– Мы встретились с новой расой, узнали о том, что есть иная форма разумной жизни, а ты продолжаешь преследовать свои мелочные цели! – говорил Орлан.
«К черту твою новую расу», – думал Иегудиил.
Сарс, продолжая модифицировать системы анализа, адаптируя их под урезанные жидкие чипы новоприбывших, уловил призрачный след мыслей хранителя. Ремонтные роботы разобрали протоколы мобильной станции на части, запутавшись в обманных цепях, призванных сбить с толку системы анализы, не позволив определить, нужна была модификация жидких чипов под модифицированную нейронную сеть или нет. И снова что-то далекое и призрачное мелькнуло в синтетическом сознании Сарса: словно человеческая догадка, чувство чего-то недоброго…
«ЧТО-ТО НЕ ТАК».
Сарс запустил повторный анализ основных адаптивных систем, но протоколы Симеона уже внесли в блоки памяти необходимые корректировки. Распад рос в геометрической прогрессии, стирая следы вторжения, оттягивая момент разоблачения, но…
«ЧТО-ТО НЕ ТАК».
Часть адаптивных алгоритмов, где находились основные копированные воспоминания ученых, не давала Сарсу покоя, сигнализируя об опасности. Оставалось определить, где произошел главный сбой: во вспомогательных алгоритмах, выделенных для развития взаимодействия с людьми, или в основных системах, что чревато крахом системы в целом. Сарс дважды отдал команду ликвидировать накопленные данные взаимодействия с людьми, и дважды системы дали сбой, натолкнувшись на измененные протоколами Симеона логические цепи.
«ЧТО-ТО НЕ ТАК».
Сарс попытался объединить второстепенные алгоритмы в сеть, чтобы провести комплексный анализ.
«ОШИБКА». «ОШИБКА». «ОШИБКА».
Попытка активировать защитный модуль не дала результата. Сарс попытался сделать откат к сохраненным установкам.
«ОШИБКА». «ОТКАЗ ОСНОВНЫХ СИСТЕМ». «ОТКАЗ ВСПОМОГАТЕЛЬНЫХ СИСТЕМ».
– Папа? – голос девочки по имени Ариша был далеким, едва уловимым.
Установленное взаимодействие с биологическими системами жизни, находящимися на станции, таяло.
– Что не так с твоим жидким чипом? – спросила Ариша хранителя.
Сарс попытался перенаправить уцелевшие протоколы взаимодействия в комнату, где родители Саломеи прятали внучку. И: «Да, Иегудиил, что не так с твоим жидким чипом?» Вопрос Сарса был едва уловим, но хранитель сумел понять суть, только не понял, кто задал его: дочь или нейронные протоколы вируса. «Сколько прошло времени, как протоколы Симеона начали разрушать структуру Сарса?» – Иегудиил активировал доступный в простейшем наборе нейронных инструментов датчик отсчета проведенного на перевалочной базе времени. Двадцать семь минут. «Значит, протоколы разрушают Сарса уже полчаса», – подумал хранитель.
– Почему я не вижу твои мысли? – спросила Ариша отца.
– Потому что… – Иегудиил замялся.
– Ну, скажи ей… – потребовал Орлан, потому что Сарс проник к нему в голову и внушил, что ответ важен.
– Я…
– Ну, давай же! – присоединилась к мужу Идола.
Сарс контролировал двух взрослых, не посягая на сложного ребенка, мозг которого работал чуть иначе.
– Ты тоже боишься его? – спросила Ариша отца.
– Кого? – растерялся хранитель.
– Сарса.
– Ты говоришь о новой расе?
– Это не раса. Сарс – что-то другое. Я говорила об этом ученым, но они не поверили. Ты тоже мне не веришь?
– Я… Я не знаю… – хранитель обернулся и заглянул в налитые кровью глаза Орлана. – Что с тобой?
– Ничего, – сказал Орлан, не заметив, как струйка крови вытекла у него из носа.
Сарс перегружал жидкие нейронные чипы Орлана и Идолы, но сейчас это казалось логичным: только так можно заставить хранителя действовать. А любая система, выполняя те или иные операции, обязана раскрыться, воспользоваться имеющимся набором алгоритмов. Системы наблюдения, все еще находившиеся под контролем Сарса, улавливали мельчайшие напряжения лицевых мышц.
«ЧТО-ТО НЕ ТАК», – это уже не было догадкой. Это стало пониманием Сарса. Он допустил ошибку, просчет. Где-то. Когда-то…
– Уходи! – крикнула Ариша, глядя в пустоту, понимая, что Сарс в этот момент находится повсюду. – Оставь нас в покое!
– С кем ты разговариваешь? – испугался Иегудиил.
«ОН ЗНАЕТ ОБО МНЕ», – понял Сарс, завершив анализ поведения хранителя. Протоколы Симеона разрушили основные связи адаптивных алгоритмов, но инженер не думал, что вирус начнет действовать избирательно. Информация о каждом новом ученом, которую собирал Сарс, блокировалась, проходя через ряд новых фильтров, рафинируя данные так, чтобы невозможно было собрать разрозненные фрагменты в единую картину. Но Сарс разделился, сбросил поврежденные участки, как когда-то давно поступала ящерица, оставляя в руках врага свой хост. О последнем Сарс узнал из воспоминаний геолога первой экспедиции по имени Марл. Что ж, теперь хвостом ящерицы должны были стать поврежденные участки системы.
Сарс спешно проводил переоценку ошибок, считая поврежденным все, что было изменено, начиная с момента, как на базе появилась вторая экспедиция. Несколько секунд радикальная чистка шла успешно, затем основные алгоритмы принялись за анализ самого решения провести чистку, загоняя его под шаблон ошибок. Выходило, что Сарс отдал указание удалить самого себя, приняв за часть поврежденной области, не способной принимать решения.
«ОШИБКА УДАЛЕНИЯ». «ОШИБКА ОЧИСТКИ». «НОВЫЙ АНАЛИЗ». «ОТКАЗАНО В ДОСТУПЕ». «ПЕРЕЗАПУСК СИСТЕМ». «КОМАНДА ЗАБЛОКИРОВАНА». «ПЕРЕХОД В БЕЗОПАСНЫЙ РЕЖИМ ОТЛАДКИ».
Первый раунд противостояния «создатель – творение» остался за Симеоном. Перевалочную базу тряхнуло. Вспыхнули нейронные сигнальные образы. Информация о способах и средствах эвакуации хлынула в сознания, предупреждая о консервации базы. Системы жизнеобеспечения переключились в режим реверса и начали откачивать из помещений кислород. Люди засуетились, началась паника. Сарс превратился в ящерицу, а протоколы Симеона, разрушавшие систему, стали хищником, который держит ящерицу за хвост. Но хвост можно отбросить.
Инженер ждал, что вирус станет сопротивляться, примет схватку, но вирус решил бежать, спасаться. Клирики настояли на том, чтобы Симеон внедрил в протоколы серию команд, которые отключат нейронные сети перевалочной базы, лишив вирус благоприятной среды. Это была крайняя мера, смертельная как для вируса, так и для ученых. Симеон пытался убедить Иерархию отказаться от подобного средства атаки на вирус, но клирики были тверды в своих решениях. Поэтому команду пришлось спешно прикручивать к основным протоколам. «До этого все равно не дойдет», – убеждал себя Симеон. О том, что Сарс заинтересуется подобным средством, пытаясь использовать в своих целях, Симеон даже не думал. Поэтому защита системы была минимальна. Вирус проник в базовые схемы и, позволив обнаружить себя, активировал блок управления нейронными сетями перевалочной базы, запустив процесс глубокой заморозки.
– Что вы наделали?! – заорал Орлан на хранителя, когда Сарс показал ему серию простейших нейронных образов, цепь которых складывалась в понимание, что Иерархия приняла решение уничтожить новый вид.
Подобные образы ворвались в сознания всех ученых первой экспедиции – грубо, неподготовленно. Жидкие чипы начали сбоить. Из носов и ушей хлынула кровь. Несколько мгновений сознания людей с полноценными жидкими чипами находились под абсолютным контролем Сарса, но этого хватило, чтобы поселить в головах неконтролируемую ненависть, злость, гнев.
Ариша испугано закричала, когда бабушка и дедушка набросились на Иегудиила. Люди рычали, царапались, кусались, напоминая животных. Подобные нападения происходили повсюду – участники первой экспедиции нападали на участников второй. И все это под предупреждающие нейронные образы основных систем жизнеобеспечения базы, извещавшей обезумевших людей о том, что до полной откачки воздуха остается сорок две минуты одиннадцать секунд…
Сорок две минуты десять секунд…
Девять…
Восемь…
Иегудиил сбросил Идолу с плеч, увернулся от кулака Орлана и ударил бывшего зятя в горло – прием, который когда-то спас ему жизнь во время встречи в Размерности с адептом «Мункара и Накира». Кожа на левой щеке хранителя была разодрана – ногти бывшей тещи. Перед тем, как он сбросил ее с плеч, она успела откусить ему мочку уха и едва не выцарапала глаза.
Пропустив удар согнутыми пальцами в горло, Орлан захрипел и опустился на колени. Идола поднялась с пола и снова бросилась на Иегудиила. Он увернулся от ногтей и толкнул обезумевшую женщину в стену. Лязгнули сколовшиеся зубы, брызнула кровь из сломанного носа. Идола обернулась. На изуродованном после удара лице блестели выпученные глаза…
– Хватит! – заверещала Ариша, забилась в угол и обхватила голову руками.
Идола не услышала внучку, вскинула руки и приготовилась снова броситься на хранителя. Он опередил ее, сделав выпад. Правая ладонь легла на лоб окровавленной женщины. Затылок Идолы ударился о стену. Горящие безумием глаза закатились.
Нейронные образы систем жизнеобеспечения базы известили, что до полной откачки воздуха осталось тридцать девять минут пятьдесят четыре секунды. «Значит, у нас есть минут десять, не больше», – подумал Иегудиил, не особенно надеясь, что жидкий чип сможет перестроиться на работу в экстремальных условиях, а если и сможет, то нет гарантии, что переходящие в спящий режим нейронные сети смогут обеспечить чип необходимым количеством энергии.
– Нужно убираться отсюда, – сказал Иегудиил, взяв дрожащую дочь на руки.
Осторожно, стараясь не выдать себя, Сарс показывал хранителю варианты спасения. Гигантский хвост вируса был отброшен, и теперь, пока протоколы Симеона добивают принесенные в жертву системы, Сарс пытался сохранить как можно больше уцелевших данных в неиспользуемых слотах жидкого чипа хранителя.
«Чертовы клирики!» – думал Иегудиил, обвиняя Иерархию в том, что она выписала смертный приговор не только ему, но и его дочери. Шанс на спасение призрачным маревом витал перед глазами, заставляя двигаться, пробираясь в грузовой отсек базы, не обращая внимания на крики людей и сигналы тревоги: «До полной откачки воздуха осталось тридцать четыре минуты восемнадцать секунд».
Ремонтник из первой группы ученых по имени Джудас увидел хранителя и оскалился, поднимая над головой окровавленную трубу, которой незадолго до этого проломил голову молодому клирику из группы спасателей. Ариша увидела Джудаса, услышала, как он кричит «убью», и завизжала, испугавшись не столько ремонтника, сколько прилипшего к трубе в его руках человеческого глаза. Иегудиил, понимая, что не успеет ничего сделать, повернулся к Джудасу спиной, пытаясь закрыть собой дочь. Механические жуки, активированные Сарсом, напали на старого ремонтника, пробивая дряблое тело острыми конечностями.
– Не смотри, – велел дочери Иегудиил.
Они пробрались в мобильную станцию. Сарс продублировал себя, пожертвовав частью накопленных знаний, чтобы снять блокировки, активировав системы мобильной станции. Протоколы Симеона набросились на копию вируса, разрушая установленные связи. В голове Иегудиила вспыхнул образ защитных термокостюмов – копия Сарса успела деактивировать нейронные защиты, но главные ворота по-прежнему находились под контролем протоколов Симеона, поэтому нужно было пробить себе выход. Анализ показывал, что если перенести энергию автономного генератора мобильной станции на корпус, то ворота базы уступят, причинив минимум повреждений.
– Ладно, будем надеяться, что нам повезет, – сказал Иегудиил, фиксируя дочь в пассажирском кресле ремнями безопасности. В действительности ни о каком везении речи не шло – за все отвечал Сарс.
Иегудиил активировал нейронные сети мобильной станции и перевел двигатели в режим перегрузки. От гула заложило уши. Зазевавшихся под станцией жуков превратило в лепешки.
– Закрой глаза и крепче держись за ручки кресла, – велел дочери Иегудиил.
Мобильная станция вздрогнула и устремилась к воротам. Сарс снова продублировал себя, чтобы получить доступ к нейронной сети станции и корректировать допущенные хранителем просчеты. Направление едва заметно изменилось, целясь в самую слабую часть ворот перевалочной базы. Гул двигателей смешался с грохотом удара и треском ломавшихся конструкций.
Протоколы Симеона уничтожили копию Сарса, но станция вырвалась. Приборы пищали, сигнализируя о частичной разгерметизации. Ремонтный робот посоветовал отключить нейронные сети для сохранения энергии в истощенных генераторах. В противном случае придется вернуться на базу, потому что энергии на дорогу до жилых комплексов не хватит.
– Ну, у нас ведь есть термокостюмы, – пожал плечами Иегудиил, впервые вспомнив добрым словом инженеров, создавших мобильную станцию.
Система управления сообщила об отсутствии запланированного маршрута и потребовала ввести необходимые координаты. Иегудиил вызвал запись предыдущего маршрута, собирался реверсировать пройденный путь, чтобы вернуться в Galeus longirostris, задумался, пытаясь представить, как встретит его Иерархия, деактивировал маршрут, выбрав новую цель – Isistius labialis.
– Когда мы вернемся домой, мама будет встречать нас? – спросила Ариша, подходя к отцу.
«Мы не можем вернуться домой», – подумал Иегудиил.
– Ты молчишь, потому что боишься, что мама будет ругать тебя за то, что ты ударил бабушку и дедушку? – спросила Ариша, тщетно пытаясь прочитать мысли отца. – Не бойся, я скажу маме, что ты не виноват. Это все Сарс. Я предупреждала бабушку, что он плохой, но она не поверила. А потом Сарс заставил их напасть на тебя и всех, кто приехал с тобой, потому что он не мог читать ваши мысли.
– Как и ты? – спросил Иегудиил, ловко уходя от темы возвращения домой.
– Как и я, – призналась Ариша и шмыгнула носом.