А в марте 1941 г., как мы писали во второй главе, состояние танков обследовала комиссия ГАБТУ. Материалы ее работы представляют для нас исключительный интерес в первую очередь потому, что члены комиссии скрупулезно фиксировали количество отработанных машинами моточасов. И это количество, скажем прямо, отнюдь не поражает воображения:
«Осмотренные в KОBО и ПрибОВО машины находятся в боевом парке и проработали в условиях воинских частей в среднем до 7-10 моточасов на машину»[100].
И если небольшую (по состоянию на середину марта) наработку моточасов на танках Прибалтийского особого военного округа еще можно объяснить недавним (в феврале) получением новеньких «тридцатьчетверок», то в Киевском округе ссылаться на новизну машин спустя три-четыре месяца после их получения как минимум неуместно. Среди отсмотренных машин безусловным рекордсменом оказался танк 15-го танкового полка 8-й танковой дивизии Киевского особого военного округа, отработавший 29 часов 30 минут; впрочем, недалеко от него ушли еще одна машина того же полка, «накатавшая» 29 часов 15 минут, и две машины 16-го танкового полка, отработавшие 28 часов 30 минут и 25 часов 30 минут соответственно. Увы, больше ни одна машина не только не перевалила за 20 часов отработки моторесурса, но даже близко к ним не приблизилась, а наработка танком за три месяца от 4 до 6 моточасов не являлась чем-то из ряда вон выходящим[101].
По состоянию на конец марта 1941 г. около двух третей осмотренных «тридцатьчетверок» отработали пять и менее моточасов — чаще всего это означает, что мотор машины работал лишь при погрузке танка на платформу; разгрузке с платформы и марше от железнодорожной станции в часть.
«В среднем 7-10 моточасов» на подготовку экипажа, мягко скажем, все-таки далеко не достаточно: одно только обучение вождению среднего танка, согласно указаниям курса 1940 г., предусматривало 5 часов практического вождения, при этом указанный курс должны были пройти все члены экипажа — то есть один только курс обучения вождению всего экипажа предусматривал расходование 20 моточасов. И это, заметим, не считая тактической подготовки, огневой подготовки (стрельба танков с места и в движении на полигоне, на что также расходуется моторесурс), боевого слаживания во взводе-роте-батальоне — только упражнения курса обучения вождению: трогание с места и остановка, переключение передач, повороты, вождение танка в простейших полевых условиях и преодоление простейших препятствий[102].
В итоге по состоянию на момент подписания отчета — 29 марта 1941 г. — танки Т-34 выпуска ХПЗ отработали:
Таблица составлена по данным ЦАМО РФ, ф. 38 (ГАБТУ), оп. 11355 (танковое управление), д. 24 («Отчет БТУ о проведенной работе по наблюдению за поведением надрывов в бронедеталях машин Т-34, находящихся в эксплуатации в КОВО и ПрибОВО, переписка с НН по чертежам»), лл. 55–83.
Группа Т-34 из состава 32-й танковой дивизии 25 июня 1941 г. г. Язув Стары.
Помимо танковых соединений, в 1940 г. танки Т-34 успело получить несколько военных учебных заведений: по состоянию на 1 января 1941 г. 3 Т-34 имела Московская академия механизации и моторизации (и еще 2 танка должны были быть досланы), 3 машины — Ленинградские курсы усовершенствования комначсостава (еще 2 танка подлежали досылке), 2 «тридцатьчетверки» имели Казанские курсы (ожидалась досылка еще 1 машины), 1 Т-34 получило Орловское танковое училище (ожидалась досылка еще 15 машин), 3 танка состояло в Киевском танкотехническом училище (досылка еще 2 машин ожидалась), 5 «тридцатьчетверок» получило Харьковское училище (ожидалась досылка еще 11 машин)[103].
Следующим получателем «тридцатьчетверок» стала 7-я танковая дивизия 6-го мехкорпуса Западного особого военного округа, в адрес которой в январе 1941 г. было отгружено 30 танков. Кроме этого, еще 30 танков было отгружено в 8-ю танковую дивизию 4-го мехкорпуса Киевского особого военного округа[104], 2 Т-34 ушли в Киевское танкотехническое училище, 9 Т-34 были выданы в Харьковское и 15 — в Орловское танковые училища[105].
В феврале 1941 г. список частей, начавших освоение Т-34, вновь расширился: 30 Т-34 были направлены в 5-ю танковую дивизию 3-го механизированного корпуса Прибалтийского особого военного округа. Кроме этого, еще 20 танков были направлены в 7-ю дивизию 6-го мехкорпуса ЗОВО, по 20 машин в 8-ю дивизию 4-го мехкорпуса и в 12-ю дивизию 8-го мехкорпуса КОВО, 2 Т-34 в Харьковское танковое училище и 2 машины в Московскую академию механизации и моторизации[106].
В марте 1941 г. начались поставки «тридцатьчетверок» в Одесский военный округ — 30 машин получила 11-я танковая дивизия 2-го мехкорпуса. Кроме того, 20 Т-34 были направлены в 5-ю танковую дивизию в Прибалтике, 40 — в 8-ю дивизию 4-го мехкорпуса, 30 — в 12-ю дивизию 8-го мехкорпуса (первые поступившие в войска сталинградские машины), 20 машин получила 10-я танковая дивизия 15-го мехкорпуса Киевского округа.
Группа Т-34 из состава 32-й танковой дивизии. 25 июня 1941 г. г. Язув Стары. На заднем плане видна та же группа танков, что и на с. 63.
Еще 22 машины были направлены в «г. Дарница», авторы не располагают информацией об их дальнейшей судьбе (никакие танковые части КОВО в Дарнице не дислоцировались, а данная отправка в «г. Дарница» фигурирует отдельной строкой в исполненных разнарядках ХПЗ до самого начала войны)[107].
По мере нарастания выпуска Т-34 расширялись и поставки танков армии. В апреле 1941 г. еще 20 харьковских «тридцатьчетверок» убыли в 11-ю танковую дивизию 2-го мехкорпуса Одесского округа[108], 102 харьковских Т-34 были направлены в 8-ю танковую дивизию 4-го мехкорпуса[109] и 20 сталинградских «тридцатьчетверок» пополнили 12-ю дивизию 8-го мехкорпуса Киевского округа, 24 сталинградских танка поступили в 7-ю танковую дивизию 6-го мехкорпуса Западного округа[110], 1 машина производства ХПЗ была отправлена Ленинградским курсам усовершенствования комначсостава[111].
Следует отметить, что в конце апреля — начале мая 1941 г. все мехкорпуса — и «старые», созданные еще летом 1940 г., и «новые», начавшие формироваться весной 1941 г., — составили достаточно подробные записки о ходе своего формирования, укомплектования, боевой подготовке, боевом и численном составе, и чуть позже мы к ним еще вернемся, чтобы понять, как происходило освоение «тридцатьчетверок» в войсках. А пока завершим рассмотрение истории поставок машин в войска перед войной.
Май 1941 г. оказался рекордным по количеству поступивших в войска и военные ВУЗы Т-34: 82 сталинградских и 72 харьковских «тридцатьчетверки» (итого 154 машины) поступили в 4-ю танковую дивизию 6-го мехкорпуса Западного округа, 110 харьковских танков поступили в Киевский особый военный округ (58 «тридцатьчетверок» прибыли в 32-ю танковую дивизию 4-го мехкорпуса, 52 машины поступило в 37-ю танковую дивизию 15-го мехкорпуса), кроме того, 29 машин получили военные учебные заведения (по 10 «тридцатьчетверок» Ульяновскому и 2-му Саратовскому бронетанковым училищам, 6 машин Киевскому танкотехническому училищу, 1 Т-34 Казанским и 2 машины Ленинградским курсам усовершенствования комначсостава)[112] и 1 машина была передана в распоряжение артиллерийского завода № 92 в Горький.
Наконец, за три предвоенных недели «грозового июня» 80 харьковских и 58 сталинградских машин убыли в Западный особый военный округ, имея пунктами назначения Белосток (4-я танковая дивизия 6-го мехкорпуса) и Гродно (29-я танковая дивизия 11-го мехкорпуса)[113].
Если свести всю приведенную выше информацию в график динамики численности «тридцатьчетверок» в войсках, получится примерно такая картина:
Из графика отчетливо видны две серьезные проблемы, оказавшие ощутимое влияние на применение бронетанковых войск Красной армии в первых сражениях Великой Отечественной войны. Во-первых, это крайне неравномерное распределение новейших танков по округам. И если с мизерным количеством Т-34 в Одесском военном округе, в свете основного противника — румынских войск — и их пассивности в первые дни войны, вполне можно смириться, то полсотни «тридцатьчетверок» Прибалтийского особого военного округа против группы армий «Север» и первоначально двух танковых групп вермахта[114] никакого оптимизма не внушают. Во-вторых, график, представляющий динамику изменения численности Т-34 в войсках, вплотную подводит нас к разгадке «загадки сорок первого года», ответу на вопрос, почему же без малого тысяча новейших танков, состоявших к началу войны на вооружении кадровой армии мирного времени, будто в воду канула, не задержав джаггернаут блицкрига: большинство «тридцатьчетверок» прибыло в войска слишком поздно, танкисты просто не успели научиться применять вверенную им технику. Особенно наглядно это видно на примере Западного особого военного округа: в первых числах мая округ имел 72 Т-34, а к началу войны уже без малого 370 штук!
Захваченный Т-34 12-й танковой дивизии. Машина приготовлена к отправке в Германию для испытаний. 0405-7 — заводской номер машины.
Впрочем, обо всем по порядку. Как мы уже упоминали чуть выше, в конце апреля — начале мая сорок первого все мехкорпуса Красной армии подготовили отчеты о ходе формирования, укомплектованности боевой и вспомогательной техникой, ходе боевой подготовки. Давайте пройдемся по этим документам в том же самом порядке, в котором мехкорпуса получали новенькие «тридцатьчетверки». Начнем с 4-го мехкорпуса, получившего Т-34 еще в конце 1940 г. (на 1 мая — момент составления отчета — корпус имел 140 Т-34 в 8-й танковой дивизии и 102 Т-34 в 32-й танковой дивизии). Что вы можете сказать о состоянии вверенного вам мехкорпуса, генерал-майор Андрей Андреевич Власов, будущий командующий 37-й, 20-й, 2-й ударной и Русской освободительной армиями?
«Управление корпуса, корпусные части, дивизии в основном сформированы. Корпус в целом сколочен. Окончательное формирование задерживается вследствие неполной укомплектованности частей ком-начсоставом и крайне медленного поступления материальной части, особенно для частей 32-й танковой дивизии.
В 32-й танковой дивизии некомплект:
Начсостава 984 чел.
Младшего начсостава 1268 чел.
Рядового состава 1080 чел.
Дивизиям и корпусным частям материальная часть, положенная по существующим штатам, поступила не полностью, особенно для частей 32-й танковой дивизии. Основные виды материальной части (танки, реммастерские, автобензозаправщики) поступают крайне медленно…
Все части корпуса дислоцируются в г. Львове.
Расположены в казармах очень скученно и не имеют достаточного количества парков, гаражей, овощехранилищ и учебных классов. Материальная часть хранится в своем большинстве в открытых парках…
Тактическая сколоченность частей и штабов.
8 дивизия.
Подготовка штабов.
Штаб дивизии тактически подготовлен и сколочен хорошо. Управлять войсками во всех видах боя может.
Штабы полков тактически подготовлены и сколочены вполне удовлетворительно.
Штабы батальонов частей дивизии и полков тактически подготовлены и сколочены посредственно, данные штабы не имеют достаточного опыта в управлении своими подразделениями.
Недостатком в тактической сколоченности штабов является:
а) некомплект штабных командиров;
б) невысокий уровень общей тактической подготовки ряда штабных командиров;
в) малый практический опыт в управлении своими подразделениями.
Приписанный приписной состав не подготовлен и требует подготовки 2–3 месяца.
32 дивизия.
Части дивизии проходят период одиночной подготовки бойца. С 15 мая приступают к сколачиванию экипажа, отделения и расчета орудия. В данное время части приступили к освоению материальной части машин и стрелкового вооружения. Части тактически не сколочены и в боевом отношении не подготовлены. Штабы не укомплектованы»[115].
Хотим заострить особое внимание читателя на состоянии 32-й танковой дивизии. Да-да, «части в боевом отношении не подготовлены, штабы не укомплектованы» (что уж там говорить о сколоченности) — зато в «открытом парке», то есть под открытым небом, укрытые брезентами, стоят больше ста «тридцатьчетверок»[116]. Ожидать сколько-нибудь заметного эффекта от введения этих танков в бой при описываемом уровне боевой подготовки, мягко скажем, не приходится. Танки вроде как «есть», но их заведомо вроде как «нету», личный состав только-только начал освоение матчасти, а о сколачивании взводов, рот, батальонов и полков даже и речи еще не идет — рано, только что сформированная дивизия еще не готова к таким упражнениям. А ведь 102 танка 32-й дивизии — это примерно 10 % от общей численности поголовья Т-34 в приграничных округах!
Впрочем, в 8-й танковой дивизии положение дел также довольно далеко от безупречного революционного «порядка в танковых войсках», в докладе о ее состоянии явственно видна проблема, ставшая едва ли не бичом Красной армии в начале войны: при хорошей и удовлетворительной подготовке штабов высших уровней штабы подразделений недоукомплектованы и слабо подготовлены. Но штаб дивизии не может разорваться на восемь штабов своих танковых батальонов, чтобы управлять их — батальонов — боем вместо батальонных штабов. И потому даже самые разумные, своевременные, грамотные, соответствующие обстановке решения высших штабов рискуют не быть воплощенными в жизнь (или воплощенными в жизнь не вовремя и безграмотно) вследствие плохой подготовки штабов подразделений. Да и принятие этих самых «разумных, своевременных, грамотных решений» под отдельным большим вопросом — комдив, не говоря уж о командирах более высоких рангов, не может лично обозревать все протяжение поля боя своей дивизии, лично исползать на пузе каждый метр поля боя для определения его танкодоступности и лично неторопливо и вдумчиво понаблюдать в бинокль из-под каждого кусточка за расположением противника, он должен принимать решения на основании информации, поступающей от его подчиненных. Да-да, тех самых, которые «подготовлены посредственно».
Ну что же, давайте поговорим о подготовке личного состава 4-го мехкорпуса более подробно, рассмотрим, кто, кого, как и на чем обучал. Начать хотелось бы с ведомости укомплектованности корпуса личным составом:
Таблица составлена по данным ЦАМО РФ, ф. 38, оп. 11353, д. 896, л. 98.
Завязший Т-34. Неустановленная часть, лето 1941 г.
В глаза сразу же бросается катастрофическое (трудно назвать его как-то иначе) состояние 32-й танковой дивизии в части обеспеченности средним и младшим комсоставом и техсоставом — а ведь это именно те, кто должен обучать личный состав обслуживанию новейшей техники и ремонтировать эту технику по мере необходимости. Причем можно говорить о «перегруженности» дивизии рядовым составом в ущерб численности комначсостава: рядовым составом дивизия укомплектована более чем на 80 %, в то время как средним комсоставом менее чем на 20 %, а младшим — примерно на 40 %, то есть каждый средний командир должен работать за пятерых, а младший — за «двоих с половиной». И даже если комсостав 32-й танковой дивизии сможет совершить такой подвиг, то предъявлять какие-либо претензии к качеству подготовки будет, совершенно очевидно, неуместно…
Не меньше «открытий чудных» таят в себе сведения на личный состав 4-го мехкорпуса по образованию:
Таблица составлена по данным ЦАМО РФ, ф. 38, оп. 11353, д. 896, л. 99.
Здесь следует обратить внимание на два момента. Во-первых, большинство личного состава танковых дивизий — «технического» рода войск — не имеет даже незаконченного среднего образования, попадая в группу «3–6 классов», причем суммарная численность обладателей высшего и среднего образования весьма заметно ниже общей численности комначсостава. То есть и среди комначсостава вполне хватает тех, у кого за спиной в лучшем случае 7–9 классов, а то и 3–6. Во-вторых, в «старой» (формирования лета 1940 г.) 8-й танковой дивизии численность малограмотных и неграмотных вполне сравнима с численностью имеющих полное среднее образование. Надо ли говорить, что ни первый, ни второй факторы ни скорости, ни успеху боевой подготовки отнюдь не способствуют?
Ну что же, разобравшись с тем, кто и кого должен был обучать, перейдем к следующим вопросам: как и на чем учить?
Сведения об обеспеченности частей 4-го мехкорпуса классами и учебными пособиями:
Таблица составлена по данным ЦАМО РФ, ф. 38, оп. 11353, д. 896, л. 106.
«Сведения об обеспеченности полигонами, стрельбищами и учебными полями частей 4-го мехкорпуса.
8 танковая дивизия.
Боевые стрельбы проводит согласно приказа КОВО № 12 41 г. на полигоне 26 танковой бригады, который расположен в 5 км северо-восточнее Грудек-Ягеллонский. Земля под полигон отчуждена постановлением Львовского облисполкома.
Необходимо указанный полигон полностью закрепить за 4 мехкорпусом, так как в состав его вошла 32 танковая дивизия, дислоцируемая в Львове, которая не имеет стрельбища и полигона.
8 мотострелковый полк занимает под стрельбище 37 га, земля принадлежала помещику и в настоящее время землей пользуются крестьяне-единоличники. Стрельбище расположено западнее Ясниска. Об отчуждении земли возбуждено ходатайство перед Львовским облисполкомом».
Группа Т-34 из состава 32-й танковой дивизии, г. Язув Стары. Те же машины, что и на с. 63, 64.
Снова обращаем внимание читателя: перед нами «старая» танковая дивизия формирования лета 1940 г. Она никуда не переезжала, так и формировалась во Львове. С момента формирования дивизии без малого год миновал — а у дивизии по-прежнему нет танкодрома, не отведена земля под учебные поля, и под стрельбище мотострелковый полк дивизии использует землю, ранее принадлежавшую помещику, а ныне используемую крестьянами-единоличниками… Но продолжим.