Надежда опасливо открыла один глаз, потом второй – и убедилась, что стоит одной ногой на перилах собственного балкона.
Она сделала усилие, переползла через перила и спрыгнула на балкон.
В тот же миг силы оставили ее, ноги подогнулись, и Надежда Николаевна плавно осела на холодный балконный пол.
Несколько бесконечно долгих минут она сидела на полу, приходя в себя. Наконец частота сердечных сокращений пришла в норму, голова перестала кружиться, и Надежда встала на трясущиеся ноги, потому что сидеть на ледяном полу стало очень некомфортно.
Первым делом она взглянула наверх – и ни за что не смогла поверить, что только что сумела спуститься по такому ненадежному и тонкому столбику. Это было просто невозможно.
«Неужели это я – женщина не слишком спортивная и среднего, скажем так, возраста, неужели я смогла спуститься? – подумала Надежда. – Да, просто удивительно, что воры не используют такой простой способ проникать в квартиры…»
Затем она огляделась – и на душе у нее полегчало.
Она была на своем собственном балконе, можно сказать, у себя дома. Теперь никто не сможет связать ее с окровавленным трупом Валентины, потому что никто не поверит, что она смогла спуститься с верхнего балкона. Она смогла совершить чудо, смогла спуститься с верхнего этажа, за что очень себя зауважала.
Конечно, об этом подвиге никому нельзя рассказать, но разве это важно? Самое главное, что она сама знает об этом! Правда, повторить такой подвиг она не сможет никогда, ни при каких условиях и ни за какие коврижки!
Темным облачком на горизонте оставалась мысль, что этажом выше находилась мертвая Валентина, к тому же Надежда сдуру заляпала там все своими отпечатками, но Надежда Николаевна решила подумать об этом позже, а сейчас нужно выпить чашку горячего чаю, чтобы успокоиться, привести себя в порядок к приходу мужа… Он же совсем скоро с работы вернется.
С этой мыслью Надежда протянула руку к балконной двери…
И поняла, что ее неприятности еще не кончились.
Балконная дверь была закрыта, а открывалась она, как всякая балконная дверь, только изнутри.
Надежда охнула и без сил опустилась на какую-то коробку.
Ее балкон тоже был превращен в подобие кладовки. Надежда хранила здесь коробки с игрушками внука Сан Саныча Вовки и прочими ненужными вещами. Правда, она старалась содержать балкон в порядке, не устраивала на нем завала, коробки стояли ровными рядами – и на одну из них Надежда тяжело опустилась.
Из коробки донесся истеричный визг.
Надежда в ужасе вскочила, схватившись за сердце… но тут же сообразила, что случайно села на резинового утенка, с которым Вовка играл в раннем детстве, когда его купали в пластмассовой ванночке. Утенок этот оглушительно пищал, когда на него нажимали.
– Нет, нервы у меня стали ни к черту! – проговорила Надежда вслух. – Хотя это неудивительно… сначала найти окровавленный труп, потом спуститься с балкона практически без страховки… но вообще, этого утенка давно пора выбросить, только рука не поднимается… ох, не про резинового утенка мне сейчас нужно думать! Как мне отсюда выбраться, вот в чем вопрос!
– Надя, ты с кем там разговариваешь? Ты что там делаешь? – донесся снизу чей-то удивленный голос.
Надежда вздрогнула от неожиданности и взглянула вниз.
Балкон, на котором оказалась Надежда, выходил на заднюю сторону дома, в глухой тупичок, где никогда никого не было. Тем не менее сейчас там прогуливалась Надеждина соседка Антонина Васильевна, которую в доме называли Недреманным Оком за острый интерес к чужой жизни, проще говоря – неумеренное любопытство. Она была в курсе всего, что происходило в доме, и даже того, чего и в помине не было. И сейчас Антонина Васильевна подтвердила свою репутацию, углядев Надежду на балконе.
– Надежда, – повторила Антонина. – С кем ты разговариваешь?
– Да это я по телефону с подругой говорила, – ответила Надежда и добавила, спохватившись, что телефона у нее в руке нет: – У меня беспроводная гарнитура.
– Ах, гарнитура! – проговорила Антонина Васильевна, поджав губы, как свекровь на свадьбе. – Ах, беспроводная! Дорогая, наверное… а вообще, что ты там делаешь?
Такое любопытство разозлило Надежду, и она хотела было сказать, что балкон – ее и она может делать там все, что захочет, но она вовремя остановила себя: ссориться с Антониной Васильевной – все равно что плевать против ветра, все на тебя же и попадет. Поэтому она самым вежливым тоном ответила, что решила в кои-то веки навести на балконе порядок.
– Порядок – это хорошо! – одобрительно проговорила Антонина. – Порядок – это правильно.
– А вы что там делаете? – в свою очередь поинтересовалась Надежда Николаевна.
– Я-то? – в голосе Антонины, может быть, впервые в жизни прозвучала неуверенность. – Гуляю я здесь…
– Гуляете? – переспросила Надежда с легкой ноткой удивления. – Странное место для прогулок!
– Ничего не странное! – огрызнулась Антонина Васильевна, но тут же резко изменила показания: – У меня подстаканник в окно выпал, вот я его и ищу…
– Подстаканник? – недоверчиво проговорила Надежда Николаевна. – Выпал? Сам по себе?
– Ну, выпал! – отозвалась Антонина агрессивно. – А что такого? Ты, чем вопросы всякие задавать, лучше посмотри сверху, может увидишь, у тебя глаза помоложе моих будут…
Надежда перегнулась через перила и действительно увидела в пожухлой траве газона тускло блестящий предмет.
– Вот он! – Она задала Антонине направление, та вскоре нашла свой подстаканник и удалилась, не подумав поблагодарить Надежду.
«Интересно, – подумала Надежда Николаевна, проводив соседку взглядом, – что это она подстаканники в окно бросает? Была бы она замужем, я бы подумала, что разыгралась семейная ссора, но ведь она одна живет, даже собаки у нее нет…»
Впрочем, Надежда тут же отбросила мысли о любопытной соседке, поскольку у нее были собственные, куда более важные проблемы. В частности, она не знала, как выбраться с балкона…
Она на всякий случай еще раз подергала балконную дверь, но та не поддавалась.
Надежда снова тяжело вздохнула, опустилась на коробку и приняла позу роденовского «Мыслителя».
Выбраться с балкона не удалось, придется дожидаться, пока вернется с работы муж и выпустит ее.
Неприятно, конечно, что он застанет ее в таком глупом положении, но ничего страшного: она как-нибудь отговорится. Главное, что ее не застали возле трупа. Вот тогда муж устроил бы настоящий скандал – он считает, что Надежда дня не может прожить без какой-нибудь криминальной истории, и очень это не одобряет. При этом мотивы у него самые лучшие – он заботится о жене и беспокоится за ее безопасность, но это беспокойство принимает такие формы, которые портят Надежде кровь…
Надежда пошевелилась, чтобы разогнать кровь, – на улице октябрь месяц, а она в тонком свитерке, как бы простуду не схватить.
Тут за стеклом показалась нахальная рыжая морда – это Надеждин кот Бейсик заметил хозяйку в неподобающем месте и теперь с удивлением ее рассматривал.
– Что смотришь? – проговорила Надежда. – Злорадствуешь? Лучше бы помог мне отсюда выбраться!
Кот фыркнул и разве что не повертел пальцем у виска.
Еще немного полюбовавшись на хозяйку, он вдруг распушил усы, повел ухом и исчез.
Взглянув на часы, Надежда поняла, что кот помчался в прихожую встречать хозяина.
Надежда тяжело вздохнула: муж пришел, и нужно срочно придумать какую-то безобидную легенду, объясняющую, как она оказалась на балконе…
Прошло несколько удивительно долгих минут, и наконец Надежда Николаевна увидела мужа. Он вошел в комнату и теперь расхаживал по ней, с кем-то разговаривая по телефону, возле его ног отирался Бейсик, умильно заглядывая в глаза хозяину.
Надежда сверлила мужа взглядом через стекло, как эстрадный гипнотизер, но он ее не замечал.
– Вот ведь какой, – пробормотала Надежда с обидой, – жены нет дома, а ему хоть бы что! Разговаривает себе… небось, если бы его не встретил обожаемый кот, сразу бы переполошился!
Выждав еще полминуты, она окликнула мужа:
– Саша! Саша!
Тот даже не повернулся в ее сторону. Должно быть, звуки не проникали через двойной стеклопакет. Не обманули изготовители окон, действительно отличная звукоизоляция!
Надежда забарабанила пальцами по стеклу.
На этот раз муж что-то услышал, повернулся к окну, и на его лице отразилось искреннее изумление.
Он подошел к балконной двери и что-то проговорил – рот широко открывался, губы шевелились, как в немом кино, но Надежда ничего не слышала.
– Да открой же ты дверь! – проговорила она раздраженно и для верности показала на дверную ручку.
Наконец он открыл дверь и повторил с детским недоумением:
– Надя, а что ты тут делаешь?
– А ты как думаешь? – огрызнулась Надежда Николаевна. – Загораю, наверное!
Она вовсе не хотела скандалить, но помнила, что нападение – лучшая защита, кроме того, очень рассердилась на мужа за то, что тот ее не хватился и долго не замечал, что она заперта на балконе.
Она вовсе не хотела скандалить, но помнила, что нападение – лучшая защита, кроме того, очень рассердилась на мужа за то, что тот ее не хватился и долго не замечал, что она заперта на балконе.
– Загораешь? – переспросил муж недоверчиво, оглядев ее с ног до головы. – В свитере и джинсах? И вообще, извини, конечно, но это – теневая сторона! Осень на дворе…
– Ты совсем шуток не понимаешь? – фыркнула Надежда. – Да вышла я, чтобы порядок здесь навести! У нас тут черт знает что творится, настоящие авгиевы конюшни, давно нужно выкинуть все лишнее! Вон, утенок резиновый лежит – кому он нужен?
Для подтверждения своих слов она взяла в руку злополучного утенка и сжала его, тот оглушительно взвизгнул.
– Ну, я не знаю… – протянул муж, едва заметно поморщившись от этого визга. – Но как получилось, что ты там заперлась?
– Все из-за твоего кота! – выпалила Надежда, покосившись на Бейсика, который жался к ногам хозяина, с интересом наблюдая за развитием событий.
Это была ее ошибка.
Муж Надежды, Сан Саныч, кота обожал и ни за что не дал бы его в обиду.
– При чем тут кот? – воскликнул он возмущенно. – Не перекладывай все с больной головы на здоровую! Или со здоровой на больную! – и он покосился на Бейсика.
– При чем кот? – Надежда слегка отступила. – Да я боялась, что он опять выскочит на балкон, и поэтому прикрыла дверь поплотнее, а она защелкнулась!
– Опять? – Сан Саныч выделил в ее фразе ключевое слово. – Что, он уже выходил на этот балкон? Ты его уже сюда выпускала? Надя, как ты могла! Это же очень опасно! Он же мог сорваться! Он мог разбиться! Это не шутки! Разве можно так легкомысленно относиться к коту…
– Тебе кот дороже жены! – искренне возмутилась Надежда. – Я просидела здесь… не знаю, сколько времени, но очень долго! Я замерзла, устала, проголодалась, в туалет хочу, а ты думаешь только о своем драгоценном коте! Ты пришел домой и даже не заметил моего отсутствия! Вот если бы не было твоего обожаемого кота, ты бы тут же поднял тревогу, объявил его в розыск, вызвал МЧС…
Сан Саныч почувствовал, что действительно переборщил, и схватил жену за руку:
– Прости, Наденька! Пойдем скорее, ты завернешься в плед, выпьешь горячего чаю… прости, что я не сразу тебя заметил… я подумал, что ты ушла в магазин…
– Давно бы так! – проворчала Надежда и первым делом устремилась в туалет.
Когда она вышла оттуда, муж уже нес ей большую чашку горячего чая. Надежда даже немного устыдилась – он пришел с работы, устал, это она должна его кормить и поить…
Тем не менее она с благодарностью взяла чашку, сделала большой глоток, чуть не обжегшись.
– Надя, – проговорил муж, выждав совсем немного, – скажи, Бейсик действительно уже выбегал на балкон? Когда это случилось? Почему ты мне об этом не рассказала?
Надежда застонала и поставила чашку на стол.
Ночью Надежде не спалось. Рядом посапывал Сан Саныч, который вырвал-таки у нее честное-пречестное слово, что она никогда, ни под каким видом не станет выпускать кота на балкон. Пришлось Надежде поклясться самыми страшными клятвами, только тогда муж оставил ее в покое. И заснул с чувством выполненного долга. А Надежда маялась, ворочаясь с боку на бок, так что кот, занявший было свое законное место у Сан Саныча под боком, возмутился и ушел в кресло, фыркнув, что Надежда совершенно невозможна, что ночью порядочные хозяева спят, укутав кота в одеяло, и боятся лишний раз пошевелиться, а не вертятся так, как будто землетрясение началось.
Надежда на фырканье кота не обратила внимания, потому что осознала, что не может заснуть, потому что мучается совестью. Перед глазами стояла мертвая Валентина, и Надежда точно знала, что она некоторым образом виновата в ее смерти. В самом деле, если бы она после того посещения, когда твердо уверилась, что в квартире кто-то бывает, позвонила Валентине и предупредила, та задумалась бы, остереглась, приняла бы меры. И если не обратилась бы в полицию, то уж была бы начеку и не дала себя убить.
«Если бы да кабы, – тут же проснулся Надеждин внутренний голос, – известно же, что история не имеет сослагательного наклонения. Не ты стукнула несчастную Валентину по голове, так что нечего раскаиваться. Нужно сидеть тихо и делать вид, что ничего не знаешь. Удалось чудом спастись от убийцы – и слава богу. Потому что тот, кто пытался открыть дверь, – точно убийца. Если бы какой-то родственник, он шум бы поднял, полицию вызвал, а так все тихо… Нужно молчать и сидеть дома, мужу обеды готовить и за котом следить…»
Умом Надежда понимала, что внутренний голос прав, но совесть не унималась. Проворочавшись пару часов, Надежда осторожно встала и решила выпить горячего чая – авось полегчает.
Утром Надежда вспомнила, что обещала помочь Дине отобрать у воровки и стервы Виктории драгоценную табакерку. На фоне ее собственных неприятностей эта история как-то отошла на второй план. Но, как говорится, давши слово – держись! Тут как раз позвонила Дина. Голос у нее был очень расстроенный.
– Что, Никите хуже стало? – испугалась Надежда.
– Да нет, но он очень переживает, рвется домой, а ему нельзя, ушиб головы, нужно лежать… Я его утешаю, да видно плохо… Надь, ты придумала план?
У Надежды не было никакого плана, но она бодро заговорила:
– Значит, так. Нужно проникнуть в офис этого Вдовина, раздобыть его телефон. И с него послать Виктории сообщение, что он будет ждать ее в аэропорту.
– Почему в аэропорту? – удивилась Дина.
– Потому что там народу много! И можно незаметно всю операцию провернуть! Подробности при встрече! – сказала Надежда и повесила трубку, потому что, откровенно говоря, никаких подробностей пока сообщить Дине не могла.
Она решила подумать об этом по дороге и засобиралась. Кот сидел в прихожей у двери, и вид у него был, как у чеховского мальчика, казалось, он так и скажет сейчас ехидно: «А я знаю!»
– Но-но, – бросила ему Надежда, – попробуй только проболтаться Саше – мигом сниму с дополнительного довольствия! Сухой корм будешь жевать, водой сырой запивать!
Кот не слишком поверил, но с дороги убрался.
Выходя из квартиры, Надежда Николаевна захлопнула дверь, вставила ключ в замочную скважину… Точнее, только попыталась это сделать. Ключ в замочную скважину не входил. Она машинально попробовала второй ключ, но с ним была та же самая история.
Надежда удивленно взглянула на ключи… И удивление перешло в ужас. Ключи были не те. Не ее ключи. Совершенно другая связка.
Несколько долгих секунд она разглядывала эти ключи, пытаясь понять, в чем дело и что, собственно, произошло.
В первое мгновение Надежда подумала, что перепутала связку – сунула в карман вместо ключей от своей квартиры ключи от квартиры матери, но тут же поняла, что связка совсем другая, незнакомая. Четыре ключа – три больших, от замков, надо полагать, дверных, и один поменьше, фигурный.
«Что же это такое? – думала Надежда, разглядывая эту связку. – Как такое могло случиться? Что это за ключи и где, спрашивается, моя собственная связка?»
И тут она вспомнила, что накануне, когда перелезала с балкона Валентины на свой собственный, она услышала, как что-то негромко звякнуло. Наверняка тогда она и выронила свою связку. Проверила в левом кармане и успокоилась, идиотка несчастная. А там лежали другие ключи, от Валентининой квартиры. То есть нет, ключи от Валентининой квартиры она на всякий случай спрятала, сидя еще на балконе в ожидании мужа. Спрятала в ту самую коробку с визжащим утенком. На всякий случай, чтобы муж не увидел.
Но тогда выходит, что эту связку она подобрала в квартире Валентины, возле ее трупа, когда безуспешно искала пульс…
И эти ключи – не от Валентининой квартиры, те она хорошо помнила!
Но тогда…
И тут Надежда поняла две очень важные вещи.
Во-первых, что эту связку ключей, скорее всего, потерял тот же человек, который убил Валентину. Вот почему он вернулся – хватился ключей. И в свой дом не попасть, и улика против него! Хотя… ключи и ключи, какая уж тут улика. Но тем не менее он вернулся. И хороша была бы Надежда, если бы столкнулась с ним в прихожей! Лежала бы сейчас рядом с Валентиной.
Представив такое, Надежда расстроилась. Стало себя очень жалко. Но переживала она недолго, потому что вспомнила, что есть еще одна важная и неприятная вещь.
А именно: что ее собственные ключи остались на балконе у Валентины.
– Господи, что же делать?! – тоненько вскрикнула Надежда, что было для нее совершенно не характерно.
Первым ее побуждением было – оставить все как есть, забыть про злосчастные ключи, сделать вид, что их вообще не было. В конце концов, у нее есть запасной комплект. Взять его и идти по своим делам, ее Дина ждет. А потом, когда пройдет какое-то время и все затихнет, можно сказать мужу, что она потеряла ключи, и поменять замки. От греха.
Но тут же Надежда поняла, что такой номер не пройдет.