Однако, пока суть да дело, она уже вышла из того возраста, когда можно увлечь мужчину за пару вечеров своей молодостью и свежестью. К женщине в районе тридцати мужчина присматривается дольше. А самое главное – не стремится на ней жениться.
Подруги все были замужем, некоторые по второму разу, а та самая Танька из второго подъезда, чей ранец в первом классе вызывал у Вики страшную зависть, совсем недавно играла свадьбу в третий раз. И где, вы думаете, была эта свадьба? Во Франции, в одном из средневековых шато на берегу Луары!
Узнав про это от Танькиной матери, Вика едва не заболела от черной зависти.
Так что когда на Викином пути встретился Никита Скавронский, она решила взяться за него всерьез. Конечно, он не так уж богат, однако интересный, обаятельный, умеет произвести впечатление, может понравиться.
Роман у них завязался легко, но тянулся как-то вяло. Виктория пыталась это дело как-то ускорить – то была с Никитой нежна, то, наоборот, удивительно холодна и равнодушна, то являлась к нему домой без приглашения, то переставала звонить и сама отключала телефон, чтобы он поволновался.
Один раз уехала в пансионат на три дня, больше рисковать не хотела. Но все напрасно, он даже не заметил ее отсутствия. Она думала, что у него есть другая, тайком читала его сообщения в телефоне и электронную почту. Ничего.
Она пыталась подвести его к мысли о женитьбе, даже научилась готовить и покупала ему разные мелочи – все было глухо. Как в танке.
И тут она забеременела. Точнее, ей показалось, что это так. Она не хотела его обманывать, это вышло случайно. Но когда он узнал, когда он увидел ее несчастное лицо, то сам предложил пожениться.
Конечно, не было никакой шикарной свадьбы, Виктория торопилась расписаться, поскольку поняла, что не беременна, очень скоро. Никита принял ее признание удивительно спокойно. Он вообще никогда с ней не ругался. Не ворчал, не пилил, не срывался по пустякам. Ему было все равно.
Вот именно, прожив с ним некоторое время, Виктория поняла, что он абсолютно к ней равнодушен. Его не трогало ничего, что относилось к Виктории.
Было очень трудно с этим примириться, и Виктория стала устраивать ему сцены. Она скандалила долго, с рыданиями и битьем посуды. Потом пыталась мириться, но его это не трогало. Потихоньку Никита тоже стал срываться, они ругались, потом у него умерла мать, и он стал пропадать в материнской квартире. Потом сказал ей, что сменил работу, теперь он будет реставрировать произведения искусства. Он и раньше возился с разными штучками, так что поначалу Вика была даже рада, что все это старье перекочевало в бывшую квартиру его матери.
Потихоньку Никита перенес туда кое-какие вещи, Виктория в то время отвлеклась на пластическую операцию – нужно было срочно убрать мешки под глазами. И откуда что взялось – непонятно. Потом она съездила на неделю на море, чтобы отдохнуть, а вернувшись, осознала, что мужа нет дома, только на третий день.
В ответ на ее звонок он явился и сказал прямо, что они разводятся, что он оставляет ей квартиру со всем, что там есть, и берет только машину и свои носильные вещи. Что детей у них нет, поэтому он надеется, что вопрос с разводом решится быстро, он со своей стороны готов оплатить все издержки.
Виктория сама удивилась, какую бурю вызвали в ней слова Никиты. Как это – он сам все решил? И ее не спросил? А может, она не хочет с ним разводиться?
В пылу разговора на повышенных тонах она вызнала у него все. Оказывается, он решил снова жениться на своей первой жене! Этой старой перечнице, кошелке и креветке! Подумать только, они поженились в двадцать лет, и с тех пор он все время думал только о ней! И сколько же ей сейчас лет? Да столько не живут!
Ну уж, не бывать этому! И Виктория твердо заявила, что развода ему не даст. Ни под каким видом.
Муж (который очень хотел стать бывшим) равнодушно пожал плечами и ушел. Виктория расколотила стопку тарелок и успокоилась. Но только на время.
Утром она поняла, что над ситуацией следует поразмыслить спокойно. По всему выходило, что сделать ничего нельзя – раз муж решил ее бросить, ничто ему не помешает. В самом деле – что она может сделать? Отсудить квартиру? Так он и так все оставляет ей. Эта его старая галоша, как ее… Дина, судя по всему, свободная женщина, так что они спокойно будут жить у Никиты, что называется, в грехе и посмеиваться над ней, Викторией!
Чтобы немного успокоиться, она завела Стасика. Стасик был здоров как бык и глуп как пробка. Но то, для чего Виктория с ним встречалась, исполнял безукоризненно.
Немного помогло, во всяком случае, Виктория смогла думать о бывшем муже без дрожи и матерных слов. Но мысль о мести занозой сидела в ее мозгу.
И вот однажды, когда она точно знала, что Никиты и его старой кошелки не было дома, она наведалась в ту квартиру. Ключи у нее были – когда-то давно, при жизни свекрови, ключи эти валялись в ящике кухонного стола, а потом потерялись, и Никита сделал дубликаты. А вот теперь, когда Виктория в сердцах как-то рванула ящик, ключи нашлись, оказалось, они завалились между ящиками. Виктория посчитала это хорошим знаком и отправилась на разведку.
Ключи подошли – этот придурок не удосужился поменять замки. Виктория рысью обежала всю квартиру. Смотреть особенно было не на что – старая немодная мебель, квартира давно требует ремонта. Но вот во второй комнате, где работал Никита, она нашла стол с единственным запертым ящиком, схватила нож, валявшийся тут же, замок быстро поддался. И там, в ящике, она нашла маленькую коробочку, завернутую в шелковый платок. Коробочка была удивительно хороша – из серебристого металла, инкрустированная слоновой костью и драгоценными камнями.
Виктория напрягла голову и сообразила, что это табакерка. И, судя по всему, очень ценная. Стало быть, Никита взял ее у кого-то на реставрацию. Наверно, уже закончил работу.
Виктория нервно оглянулась на дверь и спрятала табакерку в сумку.
Только дома Виктория опомнилась и испытала краткий миг торжества и восторга. Она отомстила! Отомстила и Никите – за то, что посмел бросить ее, за то, что предпочел ей эту старую калошу, и самой этой мерзавке, которая посмела отбить у нее мужчину… Долго они будут ее помнить!
Виктория внимательно разглядывала табакерку, положив ее перед собой на кухонный стол. Очень красивая вещь, старинная и наверняка безумно дорогая. Ну и отлично, значит, у Никиты будут из-за нее очень большие неприятности…
Но тут же в душе шевельнулся крошечный червячок сомнения. А что, если Никита напустит на нее полицию? Что, если сумеет доказать, что это она украла у него табакерку?
Да нет, у него ничего не получится! Он ничего не сможет доказать! Если только… если только табакерку не найдут у нее. Значит, лучше как можно скорее от нее отделаться. Продать какому-нибудь богатому человеку. Продать за большие деньги. А ведь эта табакерка наверняка стоит больших денег…
Конечно, думала Виктория, табакерка красивая, но зачем она ей? А вот деньги очень пригодятся. Особенно большие деньги.
Виктория уже представляла себе, как она примеряет красивые дорогие платья, как наглые продавщицы из дорогих бутиков увиваются вокруг нее, показывая ей последние модели, а она смотрится в зеркало и капризно оттопыривает губу…
Усилием воли она сдержала себя. Не время сейчас предаваться мечтам! Нужно срочно продать табакерку, а потом уехать – далеко, к теплому морю. Там бывший муж, этот отвратительный тип, ее не достанет.
И в это время раздался звонок ее мобильника. Она посмотрела на дисплей – звонил Никита. Неужели он уже обнаружил пропажу? Виктория сбросила звонок и вообще выключила телефон, понимая, что мера эта временная, что нужно как можно быстрее избавиться от табакерки. Пока что она спрятала ее в банку с крупой, а ключи от квартиры Никиты выбросила в мусоропровод.
Последующие три дня прошли в панике. Виктория не спала ночами, вздрагивала от каждого звонка, боялась выйти на улицу. Но не сидела просто так, а искала человека, которому можно было бы продать табакерку и который не станет задавать ей ненужных вопросов. Не идти же в антикварный магазин с паспортом, еще не хватало, вдруг Никита уже всех предупредил…
Она не знала, что бывший муж попал в аварию и лежит теперь в больнице.
На второй день удалось раздобыть координаты адвоката Вдовина и назначить с ним встречу. Виктория очень нервничала, но кажется, он заинтересовался табакеркой, хотя и предложил гораздо меньше денег, чем она рассчитывала. Вдовин сказал, что подумает и позвонит ей сам. Как ни была Виктория взволнована, она все же сообразила, что он держит паузу, чтобы она согласилась на меньшие деньги. Что ж, она вытерпит еще день ожидания.
Это оказалось трудновато, пришлось вызвать Стасика и даже оставить ночевать. Обычно Виктория так не делала – они встречались в квартире у Стасика, чтобы соседи не начали сплетничать, все же они с Никитой пока не развелись, ни к чему привлекать внимание досужих старух.
Это оказалось трудновато, пришлось вызвать Стасика и даже оставить ночевать. Обычно Виктория так не делала – они встречались в квартире у Стасика, чтобы соседи не начали сплетничать, все же они с Никитой пока не развелись, ни к чему привлекать внимание досужих старух.
На следующий день пришло сообщение от Вдовина – он назначил встречу в аэропорту. Что ж, это неплохо, там, в людном месте, никто не нападет и не отнимет у нее дорогую вещь.
Утром Стасик довез Викторию до аэропорта и обещал подождать на стоянке. Прижимая к груди сумку с бесценной табакеркой, она быстро зашагала к входу в терминал, не глядя по сторонам.
– Не может быть! – повторила Дина, с потерянным лицом глядя на пустую сумку. – Перехитрила, зараза! Значит, табакерка у нее была не в сумке, а на себе…
– Маловероятно, – возразила Надежда, – табакерка ведь металлическая?
– Ну, не чисто металлическая… там и серебро, и золото, и слоновая кость…
– Во всяком случае, металл присутствует, значит, Виктория не могла бы пронести ее через рамку металлоискателя. А она через нее прошла, мы с тобой видели.
– Ну, ты же видишь, что в сумке табакерки нет! – безнадежным тоном перебила ее Дина. – Значит, как-то она ее пронесла…
– А что там за шум внизу? – Надежда перегнулась через балюстраду.
Аэропорт вообще не самое тихое место на земле. Там непрерывно переговариваются тысячи людей, гремят багажные тележки, раздаются объявления из динамиков. Но сейчас все эти обычные шумы перекрыл истерический женский голос.
– Это не моя сумка! Меня ограбили! Отдайте мне мою сумку! Отдайте сейчас же!
Дина встала рядом с Надеждой, выглянула через балюстраду и увидела Викторию. Та бесновалась возле пункта проверки, размахивая в воздухе расстегнутой сумкой.
– Верните мне мою сумку! – визжала она, пытаясь ударить охранницу.
Мужчина-охранник безуспешно пытался схватить ее за руки. Из другого конца зала к месту инцидента спешили еще двое охранников и озабоченный человек в строгом темном костюме, явно наделенный властными полномочиями.
Наконец Викторию куда-то увели, держа за локти. Порядок в зале постепенно восстановился.
Надежда и Дина удивленно переглянулись.
– Что это было? – протянула Дина. – Ты что-нибудь понимаешь?
– Я понимаю только одно: у Виктории табакерки тоже нет. Она была уверена, что табакерка в сумке. В противном случае она бы так не бесновалась.
– Но тогда… но тогда, где же эта чертова табакерка? Я ничего не понимаю…
– Отпустите меня! – крикнула Виктория визгливым голосом, но охранник крепко держал ее за локоть, а потом втолкнул в неприметную дверь без всякой надписи. – Куда вы меня ведете?! – Она еще раз попыталась высвободиться, но наткнулась на мрачный, тяжелый взгляд сотрудника аэропорта, и замолчала.
– Садитесь, – проговорил администратор не терпящим возражений тоном, – садитесь и объясните, из-за чего вы подняли такой шум.
Виктория опустилась на жесткий стул, выдохнула воздух сквозь сжатые губы и прошипела:
– Почему я подняла шум? Вот интересно! У меня украли сумку, и я же виновата?
– Сумку? – сухо переспросил администратор.
– Да, сумку, Louis Vuitton, очень, между прочим, дорогую!
– Но вот же она, ваша сумка! – оборвал ее сотрудник аэропорта, положив золотисто-бежевую сумку на стол. – Именно Louis Vuitton, как вы и сказали…
– Это не моя сумка! – взвизгнула Виктория, раскрыла сумку и показала на ее содержимое. – У меня в ней была хорошая, дорогая косметика, духи «Шисейдо», губная помада «Шанель», тушь «Ланком» и остальное в том же духе, а здесь…
– Я вижу, здесь тоже косметика…
– Да какая это косметика! Это дешевка, барахло, копеечные вещи! Я такой косметикой не пользуюсь, хоть вы мне приплатите! А самое главное…
– Да? – с интересом переспросил администратор. – Что же самое главное?
Но Виктория вовремя прикусила язык и замолчала, пока не ляпнула лишнего.
– Так вот, – продолжил сотрудник аэропорта, увидев, что она немного притихла и сбавила обороты, – если это действительно не ваша сумка – оставьте заявление. Наверное, тот человек, с которым вы перепутали сумки, тоже заметит свою ошибку и обратится в соответствующую службу аэропорта…
– Ну да, ждите! – фыркнула Виктория.
– И вообще, скажите, зачем вы сюда приехали? Вы встречали пассажира с какого-то рейса?
– Да какая разница! Допустим, встречала!
– С какого именно?
– Да неважно! Может, я приехала сюда кофе выпить. Может, мне здешний кофе нравится. Что, я не имею права?
– Имеете, имеете, – неохотно согласился администратор. – А вот поднимать шум нельзя, аэропорт – это место повышенной опасности, здесь придается большое значение поддержанию порядка.
– Ну ладно, – отмахнулась Виктория, – я все поняла.
– И вы больше не будете нарушать порядок?
– Не буду, – мрачно заявила Виктория.
– Хорошо, – кивнул администратор и пододвинул к себе злополучную сумку.
– Эй, сумку-то отдайте! – вскинулась Виктория.
– Как? – администратор поднял брови. – Вы же сказали, что это не ваша сумка! Я отдам ее в отдел утерянных вещей, а вы потом получите свою сумку, если ее вернут…
– Нет уж, я на такое не согласна! – вызверилась на него Виктория. – Отдайте мне сумку!
Администратор колебался, и она выпалила:
– Это моя сумка! Я ошиблась!
– Ах, ошиблись? Ну, тогда распишитесь вот здесь, и можете быть свободны!
Виктория вышла из служебной комнаты злая и раздраженная.
У нее ничего не вышло, ее кто-то обманул, перехитрил, да если называть вещи своими именами – просто обокрал. Виктория уже не вспоминала о том, что сама украла табакерку, и была преисполнена праведного гнева.
Кто-то посмел украсть у нее табакерку, а вместе с ней – надежду на большие деньги! Кто-то украл у нее мечту! Но кто? Кто мог подменить сумку? Кто знал, что там, в ее сумке, лежит ценная вещь? Теперь уж концов не найти…
Виктория направилась к выходу. Приходится признать, что ее замысел провалился. Денег ей не видать, Вдовин напрасно будет ждать ее у кафе «Шоколадница». Нужно возвращаться. Стасик – все, что у нее есть на данном этапе. При всех его многочисленных недостатках, он умеет утешить, а сейчас ей нужно сочувствие и утешение…
Виктория продиралась к выходу через густую толпу пассажиров, злобно глядя по сторонам – ведь тот, кто украл у нее сумку, вполне мог быть где-то здесь, в аэропорту…
И вдруг она действительно увидела свою золотисто-бежевую сумку!
Она бросилась вперед и вцепилась в сумку.
Хозяйка сумки, тощая старуха, одетая не по сезону в светлую норковую шубку, завизжала и потянула сумку к себе.
– Отдай, зараза! – крикнула Виктория.
Старуха что-то заверещала по-французски, и тут же на Викторию налетели еще три такие же ведьмы в норковых шубах.
Виктория дернула сильнее, сумка раскрылась, и на пол посыпалось ее содержимое – какие-то бутылочки, флакончики. Последним на пол выпал длинный розовый каучуковый предмет, не оставлявший сомнений в своем назначении.
До Виктории наконец дошло, что она ошиблась. Она выпустила сумку, залилась краской и попятилась.
– Пардон, мадам! – выдала она разом все свои запасы французских слов.
Старая мегера разразилась длинной французской фразой и с размаху залепила Виктории сумкой по голове.
Виктория развернулась и бросилась наутек.
Теперь уже на каждом шагу ей попадались золотисто-бежевые сумки фирмы Louis Vuitton. Подлинные или искусные имитации – кто же их разберет… Сначала она вздрагивала при виде каждой сумки, ей хотелось схватить ее, проверить содержимое, но постепенно она смогла взять себя в руки и признать очевидное: сумка пропала, и вместе с ней пропала драгоценная табакерка…
Наконец Виктория выскочила из здания аэропорта, припустила к стоянке… Но на том месте, где должен был стоять зеленый «фольксваген» Стасика, красовалась чья-то красная «мазда».
– Что за черт… – пробормотала Виктория, проходя вдоль разноцветного ряда машин. – Ведь он стоял здесь… черт, куда же он подевался?
Она шла вдоль стоянки – и настроение ее, и так отвратительное, с каждым шагом портилось еще больше.
Стасик обещал дождаться ее, сколько бы ни пришлось ему ждать, но уехал почти сразу. С чего бы это? Что бы это значило? Да не он ли, в конце концов, украл у нее табакерку? Или это сделал адвокат Вдовин, чтобы не платить денег? Ну, Вдовин, конечно, тот еще тип, сомнительной репутации, но все же, насколько знала Виктория, он никогда не опускался до банального грабежа…
Виктория потянулась за мобильным телефоном, чтобы позвонить Стасику и прямо задать ему этот вопрос, но тут вспомнила, что ее мобильный телефон остался в той же сумке, что и табакерка.
Тут она длинно и цветисто выругалась. Так длинно и цветисто, что ей мог бы позавидовать водитель-дальнобойщик или старший матрос каботажного плавания.