Все еще занятый своими мыслями, принц вышел на улицу из главных дворцовых ворот; на дороге показались первые ряды кавалерии Каллахорна. Андер резко замедлил шаг и нахмурился. Он узнал этих всадников. Длинные серые плащи с ярко-красной каймой, широкополые шляпы с красным пером, лихо заломленные набекрень. Длинные луки и широкие мечи, притороченные к седлам, короткие мечи за спиной. Каждый всадник держал копье с маленькими серо-красными флажками у самых наконечников; сбруя коней была легкой, кожаной, с железным креплением. В сопровождении Эльфийских охотников они ехали по размокшим улицам Арборлона ровными, аккуратными рядами, не глядя по сторонам на толпу, что собралась поглазеть на них.
— Вольный корпус, — пробормотал Андер себе под нос. — Они послали нам Вольный корпус.
Мало кто не слышал об этом отряде, самом знаменитом и вызывающем самые жаркие споры подразделении, когда-либо входившем в Пограничный легион Каллахорна. Свое название Вольный корпус получил от клятвы первых его солдат, которую они дали тому, кто собрал их, — они примут без страха и без лишних вопросов все, что ждет их впереди. Они пришли из разных краев, у них были разные судьбы, но собрались они по одним и тем же причинам. Среди них были воры, убийцы, мошенники, дезертиры других армий; аристократы и простолюдины; люди чести и те, кто не имел ее; чего-то ищущие, от чего-то спасающиеся и просто неприкаянные души, плывущие по течению жизни, — но все они пытались как-то убежать от того, кто они есть, забыть, кем они были, и стать чем-то новым, абсолютно другим. Вольный корпус давал им такую возможность. Ни одного солдата ни разу не спросили о его прошлом, его жизнь начиналась со дня вступления в корпус.
Вольный корпус был ударным подразделением Легиона — его всегда посылали на самые рискованные и отчаянные операции. Его солдаты первыми шли в бой и первыми умирали. Корпус был образован тридцать лет назад, и с тех пор в каждом бою его потери были самыми многочисленными. У солдат Вольного корпуса не было прошлого, но и будущее было столь же неопределенно. Но в конце концов, за все надо платить. Это стало уже традицией корпуса: его солдаты погибали в бою. И самое удивительное, им было действительно не важно то, что они умрут; смерть стала реальностью их существования, они привыкли смотреть на нее как на старого знакомого, которого они не раз задевали плечами. Не важно, что они умрут; важно одно: умрут они достойно.
Они не раз подтверждали это, Андер прекрасно знал. Теперь их послали в Арборлон, чтобы они подтвердили это снова.
Войско остановилось у главных ворот, и высокий, одетый в серое всадник спешился. Он быстро взглянул на Андера, передал одному из солдат поводья и направился вперед. Подойдя к эльфийскому принцу, он снял широкополую шляпу и слегка склонил голову:
— Я — Сти Джанс, командир Вольного корпуса.
Андер не сразу ответил, он ошеломленно разглядывал воина. Сти Джанс был крупным мужчиной очень высокого роста. Обветренное и загрубевшее в боях, но все еще очень молодое лицо было покрыто сетью рубцов и шрамов, некоторые из них пересекали рыжеватую бороду, оставляя белые полосы на щеках и подбородке. Спутанные, цвета ржавчины, волосы были собраны в хвост и перехвачены кожаным шнурком. Мочка на одном ухе отсутствовала, в другой висело золотое кольцо. Командир внимательно смотрел на принца, взгляд его карих глаз был тяжелым, будто у статуи. Он поразил Андера.
Принц вдруг поймал себя на том, что ошарашенно пялится на Сти Джанса, и быстро отвел взгляд.
— Я — Андер Элесседил, король Эвентин — мой отец.
Он приветливо протянул руку. Пожатие человека из Каллахорна было железным. Андер обратил внимание на его руки, загорелые, мозолистые и обветренные. Принц быстро отпустил руку воина и оглядел длинный ряд серых всадников, безуспешно стараясь найти другие соединения Легиона.
— Король просил меня передать вам его приветствия и проследить за размещением солдат. Как скоро нам ждать остальных?
Слабая улыбка мелькнула на искромсанном лице воина.
— Больше никого не будет, мой господин. Только Вольный корпус.
— Только?.. — Андер запнулся в смятении, — Сколько у тебя солдат, командир?
— Шесть сотен.
— Шесть сотен! — Андеру не удалось скрыть своего разочарования. — А Пограничный легион? Когда его отправят?
Сти Джанс помедлил.
— Мой господин, думаю, что могу быть с вами откровенным. Скорее всего, они вообще не пошлют Легион. Совет городов еще не принял решения. Все Советы одинаковы: им легче обсуждать принятие решения, чем просто принять его. Ваш посланец говорил очень убедительно, но в Совете многие выступают за осторожность, они против. Король уступит Совету, Совет же смотрит на юг. Там Федерация — реальная угроза. А ваши демоны — просто миф.
— Миф?! — Андер был потрясен.
— Вам повезло, что они послали нас, — спокойно продолжал Сти Джанс, — Ведь и этого не было бы, если бы Совет не чувствовал необходимости успокоить свою совесть. Они все-таки согласились послать вооруженный отряд на помощь своим эльфийским союзникам. Что ж, Вольный корпус — это разумный выход. Впрочем, так всегда и бывает, когда возникает необходимость принести очередную жертву.
Он сказал это просто, без злобы и горечи. Взгляд воина оставался спокойным. Андер вспыхнул.
— Вот уж не думал, что жители Каллахорна настолько глупы! — Принц не смог сдержать закипавший в нем гнев.
Сти Джанс молча рассматривал Андера, как бы оценивая, на что он способен.
— Я знаю: когда армии Повелителя чародеев напали на Каллахорн, пограничные земли просили помощи у эльфов. И эльфы дали им эту помощь. Но когда Эвентин попал в плен к Властелину Тьмы, в его отсутствие Большой совет эльфов оказался беспомощным, — Воин помедлил. — Сейчас в Каллахорне то же самое. В пограничных землях больше нет правителя, после Балинора у них нет короля.
Андер пристально смотрел на Сти Джанса, гнев приниа постепенно утих.
— Ты искренний и прямой человек, командир.
— Я честный человек, мой пршш. Это помогает мне лучше разглядеть кое-что.
— Некоторые в Каллахорне были бы не слишком довольны, услышав твои слова.
Воин пожал плечами.
— Вероятно, потому я и здесь.
Ашер улыбнулся: Сти Джанс ему нравился. Конечно, он знал о нем очень мало, почти ничего, но ему вполне хватило того, что он узнал сейчас.
— Я погорячился, командир. Я не хотел обидеть тебя. Мои слова вырвались в гневе, они не имеют к тебе ни малейшего отношения. Пожалуйста, пойми это. И мы очень рады Вольному корпусу. Теперь я должен проследить за размещением твоих солдат.
Сти Джанс покачал головой:
— Нам не нужно никаких помещений. И мне не нужно — я всегда сплю с солдатами. Мой принц, мне сказали, что эльфийская армия выступает утром. Вольный корпус выйдет с нею. За ночь мы отдохнем. Пожалуйста, скажите это королю.
— Я скажу, — пообещал Андер.
Командир корпуса быстро отдал честь, повернулся и пошел к коню. Уже сидя в седле, он кивнул всадникам эльфийского патруля, которые сопровождали его отряд, и длинная серая колонна направилась по размокшей дороге налево от ворот.
Андер смотрел им вслед со смешанным чувством сомнения и восхищения. Шесть сотен людей… Он думал о многотысячных полчищах демонов и размышлял, что смогут сделать шесть сотен южан.
Глава 28
На рассвете под барабанный бой и завывание труб эльфы вышли из Арборлона: голоса поднимались в песне, знамена плескались ярким, живым цветом на фоне все еще серого, затянутого облаками неба. Впереди ехал Эвентин Элесседил — седые волосы ниспадали на кольчугу, правой рукой он твердо сжимал посох Элькрис. Рядом с ним был Алланон, высокий и черный, верхом на гигантском и еще более черном Артаке: как будто сама Смерть вышла из глубин земли, чтобы охранять эльфов. Чуть позади — сыновья короля: Арион, в белом плаще, нес боевое знамя эльфов — гордый орел на алом поле; одетый во все зеленое Андер держал в руках знамя дома Элесседилов — корона над сплетением дубовых ветвей. Дардан, Рой и еще три дюжины Эльфийских охотников, личная охрана Эвентина, шли за ними; потом — серо-красный отряд Вольного корпуса, шесть сотен солдат. Пинданон ехал верхом во главе своей армии: покрытые царапинами от вражеских мечей латы лязгали на крепком, сухопаром теле, как бы передавая его напряженное состояние. За ним следовала эльфийская армия, огромная и грозная, — шесть колонн, тысячи солдат. Там было три полка кавалерии — боевые копья поднимались густым лесом остроконечных стволов, — шесть полков пехоты с копьями и щитами и два полка лучников со знаменитыми длинными эльфийскими луками. Все были одеты по старинной традиции эльфийских воинов: легкие доспехи, кольчуги из тонких цепей и кожи, не стесняющие движений и не давящие на тело.
Это было грозное шествие: оружие и сбруя коней поскрипывали и звенели в тишине раннего утра, тускло мерцая в рассеянном свете нового дня; воины казались полупризрачными тенями, нашептывающими о смерти; сапоги и железные подковы глухо впечатывались в размокшую землю. Колонны шли прямо на север от города к отвесному склону Каролана и там сворачивали на Эльфитч — изогнутую дорогу-лестницу, что вела с высот Арборлона к лесам внизу. Горожане вышли на улицу. Встав вдоль дороги, эльфы прощались с уходящей армией — кто криками поддержки, ободрения и надежды, а кто и просто взглядом. У ворот Садов Жизни стояли Черные стражи, все как один подняв копья в знак приветствия. На самом краю утеса собрались Эльфийские охотники. С ними был тот, кто в отсутствие короля принял бразды правления, — Эмер Чиос, первый министр Большого совета, теперь — Верховный защитник Арборлона.
Армия свернула с Каролана вниз по каменной дороге, закручивающейся спиралью по утесу, — семь пролетов, семь уровней, отмеченных семью стенами с железными воротами в каждой. Спустившись, армия повернула на юг, к теснинам. Мост над Поющим родником — единственный путь на запал от города, его железные сваи почти скрывали поднявшиеся воды реки. Как змея с металлической спиной, эльфийская армия проползла по мосту и направилась к тихим лесам по ту сторону реки. Оружие и доспехи мерцали в еще не рассеявшемся полумраке, знамен уже не было видно, бой барабанов, раскаты труб и песни отдавались слабым эхом и скоро совсем затерялись в листве деревьев. Огромная армия скрылась из виду.
Пять дней эльфийская армия шла на запад, пробираясь сквозь густые леса в сторону Саранданона. Тучи ушли на восток, к Каллахорну, и солнце светило с безоблачного неба. Кавалерия замедляла шаг, подстраиваясь под пехоту. Чем дальше на запад они продвигались, тем сильнее чувствовали нарастающую тревогу — опасность и угроза ощущались все отчетливее. Жители западных провинций, встревоженные смутными слухами, целыми семьями уходили на восток, поближе к Арборлону, забрав с собой лишь самое необходимое и дорогое. Дома и целые деревни стояли пустые и заброшенные. Беженцы испуганно шептали что-то об ужасных тварях, что стали бродить по Западным землям: жестокие, омерзительного вида чудовища, они убивали без причины и без разбора и исчезали так же внезапно, как появлялись. На пути армии встречались разграбленные, а то и полностью разрушенные дома, а иногда изломанные и растерзанные тела эльфов — доказательство того, что к западу от Арборлона больше нет ни одного безопасного места. Жители провинций бурно приветствовали проходящую армию, но сомневались в ее возможностях противостоять неведомому.
Вечером пятого дня пути армия вышла в долину Саранданон. На востоке и юге долину окружали леса, на севере к ней прилегал горный массив Кенсроу, на западе — широкие воды Иннисбора. Сам Саранданон представлял собой огромное пространство плодородной земли, с редкими рощами и множеством родников, — поля и луга долины кормили все Западные земли. Семьи, живущие здесь, сеяли и убирали хлеб, а потом обменивали его или продавали в другие провинции.
Армия устроилась на ночлег на восточном краю долины, а на рассвете следующего дня двинулась дальше. Широкая земляная дорога пересекала всю долину от края до края, с востока на запад. На полях по обе стороны дороги жители Саранданона трудились с какой-то отчаянной решимостью. Здесь жил крепкий народ: почти никто не ушел отсюда на восток. Здесь, на этой земле, были корни всего, что имело значение в их жизни, и этих людей нелегко было запугать.
Уже ближе к вечеру армия вышла к западному краю долины. Далеко за Иннисбором темнела горбатая гряда Разлома. Она закрывала весь западный горизонт и уходила на север, огибая Кенсроу, к диким просторам Кершальта. Солнце как бы лежало на вершинах гор, ослепительный золотой свет скользил по скалам. А из сгущавшейся темноты восточного неба бледно мерцала луна.
Армия повернула на север. Между Кенсроу и Иннисбором существовал проход из Саранданона в суровый холмистый край у подножия Разлома — Вход Бае на. Здесь эльфы разбили лагерь.
В сумерках из Кенсроу так же внезапно и тихо, как и ушел туда несколькими часами раньше, вернулся Атланон. Он пробирался по лагерю, словно ночная тень, темная и одинокая, прямо к палатке короля эльфов, не обращая внимания на солдат, которые смотрели ему вслед: друид прятал лицо в тени капюшона. Эльфийские охотники, что стояли на страже у входа в палатку, молча расступились перед ним. Маг вошел без доклада.
Кораль сидел за маленьким, наскоро сооруженным столом — доски, положенные крест-накрест на двух колодах, — перед ним стоял почти нетронутый ужин. Дардан и Рой молча застыли в дальнем конце палатки. Друид подал королю знак глазами, и Эвентин отпустил стражу. Когда они вышли, Алланон сел за стол.
— Все готово? — тихо спросил он.
Король кивнул.
— А план обороны?
В дрожащем свете масляных ламп Эвентин увидел, что лицо друида покрыто потом. Он неуверенно поглядел на мага, потом отодвинул в сторону ужин и разложил на столе карту.
— На рассвете мы выходим к Разлому, — Король водил пальцем по карте. — Мы укрепимся в двух проходах, в Клине Хельса и Желобе Ворда, и будем держать демонов так долго, как только сможем. Если придется отходить, мы отступим обратно в Саранданон. Вход Баена — наша вторая линия обороны. У демонов есть три пути через Разлом. Они могут пройти с юга от проходов, через леса под Иннисбором, но потом они все равно свернут на север. Если же они пойдут на север сразу, им придется идти по скалистому краю выше Кенсроу, а потом — на юг. Вот сюда. Но в обоих случаях они потеряют время, может быть, несколько дней. Значит, они пойдут через Вход Баена. И через армию эльфов.
Темный взгляд Алланона был сосредоточен на лице короля.
— Да, они пойдут через Вход.
— Я думаю, мы сможем удерживать их несколько дней, — продолжал Эвентин. — Может быть, больше. Если они не додумаются обойти нас с флангов.
— Два дня, не больше — Голос друида был ровным, без всяких эмоций.
Король напрягся.
— Хорошо, пусть два дня. Но если они возьмут Вход Баена, Саранданон будет потерян. Тогда у нас остается одно: Арборлон.
— Да, именно гак, — Алланон подался вперед, крепко сжимая руки перед собой, — Теперь мы будем говорить о другом. Я кое-что скрывал от тебя. — Маг говорил тихо, почти шепотом, — Ты знаешь, что некоторые демоны уже вырвались на землю — Дагдамор и его помощники; но почему-то они не следят за нами и не преследуют нас. Я бы почувствовал их присутствие. Но я ничего не чувствовал с тою самого времени, как мы вышли из Арборлона.
Король эльфов молча смотрел на мага.
— Я подумал: как-то странно, что они так мало интересуются нами, — Друид горько улыбнулся. — Сегодня днем я ходил в горы, чтобы там, в одиночестве, попытаться выяснить, где же они. Я могу найти тех, кто спрятан от моих глаз, но редко пользуюсь этим. Здесь надо действовать очень осторожно. Так как, обнаруживая сокрытое, я тем самым невольно открываю тем, чья магическая сила равна моей, — например, Дагдамору, — где я и где те, кого я ишу. Поэтому я не стал следить за продвижением Вила Омсфорда и твоей внучки; сделай я это, демоны бы узнали, где их искать. Но поискать самого Дагдамора было можно. Я искал его по всем окрестным землям, я искал, где он прячется. А он, оказывается, и не скрывался. Я нашел его с той стороны Разлома, в Седых низинах, его и всех, кто идет с ним. Но мысли их были закрыты для меня, и я не могу точно сказать, что именно они собираются делать. Я только чувствовал их присутствие. Зло, переполняющее их, так сильно, что даже мгновенное прикосновение к его потокам причинило мне сильную боль и я был вынужден уйти, — Друид выпрямился, — Без всякого сомнения, демоны собрались в Седых низинах, предчувствуя падение Запрета, которое они, конечно, постараются ускорить. При этом они действуют открыто, совершенно не беспокоясь о планах эльфов. А это означает, что они знают все наши планы.
Эвентин побледнел.
— Что?! Шпион в моем доме, тот самый, кто предупредил демонов, что ты будешь в Параноре?
— Да. Вот почему демоны так мало интересовались нашим продвижением, — согласился Алланон. — Если они уже знают о наших намерениях остановить их у Разлома, им не было нужды идти за нами, чтобы выяснить, что мы собираемся делать. Они ждали нас на месте.
Король понял смысл слов друида.
— Значит, Разлом может быть ловушкой.
Друид кивнул.
— Вопрос лишь в том, какой именно. Что они еще придумали? Пока у них недостаточно сил, чтобы выстоять против нас. Им нужны те, кто еще заключен внутри Запрета. Если действовать быстро… — Мат не закончил своей мысли и поднялся. — И еще одно, Эвентин. Будь осторожен. Шпион все еще рядом. Он может быть очень близок к тебе, среди тех, кому ты доверяешь. Если представится удобный случай, он может тебя убить.