. Впечатление портил только сизый нос.
– Вести мир? – сказал Ингьяльд, – А ты уверен, что он захочет пойти туда, куда ты его поведешь?
– А у меня хватит силы заставить, – Золотуштра подошел ближе, – Или ты сомневаешься?
– Если бы ты согласился прекратить войну, у тебя был бы шанс остаться в живых, – проговорил Ивар устало, – Теперь его нет!
– Это еще почему? – Маг подпрыгнул, подозрительно оглядел пленников, – Что вы задумали?
– Убить тебя, – Искренности в улыбке конунга хватило бы на десяток смертных приговоров. – У нас в Северных Землях очень не любят колдунов, особенно тех, кто лезет в людские дела…
– Ох доберусь я до ваших Северных Земель! – Золотуштра нехорошо ухмыльнулся, и невидимые руки стиснули Ивару горло. Захрипел стоящий рядом Кари.
– Они уже добрались до тебя! – неожиданно сказал Лычко. – Твое колдовство действует только на людей…
Русич страшно оскалился, неожиданно кинулся вперед, кувырнулся через голову. Брякнули кандалы, свалившись с истончившихся ног, которые превратились в звериные лапы, лопнула веревка, перегрызенная острыми зубами.
– Как? – Глаза Золотуштры выпучились. – Почему? Ты же не должен двигаться!
Крупный волк с блестящей шерстью оскалился, прыгнул вперед. Маг дернулся в сторону, но зверь повалил его, прижал к полу. Сомкнул было челюсти, но тут же завыл, задергался. От рук Золотуштры, впившихся в бока хищника, поднимался дым, пахло паленой шерстью.