– Нам нужно продержаться до тех пор, пока система не зачислит заработанные кредиты на твой счет в КвазаРазмерности, – говорил Арк-Ми. – Анакс готова уйти в любой момент. Мне тоже ничего уже не грозит. Остался только ты.
Этот разговор состоялся во время подъема на последний уровень Рая. Дальше бежать было некуда. Нейронные сети показывали звездное небо, которого не было на самом деле, но игровая площадка стремилась соблюдать историческую точность. Люди часто спорили: действительно ли на верхних ярусах дышится легче, как это было много лет назад, улучшают ли установленные фильтры очистку и циркуляцию воздуха?
– Через три дня заработанные кредиты будут официально зачислены на твой счет, – сказал Арк-Ми брату. – Мы продержимся в лучшем случае день.
Впервые за последние дни Прай-Ми не стал спорить. Он отмалчивался больше часа, затем велел Кьюмаку собирать команду, которая отправится к уцелевшим генераторам, чтобы перенастроить их работу, превратив в прерыватели Джорла.
– Они смогут уцелеть? – спросил Кьюмак.
– Если только будут использовать термокостюмы, и то нужно будет двигаться чертовски быстро.
– Значит, не смогут, – подытожил Кьюмак.
– Да и термокостюмов у нас все равно здесь нет, – протянул Арк-Ми, покосился на Анакс и спросил, вызовется ли она добровольцем.
– Ты хочешь спросить, согласна ли я ценой жизни своего игрового клона попытаться спасти других? – скривилась она.
– Ты хотела выставить тело клона на аукцион?
– Не думаю, что найдется много игроманов, которые купят эту рухлядь. Если только для того, чтобы изъять нанолезвия в волосах…
Анакс еще что-то говорила, но Кьюмак уже потерял к ней интерес, записав в число добровольцев, затем отпустил пару шуток касательно Прай-Ми, который остается с привилегированными небожителями, и отправился готовиться к вылазке.
– Может, будет лучше, если брат останется со мной? – неловко спросил Прай-Ми.
– Боишься остаться без няньки? – хмуро пошутил Кьюмак.
Пара небожителей-добровольцев сдержанно рассмеялась. Прай-Ми бросил на брата короткий взгляд, но тот был серьезен.
– Присматривай за ним, – попросил Прай-Ми Анакс.
– Беспокойся лучше о себе. Если план сработает, то для нас бунты закончатся намного раньше, чем для тебя, – она повернулась к Арк-Ми. – Пойдем, хиляк. Умрем как воины.
– Чертовы игроманы, – прошептал Прай-Ми, пытаясь поддержать брата, но Арк-Ми, казалось, и сам втянулся в игровой процесс.
В последние дни он вообще все чаще забывался и рассказывал о последних боях так, словно они были реальностью, а не игровой постановкой. Бунтующие лезли по тоннелям и шахтам лифтов, напоминая крыс: дикие, голодные, безумные. Арк-Ми мог оставаться с братом, но Прай-Ми дергался и срывался на всех, кто попадал под руку, так что лучше было приносить пользу рядом с Анакс, в отряде Кьюмака, отбивая атаки бунтующих. Никогда прежде Арк-Ми не думал, что можно так четко определить врагов и друзей. И никаких сомнений или угрызений совести. Все четко и понятно. Совсем не то, что в КвазаРазмерности, где все относительно, а границы размыты.
Несколько раз, когда становилось совсем туго, бойцам обороны приходилось вступать в рукопашный бой с безумными игроманами, которые выбирались из вентиляционных шахт или проламывали стены. Оружие у них было примитивным, но чем дальше отступали небожители, тем больше логики видел Арк-Ми в действиях бунтующих. Если это не был эффект коллективного разума, когда безумная толпа лишает индивидуума личности, превращая в каплю безумных волн людских масс, значит, у бунтарей появился лидер.
– Может быть, кто-то из кланов якудзы? – предположил Кьюмак, когда Арк-Ми поделился с ним наблюдениями после очередного боя.
Никто не считал, сколько было атак. Небожители и все, кто присоединился к ним, отбивались, пока у клонов были силы, затем их место занимали другие. Ночи казались долгими и беспокойными. Нейронные стимуляторы помогли сократить фазу сна, но это лишь добавило суеты, висевшей в наэлектризованном предчувствием недоброго воздухе. Арк-Ми не знал почему, но в эти дни он старался держаться обособленно, игнорируя заботу брата. Об оставшихся в реальности проблемах вспоминать не хотелось. Игровой процесс подсознательно разделился на два этапа: когда тело было заложено в терминале и когда заработанные кредиты поступили на официальный счет. Сразу, как это произошло, страх за жизнь отступил, позволив увлечься игровым процессом. Пережитое в «Голоде» перестало казаться ночным кошмаром. Теперь это стало захватывающим приключением, забыть о котором уже не удастся. Единственным, что не давало покоя, была опасность, угрожавшая брату. И чем ближе бунтующие приближались к последним небожителям, тем страх становился сильнее. К моменту, когда стало ясно, что оборона падет раньше, чем системы засчитают заработанные кредиты брата, погасив долг, Арк-Ми места себе не мог найти, готовый кричать от беспомощности. Превратить генераторы в прерыватели было последней надеждой отсрочить неизбежное, выиграть для Прай-Ми пару лишних дней.
– Боишься? – спросила Анакс, когда группа добровольцев покинула укрепленный лагерь.
Продолжая переживать за брата, Арк-Ми не понял сути вопроса, поэтому промолчал. Анакс расценила тишину как согласие.
– Я тоже боюсь, – сказала она. – Шесть лет тело этого клона принадлежало мне. Я заботилась о нем. Привыкла к нему. А теперь…
– Это просто игровой клон, – вмешался в разговор Кьюмак. – За годы игры я сменил десятки таких тел.
– А мне нравится мой клон, – уперлась Анакс.
– Твой клон старый и сильно изношен.
– Ты слышал о старых мечах якудзы? Новые обладают расширенным функционалом, а старые лучше взаимодействуют с владельцем. Считай, что мой изношенный клон – это как старый, но верный меч для якудзы.
– Я слышал, что эти мечи – просто легенда.
– Это не легенда, – сказал Арк-Ми. – Я знаю женщину, которая работала на проект «Голод»…
Его прервал громыхнувший взрыв. Игровой ярус тряхнуло так сильно, что по стенам, затянутым нейронными образами, прокатилась волна визуальных цветовых искажений. Связь не работала дольше минуты, затем Тур сообщил, что первые три линии обороны пали.
– Мы отступаем. Часть бунтующих продвигается к вам. Думаю, они хотят захватить генераторы… – связь снова прервалась.
– Нужно спешить, – сказал Кьюмак.
Погони не было, но установленные при отступлении датчики показывали, что бунтующие разделились и одна из групп спешно приближается к генераторам.
– Словно читают наши мысли, – подметила Анакс.
– Думаю, их направляют адаптивные алгоритмы, – сказал Арк-Ми.
– Или у них просто появился хороший лидер, – не оборачиваясь, сказал Кьюмак.
– Два лидера, – уточнил следовавший рядом с ним доброволец. – Я видел пару игровых клонов, когда отбивал атаки бунтующих. Сущие дьяволы…
– Да, в лидеров поверить проще, чем в помощь системы, – согласился Кьюмак.
– Почему же эти лидеры не появились прежде? – спросил Арк-Ми. – К тому же защитный алгоритм небожителей сложен даже для моего брата. Сомневаюсь, что игроманы смогли взломать основные схемы.
– И что ты предлагаешь? – злобно спросил Кьюмак. – Сдаться? Потому что если ты прав и за успехом бунтующих стоят адаптивные алгоритмы «Голода», то выходит, у нас нет ни одного шанса.
– Ну почему же… – Арк-Ми пожалел, что рядом нет брата, который всегда говорил, что обмануть адаптивные алгоритмы зачастую бывает намного проще, чем человека, главное – не пытаться провернуть обман дважды. – Система мыслит шаблонно, – сказал Арк-Ми, немного смущаясь, потому что копировал слова брата. – Если действовать нестандартно, то адаптивные алгоритмы не смогут противостоять нам. Они просто не поймут, что происходит.
– Он прав, – сказала Анакс, увидев кривые ухмылки добровольцев. – Я лично убедилась в примитивности системы, когда мы столкнулись с боевыми синергиками…
История схватки вызвала недоверие и уважение одновременно, помогая отвлечься от гнетущего понимания, что скоро все закончится: их либо прикончат бунтующие, либо Ледник, который затянет уровни Рая, после доработки нейронных игровых генераторов.
– Скажи, а в жизни брат тоже прячется за твоей спиной или это только здесь? – спросила Анакс, занимая оборону рядом с Арк-Ми.
Группе удалось добраться раньше бунтующих до центра управления, но датчики слежения надрывались предупреждениями неизбежного столкновения. Красная сыпь бунтов расползалась, заполняя образ нейронной карты.
– Да шло бы все к черту, – сказала Анакс, деактивировав модуль легенды, когда бунтующие достигли центра управления и открыли беглый огонь по импровизированной баррикаде защитников небожителей.
Интеграция разработанного братом модуля затягивалась, и Арк-Ми начинал нервничать. Взрывы снова и снова сотрясали стены крошечного центра. Нейронные сети начали сбоить, когда кто-то из бунтующих выстрелил в закрытую дверь центра из молекулярного излучателя. Дверь и часть стены превратились в прах. В образовавшуюся брешь полетела сначала брань Анакс, а затем внутренности игрового клона одного из добровольцев, в которого попали из магнитного ружья бунтующие. Несколько нападавших прорвались через недоработанные Прай-Ми модели гравитационных заграждений. Кьюмак разделался с ними голыми руками, но это была лишь первая волна.
Интеграция разработанного братом модуля затягивалась, и Арк-Ми начинал нервничать. Взрывы снова и снова сотрясали стены крошечного центра. Нейронные сети начали сбоить, когда кто-то из бунтующих выстрелил в закрытую дверь центра из молекулярного излучателя. Дверь и часть стены превратились в прах. В образовавшуюся брешь полетела сначала брань Анакс, а затем внутренности игрового клона одного из добровольцев, в которого попали из магнитного ружья бунтующие. Несколько нападавших прорвались через недоработанные Прай-Ми модели гравитационных заграждений. Кьюмак разделался с ними голыми руками, но это была лишь первая волна.
Арк-Ми снова услышал брань Анакс, но на этот раз гневные возгласы предназначались ему.
– Шевелись, дохляк, черт бы тебя побрал! – разобрал он последние слова за мгновение до того, как вторая волна атакующих накатилась на баррикады.
Кьюмак перевел гравитационные модули на максимум, и десятки игровых клонов, попав под действие защитного поля, лихо подлетели вверх. Если бы игровая площадка не была ограничена внешними нейронными системами, то нападавшие могли попасть на следующий уровень, но согласно архитектуре «Голода», сражение велось на последнем уровне Рая, и выше находилось только небо. Нейронные образы показывали далекие звезды, одинокое, заблудившееся в бескрайнем небе облако и ядовито-желтую луну. Подброшенные защитным гравитационным полем люди достигли смоделированного «неба». Треснули кости при соприкосновении с защитными нейронными слоями. Крики испуганных людей стихли на мгновение, затем возобновились, когда они начали падать. Больше десятка тел спикировали на баррикады. Гравитационные поля разорвали тела на части, превратив игровых клонов в мешки раздробленных костей и крови. Крики стихли. Нападавшие отступили.
– А Прай-Ми построил для нас неплохие гравитационные модули! – отметил Кьюмак.
Арк-Ми не разобрал, что ответила Анакс. Нападавшие отступали шумно, неорганизованно.
– Вы еще держитесь? – спросил Кьюмак, связавшись с оборонительной линией Тура.
Глаза ветерана блестели безумием, форма была покрыта ошметками плоти.
– Ничего, это не моя кровь, – сказал Тур, отвечая на немой вопрос Кьюмака.
Нейронная сеть начала сбоить.
– Кто-то блокирует трансляцию, – засуетился Кьюмак.
Образ безумного ветерана растаял, уступив место лидерам, возглавившим бунтующие толпы. Зевс и Ра. Охотники за наживой. Ни он, ни она никогда не рвались в лидеры. Все вышло спонтанно. Просто работа. Просто способ заработка. Дождаться бунтов, подняться как можно выше, смешавшись с общей волной бунтующих, преимущественно отстреливая тех, кто успел заработать больше сотни кредитов. Охотники за наживой работали так уже не первый сезон: открыто, напористо, целенаправленно. И никаких сложностей. Они просто ловили волну и пытались держаться на гребне. Но на этот раз волна бунтов оказалась чудовищно высокой и непокорной.
Систему адаптивных алгоритмов замыкало и до того, как братья обрушили куб Кьюмака, но после повернуть вспять процесс падения «Голода» стало уже невозможно. Бунты начались не только на территории игровой площадки, но, казалось, и в самих адаптивных алгоритмах. По крайней мере вначале. Охотники за наживой видели, как группа боевых синергиков уничтожила группу бунтующих, попытавшихся получить доступ к пневмолифтам, а затем, вместо того чтобы продолжить зачистку, синергики начали сражаться друг с другом. Безумие продолжалось несколько минут, потом машины замерли. Охотники за наживой так и не решились приблизиться к регуляторам власти.
Еще одна встреча с синергиками состоялась, когда Зевс и Ра штурмовали с толпой бунтующих центр силовиков на начальных уровнях Рая. И снова все выглядело так, будто машины получают неопределенные сигналы. Анализ ситуации был безупречным, но вот действия… Одни синергики уничтожали бунтующих, другие – силовиков, а третьи нападали на других синергиков, считая их нарушителями порядка.
Потом адаптивные алгоритмы, выбрав курс коллапса системы и полного крушения небожителей, провели повторный анализ ситуации, определив силу стихийности бунтов и границы спонтанного распространения. Тесты показали, что без внешнего вмешательства обвал Рая не случится – бунты захлебнутся прежде, чем достигнут последних ярусов, позволив элите небожителей уцелеть. Подобное оказалось неприемлемым. Директива учредителей была четкой и ясной – система должна рухнуть.
К тому моменту спрос на нейронные трансляции с игровых площадок «Голода» в КвазаРазмерности начинал зашкаливать. Мир игроманов гудел, предвкушая сенсацию. Богатые любители тратили космические суммы Влияния, приобретая у перекупщиков ключи игроков, которые давно были распроданы в официальных центрах. Это был взрыв популярности, соизмеримый разве что с первыми сезонами. «Последний взрыв», – осторожно говорили эксперты, предвидя приближающийся кризис. «Голод» уйдет с игровой сцены, громко хлопнув за собой дверью… Подобные заявления были робкими, и мало кто обращал на них внимание среди оживившихся масс молодежи КвазаРазмерности, которая временами начинала напоминать бунты «Голода».
Пользуясь ажиотажем, учредители «Голода» неназойливо начали продвигать новый проект, запущенный совместно с «Фивами». Реклама «Мекки» проводилась дозировано. Была собрана новая группа аналитиков, которым надлежало определить маркетинговую стратегию. Были проведены несколько тайных встреч руководителей «Голода» и «Фив», во время которых обсуждалась возможность использовать успех «Голода» для финального аккорда игровой площадки «Фивы». Бунты и обрушение системы могли объединить фанатов двух враждующих проектов, подготовив к переходу на новую площадку «Мекка», которая будет подноситься как сплав лучшего от «Голода» и «Фив», с новым дизайном и современными идеями.
О том, чтобы спасти «Голод», не шло и речи. Десятки инженеров спешно дорабатывали протоколы адаптивных алгоритмов. Идея поставить во главе бунтующих лидера была спорной, но согласно десяткам проведенных тестов, только так можно было довести коллапс системы до конца. К тому же подобный ход снимал с учредителей и разработчиков «Голода» ответственность за провал оборонительных программ. Бунты уничтожат Рай, и случится это потому, что впервые у безумных толп появится лидер, который сможет объединить игроков и указать направление атаки – никаких претензий к разработчикам и адаптивным алгоритмам.
Выбор лидера проводился разработчиками неспешно, с учетом мнения привлеченных аналитиков. Планировалось выделить дюжину игроков, собрав вокруг них небольшие группы бунтующих масс, чтобы можно было провести анализ возможностей кандидатов к управлению людьми и выполнению поставленной задачи. Аналитики рассмотрели несколько сотен претендентов, оставив пятерых. Зевс и Ра стояли в списке первыми, учитывая их официальный статус – охотники за наживой. Аналитики и разработчики «Голода» решили, что с такими людьми проще договориться, если потребуется фальсификация или лжесвидетельствование. Впрочем, разработчики надеялись, что до последнего дело не дойдет. Инженеры не покладая рук корпели над новыми протоколами и схемами для адаптивных алгоритмов «Голода», согласно которым игровая система сможет контролировать развитие событий так, что выделение лидера среди бунтующих и его успехи будут выглядеть случайностью, помноженной на личные качества и навыки будущего лидера… Вернее, лидеров.
– Поверьте мне, эти ребята будут заняты лишь подсчетом заработанных кредитов, – пообещал учредителям один из главных аналитиков, когда кандидатура охотников за наживой еще не была утверждена.
Аналитик не ошибся. Даже получив в свои руки власть над бунтующими толпами, Зевс и Ра как были, так и остались примитивными, самовлюбленными охотниками за наживой. Их интересовал только заработок. Заработанные кредиты вскружили голову вначале, но затем, наоборот, стали действовать сдерживающим фактором. Чем больше была заработанная сумма, тем осторожнее действовали охотники за наживой, отсчитывая дни, оставшиеся до момента, когда система перечислит полученные кредиты на официальный счет КвазаРазмерности. В какой-то момент они всерьез задумывались о том, чтобы взять паузу, выждать две недели, а затем продолжить наступление на уровни небожителей. Аналитики и совет разработчиков «Голода» схватились за голову, понимая, что подобное затишье недопустимо. Нужен постоянный накал, драма…
Вновь основные протоколы адаптивных алгоритмов были переписаны, заставляя систему выстроить факты так, чтобы охотникам за наживой не осталось ничего другого, кроме как продолжать нападение на небожителей. Последним стимулом, побудившим Зевса и Ра к финальному штурму баррикад небожителей, стал план Прай-Ми заморозить несколько уровней вместе с бунтующими.