Дед Мороз даже зажмурился от стыда и отчаяния. В тот же миг в голове словно надпись вспыхнула: Симферопольская, четырнадцать, квартира двадцать три. Варенникова Катя.
И более тусклыми, не разгоревшимися еще буквами:
Ташкентская… Поречная… Мячковский бульвар…
Все-таки хорошо быть настоящим Дедом Морозом! Фальшивый какой-нибудь, бухгалтер переодетый, сроду не запомнил бы адреса наизусть. Но для того, кто надел шубу и рукавицы не на праздничную недельку, а на всю жизнь… о! Для него каждый ребенок – роднее собственной Снегурки, и забыть, где он живет… нет, как же можно?! Да в темноте с закрытыми глазами найдет дедушка ваши дома, ребята! Потому что слышит и понимает каждого, кто его ждет…
– Здоров, Питон! – раздался вдруг голос из подворотни. – Поговорить надо. Только не дергайся. Держи руки так, чтобы я их видел…
* * *Вбежав во двор девятого дома по Краснодонской, мы с Валеркой Жмудем сразу врезались в толпу. Народ с изумлением разглядывал развороченную дверь подъезда, откуда торчал… длинный орудийный ствол.
– А ну, граждане, разойдись! – заорал я. – Армейская операция! Освободите проход к технике!
– С ума вы посходили с вашей техникой! – задиристо отозвалась сухопарая старушка с котом на руках. – Только капремонт дому сделали, а вы тут со своими учениями, душегубы!
– Жертвы есть? – хмуро спросил я.
– А то как же! На Василия кирпич упал! – она заботливо погладила кота, который совсем не выглядел жертвой. Здоровенный жирный котяра, сытый и довольный. Такого кирпичом-то и не убьешь…
– Это не учения, мамаша, – веско сказал я. – Сохраняйте спокойствие.
– Сань, ты глянь! – Валерка дернул меня за рукав и указал в пролом.
– Ну, что? Танк и танк. Обычный Т-72… постой… что это?
Я вгляделся в сумрак подъезда и ошеломленно присвистнул.
Никогда мне не доводилось видеть такого чистенького танка. Это еще слабо сказано. Он был словно только что снят с полки магазина – даже на гусеницах ни пылинки. Но не это главное.
Танк был розовый!
* * *Деда Мороза окликнул человек, устало подпирающий стенку в тени арки, ведущей с улицы в спокойные, темные уже, уютно заплетенные линиями гаражей дворы, куда, случись что, нырнул – и канул, не найдут. Этакий рядовой трудяга, возвращавшийся, вероятно, с дневной смены, а может, и даже скорее всего, направлявшийся на ночную… Ну, короче, нашли Питона. Свои ли нашли, те, с кем многажды ходил он за барьер? Да и в этот раз отправился с компанией надежных ребят, а вот вернулся почему-то один. И никому ни слова. Нехорошо.
А может, заказчику надоело ждать обещанной посылки, и отправил он, полный нехороших предчувствий, другую компанию, и тоже очень надежных ребят, – встречать добытчика.
А может, нашлись надежные ребята и совсем в другой компании. В той, что никого ни за чем не посылала, никому ничего не заказывала, а просто никогда не упускала случая поживиться чужим куском – добычей ли, деньгами ли, или даже просто честным рассказом удачливого бродяги – где был, что достал, как в живых умудрился остаться… В смысле – до этих пор умудрился. Дальше-то вряд ли.
Сказать, которой из компаний надежных ребят принадлежал человек, окликнувший из подворотни Питона, представляется затруднительным. Да и не так это важно. Окликнул и окликнул – на том спасибо. Мог бы молча шмальнуть.
– Извините, это вы мне? – Дед Мороз недоуменно, но без опаски, вглядывался в полумрак подворотни.
– Закругляй самодеятельность! – посоветовали из тени. – Не на елке! Гони настоящик! Сколько можно ждать?!
– А! – Дед Мороз с пониманием улыбнулся. – Вы хотите получить подарок?
В голосе его было столько радушия, что человек в арке испуганно попятился, быстро сунул пятерню за отворот ватника и в полумраке стал похож на Наполеона, бегущего из России.
– Но-но! Без шуточек, Питон! – предупредил он. – А то сам подарочек схлопочешь!
– Подарочек? Мне? – оживился Дед Мороз. – Это так мило с вашей стороны! Уверен, весь год вы слушались маму и вполне заслуживаете награды! Осталось только рассказать стишок, и настоящик – ваш!
Дедушкины слова нисколько не воодушевили обитателя тени.
– Кончай измываться, Питон! – взвыл он. – Какой еще, в дупло, стишок?!
– Любой подойдет, – Дед Мороз сдвинул шапку набекрень и, выпростав ухо из-под седых кудрей, приготовился слушать. – Но лучше, конечно, о дружбе. Знаете эти бессмертные строки: «Нас зовут лесные звери под зеленой крышей жить»?
– Да что же это… – пробормотал человек в арке и, чуть не плача, воззвал в темноту: – Сидор! Не могу я с ним ровно базарить! Он говорит, его лесные крышуют! Слыхал?
– Слыхал, слыхал…
Со стороны погруженного в ночь двора вдруг вспыхнула целая рампа огней, густо облепивших «кенгурятник» могучего джипа. В арке сразу стало солнечно, как на пляже. Но и на солнце бывают пятна. Темным, скособоченным пятном от машины отделился и заковылял, опираясь на звонкую трость, лысый, остроухий силуэт.
– Ничего-то ты не понял, Хомяк, – сказал Сидор, проходя мимо человека в арке. – Зря только кормлю вас, убогоньких… Не с Питоном ты базаришь, пардон, беседуешь… лошара! – он вежливо поклонился Деду Морозу.
– Как – не с Питоном? – Хомяк опасливо переводил взгляд с лысого на бородатого, тщетно пытаясь понять, в чем юмор.
– Ведь ты настоящий Мороз, дедушка? – ласково спросил лысый.
– На все сто! – заверил Дед Мороз.
* * *На полной скорости я вывел свою «Розовую Пантеру» на Кубанскую и втопил по полной, торопясь к дому номер два. Из-за грохота двигателя я не слышал стрельбы, но издалека заметил сверкнувшую цепочку – кто-то бил трассирующими. Затем из-за угла показались ребята, они бежали прочь от дома, оборачиваясь и стреляя на ходу. Последним появился генерал Колесник. Он выпустил трассирующую очередь и честно припустил со всех ног. По пятам за ним с каким-то машинным упорством двигался гигантозавр. Видимо, пули калибра 5,45 производили на тормозную рептилию слабоватое впечатление.
– Наводи! – рявкнул я, прижав к горлу лингофон, и тут же застопорил фрикционы.
Ствол, как указка, пополз вслед за чудовищем, неотвратимо догоняющим Колесника.
Жахнуло, пахнуло огнем и пороховым дымом. Автомат четко отработал перезарядку орудия. Но второй выстрел не понадобился.
Генерал Колесник подбежал, на ходу обирая с себя клочья мяса, и, вспрыгнув на броню, протянул мне руку.
– Ну, держи пять, крестник! Вовремя подоспел, спасибо! Понял теперь, с чем мы имеем дело?
– Так точно, – сказал я. – Хищный динозавр мелового периода…
– Да плюнь ты на динозавра! – генерал устроился поудобнее и вынул пачку «Казбека». – Эй, наводчик! Вылезай! Великолепно стреляешь, – с чапаевской интонацией сказал он показавшемуся над башней Валерке. – Угощайся.
– Виноват, товарищ генерал, – смутился Жмудь, – не курю.
– Да я и сам не курю, – сказал Колесник. – Это мятные конфеты. А то прет от этого динозавра, как от хорька…
– Откуда он взялся? – я все никак не мог сообразить, что происходит.
– Оттуда же, откуда и твой танк, – сказал генерал. – Из мешка…
* * *– Я так и думал, – покивал Сидор. – Настоящая борода, мешок, подарки… И вообще все, к чему прикасался настоящик, – все настоящее! Ты ущучил? – обернулся он к Хомяку.
– То есть… да… – неуверенно протянул тот. – Конечно…. Но в каком это смысле – настоящее? Он что, вообразил себя…
– Нет! – рявкнул Сидор. – Он и есть! На все сто процентов – натуральный Дед Мороз!
– Так ведь не бывает их … – растерялся Хомяк.
– Извини, дедушка. Мал еще сынулька мой, – Сидор ткнул тростью в сторону Хомяка, – не узнал тебя. Но мальчик он очень хороший, и маму слушается, и стишок сейчас отчебучит за милую душу! Начинай, Хомячок, не тяни кота за елку, дедушка ждет. Ну?
– Да не знаю я стихов! – захныкал вконец сбитый с толку Хомяк.
– Как так не знаешь?! – встревожился Сидор. – Что тебе мамка в детстве на ночь читала?
– Какая там мамка! – горько хмыкнул Хомяк. – Она и днем-то ничего, кроме этикеток на бутылках, не читала! А к ночи и вовсе буквы забывала…
– Думай, Хомяк, думай! – лихорадочно бормотал Сидор. – Будешь кобениться – шлепну! Не может быть, чтобы ни одного стишка не помнил!
– Подскажите хоть начало!
– Да мне-то откуда стишки знать?! – взвыл Сидор. – Я с пяти лет по психушкам!
Хомяк уныло покосился на Деда Мороза:
– А без стишка нельзя?
– Отчего же, – умильно расплылся дедушка. – Песенку можно. Или танец.
– Вообще-то, пару песенок я помню… – Хомяк неуверенно почесал в затылке.
– Заткнись! – прошипел Сидор. – За твои песенки ничего, кроме срока, не получишь! – он старательно посмеялся, заглядывая под косматые брови Деда Мороза. – Хомячок у нас – плясун!
– Кто плясун?! – ужаснулся Хомяк.
– Стесняется, – Сидор подошел к подручному и потрепал его по загривку, да так нежно, что у того клацнули зубы.
– Заткнись! – прошипел Сидор. – За твои песенки ничего, кроме срока, не получишь! – он старательно посмеялся, заглядывая под косматые брови Деда Мороза. – Хомячок у нас – плясун!
– Кто плясун?! – ужаснулся Хомяк.
– Стесняется, – Сидор подошел к подручному и потрепал его по загривку, да так нежно, что у того клацнули зубы.
– Если что-то мешает, скажи, – заботливо промурлыкал лысый. – Танцору ничего не должно мешать! Ну-ка! Два прихлопа, три притопа!
– Только и знаете, – тяжело вздохнул Хомяк. – Прихлопнуть да притопить… Эхх! – с разгульной тоской заорал он вдруг. – Говори, Москва, разговаривай, Расея! – сорвал с головы шапку, хватил ею оземь, передернул плечами, откинул со лба несуществующие кудри и резво ударил вприсядку с причитаниями. – Ах! Ох! Чтоб я сдох! Баба сеяла горох! Подавилась кирпичом! Что почем, хоккей с мячом!
– Ходи, черноголовый! – бодрил его Сидор. – Хоба-на да хоба-на, зеленая ограда! Есть такая песенка, но петь ее не надо!
– Ай-люли! Ай-люли! – Дед Мороз прихлопывал рукавицами.
– Эх, Питоша! – напевно голосил Хомяк, не переставая выкидывать коленца, – какой бродяга был! Настоящик из-за Барьера вынес! Чудо! Зачем же ты, дурак, эту мочалку на морду нацепил?! Вовек теперь не отдерешь! Погубил тебя, дурака, настоящик!
– Дурак – нехорошее слово, – погрозил ему рукавицей Дед Мороз. – Хочешь получить подарок – забудь это слово и рот вымой с мылом!
– Все! Не могу больше! – Хомяк грохнулся на колени. – Что я, клоун – козлом скакать?
– Э! Э! – предостерегающе взрыкнул Сидор. – Страх потерял, вредитель?! Пляши, тебе говорят!
– Хватит бродягу чморить, – прохрипел Хомяк устало. – Чего мы изгаляемся над ним? Закопаем, как человека, и груз заберем.
В руке Хомяка вдруг появился тяжелый, как отбойный молоток, пистолет с длинным стволом.
– Прости, брат. Жалко тебя, но…
– Не вздумай! – ахнул Сидор.
В его ладони тоже, откуда ни возьмись, материализовался пистолет, мало чем уступающий хомяковскому. Губительный дуплет, слившийся в один оглушительный хлопок, уже готов был терпким эхом отразиться от сводов подворотни… но не отразился. Словно кто-то вдруг вставил в арку огромный кляп – все звуки разом оборвались.
Несколько мгновений царила неестественная тишина, а затем тихо звякнули, упав на обледенелый асфальт, две тяжелые пули.
Дед Мороз со вздохом опустил посох, на конце которого еще посверкивали ледяные искорки недавнего разряда.
– Ну кто дает детям такие опасные игрушки?! – с негодованием сказал он, высвобождая из скрюченных, заиндевелых пальцев Сидора и Хомяка ломко крошащиеся кусочки металла, только что бывшие грозным оружием. – А если бы вы друг другу в глаз попали?!
Две густо покрытые изморозью статуи ничего ему не ответили.
– Вот-вот! Подумайте над своим поведением, пока будете оттаивать! А насчет подарка… – Дед Мороз на минуту задумался. – Так и быть, будут вам подарки! Одному достанется сердце, другому – мозги. Только вам придется смастерить их самостоятельно. Вот это должно помочь.
Он пошарил в мешке и, отложив его в сторонку, сунул в руки каждому из снеговиков по цветастой книжке.
– Может, это были не бог весть какие сокровища для ума и сердца, – усмехнулся он в бороду, – но, полежав в мешке рядом с настоящиком, они стали настоящей литературой! Уж вы мне поверьте, я это на себе ощутил. Еще недавно я был таким же, как вы, но теперь во мне почти не осталось бродяги Питона. Я – Дед Мороз! И знаете – это гораздо интереснее! – он ударил посохом в асфальт, и своды арки окрасились изумрудными, синими, жемчужными огнями. – А настоящик я подарю другому мальчику. Или девочке. Но не раньше, чем буду уверен на сто процентов, что они не станут с ним шалить!
Сказав это, Дед Мороз протянул руку, чтобы подхватить мешок… и замер в ужасе, передать который не в силах ни одно, самое гениальное перо. Разве что – мое.
Мешок исчез!
Двигатель джипа, запиравшего противоположный выход из подворотни, натужно взревел, фары погасли, а затем и рыжие габаритные огни, словно брызнув в разные стороны, затерялись в хаосе гаражных коробок, загромождавших тесный двор.
Дед Мороз застыл неподвижно, будто ледяной заряд волшебного посоха угодил в него самого.
«Мешок, подарки… все потеряно! Что я скажу детям?! Как на глаза им явлюсь без подарков?!» – Старик схватился за голову. – «А что скажут дети?! Ведь они решат, что я – ненастоящий! Что Деда Мороза вообще не бывает! Разве может быть что-нибудь страшнее этого?!»
– Некогда плакать, дедуля! – раздался вдруг спокойный голос, отливающий, однако, металлом.
Дед Мороз поднял голову.
В проеме арки стоял генерал Колесник.
* * *Да, братцы, слыхал я, что бывает с людьми за Барьером, но такого и представить себе не мог. Борода, усы, кудри седые – все натуральное, не приклеенное! Коновалов, санинструктор, хотел ему пульс измерить и тут же руку отдернул:
– Да он холодный, как покойник!
Но генерал на него прицыкнул:
– Не покойник, а мутант!
И Морозу:
– Пройдемте на посадку, дедушка. Необходимо догнать похитителей.
Затащили деда в вертолет, усадили, пристегнули, взлетели. Спрашиваем: кто настоящик заказывал? Кто еще за ним охотится? Кто эти двое замороженных, от которых толку пока – одна лужа на полу?
Молчит дедушка, только глазами хлопает, озирается по сторонам.
– Откуда, спрашивает, у вас этот вертолетик? Я же его Игорьку Кириевскому подарил! Ставропольская, семь, квартира сто семнадцать…
С понтом, не понимает, отморозок, что подарок его, хоть и по-прежнему желто-зелено-красно-синий, а давно уже не игрушка. Но Колесник объясняет терпеливо:
– Игорек дал нам свой вертолетик поиграть. Все равно он ему до утра не понадобится, детям спать пора.
– Верно! Верно! Давно пора! – разохался Дед Мороз. – А я еще не все подарки раздал! Позор на мою седую голову!
– Ничего, – успокаивает генерал. – Лично обещаю вам, дедушка, что к утру все подарки, согласно списку, будут у детей. Мои люди уже этим занимаются. Те игрушки, что пришли в негодность, будут заменены дубликатами. Авторитет Деда Мороза не пострадает. Но сейчас важнее другое: мы должны найти настоящик. Хоть вы и сказочный персонаж, а должны понять, что эта игрушка – самая опасная из всех, когда-либо вынесенных из-за Барьера.
Вижу, проняло деда, задумался, нахмурил косматые брови…
– Почему это, – спрашивает, – опасная?
Генерал повернулся ко мне.
– Бирюков! Доложи товарищу Морозу. Только осторожно.
Я расстегнул кофр, вынул ствол – водяной пистолет «Мегадестроер», с помпой и надствольным баллоном для расходного субстракта. Пару раз качнул насос.
– Это вы, гражданин дедушка, подарили Гене Сысоеву с Поречной…
– Дом двенадцать, квартира восемьдесят, – кивнул Дед Мороз.
– А вот как работает этот «Мегадестроер» после того, как полежал у вас в мешке, рядом с настоящиком…
Я распахнул люк и навскидку пальнул в ночное небо.
– Ты что делаешь?! – гаркнул Колесник, вскакивая. – Отставить!
– Виноват, товарищ генерал. Не заметил…
– Посажу сукина сына! – генерал некоторое время придирчиво разглядывал в бинокль лунный диск, потом вздохнул. – Ладно, вроде не очень заметно. Кратером больше, кратером меньше…
Он снова сел рядом с Дедом Морозом.
– Вот такие наши дела, дедушка… Большинство подарков мы уже взяли под контроль. Но, сами понимаете, нужен весь мешок, со всем содержимым. Только где его искать? Никто не знает…
– Дети знают, – сказал вдруг Дед Мороз. – Ни один ребенок не ошибется, увидев мешок с подарками. И никогда не забудет, где увидел, куда и откуда его несли, сколько он весил и сколько в нем, приблизительно, могло быть подарков.
– Да, дети… – Колесник невольно улыбнулся, – эти, конечно, все подметили. Да что толку? Кто и видел, так давно спит. Что ж нам, побудку на весь город устраивать?
– Не надо побудку! – покачал головой старик. – Я это все заварил, мне и расхлебывать.
– Звучит геройски, – кивнул генерал. – А какие конкретные действия? Пятки детям щекотать?
– Не забывайте, кто перед вами. Настоящий Дед Мороз может прийти и во сне…
* * *Бобер крадучись пересек полутемный музейный зал, остановился у входа в соседний, прислушался. Вроде, тихо. Не найдут здесь. Ни Питон, ни Сидор, ни Хомяк – ни одна живая душа не знает, что он когда-то служил сторожем в музее Космонавтики – прямо под гигантским обелиском, изображающим космический корабль на взлете. Теперь, главное, – не торопиться, пусть сюрпризы настоятся как следует. А там – попробуй, возьми его, Бобра! Хренушки!
Сейчас, небось, бегают, задница в мыле – Сидор, Хомяк, если оттаяли уже… вся их команда – уж это наверняка. А с ними и вся армия-полиция. Хи-хи… Даже жалко их. Хотя… Его-то никто не жалел! Бобер – туда, Бобер – сюда! Бобер, рули, Бобер, пали! Хватит, откомандовались! Пальну так, что мало не покажется…