— Почему? — спросил Бишоп.
— Помните те команды в «Unix»? Версия восточного побережья.
Патриция Нолан объяснила, что существует несколько версий операционной системы «Unix». Использование команд восточного варианта предполагает, что преступник родился на Атлантическом побережье. Бишоп кивнул и передал информацию в главное управление по телефону. Потом снова глянул в блокнот и сказал:
— Появились еще кое-какие детали к портрету убийцы.
— Какие? — поинтересовался Андерсен.
— Разведывательный отдел докладывает, что, похоже, с преступником произошел какой-то несчастный случай. У него нет кончиков большинства пальцев. Остались части подушечек, достаточно для получения отпечатков, но самые кончики обрываются шрамами. Эксперты разведывательного отдела считают, что он скорее всего получил ожоги при пожаре.
Джилет покачал головой:
— Мозоли.
Копы посмотрели на него. Джилет протянул свои руки. Плоские кончики пальцев заканчивались желтыми мозолями.
— Их называют «маникюром хакеров», — объяснил он. — Когда стучишь по клавишам по двенадцать часов в день, мигом обзаводишься мозолями.
Шелтон записал на белой доске.
Джилет сказал:
— Теперь я собираюсь подключиться к Интернету и проверить пару незаконных хакерских сетевых телеконференций. Что бы там ни придумал убийца, подобная вещь обязательно поднимет большой шум в подпольных…
— Нет, ты не подключишься к Интернету, — оборвал его Андерсен.
— Что?
— Нет, — твердо повторил коп.
— Но мне просто необходимо…
— Нет. Таковы правила. Тебе нельзя подключаться к сети.
— Минутку, — вмешался Шелтон. — Но он уже подключался. Я видел.
Андерсен резко повернулся к копу.
— Правда?
— Да, в той комнате — в лаборатории. Я следил за ним, когда он проверял компьютер жертвы. — Он взглянул на Андерсена. — Я решил, что вы ему позволили.
— Нет, не позволял.
Андерсен спросил Джилета:
— Ты входил в сеть?
— Нет, — твердо заявил Джилет. — Он, наверное, видел, как я писал клудж, и решил, что я в сети.
— По мне, так и было, — проворчал Шелтон.
— Вы ошибаетесь.
Шелтон кисло улыбнулся, его уверенность в провинности хакера только укрепилась.
Андерсен мог бы проверить для верности входные файлы компьютера ОРКП. Но потом решил, что подключение к Интернету не имело большого значения. Работа Джилета здесь закончена. Он взял трубку и позвонил в главное управление.
— У нас здесь заключенный, его надо препроводить обратно в исправительное учреждение Сан-Хосе.
Джилет повернулся к нему со смятением в глазах.
— Нет, — проговорил он. — Вы не можете отправить меня обратно.
— Я прослежу, чтобы ты получил обещанный лэптоп.
— Нет, вы не понимаете. Я не могу останавливаться сейчас. Нам нужно узнать, что́ парень сделал, чтобы проникнуть к ней в компьютер.
Шелтон заворчал:
— Ты сказал, что не можешь ничего найти.
— В этом-то и проблема. Если бы я что-нибудь нашел, мы смогли бы его понять. Но я не нашел. Поэтому то, что он делает, так меня пугает. Я должен продолжить.
Андерсен сказал:
— Если мы найдем машину убийцы — или еще одной жертвы — и нам понадобишься ты для анализа, мы тебя вызовем обратно.
— Но чаты, телеконференции, хакерские сайты… там могут обнаружиться сотни ниточек. Люди просто не могут не говорить о подобных программах.
Андерсен увидел на лице Джилета отчаяние наркомана, как и предупреждал начальник тюрьмы.
Киберкоп натянул плащ и твердо сказал:
— Отсюда мы справимся сами, Уайетт. И еще раз спасибо.
Глава 00001000/восемь
Ему не справиться, в смятении понял Джеми.
Уже почти полдень, и он сидел один в холодном, туманном компьютерном классе, все еще в мокрой спортивной форме («игра в футбол во время дождя вовсе не закаляет характер, Бути, она только заставляет тебя чертовски вымокнуть»). Но парень не собирался терять время на душ и смену одежды. Когда он играл на футбольном поле, в голову лезла только одна мысль: сумел ли компьютер колледжа, в который он вломился, расшифровать пароль к внешним воротам.
И теперь, вглядываясь в монитор через толстые запотевшие очки, Джеми видел, что «Край», возможно, не сумеет вычленить зашифрованное слово вовремя. Он прикинул, что для взлома кода понадобится еще дня два.
Подумал о брате, о концерте Сантаны, о проходе за сцену — они все так же оставались вне досягаемости — и чуть не заплакал. Мальчик принялся набирать команды, пытаясь подключиться к другому компьютеру школы — более быстрому, в кабинете физики. Но там обнаружилась огромная очередь пользователей, ожидающих своего времени. Джеми откинулся на спинку и от отчаяния, вовсе не от голода, проглотил пачку «М&М».
Он почувствовал мучительный озноб и быстро оглядел темную, пропахшую плесенью комнату. Поежился от страха.
Опять этот чертов призрак…
Возможно, стоит просто забыть о концерте. До смерти надоело бояться, до смерти надоел холод. Надо уйти отсюда к черту, пойти зависнуть с Дэйвом и Тоттером или другими парнями из Французского клуба. Руки потянулись к клавиатуре, чтобы остановить «Взломщика» и запустить маскировочную программу, уничтожающую следы хакинга.
Но вдруг что-то случилось.
На экране перед ним внезапно появился корневой каталог компьютера колледжа. До чего странно! Потом сам по себе компьютер подключился к другому, находящемуся вне школы. Машины обменялись информацией, и минутой позже «Взломщик» Джеми Тернера и файл с паролем Бути перешли ко второму компьютеру.
Что, черт возьми, происходит?
Джеми Тернер неплохо ладил с компьютерами, но такого не видел никогда. Единственное объяснение: первый компьютер — в колледже — имел какое-то соглашение с другим компьютерным отделением так, что все задачи, занимавшие слишком много времени, автоматически передавались более быстрым машинам.
Но, что еще более странно, машина, куда переслали софтвер Джеми, являлась массивной параллельной цепью суперкомпьютеров Центра исследования защиты в Колорадо-Спрингс, одной из самых быстрых компьютерных систем в мире. А также одной из самых безопасных и теоретически неподверженной взлому (Джеми знал по опыту). Она содержала информацию высокой секретности, и ни одному гражданскому не позволялось использовать ее в прошлом. Джеми решил, что они начали сдавать систему, чтобы оправдать непомерные расходы на содержание параллельной цепи. Завороженный, он всматривался в экран и увидел, как машины ЦИЗ в мгновение ока расшифровывают код Бути.
Ну, если в его машине и живет призрак, подумал юноша, возможно, он — доброе привидение. Может, даже фанат Сантаны, посмеялся про себя Джеми.
Теперь он приступил к следующей задаче, второму хакингу, необходимому для Великого Побега. Меньше чем за шестьдесят секунд превратил себя в среднего возраста, замученного работой, технического специалиста сервисной службы, нанятого «Вест-Коуст секьюрити системс, инк», и сообщил, что, к несчастью, неправильно установил принципиальную схему для сигнализационной пожарной двери «ВСК Модель 8872», которую пытался починить, и теперь нуждается в содействии технического эксперта.
Последний с радостью согласился помочь.
* * *Фейт, сидя в своем офисе в столовой, наблюдал за тяжкой работой программы Джеми Тернера в суперкомпьютерах Центра исследования защиты, куда только что заслал ее вместе с парольным файлом.
Незамеченные системными администраторами ЦИЗ громадные компьютеры в настоящий момент находились под его полным контролем и сжигали двадцать пять тысяч долларов компьютерного времени с единственной целью: дать второкурснику открыть запертые ворота.
Фейт оценил мощность первого суперкомпьютера из близлежащего колледжа, который использовал Джеми, и сразу понял, что он не расколет код вовремя, чтобы парень сбежал из школы на рандеву с братом в полседьмого.
То есть мальчишка останется надежно запертым в школе, и Фейт проиграет раунд игры. А это неприемлемо.
Но, как он знал, параллельная цепь ЦИЗ с легкостью взломает код до часа икс.
Если бы Джеми Тернер действительно попал на концерт вечером — чего теперь точно не случится, — ему следовало бы благодарить Фейта.
Потом Фейт вломился в компьютерные файлы плана города и районирования Сан-Хосе и нашел предложение о строительстве, подписанное директором школы Святого Франциска: тот хотел поставить стену с воротами и нуждался в одобрении планирования и районирования. Фейт загрузил документы и распечатал схемы самой школы и ее двора.
Пока он изучал схемы, машина пискнула, и на экране вспыхнул почтовый ящик, сообщая, что принято сообщение от Свэнга.
Пока он изучал схемы, машина пискнула, и на экране вспыхнул почтовый ящик, сообщая, что принято сообщение от Свэнга.
Он почувствовал укол возбуждения, как всегда при получении письма от Свэнга. Такая реакция казалась ему значительной, важной для понимания его, Фейта, — нет, пусть лучше Джона Холлоуэя — личного развития. Он вырос в семье, где любовь обратно пропорционально деньгам появлялась редко, и знал, что вырос холодным, сухим человеком. Такими стали и его чувства ко всем — семье, коллегам по работе, одноклассникам и нескольким людям, с которыми он пытался завязать какие-то отношения. И все же глубина того, что Фейт испытывал к Свэнгу, определенно говорила: он не умер для эмоций, внутри его таится море любви.
Желая поскорее прочитать сообщение, Фейт отключился от планирования и районирования и вызвал электронную почту.
Но по мере чтения четких слов улыбка сползала с его лица, дыхание учащалось, пульс бился все сильнее.
— О Боже, — прошептал Фейт.
Суть послания состояла в том, что полиция продвинулась по его следу гораздо дальше, чем он думал. Они даже знали об убийствах в Портленде и Виргинии.
Потом хакер взглянул на второй абзац и не продвинулся дальше замечания о парке Милликен.
Нет, нет…
Теперь у него настоящие проблемы.
Фейт встал из-за стола и поспешил по лестнице в подвал дома. Взглянул на еще одно пятно высохшей крови на полу — от персонажа по имени Лара Гибсон — и открыл шкафчик. Оттуда вытащил свой темный, перепачканный нож. Подошел к шкафу, открыл его и включил свет.
Десятью минутами позже он сидел в «ягуаре», набирая скорость по автостраде.
* * *Вначале Бог создал сеть Управления перспективных исследований, и она получила имя Арпанет, и Арпанет процветала и породила Милнет, а Арпанет и Милнет породили Интернет, а Интернет и его отпрыски, конференции пользовательской сети и всемирная паутина, стали троицей, которая изменила жизнь Его народа на веки вечные.
Энди Андерсен — описывавший таким образом сеть на своих классах по компьютерной истории — размышлял над собственным, наверное, чрезмерно мудреным определением теперь, проезжая по Пало-Альто около университета Стэнфорд. Потому что именно около Стэнфордского исследовательского института министерство обороны открыло предшественника Интернета в 1969 году, чтобы соединить институт с Калифорнийским университетом в Лос-Анджелесе, Калифорнийским университетом в Санта-Барбаре и университетом в Юте.
Почтение, которое Андерсен испытывал к месту, однако, быстро увядало по мере того, как он продвигался через туман и дождь и начинал различать заброшенный хакерский холм впереди, в парке Джона Милликена. Обычно здесь собиралась толпа молодых людей, распространявших софтвер и рассказы о собственных киберуспехах. Сегодня, правда, холодная апрельская морось прогнала всех по домам.
Андерсен припарковался, натянул серую шляпу с полями от дождя, подаренную на день рождения шестилетней дочерью, вылез из машины и пошел по траве, от ботинок отлетали брызги дождя. Его огорчило отсутствие потенциальных свидетелей, которые могли указать на Питера Фаулера, продавца оружия. И все же в центре парка находился крытый мост, иногда юнцы околачивались там, когда на улице холодало или шел дождь.
Однако, приблизившись к мосту, Андерсен увидел, что и тот пустовал. Немногочисленные прохожие явно не походили на хакеров: пожилая женщина, выгуливающая собаку, и бизнесмен, говорящий по сотовому телефону под навесом одного из ближайших университетских зданий.
Андерсен вспомнил кофейный магазинчик в Пало-Альто, рядом с отелем «Калифорния». Там гики собирались, чтобы выпить крепкого кофе и рассказать о своих возмутительных хакингах. Он решил попытать счастья в ресторане и посмотреть, не слышал ли там кто о Питере Фаулере или еще о каком-нибудь продавце ножей в окрестностях. Если нет, он пойдет в здание науки о вычислительной технике и спросит нескольких профессоров и выпускников, не видели ли они…
И тут детектив заметил какое-то движение.
В пятидесяти футах от него молодой человек украдкой пробирался через кусты к мосту. Он пугливо оглядывался.
Андерсен нырнул за пышный куст можжевельника, сердце забилось, как сваебойная машина, потому что он понял: перед ним убийца Лары Гибсон. На вид лет двадцать, носит синий джинсовый костюм — он скорее всего и оставил на теле женщины нити грубой хлопчатобумажной ткани. Светлые волосы и чисто выбритый подбородок. Борода и усы, продемонстрированные в баре, действительно были фальшивыми, приклеенными театральным клеем.
Социальный инжиниринг…
Потом пола пиджака мужчины на мгновение распахнулась, и Андерсен увидел шишковатую ручку ножа «Ка-Бар», засунутого за пояс джинсов. Убийца быстро запахнул пиджак и продолжал свой путь к крытому мосту, на месте встал в тень и принялся разглядывать улицу.
Андерсен оставался вне поля зрения. Он позвонил в главную диспетчерскую полевых операций полиции штата. Секундой позже услышал ответ диспетчера и запрос его номера значка.
— Четыре-три-восемь, — прошептал Андерсен. — Запрашиваю немедленное подкрепление. Я обнаружил подозреваемого в убийстве. Нахожусь в парке Джона Милликена, Пало-Альто, юго-восточный угол.
— Подтверждаю, четыре-три-восемь, — ответил мужчина. — Подозреваемый вооружен?
— Я видел нож. Об огнестрельном оружии ничего не знаю.
— Он на автомобиле?
— Нет, — ответил Андерсен. — На данный момент пеший.
Диспетчер сказал оставаться на линии. Андерсен уставился на убийцу, сильно прищурившись, как будто именно так мог удержать его на месте. Он прошептал центральному диспетчеру:
— РВП[6] подкрепления?
— Минутку, четыре-три-восемь… Все нормально, они будут на месте через двенадцать минут.
— Разве нельзя немного побыстрее?
— Нет, четыре-три-восемь. Вы можете остаться с ним?
— Постараюсь.
Но тут молодой человек покинул мост и направился по тротуару.
— Центральная, он снова пошел. Он направляется на запад, через центр парка к каким-то университетским зданиям. Я следую за ним и буду держать вас в курсе о его передвижениях.
— Подтверждаю, четыре-три-восемь. БСП на подъезде.
БСП? Это еще что, черт возьми? Ах да: ближайшее свободное подразделение.
Пригибаясь за деревьями и кустами, Андерсен приблизился к мосту, пытаясь не показываться на глаза убийце. Зачем он сюда вернулся? Выбрать новую жертву? Скрыть следы другого преступления? Купить еще оружие у Питера Фаулера?
Он взглянул на часы. Прошло меньше минуты. Может, позвонить еще раз и предупредить, чтобы машина подъехала беззвучно? Он не знал. Наверное, существовали правила поведения в подобных ситуациях — правила, которые такие копы, как Фрэнк Бишоп и Боб Шелтон, знали назубок. Андерсен привык к совершенно другому роду полицейской работы. Его наблюдение за преступником заключалось в сидении в грузовиках, изучении экрана лаптопа «Тошиба», подключенного к радиопеленгаторной поисковой системе «Селлскоуп».
Потом он вспомнил: оружие…
Андерсен посмотрел на толстую рукоятку «глока». Снял его с бедра и направил вниз, палец на крючке, как и должно быть, насколько он смутно припомнил.
Потом сквозь туман Андерсен услышал слабый электронный писк.
Зазвонил телефон убийцы. Он снял трубку с пояса и приложил к уху. Посмотрел на часы, сказал пару слов. Потом повесил телефон обратно и повернул туда же, откуда пришел.
«Черт, он идет к своей машине, — подумал детектив. — Я его потеряю…»
Десять минут до подкрепления. Иисусе…
Энди Андерсен решил, что у него нет выбора. Ему придется сделать то, чего никогда не приходилось: совершить арест в одиночку.
Глава 00001001/девять
Андерсен крался рядом с низкими кустами.
Убийца быстро шел по дорожке, засунув руки в карманы.
Хорошо, решил Андерсен, руки заблокированы, ему будет сложнее добраться до ножа.
Но, минуточку, вспомнил Энди: ведь он может прятать в кармане пистолет. «Ладно, просто не забывай о такой возможности».
И также вспомнил, что там же может оказаться баллончик с перцем или слезоточивым газом.
А еще он может просто повернуться и убежать. Коп гадал, как же тогда поступить. Какие существуют правила по поимке убегающего преступника? В спину ему, что ли, стрелять?
Он брал в облавах дюжину уголовников, но каждый раз за его спиной стояли такие копы, как Фрэнк Бишоп, для которых пистолеты и рискованные аресты казались такой же рутиной, как для Андерсена компилирование программы в «C++».
Теперь детективу удалось придвинуться к убийце ближе, благо дождь заглушал звук шагов. Они шли параллельно друг другу по разным сторонам от ряда самшитов. Андерсен все еще пригибался и щурился из-за дождя. Он хорошо видел лицо убийцы. Вспышка острого любопытства пронзила его: что заставило молодого человека совершать жуткие преступления? Любопытство походило на чувство, которое он испытывал, исследуя код софтвера или разгадывая преступления, расследуемые ОРКП. Но теперь оно было более сильным, потому что, хоть он и понимал принципы науки о вычислительной технике и преступления, возможные благодаря данной науке, убийцы для Энди Андерсена все еще оставались совершенной загадкой.