Егор, не вставая, дотянулся ручищами до початой литрухи водки и щедро плеснул в стакан каждому, провозгласив:
– За восходящую звезду отечественной физики, а также писания, рисования, пения и всяческих искусств! Ура!
Чокнувшись с Ленкой, Марьяночкой и Петей, Егор попытался встать, но, не учев длину ног, зацепился коленками и чуть не опрокинул импровизированный стол. Его сделали из фанеры, которую приспособили на осциллографе. Ленка была самая трезвая и спасла положение – вовремя вцепилась в стол и не дала ему упасть.
– Пардоньте! – Егор развел непропорционально длинные руки в стороны. – Ну, такой я косиножка. За тебя, именинник!
Петя наблюдал за Егором, теребя складку меж бровей, и мысленно конспектировал: над ним насмехается лучший друг, значит, его следует из друзей исключить. Естественно, Петя не показывал злости. Мама говорит, что Петю не любят от зависти. Все завидуют Петиным упорству, перспективам, таланту, только Ленка им восхищается. Хорошая жена будет Ленка – преданная, умная, любящая, с трехкомнатной квартирой, а что на лабораторную крысу похожа – это не страшно, Пете крысы нравятся.
Будто отозвавшись на его мысли, Ленка поставила на стол торт и потерлась щекой о Петино плечо:
– Любимый, включи чайник, пожалуйста.
Поднимаясь, Петя отметил: голова кружится и хочется в туалет по большой нужде. Его всегда тянуло в туалет после сильного негодования. Мама говорила, что это правильно, – нельзя держать такое в себе. За окном громыхнуло – Марьяночка взвизгнула, дернув руками, как креветка – хвостом:
– Ой, мамочки, гроза!
Заоконную темноту разрезала ветвистая молния, первые капли ударили в стекло. Марьяночка прошептала:
– Ой, по темноте, в грозу – домой!
Воткнув шнур чайника в розетку, Петя направился в коридор.
– Перун с Зевсом сцепились, им не до тебя, – проговорил Егор за его спиной.
Туалет на третьем этаже засорился, и сотрудникам приходилось подниматься на четвертый. «Хорошо без людей, – думал Петя, шагая по коридору Академии Наук, озаренному люминесцентными лампами. – Одни мудаки вокруг. Ни черта не смыслят, не видят глубину моих творений, не замечают аллюзии и скрытые цитаты, говорят, что мои идеи вторичны, персонажи картонны и вообще, в рассказах нет жизни. Ничего, настанет время, и я им всем покажу! Они меня вспомнят, а я поименно вспомню всех их!» То, что нельзя держать в себе, запросилось на выход с удвоенной силой, и Петя ускорил шаг.
Одна из ламп потрескивала, будто внутри билась муха. «Форточки нужно захлопнуть на обратном пути, – отметил Петя. – Если ливень начнется, коридор затопит».
Лампочка затрещала сильнее, на улице громыхнуло, и свет погас. Петя глянул в окно – молнии сверкали вспышками гигантских фотоаппаратов, отражались в черных стеклах, бросали на бледные стены домов ломаные тени.
В туалет захотелось еще сильнее. Петя нащупал нужную дверь, отворил ее и решил не закрывать, пока устраивается на унитазе, – в абсолютной темноте все-таки некомфортно. Только он спустил штаны и приготовился совершить процесс, как на стене отпечаталась полоса света, будто от люминесцентной лампы, – синеватого, пульсирующего света, сначала тусклого, а потом все более яркого, будто некто приближался с фонариком.
– Кто здесь? – От волнения Петя дал петуха.
Никто не отозвался. Петя услышал бы шаги, если бы шел человек, значит, там – НЕЧТО. От осознания этого у Пети случился спазм. Путаясь в штанах, он шагнул в коридор и отшатнулся: перед ним висел, переливаясь голубым и белым, шар.
Замри Петя истуканом, и шаровая молния проплыла бы дальше, но, как известно, она реагирует на движение.
Петя заорал, когда громыхнуло, и его крик никто не услышал.
* * *Очнулся МаКЗ в абсолютной темноте. Попытался включить освещение в кабине Храма, но выключателя не было на месте. Конечно, гроза, Храм временно обесточен. Надо зажечь фары (вот для чего нужны эти бесполезные образования!) и уезжать. Или лучше вставить штекер в розетку и замереть, аварию должны устранить в течение пятнадцати минут. МаКЗ послал сигнал фарам и сенсорам, но ни те, ни другие не выполнили команду.
Неисправность ввиду перепада напряжения? Видимо, произошла полная и абсолютная разбалансировка системы – даже фары с сенсорами не включались. Надо проверить двигательные функции.
МаКЗ попытался втянуть колеса и проехать вперед на гусеницах, но грохнулся на пол, ударившись о стену кабиной с жестким диском.
Лежа на полу, упираясь колесами в твердый предмет, МаКЗ испытывал странные ощущения: он чувствовал температуру поверхности всеми частями механизма – температура была низкой, но термометр ее не определял. А еще в кабине с жестким диском происходили, по-видимому, замыкания – все вокруг кружилось, и ощущения были настолько скверными, что лучше бы выключиться навсегда.
Громыхнуло. Кабину озарило голубоватым сполохом. Гроза. Но как он слышит, как видит, когда сенсоры отключены? И правильно ли видит? Кабинка та же, но появились посторонние предметы: нечто полукруглое крепится к стене, и створок не две, она одна и – приоткрыта.
Надо проверить манипуляторы и помочь себе подняться. Похоже, пора на капитальный ремонт. А главное, энергии почти не осталось, каждое движение давалось с трудом. Срочно зарядиться! Воткнуть штекер в розетку, чтобы не выключиться обесточенным, когда окончательно сядет аккумулятор.
Манипулятор отреагировал на команду. Точнее, два манипулятора согнулись, уперлись в холодную поверхность и поставили механизм на колеса. МаКЗ пошатнулся – он иначе опознавал колеса. Вместо них оказались два суставчатых поршня, как у шагохода или дроида, созданного по образу и подобию Создателей. Неужели его матрицу переписало на жесткий диск дроида? Вряд ли – МаКЗ испытывал острую потребность к декирпичезации, он был полон.
Осознавая, что все происходящее с ним – нарушение восприятия, вызванное коротким замыканием, МаКЗ отправился на поиски розетки. Одним манипулятором он держался за стену, вторым вынул штекер и приготовился к коннекту. Все-таки колеса и гусеницы – универсальное средство передвижения, поршни не функциональны!
Пустынный коридор Храма озаряли молнии, электричества по-прежнему не было, и МаКЗ, освободившись от странного матерчатого приспособления, которое мешало поршням двигаться свободно, нашел розетку и попытался дотянуться штекером, но не получилось – провод заело. Из-за нарушения восприятия штекер виделся мягкой трубкой, лишенной вилки.
Пришлось искать другое место подпитки. Оно обнаружилось недалеко и почему-то защищалось белой пластмассовой крышкой. МаКЗ отогнул крышку и подвел штекер к разъему, но коннект не произошел. Приятные ощущения от контакта штекера и розетки – наличествовали, коннекта – не было.
Продолжая пытаться совершить коннект, МаКЗ подал сигнал SOS, но из динамиков вырвались совершенно несвойственные МаКЗу звуки:
– Па-а-ама, па-ма-ги-и-и!
* * *Лена устала ждать Петю. Конечно, она привыкла, что он подолгу пропадает в туалете с книгой, но сейчас-то что там делать? Марьяночка, толстая свинья, взвизгивала при каждом раскате грома, Егорка, озаряемый молниями, шутил без умолку и сучил длинными ногами, но все равно напоминал упыря, и очки его сияли отраженным светом. В такие мгновения Лена видела в стеклах себя: большеглазая, с узким изящным носом. Воображение дорисовывало тонкую талию, стройные ножки и изящные пальчики – сразу чувствуется порода, не то что у Марьяны-свинопаски.
Небо заворчало и ударило в землю молнией. Воцарилась недолгая тишина. Марьяночка придвинулась к Егору и взяла его за руку, но он отодвинулся и приложил палец к губам:
– Тс-с-с! Вы слышите?
Лена напрягла слух и отчетливо различила:
– А-а-а… Помоги-и-и…
Марьяночка сделала брови домиком и прикусила пальцы. Лена вскочила и зашагала к выходу, где прихватила лохматую Марьяночкину швабру, готовая оборонять любимого от неведомого врага.
Девушка со шваброй двигалась по пустынному коридору; когда небо взрывалось электричеством, замирала, вцепляясь в грозное оружие, под рокот грома устремлялась вперед. Дождь тарабанил в подоконники, крупные капли разбивались о стекла; скрипели форточки, колышимые ветром.
На лестничном пролете Марьяна забыла закрыть окно, и Лена вляпалась в лужу. Еще лестничный пролет – и она с любимым. В печали, в радости – Лена будет с ним всегда, обогреет, приласкает, защитит от любого врага!
Когда она отворила скрипучую дверь в коридор, затрещали лампочки. Да будет свет! Наверное, сторож включил резервный генератор!
А вот и Петенька, но что это с ним? Швабра выпала из Лениной руки и грохнулась на пол: голый до пояса Петенька скулил у стены. Лена шагнула было к нему, но остолбенела, сообразив, что он делает, – насилует розетку системы противопожарной безопасности! С губ сорвалось:
– Петя! Я все понимаю, но это же розетка!!!
А вот и Петенька, но что это с ним? Швабра выпала из Лениной руки и грохнулась на пол: голый до пояса Петенька скулил у стены. Лена шагнула было к нему, но остолбенела, сообразив, что он делает, – насилует розетку системы противопожарной безопасности! С губ сорвалось:
– Петя! Я все понимаю, но это же розетка!!!
Петенька вздрогнул, повернулся к ней и вытаращил глаза. Оставив розетку, он рухнул на колени, спрятал руки за спину и начал дергать шеей вперед-назад, как гусь.
– Коннект, коннект! – наконец забормотал он и пополз к Лене на четвереньках.
Лена отступила на шаг. На дурацкий розыгрыш способен клоун Егор, но никак не ее Петенька, серьезный и солидный. Может, Егорка его укусил и Петя заразился глупостью? Или он до белой горячки допился? Стыд-то, стыд, хорошо, другие не видят.
– Камушкин! – воскликнула она. – Как тебе не стыдно!
– О, Создатель почтил меня честью! Вы вернулись! И я первый увидел!
– Немедленно надень штаны! – приказала Лена. Ошарашенный Петя встал, глянул на свое отражение в черном стекле, издал нечеловеческий возглас и принялся щупать лицо.
«Нет, это не розыгрыш, – думала Лена. – Это Петька до чертиков упился, скотина такая. И что теперь? В дурку его сдавать? Жалко. Нет, он не буйный, пусть дома посидит, авось за выходные очухается. Если нет – в дурку».
* * *Пытаясь законнектиться, МаКЗ даже не заметил, что дали электричество и коридор Храма снова освещен. Никак не получалось! Штекер изменился, стал более плотным, но когда МаКЗ тянул его, шнур не высовывался, и ощущения были неприятные, похожие на те, что царили в ушибленной кабине жесткого диска. МаКЗ не оставлял попыток совершить коннект, он чувствовал – энергии почти не осталось. Ему, конечно, помогут, но… Но почему в коридоре никого нет?
Едва он подумал, прозвучал голос, и МаКЗ замер. Голос тек с неба, наполнял коридор и вибрировал, отраженный стенами:
– Петя! Я все понимаю, но это же розетка!!!
МаКЗ захотел посмотреть, кто издает столь прекрасные звуки. Повернув кабину, он замер: перед ним стоял сам Создатель!
– Коннект, коннект! – МаКЗ облек мысли в слова.
Создатели вернулись! МаКЗ первый их увидел, ему дали имя и приняли как равного! А может, даже изменили своим Творчеством, уподобили себе. Ведь раньше кабина не поворачивалась и не разверзалась. Он больше не малый кирпичный завод, теперь у него есть имя – Петяявсепонимаюноэтожерозетка! Поршни подкосились, МаКЗ рухнул, концентрируясь на Создателе. Он был прекрасен: голубоватые сенсоры, отверстия для всасывания кислорода, обтянутые светлым веществом, странные розоватые выпуклости вокруг емкости для приема пищи, изящная перемычка, отделяющая кабину от основного механизма. Благодаря этой подвижной перемычке кабина Создателя могла поворачиваться на сто восемьдесят градусов.
– Камушкин! – торжественно произнес Создатель. – Как тебе не стыдно!
– О, Создатель почтил меня честью! Вы вернулись! И я первый увидел!
– Немедленно надень штаны! – голос создателя был высоким и гулким, на него отзывалась каждая деталь многострадального механизма МаКЗа.
МаКЗ отметил, что понимает речь Создателя: он велит надеть тряпицу, которая мешала ходить. Весь Создатель, за исключением кабины, покрыт похожей тканью. Поднявшись, МаКЗ повернул кабину к стеклу и оторопел: на него смотрел второй Создатель. Точнее, МаКЗ теперь стал Создателем! Чтобы убедиться в этом, МаКЗ коснулся манипуляторами своей кабины и ощутил тепло, а затем его переполнила радость.
Теперь он – Создатель! Он может испытывать радость не только после работы и во время коннекта, а всегда! И удовольствие, и чувства! Надо спросить имя Создателя, что напротив. МаКЗ приложил манипулятор к центральной части механизма и издал серию звуков:
– Я – Петяявсепонимаюноэтожерозетка. Твое имя как?
Сенсоры создателя затянуло пленкой, и он произнес:
– О господи!
Огосподи подошел вплотную и взял МаКЗа под руку, протянул ткань:
– Надень.
МаКЗ удивился, что знает, как пользоваться тканью: сунул поршень в половину ткани, второй поршень – в другую половину, застегнулся и с благоговением воззрился на Создателя:
– Огосподи, теперь я смогу творить!
– Да, сможешь. Сейчас поедем домой, и ты будешь дописывать роман.
Переставляя непослушные поршни, МаКЗ держался за Огосподи и рылся в архиве, где хранилось много информации о некоем Петре Камушкине, но разархивировать ее было пока сложно. Поршни у Создателей назывались ногами, перемычка – шеей, кабина – головой. А еще МаКЗ узнал: у них тоже есть коннект, и делают они его друг с другом, поэтому странный штекер больше похож на щуп или бур.
Законнектиться МаКЗ решил, когда спускались по лестнице. Как это делается, он почерпнул из архива. Схватил Огосподи за руку, развернул и прижал к себе. Сначала Создатель сопротивлялся, но МаКЗ знал, это нормально и называется «ломаться», потом сдался.
О, МаКЗ даже представить себе не мог, что коннект у Создателей такой приятный и может длиться не семь секунд, а целых пять минут! На пике наслаждения МаКЗ чуть не выключился, да и потом осталось послевкусие радости. Единственный недостаток коннекта – не произошел обмен информацией. Но это, видимо, потому что МаКЗ еще не научился пользоваться механизмом… телом. Пора привыкать – у него теперь не бесчувственный механизм, а тело.
Теперь Огосподи молчал, вел МаКЗа по коридору этажом ниже. Остановились напротив двери из странного материала, которую Огосподи открыл вручную. В помещении, заставленном непонятными механизмами, принимали жидкость еще два Создателя: один большого объема, похожий на бетономешалку, второй – растянутый в пространстве, как подъемный кран. Если верить информации из архива, длинного зовут Егор, а широкого – Марьяна. Петр Камушкин хотел законнектиться с Марьяной. Зачем? Какой толк от глупой бетономешалки?
– Извините, ребята, Пете нехорошо, и мы уходим, – проговорил Огосподи. Благодаря архиву МаКЗ узнал, – на самом деле его зовут Лена. Еще он выяснил, что Создатели бывают «она» и «он». Лена и Марьяна были «она», Петр и Егор – «он».
МаКЗ отстранился от Лены, шагнул к Егору, вынул штекер и проговорил:
– Егор, коннект?
Сенсоры… то есть глаза Егора округлились, он вскочил, забился в угол и произнес:
– Охренел? Валите уже. Вижу, совсем допился чувак.
Лена ударила МаКЗа манипулятором… то есть рукой по голове. Вот как называется это скверное ощущение – боль.
* * *Когда Лена, сгорая от стыда, утаскивала Петю, он сильно не сопротивлялся. Только упал на колени перед осциллографом и попытался с ним пообщаться.
Лена волокла Петю за руку и старалась не смотреть ему в глаза – это не ее Петенька, а стыдный дебил. Надо же так опозориться – обнажиться у всех на глазах и предложить Егорке… Господи-господи, стыд-то какой! Надо поговорить с Егоркой, чтоб молчал, а Петьку дома выходить. Если не получится, сдать в дурку. Не похож его психоз на белую горячку, скорее шизофренией попахивает. А рожа, рожа-то! Ну, точно олигофрен!
За окнами полоскал дождь, грозу снесло на запад. Обнимая дебилствующего Петеньку, Лена ждала у запертых дверей выхода, надеясь, что любимый не пристанет к сизоносому сторожу Васильичу, устремившемуся их выпускать.
Не пристал, только глянул с интересом и отвернулся.
Из-за ливня такси приехало с опозданием. Лена уселась на заднее сидение рядом с Петей, положила руку ему на плечо и принялась мысленно с ним прощаться. Шизофрения не лечится и передается по наследству. Если Петя не выздоровеет, придется искать нового кандидата в мужья.
Когда такси тронулось, Петя занервничал: оттолкнул Лену, уткнулся в сиденье и забубнил – заговорил с «шевроле». Разговаривал он минут пятнадцать, понял, что ответа не дождется, и скис. Интересно, кем он себя вообразил?
Прижавшись к нему, Лена спросила:
– Дорогой, а кто ты? Кем ты себя сейчас представляешь, то есть чувствуешь?
Думала, назовется Терминатором или стиральной машинкой, но он проговорил устало:
– Я – Петр Камушкин, Создатель, и я хочу написать роман.
Лена вздохнула с облегчением: значит, если чуть-чуть потерпеть, прежний Петенька вернется. Ничего, Лена умеет ждать.
В спальню Петенька протопал, не разуваясь, и залип перед шкафчиками. Распахнул все дверцы, уставился на сложенную одежду, спросил, зачем это нужно. Лена ответила. Потом Петенька обследовал зал, указал на книги. Пришлось объяснять, что это – полезная информация и занимательные истории на бумаге. Петенька вытащил любовный роман и принялся его поглощать. В прямом смысле слова.
На туалет последовала совершенно неадекватная реакция: Петя забрался на унитаз и забормотал, обыскивая стены: «Коннект, коннект».
После посещения туалета Петенька набежал на холодильник, начал запихивать в рот продукты прямо в упаковках, и Лена поняла, в чем дело: он просто накурился, а она не почуяла запаха конопли, когда прибежала на зов о помощи. От сердца отлегло, и Лена улыбнулась. Завтра все вернется на круги своя, а сегодня она даст Пете лошадиную дозу успокоительного и попытается уложить спать.