В первый же вечер Гарри рассказал им о Мантии и Карте. Гермиона была восхищена творением Мародеров, а Невилл, как никто другой, мог понять, что эти предметы для Гарри были не только полезными инструментами, а в первую очередь — напоминанием об отце.
Когда друзья узнали о решении Гарри научиться стрельбе из лука, Гермиона чрезвычайно заинтересовалась и тут же стала сыпать историческими фактами о важности стрелков, вооруженных длинными луками, в средневековье в целом и истории Британии в частности. И, конечно, тоже захотела научиться. Гарри не стал разубеждать ее и попросту протянул ей лук и стрелу. Бедная девочка старалась изо всех сил, но едва ли смогла хоть немного оттянуть тетиву. Больше об этом она не говорила.
Сам мальчик едва ли научился попадать в мишень с расстояния в десять ярдов. Ни о какой точности еще и речи не шло: малейшее шевеление лука, дрожание напряженных, сжимающих тетиву пальцев могло очень сильно повлиять на то, куда полетит стрела. Гермиона, понаблюдав за ним немного, предложила не натягивать тетиву так сильно, и пока сосредоточиться на точности — все равно стрелы втыкались в мишень на целый дюйм. Гарри попробовал, и, к его радости, руки стали дрожать меньше, а стрелы полетели точнее. Он продолжил тренироваться, надеясь, что со временем его мышцы привыкнут к нагрузке и будут меньше трястись, сбивая прицел.
Тренировки с тяжелым деревянным мечом проходили куда лучше. Основными требованиями здесь были сила, ловкость и скорость движений, которыми Гарри обладал в полной мере. Ему оставалось лишь запоминать комбинации да доводить их выполнение до автоматизма. Гарри был вполне уверен, что к лету уже будет вполне опасен даже для опытного бойца.
* * *
В феврале Гарри решил, что пора поделиться с друзьями кое-какими сведениями о том, кто же такой Николас Фламель. Дождавшись, пока рядом никого не будет, Гарри тихо сказал, что выяснил, кто такой Фламель. Рон и Невилл, встрепенулись, что же касается Гермионы, то она тут же обратилась в слух.
— Помните, я говорил, что уже встречал это имя? Я вспомнил, где, — и он протянул им карточку от шоколадной лягушки, на которой был изображен Дамблдор.
— Здесь о нем почти ничего не сказано, — заметил Невилл. — Только то, что он занимается алхимией и знает профессора Дамблдора, но мы это и так уже знали.
— Ключ в алхимии, — прикусив губу, пробормотала Гермиона. — Не могу вспомнить.
— Фламель — единственный известный создатель и владелец Философского Камня, — сообщил Гарри.
— Ну конечно! — Гермиона хлопнула себя по лбу. — Наверняка Фламель узнал, что за камнем кто-то охотится, и попросил Дамблдора присмотреть за ним!
— Погодите. Что такое Философский Камень? — спросил Невилл.
— Это такая штука, с помощью которой можно превратить любой металл в чистое золото, и из него можно делать Эликсир Жизни — если пить его, ты никогда не постареешь и не умрешь, — поспешно объяснил Гарри, пока Гермиона не начала сыпать терминами.
— Неудивительно, что его пытаются украсть, — хмыкнул Рон. — Вечная жизнь и сколь угодно золота — любой захочет.
— Особенно Волдеморт, — тихо согласился Гарри. — Камень позволит вернуть ему тело. И, когда ты хочешь владеть миром, золото тоже не помешает.
— Мы не можем позволить ему завладеть им, — твердо сказала Гермиона.
— Пока Дамблдор в замке, Квиррелл не решиться полезть за камнем, — уверенно отозвался Рон. — Директор — единственный, кого даже Волдеморт всегда боялся.
— Значит, ему остается лишь дождаться, пока Дамблдор не уедет куда-нибудь. Уверен, у Верховного Чародея Визенгамота и председателя Международной Конфедерации Колдунов должны быть дела за пределами школы.
* * *
Февраль и март протекли на удивление спокойно, если не считать извечных проделок от близнецов — похоже, подарок Гарри влил в них вдохновения. Обучение Гермионы, Невилла и Рона, на взгляд Гарри, проходило вполне успешно — они уже в совершенстве освоили несколько простых заклятий, вроде обезоруживающего и оглушающего, и даже научились выполнять их невербально. Впрочем, с остальными заклятьями, отработке которых они не посвящали столько времени и усилий, этого пока не получалось — но и такой результат вселил в друзей уверенность в собственных силах и очень порадовал Гарри. Что же касается их физической формы, то тут результат был менее заметным, однако теперь за то же время они пробегали и проплывали вдвое большую дистанцию, и потом их мышцы лишь слегка ныли.
Гарри хотел бы, чтобы и его обучение стрельбе продвигалось столь же успешно. За сорок пять минут тренировки он успевал выпустить две сотни стрел — не бог весть что. Понемногу стрелы начали все чаще попадать в центр мишени, и Гарри был уверен, что это не было следствием совпадения. Но, стоило ему увеличить дистанцию до двадцати ярдов, и вновь все началось с начала: чуть ли не половина стрел пролетала мимо мишени. Такими темпами обучение грозило затянуться лет на пять, как минимум. Однако Гарри не сдавался — даже если это умение не пригодиться ему в борьбе с Волдемортом, оно не будет лишним, чем бы Гарри не планировал заниматься в будущем.
* * *
Апрель подкинула Гарри и его друзьям новых проблем. Во-первых, в его последних числах должен был пройти матч по квиддичу, и Вуд гонял команду до изнеможения. Пусть Гарри и был гораздо выносливее обычных людей, он тоже мог уставать. Как держались остальные, мальчик не мог себе представить. С другой стороны, они не посвящали три часа в день тренировкам, и не были учениками у Мастера Зелий, выполнение заданий которого все еще отнимало у Гарри порядочно времени — Снейп все еще не был удовлетворен его знанием растительных компонентов.
Вдобавок ко всему этому, однажды в воскресенье они застали в библиотеке Хагрида, ищущего книги о содержании дракона в домашних условиях. Отговорить великана от безумной затеи было невозможно — он уже поместил яйцо в пламя, инициировав его созревание. Теперь, если бы он вытащил его, детеныш внутри погиб бы.
Плюс ко всему, приближались короткие пасхальные каникулы, и учителя совсем озврели, пытаясь впихнуть в студентов за оставшиеся дни большой объем материала. После каникул в Хогвартсе традиционно наступало время закрепления и повторения материала.
В середине месяца, однако, пришло некоторое облегчение, по крайней мере, для Гарри — команда по квиддичу дружно взбунтовалась против едва ли не ежедневных многочасовых пыток, которые их безумный капитан почему-то считал тренировками. После того, как девушки пригрозили, что покинут команду, если так будет продолжаться и дальше, Вуд был вынужден сдаться: он просто не мог позволить себе остаться без охотников за полторы недели до матча! Отныне тренировок было не больше шести часов в неделю.
— Но если мы проиграем, — напоследок прорычал Вуд…
— Оливер, это всего лишь Хафлпафф, — миролюбиво заметил Гарри. — Фред и Джордж сосредоточатся на их охотниках, и все будет в порядке.
— А как же снитч?
— У них же ловец — этот увалень Диггори, — Гарри фыркнул. — У него нет шансов.
— Диггори хороший игрок, — рявкнул Оливер.
— И он не увалень, — хихикнув, прибавила Алисия. — Просто…мускулистый.
— И такой тихий, — мечтательно глядя в потолок, согласилась Анджелина.
— Двух слов связать не может, вот и молчит, — не выдержал Фред.
Гарри подавил желание расхохотаться. Он-то прекрасно знал, что старшие охотницы уже положили глаз на близнецов — в конце концов, они считали его самого «милым», и, заметив, что Фред и Джордж относятся к Гарри с нескрываемым уважением, не особо стесняясь, спросили совета. Мальчик, разумеется, заверил их, что близнецы глаз с них не сводят, но, видимо, девушки не слишком ему поверили и теперь проверяли несчастных Уизли ревностью.
— К тому же, Диггори может быть неплохим игроком, но Гарри — лучший, — согласился Джордж.
— Мы их уничтожим, вот увидишь, — пообещал Гарри.
* * *
Во время пасхальных каникул никто замок не покинул — профессора, неудовлетворенные уровнем знаний студентов, посчитали, что весенние каникулы придуманы специально для того, чтобы студенты провели их в библиотеке, выполняя многочисленные домашние задания. Школьники, разумеется, с этим были не согласны, но особого выбора у них не было — разве что некоторые выбирались с книгами и пергаментом на свежий воздух, к озеру, благо погода в этом году это позволяла.
Во время каникул Гарри заметил, что Квиррелл стал выглядеть совсем уж плохо — похоже, постоянное присутствие в теле духа Волдеморта плохо влияло на его здоровье. С одной стороны, это было неплохо — с другой, это означало, что Волдеморт заставит своего последователя найти способ сохранить здоровье, по крайней мере — до тех пор, пока не доберется до камня. У Квиррелла, не бывшего ни великим целителем, ни Мастером Зелий, вариант был только один — кровь единорога. Смерть которых не могла радовать Гарри.
* * *
В этот раз, выходя на поле, Гарри почти не нервничал — в конце концов, сегодня его не должны были пытаться убить. Ну, если не считать бладжеров, конечно. Но тренировки, регулярно устраиваемые ему Фредом и Джорджем, дали свои плоды, и Гарри был уверен, что, как ни старайся загонщики соперников, им не удастся добиться хотя бы похожих результатов — ведь Фред и Джордж будут на его стороне.
Едва прозвучал свисток, Гарри взмыл в небо, вновь задавая сопернику высоту поиска. Он заметил, что Диггори, хотя и сам активно искал снитч, не забывал время от времени поглядывать на соперника, очевидно, сомневаясь в собственных силах. Гарри усмехнулся: такая неуверенность была ему на руку. Неуверенный в себе соперник легче поддается на финты.
Охотники Хафлпаффа предпочитали смешанную тактику атаки: они подолгу удерживали мяч, а во время угрозы делали пас. Слизеринцы обычно просто прорывались сквозь любую защиту, используя грубую силу и грязные приемы, а рейвенкловцы наоборот, предпочитали играть в пас, не удерживая мяча в руках дольше нескольких секунд. К несчастью для хафлпаффцев, команда Гриффиндора играла точно так же — только вот у львов команда была лучше. Близнецы, возможно, из-за своей мистической ментальной связи, позволявшей им заканчивать друг за другом фразы, были лучшей парой загонщиков во всем Хогвартсе. Оливер вот уже третий год удерживал рекорд школы по проценту отбитых мячей. Алисия, Анджелина и Кэти, на тренировках вынужденные работать против лучшего голкипера в Хогвартсе, тоже были весьма неплохи.
И, разумеется, у Гриффиндора был Гарри. Сейчас, после пяти минут игры, его команда лидировала со счетом тридцать — ноль, и не похоже было, что у хафлпаффцев есть шанс хотя бы сровнять счет. Поэтому, когда он заметил снитч, паривший у самой земли на краю поля, Гарри его проигнорировал: он хотел, чтобы Гриффиндор набрал побольше очков. Оставался Диггори, который тоже мог заметить снитч. Его следовало отвлечь, а еще лучше — совсем удалить с поля. Замена у противника была, но совсем уж неважная.
Поэтому, вновь почувствовав на себе взгляд соперника, Гарри изобразил на лице волнение и устремился в пике, нацелившись на точку в противоположном конце поля, футах в двадцати под Диггори, как раз на уровне, на котором протекала игра. Прежде чем четверокурсник успел сообразить, что происходит, Гарри уже преодолел половину расстояния. Седрик вошел в пике, и, не обнаружив под собой снитча, бросил взгляд на Гарри — но тот уже скорректировал позицию и теперь был нацелен в сторону ворот Вуда.
Гарри увернулся от бладжера, якобы неловко поднырнул под Кэти, по слишком широкой дуге облетел одного из хафлпаффских охотников — он не помнил его имени. Он знал, что Диггори несется следом, и все эти «неловкие» маневры Гарри позволили старшему ловцу сократить дистанцию. Именно этого Гарри и добивался — теперь, когда Седрик был прямо позади него, Гарри мог творить с ним все, что угодно: его тело закрывало обзор, и Диггори не мог увидеть, что Гарри финтит.
Гарри решил развлечься и заодно — немножко отомстить. Он свернул влево и вверх, направляясь к точке прямо над трибуной для профессоров, и чуть увеличил скорость. Диггори немного отстал, но тут Гарри пришлось увернуться от очередного бладжера, посланного отчаившимися хафлпаффскими загонщиками, и ловец в желтом вновь нагнал младшего соперника. Но недостаточно, чтобы обойти его и увидеть, что снитча впереди нет.
Гарри уже достиг нужной точки, прямо над трибунами профессоров. Для правдоподобности он даже вытянул вперед руку, якобы пытаясь схватить крылатый мячик, но тут же убрал ее обратно на древко метлы, и вошел в пике. Диггори не оставалось ничего иного, как устремиться следом. Гарри вышел из пике в последнюю секунду, полой мантии едва не задев свернувшегося в комок Квиррелла. В которого со страшным грохотом и врезался бедняга Диггори.
Седрик попытался подняться. Кажется, у него ничего не было сломано. Удивительно, но у Квиррела, в которого он угодил, тюрбан все еще держался на голове. Профессор был без сознания, но в остальном, кажется, в порядке. Ему все-таки почти удалось затормозить. Он поднял голову, ожидая увидеть триумфующего Поттера, потрясающего зажатым в кулаке снитчем, и действительно увидел его — мальчишка парил в паре метров над ним, ухмыляясь во весь рот.
— А где снитч? — глупо спросил Седрик. Он и сам понимал, что вопрос глупый, но ничего не мог с собой поделать.
— Не имею понятия, — Гарри пожал плечами. — Минуту назад прятался в траве на восточном краю поля.
— Это был финт? — Седрик застонал. Поттер провел его, как мальчишку — а ведь капитан не раз предупреждал его, что Поттер будет финтить — вспомнить хоть, как он вывел из игры Хиггса в первом же своем матче.
— Не думал же ты, что я закончу игру, когда мы лидируем всего на тридцать очков? — картинно удивился Гарри, и тут же ухмыльнулся. — Лучше сразу сдавайся.
— Ну нет уж, Поттер, — рыкнул Седрик, и оседлал метлу. Которая мало того, что не взлетела, так еще и развалилась под ним на две части.
— Я же говорю — сдавайся, — ухмылка Гарри стала еще шире, если только это было возможно. Сидя на метле, он отвесил нечто вроде поклона с веселым изумлением наблюдавшим это все профессорам, и умчался: капитан хафлпаффцев наконец заметил, что с его ловцом что-то серьезно не в порядке, взял тайм-аут и как раз подлетал к месту аварии.
* * *
— Это было потрясающе!
— Великолепно!
— Восхитительно!
Команда выслушивала все эти возгласы уже добрый час, сидя на почетных местах чуть ли не в центре комнаты. Вечеринка по случаю победы была в самом разгаре. Близнецы натащили кучу еды, и в этот раз Гарри сам смотался в Хогсмид. Два бочонка сливочного пива и три бутылки Огненного Виски обошлись ему в тридцать галеонов и были встречены с огромным энтузиазмом. Гарри был просто доволен, что никто не начал шуметь о деньгах.
— Тристо девяносто — двадцать, — мечтательно, в десятый раз за вечер повторил Вуд. — Самая впечатляющая победа Гриффиндора за последние пятнадцать лет.
— После того финта Гарри бедняги совсем расклеились, — согласился Фред.
— Мы же говорили, что размажем их, не так ли, Олли? — поддавшись всеобщей эйфории, спросил Джордж.
Фред, Анджелина и Гарри, которые в этот момент отхлебывали из кружек, дружно поперхнулись. Остальные игроки просто побледнели, как и несколько стоявших вокруг гриффиндорцев. Все знали, что Вуд ненавидит, когда его называют «Олли». Никто не знал точно почему, ходили слухи, что так его звал один из родственников, которого юноша терпеть не мог, или что так его звала девушка, разбившая ему сердце, или…
Зато все знали о неминуемой и жестокой расправе — разозленный Вуд в своей мести был изощреннее близнецов и Снейпа, вместе взятых. Его «проделки» были куда менее безобидны: к тому времени, как вратарь остывал, жертва уже была неоднократно жестоко унижена перед всей школой, все его или ее самые грязные и постыдные секреты были разглашены перед широкой общественностью. И им почти всегда требовалась медицинская помощь, потому что они не могли спокойно спать, боялись оставаться одни в темноте, иными словами, были полностью уничтожены. Как Вуд это делал, оставалось тайной.
Однако в этот раз Вуд лишь поморщился и погрозил Джорджу пальцем.
— Ты же знаешь, что я ненавижу это имя.
— Извини, Оливер, — Джордж втянул голову в плечи.
— Все в порядке, — пятикурсник пожал плечами, широко ухмыльнулся и повернулся к девушкам. — Вы сегодня были великолепны.
— Они всегда великолепны, не так ли, Фред, Джордж? — ухмыльнулся Гарри.
— Истинная правда, — с готовностью согласился Джордж.
— И мы не имеем в виду только квиддич, верно, Джордж? — подхватил Фред.
— Конечно. Они великолепны во всем, — серьезно согласился тот.
— Что ж, они учатся, верно? — вздохнула Анджелина, обращаясь к Алисии.
— Ну, лучше поздно, чем никогда, — фыркнула та.
— Думаю, Гарри хорошо на них влияет, — предположила Кэти.
— Определенно, — задумчиво согласилась Анджелина. Мужская половина команды слушала их с нескрываемым любопытством и удовольствием.
— Почему мы тогда вообще тратим время на этих уродливых рыжих мартышек, когда рядом есть такой милый…
— И галантный, — напомнила Кэти.
— Да, и весьма симпатичный мальчик? — продолжила Алисия.
— Потому что я скучный, — Гарри ухмыльнулся. — И у меня хватает здравого смысла не связываться с такими грозными, пусть и прекрасными, воительницами, как вы трое. Я вот только не могу понять, чей крови в вас больше — вейл или валькирий?
— А почему ее не может быть поровну? — озадачился Вуд.
— Потому что вейлы и валькирии — женского пола, — объяснил Гарри.
— Бабушка — вейла, и бабушка — валькирия, — предположил капитан.
— Слишком великолепны, чтобы быть хотя бы наполовину обычными людьми, — возразил Гарри, чем заслужил три поцелуя в щеку от порозовевших от комплиментов охотниц.